5 января - годовщина смерти Андрея Платонова. Роман "Чевенгур" - это книга, которую нужно прочитать каждому. Мне кажется, особенно она была бы полезна всем хозяйственникам, работникам, отвечающим за благоустройство нашей жизни в 21 веке, хотя роман про жизнь в 20 веке, но он очень полезен, потому что показывает, куда не должно опуститься человечество.
Платонов написал роман не совсем реальный, конечно, это утопия, но утопия, списанная с натуры. Это, с одной стороны, ужасное произведение, с другой, прекрасное, и последнее связано с тем юмором, с которым Платонов описывает страшные картины послереволюционной России 20 века, лексику новых людей, строителей новой жизни, их мышление, их наивность.
Нищета, голод, постоянное желание поесть сопровождает жизнь героев романа. Героев несколько: это мальчик, росший без отца, сначала на попечении одной бедной семьи, а потом своего знакомого, Захара Павловича (отец мальчика покончил с собой), позже уже взрослый Александр Дванов, его друзья, которым кажется, что коммунизм уже построен в Чевенгуре, в отличие от всей остальной страны.
"Чевенгур" Платонова - это необыкновенный язык романа. "Чевенгур" весь в этом языке, в юморе, с которым относится Платонов к своим персонажам, глупым, наивным, верящим в коммунизм, в свою правду. Александр Дванов, Прошка, его названный брат, Степан Копенкин, Чепурный по прозвищу "японец".
Дванову "нравилось слово Чевенгур. Оно походило "на влекущий гул неизвестной страны". Один из чевенгурцев так говорит про свой уездный центр: "Эх, хорошо у нас в Чевенгуре! На небе луна, а под нею громадный трудовой район - и весь в коммунизме, как рыба в озере!" Но на деле оказывается, что в хваленом Чевенгуре уничтожили всех богачей, то есть людей дворянского звания, а осталось в городе всего несколько человек, да и тем есть нечего. Единственное, что имелось в Чевенгуре, это тепло, теплый климат. Поэтому один из персонажей говорит: "Везде разруха, а у него одного - свет под абажуром". Копенкин жил памятью о Розе Люксембург и считал, что "Роза Люксембург заранее за всех продумала все - теперь остались одни подвиги вооруженной руки ради сокрушения видимого и невидимого врага".
Копенкин непонятные слова называет "тернии", а Дванов поправляет его: "термины". Дванов считал, что "неведение больше культуры": "невежество - чистое поле, где еще может вырасти растение всякого знания, но культура - уже заросшее поле, где соли почвы взяты растениями и где ничего больше не вырастет. Поэтому Дванов был доволен, что в России революция выполола начисто те редкие места зарослей, где была культура, а народ как был, так и остался чистым полем - не нивой, а порожним плодородным местом". Но сам он в этом чистом поле жить не смог, потому что, когда в конце романа на Чевенгур напали и все его товарищи погибли, Дванов покончил с собой, не сумев жить без них. Любить по-настоящему реальную Соню Мандрову (сразу приходить в голову Соня Мармеладова) Дванов не сумел, ушел от нее. Но люди в романе хотят любить, и это об,единяет их всех.
Много в романе у Платонова такого, что выходит за рамки сюжета: например, о Дванове, своем главном герое, Платонов написал, что тот любил размышлять, беседуя с собой: "Но беседовать самому с собой - это искусство, беседовать с другими людьми - забава". Есть у Платонова описания природы, которые хочется запомнить: "Под утро мир оскудел в своем звездном величии и серым светом заменил мерцающее сияние. Ночь ушла, как блестящая кавалерия, на землю вступила пехота трудного походного дня".
Среди утопических примет чевенгурской жизни - отсутствие труда и занятий: "в Чевенгуре за всех и для каждого работало единственное солнце, объявленное в Чевенгуре всемирным пролетарием". Субботники проводить было можно, потому что они трудом не считались. Трудиться же при коммунизме было уже не нужно. "Революция завоевала Чевенгурскому уезду сны и главной профессией сделала душу", - пишет Платонов о жителях Чевенгура. Каждый их них тоскует по общению, по родственной душе. Как и у Блока в поэме "Двенадцать", у Платонова в Чевенгуре остается двенадцать жителей. Своеобразно представление у чевенгурцев о Ленине: они считают, что Ленин зачем-то сидит в Кремле и при лампе все время что-то пишет: "Чего же он там пишет? Ведь уже есть Чевенгур и Ленину пора не писать, а влиться обратно в пролетариат и жить".
Книга Платонова по-прежнему ждет своих читателей.
