Соблазняю семинариста, не иначе.
Савва тихо смеется. В тишине кухни мы спешно раздеваем друг друга, снедаемые страстью. У меня слегка кружится голова от предвкушения. Мне мало его жадных поцелуев и собственнических прикосновений.
Я остаюсь полностью обнаженной. Одежда валяется повсюду. Я забыла про скромность. Савва по пояс обнажен. Брюки и боксеры приспущены.
-Ты - сверху, - хрипит он, прикусывая меня за шею.
-Презерватив... - шепчу я, не до конца растеряв здравый смысл.
-Давай без него?
-Нет, - -здесь где-то была моя сумка. Там есть.
Когда мы переехали в квартиру, то я ждала нашей близости. Однако рекомендации врачей и всё прочее...
Савва с удивлением смотрит, как я голышом дефилирую по кухне, достаю квадратик из фольги и возвращаюсь к нему.
-Готовилась? - спрашивает, прикрывая глаза, когда я раскатываю латекс по его напряженному органу.
У меня от вожделения даже пальцы подрагивают. Правда, Морозову тоже не легче - грудная клетка ходит ходуном, на лбу выступили мелкие капельки пота. Член просто каменный и пульсирует от нетерпения.
Приподнимаюсь и опускаюсь на него, ловлю взгляд Саввы. Зрачок почти полностью затопил радужку.
-Алька! Моя... - слышу такие сладкие слова. Шепотом. Так что приходится напрягать слух, чтобы разобрать, что же он там шепчет.
Я двигаюсь медленно, вбираю его по миллиметру, смакуя ощущения, впитываю как иссушенная жарой земля дождевую воду. Так остро его чувствую...
У меня ведь давно не было мужчины. Я не смогла никого к себе подпустить. Да и когда мне было. Беременность, роды, уход за маленьким ребенком. И, наверное, если быть честной, ни у кого другого не было ни малейшего шанса.
Так что теперь каждая миллисекунда нашей близости - праздник для меня. Пиршество. Поэтому и не тороплюсь. Смакую. Мне и больно, и сладко. И несмотря на наполненность им, хочется его всего вобрать в себя, стать единым целым.
Жажда становится сильнее. Ей уже мало нашей неторопливости. Да и Савве мало. Он начинает руководить моими движениями.
Быстрее. Мощнее. До криков, которые мы глушим, впиваясь друг в друга губами. Без остатка. На первобытном уровне. Он - для меня всё. И надеюсь, это взаимно.
Потому что без этого можно жить. И я смогу. Но лишь бледной тенью себя самой. Без этих головокружительных ощущений.
Приходим к финишу вместе. Потные, разгоряченные, запыхавшиеся. Обессиленные.
Но такие счастливые. Что страшно. Вдруг опять что-то случится, и жизнь отнимет у нас это ощущение.
Вот Савва прикасается ко мне своими губами с нежностью. Я с неохотой отстраняюсь. Меня царапает раскаяние. У него нога больная. А я тут со своим сексом. Как оголодавшая.
-Не болит? - спрашиваю, кивая на ногу.
-Аль! Я не из стекла. Не рассыплюсь.
Собираю свою одежду, часть успеваю натянуть, как из радионяни раздается плач.
-Родительские будни, - говорит Морозов.
-Сейчас мы придем, - отвечаю ему и робко улыбаюсь.
-Я люблю тебя, - несется мне в спину.
Разворачиваюсь. Не могу промолчать.
-Я люблю тебя сильнее, - Савва не спорит. Признает мое превосходство хотя бы в этом.
Дочка заходится плачем всё сильнее. Обычно я стараюсь находиться рядом с ней. Вбегаю в комнату. Кристинка обиженно куксится. Даже на руки идет не сразу. Переодеваю ее.
-Кушать хочешь? - спрашиваю ласково свою недовольную малышку.
Дует губы и отворачивается. Иду с ней на кухню. Пока я возилась, Савва сделал себе кофе и потягивает его из чашки с весьма довольным видом.
Улыбаюсь.
Кристина же решает продолжить бунтовать. Отпихивает меня и протягивает ручки к отцу, а потом громко и четко выдает:
-Па-па!
Мы с Саввой замираем. Может почудилось?
Но нет. Дочка повторяет:
-Па-па!
-Дай ее мне, - просит Савва.
Отодвигает чашку с кофе подальше. Принимает у меня дочь, которую я передаю ему, стараясь сдержать слезы.
Она его папой назвала! Нет, мне тоже выпадает её "ма", но как-то между делом.
Савва прижимает к себе дочку, целует ее в макушку.
-Девчонки мои любимые, - с этими словами ловит меня за ладонь и сжимает мои пальцы.
Я , уже не сдерживая слез, плачу.
Именно этого я всегда и хотела в своем унылом и беспросветном одиночестве. Семью, близких людей и взаимную любовь.
***
Аля
Фрида Яковлевна с безукоризненно прямой спиной сидит на нашей с Саввой кухне и пьет кофе из маленькой чашечки, держа ее за ручку двумя пальцами. Это получается у нее так естественно и изящно, что я ей любуюсь. Она просто образец для подражания.
-Аля, ты просто молодец! - слышу от нее в свой адрес похвалу. И это приятно, оказывается, - Как тебе удалось уговорить этого твердолобого? Я ему тоже твердила, что нужно ехать в Германию и лечиться.
-Я... - запинаюсь и не знаю, стоит ли продолжать.
Мать Саввы ко мне нормально относится, но какова будет ее реакция на новость о том, что мы с Морозовым хотим пожениться? И я ли должна сообщать ей это известие?
Потом решаю не юлить. В конце концов, Морозов - уже взрослый, и его поздно воспитывать.
-Я пообещала ему, что как только решение о разводе вступит в законную силу и ему выдадут свидетельство, мы с ним подадим в ЗАГС заявление.
Фрида Яковлевна подвисает, ставит чашку с кофе на блюдце. Внимательно слежу за ней и пытаюсь понять, что она чувствует.
-Вы не слишком торопитесь? - раздается её вопрос.
И он смывает мою выдержку.
-Я не подхожу вашему сыну? Вы против того, чтобы он на мне женился? - как бы я не настраивала себя на то, что она может относиться к нашей будущей женитьбе, как ей заблагорассудится, но слышать, что я по-прежнему недостойна, мне неприятно.
Фрида Яковлевна встает и подходит ко мне. Кладет руку на плечо.
-Аля, я зареклась лезть в личную жизнь своего сына после всего, что случилось. И мой вопрос не потому, что я считаю, что ты ему не подходишь. Нет. Я просто хочу, чтобы вы приняли решение о браке не чтобы кому-то что-то доказать, в том числе и друг другу, а чтобы прожить вместе всю жизнь, оберегая и поддерживая один другого. Отец Саввы был именно таким. И после его смерти я не встретила мужчину, который смог бы ко мне относиться хоть вполовину также, как относился он.
Она поглаживает мое плечо ладонью.
-В себе я уверена. Мое стремление быть с Саввой родилось давно. Столько, сколько я его знаю. А за Савву я вам отвечать не буду. Вам лучше поговорить об этом с ним.
Ну кухню заходит Морозов. Оглядывает меня и мать.
-Что делите, дорогие дамы?
-Мы обсуждаем вашу предстоящую женитьбу, - отвечает Фрида Яковлевна.
-А что не так, мам? - голос Саввы тут же становится холодным.
-Просто ты только развелся... - как-то неуверенно говорит она.
-Мне вообще не стоило жениться. Оказалось, договорной брак - та еще фигня. И подходящая девушка из хорошей семьи - тоже фишка так себе.
Он подходит к нам, демонстративно меня обнимает.
-Как только я получу свидетельство о расторжении брака с Деборой, мы с Алей подадим заявление в ЗАГС и сыграем свадьбу, - вот, когда он так веско говорит, я ему сразу верю.
-Скромную, - вклиниваюсь я в их разговор.
Я уже поняла, что Фрида Яковлевна - очень сильный по характеру человек и мало какому мужчине уступает, но я не хочу никаких разборок.
Как и пышной церемонии. Я не хочу пускать в свой мир лишних людей. Не хочу, чтобы нас с Саввой обсуждали. Не хочу ничего и никому доказывать. Я хочу просто быть счастливой. Каждый день.
-Ладно, ладно. Делайте, что хотите, - Фрида Яковлевна демонстративно поднимает руки вверх в знак того, что сдается, - А то вы меня сейчас во враги запишите.
И сразу же переключается на другую тему:
-Лучше скажите, вы завтра летите?
-Да, - отвечает Савва.
-Тину со мной оставляйте. Вы же на два-три дня? Зачем ребенка будете мучить? Грудью ты её уже не кормишь, ко мне она привыкла. И мне она в радость. Всегда дочку хотела. А родился ты, - шутливо косится на сына.-Вот как?! - возмущенно переспрашивает Савва.
-Я даже не знаю, - теряюсь я. Понимаю, что для маленького ребенка тяжеловаты путешествия на такие расстояния. К тому же поездка предстоит вовсе не развлекательная. Да и малышам комфортней в той обстановке, к которой они привыкли.
Но оставлять Кристину боюсь. Причем этот страх надуманный. Вряд ли, если случится что-то плохое, я смогу этому помешать. Да и Фрида Яковлевна сумеет позаботиться о дочке. Но стоит мне вспомнить погром на даче, голова перестает работать нормально.
-Ты же понимаешь, что так будет лучше, Аль, - говорит Фрида Яковлевна.
-Я-я... понимаю. Но-о...
-Алька, не придумывай. Всё прошло. Больше ничего не случится. Мы с тобой летим на консультацию. Меня осмотрят, возьмут необходимые анализы. И всё - мы свободны. Вернемся к дочери, - Савва подключается к уговорам. Как всегда, убедительно.
Жизнь продолжается, убеждаю саму себя. Невозможно растить Кристину, спрятав ее под колпак.
И словно с разбега ныряю в воду:
-Хорошо. Но вы рискуете. Теперь вполне вероятно, что я буду хвататься за дверную ручку и кричать: "Не поеду".
Морозов хмыкает:
-Неправда! Я так не делал.
-Почти, - добивает его Фрида Яковлевна.
-Сговорились против меня? - вопросительно приподнимает он брови.
-Нет! - хором отвечаем мы.
Дальше Фрида Яковлевна уезжает, а мы собираемся в дорогу. Еще я готовлю вещи для Кристины на время нашего отсутствия. Я решила, что она побудет у бабушки, и небо не упадет на землю. Пора возвращать себя в нормальное состояние. А для этого придется прикладывать усилия. Возможно, стоит поработать с психологом. Всё-таки то, что пришлось мне пережить, это были не детские шалости.
На следующее утро мы садимся в машину вместе с дочкой, завозим ее бабушке.
Причем она деловито машет нам ладошкой:
-Пока! - выговаривает громко и уже тянет куда-то Фриду Яковлевну.
-Пока! - машу дочке в ответ.
В салоне Савва берет меня за руку и пожимает ее.
-Не волнуйся, у нас мировая бабушка. Она справится. Нам надо только увеличить количество внуков.
-Савва! - возмущаюсь, а у самой губы расползаются в улыбке.
Он не реагирует.
-Вот вылечат меня, и займемся этим вплотную, - пихаю его локтем в бок.
А он смеется. И это один из самых приятных звуков в мире - его смех. Свидетельство того, что всё потихоньку возвращается в привычное русло. Без всех этих потрясений, от которых мы порядком устали.
Я впервые лечу за границу, поэтому с интересом смотрю по сторонам. А потом еще и начинаю делиться с Саввой своими наблюдениями. Он не обрывает меня. Напротив, с интересом слушает. Я понимаю, что так я его отвлекаю. И отвлекаюсь сама. Хочется, чтобы его вылечили. Чтобы Джозеф Шифф исчез из наших жизней без следа, не оставив о себе ни единого напоминания. Он не достоин, чтобы о нем помнили.
В клинике нас уже ждут. Савву сразу помещают в комфортабельную палату на одного. Его осматривают несколько врачей, делают снимки и берут необходимые анализы. Затем, когда результаты некоторых уже готовы, лечащий врач проводит с нами предварительную беседу. Он рекомендует делать операцию, объясняет для чего, какой положительный результат она будет иметь. Но делать её нужно срочно. Иначе шансов на полное выздоровление немного. К тому же мужчина сразу предупреждает, что операция и послеоперационный период займут где-то шесть месяцев. Их Савве придется провести в клинике.
Меня поселили в гостинице на территории клиники. Но большую часть времени мы с Саввой проводим вместе. Я убеждаю его соглашаться. Если есть хоть один шанс на исцеление, его надо использовать.
Однако это очевидно повлечет изменение наших планов.
И нам с Кристиной придется переехать в Германию на эти полгода.
***
Аля
Получив консультацию специалистов, мы с Саввой возвращаемся домой. В меня врачам удалось вселить надежду. Я верю, что операция пройдет успешно, и Савва поправится. Он не в большом восторге от еще одной операции, но тоже понял, что она необходима.
Я с нетерпением жду встречи с Кристиной. Я по ней ужасно соскучилась. Мы с ней вообще впервые расстались на такое продолжительное время. И я осознала, что моя любовь к дочери так же огромна, как к ее отцу. Над ней невластно ни время, ни расстояния.
Мы подъезжаем к дому Фриды Яковлевны ранним утром. Весна то здесь, то там стучится в двери. И мне это кажется хорошим знаком. Жизнь циклична. Сейчас всё обнулилось, и у нас есть возможность начать с чистого листа.
Савва дремлет возле меня, откинувшись на сиденье. Я с нетерпением гляжу в окно, словно чувствую, что дочка где-то здесь. Только-только начало рассветать, но возле дома яркое освещение. И уже в окно я вижу, что бабушка, кутаясь в шубу и позевывая, катает внучку на качелях. По ночам еще подмораживает.
Вылезаю из салона, Савва следом. Жмурится и спрашивает у меня:
-Аль, скажи, что мне это мерещится?
-Нет, - лишаю я его такой надежды.
Качели поскрипывают, ими давно никто не пользовался. Однако Кристина очень любит кататься. И ее не остановил даже противный скрип.
-Мать больше с Кристинкой не останется, - делает Морозов вывод.
Фрида Яковлевна нас не замечает.
Бормочет себе под нос.
-И чего тебе не спится, детка? Время - петухи не кукарекали, а ты уже на ногах. Да еще и на качелях кататься меня вытащила...
Савва демонстративно смотрит на свои часы и констатирует:
-Однако... Пять пятьдесят.
-У Крис стресс - я уехала. Она обычно в шесть встает, а тут, наверное, решила, что не стоит без мамы режим соблюдать.
Дочка замечает нас первой. Пытается соскочить с качелей, но бабушка тоже не лыком шита - успевает ее перехватить и ссадить на землю. А еще и качели остановить, чтобы они не ударили малышку.
Тем не менее, дочка старается выдернуть ладошку у бабушки.
-Скользко. Упадешь. - говорит ей Фрида Яковлевна.
Она тычет в меня маленьким пальчиком и говорит:
-Мама!
А потом указывает на Савву.
-Папа!
Против таких аргументов я не могу устоять. Я бегу к дочери и подхватываю ее на руки, кружу. Крис заливисто хохочет. Я тоже смеюсь. Каким светлым сделали этот мир всего два слова -"мама" и "папа". И ребенок - наше целое чудо, меня и Саввы. Таких разных, но связанных вместе. Навсегда.
-Здравствуйте, Фрида Яковлевна! -говорю перед тем, как начинаю зацеловывать дочку.
-Не ешь ее, - просит Савва, - Мне оставь.
Крис тянет ручки и к нему тоже, но он не может ее взять. Он опирается на костыли.
-Привет, мам!
-Привет, привет, - отзывается Фрида Яковлевна, - Пойдемте в дом. А то мы уже минут двадцать тут топчемся. Тина в пять проснулась. Есть отказалась. Взяла комбинезон и шапку, встала у двери. Потом вообще в нее стучать начала. Ну, я и решила немного проветриться.
Мы все вместе идем в дом. Наши вещи занесли раньше, пока я с дочкой обнималась.
-Капризничала? - спрашиваю, переживая и за дочь. И за Фриду Яковлевну. Всё-таки с маленьким ребенком тяжело.
-Нет. Спала мало совсем. Вас ждала. Всё время повторяла - "мама", "папа". Да так хорошо, чисто! А вы как съездили?
-Мне предлагают делать операцию, - сообщает матери Савва, - Причем срочно. Иначе нога полностью не восстановится.
Фрида Яковлевна чуть хмурится.
-А ты что? Надеюсь, согласился?
-Ответ я должен дать в течение трех дней.
-Сав!
-Он согласится, - прерываю я ненужный спор.
Савва вопросительно смотрит на меня.
-Ты ведь и сам понимаешь, что так будет лучше.
-А ты? А Кристина? Это ведь полгода... Я вас здесь не оставлю.
-Мы поедем с тобой.
Савва на меня долго смотрит, как бы благодаря взглядом.
-Вот и молодцы. А я к вам в гости буду летать.
-Мам, а бизнес? - Савва разделся и устраивается на диване, а потом тянется за дочерью. Крис с удовольствием к нему идет. Обнимается, целуется. Какие же они милые!
Продолжение следует…
Контент взят из интернета
Автор книги Лав Натали