Всё когда-то заканчивается. Заканчивались и эти каникулы, как бы Оресту ни хотелось продлить их, чтобы эти дни тянулись и тянулись, чтобы они с Эвой проводили время за чтением книг и нечастыми разговорами недалеко от ее дома.
В эти каникулы состоялся разговор о том, как она впервые попала в Смрад.
Он ничего не вытягивал из нее, только осторожно пытался расспрашивать, однако Эва избегала таких разговоров. Им обоим было известно, что в Смрад ее затянули волосы, а точнее, ее страдания. Эва, конечно, лишь подозревала, что это известно Смотрителю, как ему было прекрасно известно, что именно вызвало эти страдания. Но она все равно не рассказывала ни о волосах, ни о том, с чем столкнулась, оказавшись внутри Смрада. Лишь однажды она упомянула, что в школе "оказалась". Что было до этого момента Орест не знал, хотя и желал знать. Он был уверен,что Эва не могла "оказаться" в школе сразу, в конце концов был и проход с охранниками. Долго ли ее томили около того прохода? Сильно ли ее мучила Петровна? Как все это было?
Скорее всего, это были мучительные воспоминания, поэтому она и не хотела погружаться в них и никогда не отвечала на вопросы Ореста о таком, также и сама не расспрашивала его о том, как он прошел в Смрад.
Но в эти каникулы на Эву что-то нашло, и она рассказала. Она начала говорить о том, что из-за волос она оказалась здесь.
- Странно, что наша самая неодушевленная часть может оказаться самой мудрой, - вдруг заметила она, однажды оторвавшись от книги.
Она полулежала на своем пледе, привычно прислонившись спиной к Оресту, такому громадному по сравнению с ней. Он подумал сначала, что Эва хочет поделиться впечатлениями от прочитанного, и отложил свою книгу, желая послушать ее. Но она, не проводя никаких аналогов с книгой, вдруг начала рассказывать о своем последнем дне в Спокойном Счастье. О том, как была испугана тем, что происходило с ее волосами, какой испытала ужас, когда там, около тропы к поселку, не смогла в очередной раз вытащить волосы из земли и не смогла их обрубить.
- Земля была очень мягкая, я всё рубила и рубила их... Но они не поддавались. Я тогда от отчаяния думала, как ужасно ошиблась, что пошла в поселок. Около моего дома был специальный пень, на котором... - она на мгновенье запнулась, а потом продолжила, - на котором Орест рубил дрова, - снова замолчала, а потом уточнила. - Его звали Орест.
Орест впервые услышал свое имя от нее. То есть она говорила... но она тогда заснула здесь, на поляне. Это было неосознанно. А осознанно она назвала его по имени впервые за всё время. То есть не его, она действительно давно отошла от черты прозрения о нем и не догадалась, что он - это он. Сейчас он для нее по-прежнему - Смотритель. И хорошо.
- Я понял, - отреагировал Орест.
Эва так и не поворачивалась к нему, так и оставаясь в том же положении - прислонившись спиной к его боку.
- Да, его звали Орест, - повторила она. - Красивое имя, правда?
- Да, - отозвался он. - А что было с вами дальше?
- Я могла бы обрубать там волосы, на этом пне. Но... сколько это могло продолжаться? Вот я и решила идти к людям.
Она рассказывала о своих тщетных попытках отрубить волосы на мягкой земле, когда те стали затягивать ее, о своем страхе, когда они оказались сильнее, и она поняла, что окажется под землёй.
- Я думала, что просто навсегда окажусь под землёй, и все. Я не понимала, что происходит и зачем волосы тянут меня под землю. Чтобы и здесь, ну... то есть там похоронить меня? Ещё раз, как на земле? Но какой в этом смысл?
- Разве во всем нужно искать смысл? - уточнил Орест, чувствуя, как нелегко даются ей эти воспоминания. - Ведь сколько его не ищи, не думай, все равно не поймёшь, пока не изменится ситуация. Но тогда и искать не надо - а только жить в этой ситуации.
- Верно, - подхватила она. - А понимание смысла приходит позже. И даже много позже. Но тогда... те мысли... Я не искала смысл, это был просто страх.
- Вас сильно измучили? - спросил Орест о главном, что его волновало из тех давних событий.
- Измучили? - переспросила она, словно не понимая. - Дети? В школе?
- Да нет же, - прервал он. - Нет! Когда только вы попали в Смрад.
- В Смрад... - снова повторила она. - Было страшно... Когда я проваливалась сквозь землю. Казалось, это будет бесконечно. Это было страшно. А больше ничего.
- Вам... тебе было больно?
- Больно?
- Когда ты проваливалась сюда, - уточнил он. - Ты сильно ободралась?
- Было очень долго, - сказала Эва. - И очень страшно. Но больно... Нет, больно мне не было.
- И крови не было?
- Крови? - как будто удивилась она. - А почему... Почему она должна быть?
- Ты могла ободраться о землю, когда проваливалась.
- Нет... Такого не было.
- Вот как... - удивился Орест, помня, как сильно ободралась сам. - Ударилась при падении?
- Нет. Я упала. Но больно не было.
- А привратники?
- Привратники?
- Там были привратники, - немного нетерпеливо уточнил Орест. Наверно, забыла всё к черту. Это ведь давно было. - Они долго мучили тебя?
- Мучили? - опять переспросила Эва.
Орест решил помолчать.
- Меня не мучили. Они меня вообще не трогали. А они ещё и мучить могут?
- Я имел в виду, долго они тебя не пускали?
Орест уже предвидел, что она скажет. И не ошибся.
- Не пускали?
Он слегка скрежетнул зубами.
- Да!
- Сразу пустили. Только сказали прочитать, что там написано. Я прочитала, вслух. И они сказали, чтобы я проходила. И все. Я прошла.
Странно.
- Обычно они не сразу пускают.
- Да?
Не так уж и много она знает.
- А почему?
Он вздохнул:
- Ты хотя бы помнишь, что там написано?
- Где?
Он постарался оставаться спокойным:
- На таблице над входом в Смрад.
Эва с удивлением оглянулась на него.
- А это так важно?
- Да! - он уже почти повысил голос. - Там написано: "Оставь надежду, всяк сюда входящий"!
- Ну и что?
Эва иногда способна вывести из себя даже ангела, что уж говорить о Смотрителе ада. С ней трудно усвоить урок быть сдержаннее. Освоит ли он этот урок когда-нибудь? Орест снова скрежетнул зубами.
- Как - что... - он должен быть сдержанным, должен!
- Как - что? Если человек не оставляет надежду, он не может зайти в ад... в Смрад! Поэтому привратники и не пускают! Они добиваются, чтобы ты... чтобы твоя душа отдала последнее, что имеет - надежду! А с этим нелегко расстаться! Поэтому душа и томится. А ты говоришь, что зашла быстро! Ты вспомни!
Она задумалась. О, боги... Сейчас будет новый вопрос. Надо терпеть и продираться сквозь этот бесконечный плетень ее вопросов.
- Я зашла быстро. Да... Не злись, я помню.
- Вот как?
- Да. Наверно... Я поняла... Это потому что надежду я оставила ещё наверху. То есть у меня была надежда - добраться до поселка, до людей... Но это была последняя надежда, и она уже не сбылась. А больше... Не было у меня больше никакой надежды. Я поняла, что он меня не любит. Вот и всё. А на что мне было ещё надеяться? На земле у меня была надежда выздороветь, но я не выздоровела, я уже умерла. А в тот день... уже не было надежды, что он начнет меня понимать, потому что он мне более чем объяснил - что не любит меня. Больше не любит... А может, и никогда не любил. Наверно так, просто прежде он думал иначе. А всё остальное... Не имело такого значения... тем более то, что осталось наверху. И я не хотела уже возвращаться отсюда, куда провалилась. Без любви... всё тлен... пустота. Надеюсь, бабуля не стала сердиться. Она женщина, а женщина не может этого не понять. Да и потом, я все равно провалилась, возврата и на было. Так в чем надежда? Что мне было оставлять у входа в Смрад?! Всё было уже утрачено, нечего было и оставлять... Может, поэтому они меня сразу пропустили?
Она повернула к нему голову, ожидая ответа.
Да... возможно. Он лишь кивнул.
- Что было дальше?
- Дальше? - снова переспросила она, но в этот раз это не вызвало волну негодования в Оресте, он просто слушал. - Ничего не было. Я просто зашла в ад - и всё.
- Там была Петровна.
- Петровна?
Орест уже без всякого раздражения на эти ее бесконечные уточнения объяснил:
- Стол около входа, справа. Старушка.
- Да... Ну и что? А почему Петровна?
- Табличка над ее столом.
- Таб... Я не помню.
- Да, табличка. Мигала и переливалась разными цветами. И надпись неоном, зеленым: "Петровна". Но, конечно, ты могла и на заметить. Подумаешь, размером чуть больше чем метр на полметра светящаяся таблица, переливающаяся и сияющая. Кто ж заметит такую малость?
- Я не помню, - обиделась она. - Это так важно?
- Нет.
- Ну и ладно, - она замолчала.
Орест, даже не видя ее лица, не сомневался, что Эва сейчас поджала губы. И не скажет ни слова, если не спросить.
- Она сильно измучила тебя?
- Измучила?
Его ногти впились в ладони. Кожа у него дубленая, но он так сжал кулаки, что все же почувствовал остроту своих ногтей.
- Да, - сдержанно тихонько прорычал он
- Не помню.
Ну конечно... Если уж табличку не запомнила... Хотя... Нет. Издевательства Петровны - это не табличка, пусть и сверкающая. Такого забыть-то ну никак нельзя.
- Она не расспрашивала тебя ни о чем? Не заставляла бесконечно ждать? Не унижала? Она всё это делает прежде, чем записать. Она ведь записывала тебя?
Не пропустили же ее просто так?! Это было бы более чем странно.
- Да... Она записывала. Но ждать не пришлось. Да там не было никого, кроме меня.
"А можно подумать, что это отсутствие повода заставить очень долго потоптаться".
- Ну хорошо... Но она не костерили тебя?
- Зачем?
"Затем... Для потому что".
- И ничего плохого? Ничего такого не помнишь? А что ты помнишь?
- Ничего. То есть только то, что она записала меня и дала расписаться.
- Кровью, - уточнил Орест.
- Почему кро... Чернилами. Ну... А там чернильница.
- Прям из той же чернильницы, которой она сама пользовалась?
- Ну да. И если вас интересует, то и той же ручкой, которой она писала. Вдруг это так важно для вас.
"Важно. Ещё и как важно!"
- И что ещё?
- Она улыбнулась, и я пошла. То есть она показала мне - куда идти, там было плохо видно, и я пошла.
Ну, хотя бы здесь какое-то совпадение.
- И долго шла?
- Вовсе нет. Я только пошла, как меня как будто подхватили и понесли. И я оказалась здесь, около школы. Мне только сказали, чтобы я заходила. И я зашла.
- "А дальше всё, как в тумане".
- Нет. Наоборот. Я все поняла. И я зашла в класс, который справа от входа, сразу зашла. Он предложил мне сесть, учитель. Сан Юрич. Он и сейчас там работает... вы ж его видели.
- Да.
- Вот. Он начал мне объяснять. Да я и так всё быстро поняла. Я побыла в его классе несколько дней, а потом мне дали первых учеников, мой первый набор. А дальше я рассказывала.
- Я помню. И ты... Ты никогда не видела котлов?
- Я видела, - уточнила Эва. - Но только сверху... когда меня сюда... доставляли. Но ведь не надо много времени, чтобы понять.
- А про все остальное ты только слышала? Про Смотрителей, например? О работе чертей у котлов? Да, и про Горнило... Кто тебе рассказал это?
- Про Горнило... Про это все здесь знают, что об этом говорить. Это... Как-то понятно и без разговоров. Я не знаю - как. Просто понятно - и всё. А у вас так не бывает? - удивилась она.
- Бывает.
- Ну вот. А про остальное... Так же. И про Смотрителей. Но о Смотрителях как раз говорят, и говорят не так редко. И учителя. И дети. Очень много чего рассказывали.
- Ясно, ясно. Я это давно понял. Слухами земля Смрада полнится.
- Ну да, - подтвердила Эва.
- И это... всё?... Это весь твой опыт жизни в Смраде?
- Вы хотели знать, и я всё рассказала. Весь опыт? А разве этого мало?
- Достаточно.
Эва замолчала.
- А вы... Скоро уходите?
Он просто кивнул. Она по-прежнему была к нему спиной, но Орест ни на мгновенье не усомнился, что она почувствовала его кивок.
- Надоел? Наверно, до смерти, - он горько хохотнул. - Так бы и было, не будь у каждого из нас смерть уже в прошлом. Так что получается, больше, чем до смерти. Но теперь мне действительно скоро уходить.
- Как скоро? - спокойно спросила она.
- Довольно скоро, не переживайте. В какой именно момент уходить, это мне дадут знать. Но в любом случае я уже здесь не очень долго, так что чуть наберитесь терпения, ещё совсем немного. Впрочем, вы могли бы быть и чуть потактичнее, как вы любите говорить. Хотя... О чем это я? Не к Смотрителю же!
Она ответила не сразу, настолько не сразу, что Орест и вовсе уже не ждал какого-то ее ответа.
- Вы... вы не правы. Я давно привыкла к вам... И мне вас будет не хватать. Я вовсе не жажду, чтобы вы ушли поскорее. Раньше... Когда-то я очень хотела этого. Теперь нет. Да, мне очень будет вас не хватать.
- Приятно... - Орест улыбнулся. - Всего лишь ложь... но чертовски приятная.
Она повернулась к нему:
- Это никакая не ложь. Чистая правда. Я привязалась к вам, хотите верьте, хотите - нет. Я и сама даже и подумать не могла, что такое возможно. Даже и близко не могла представить. Но это правда. Если бы вы могли остаться...
- А если это возможно?
Она радостно вскинула на него глаза:
- А это возможно?!
Ее реакция не была наиграна, нет!
У Ореста потеплело в груди. Всё было не напрасно!
- Нет. Невозможно.
Ее взгляд потускнел.
- Зачем тогда... Зачем вы даёте надежду, если ее нет?
Обижена.
Оресту хотелось ее поцеловать. Если бы он мог себе позволить такое... Как расстаться с ней? Это пытка. Пытка!
Но он все равно знал - всё было не зря. Ей было легче рядом с ним. Но будет ли легче потом, когда он будет должен уйти? И когда ее освободят?
У этих вопросов пока не было ответов. Он не знал точно даже то, в какой именно момент он должен будет уйти.
Точно он знал только одно - это будет уже очень скоро.
**************
Продолжение следует