Сегодня сошел с поезда, опять из Питера, – материалов "воз и маленькая тележка". В этот раз поработал с архивами музея на Фонтанке, где жила Ахматова.
Николай Гумилёв, знаменитый поэт, Георгиевский кавалер, путешественник по Африке, и муж Ахматовой…
Пишут о 4-5 его возлюбленных женщинах, хотя счет идет на десятки женщин, которые были с ним счастливы.
Что о нем написали его возлюбленные?
Пора раскрыть правду о человеке, женщины в жизни которого играли исключительную роль. У Гумилева завоевание женщины приобретало магический, даже ритуальный характер. Он – завоеватель женщин. По воспоминаниям Иоганнеса фон Гюнтера, поэт «почти постоянно был влюблен" и влюблял в себя каждую женщину, исключением стала лишь его талантливая ученица Ирина Одоевцева.
Она напишет очень точные слова о Гумилеве:
"Гумилев в редкие лирические минуты и уверял меня, что я его единственный, самый близкий, незаменимый друг. Его другом я, конечно, не была. Но у Гумилева вообще не было ни одного друга. <...> Были приятели, всевозможные приятели, начиная с гимназической скамьи, были однополчане, были поклонники и ученики, были женщины и девушки, влюбленные в него и те, в которых он – бурно, но кратковременно – влюблялся".
Гумилев завоевывал женщин, чтобы подарить им совершенно другой мир. Причем, одна из них не случайно вспомнила, что не могла его называть Колей, настолько он был достойным ухажером.
Это следует из воспоминаний. Завоевание было стремительным. Каждая женщина получила стихи , посвященные ей. Литераторы и историки до сих пор не могут определить, кому были посвящены некоторые его стихи.
«Приглашение в путешествие», о котором Одоевцева рассказывала: «Гумилев иногда „из экономии“ даже посвящал свои мадригалы различным дамам. Всем, например, известно <...>, что „Приглашение в путешествие“ посвящалось многим с измененной строфой, смотря по цвету волос воспеваемой".
При его фантастической работоспособности, он едва успевал в стихах менять характерные черты любовниц. Одно и то же стихотворение преподносилось разным дамам, где блондинка заменялась на брюнетку.
Он шел на свидание, как на поединок.
"Я вызван был на поединок
Под звуки бубнов и литавр,
Среди смеющихся тропинок,
Как тигр в саду — угрюмый мавр".
Или...
"Но каждый раз вы склонитесь без сил
И скажете: «Я вспоминать не смею.
Ведь мир иной меня обворожил
Простой и грубой прелестью своею».
Елизавета Смирнова – "Дева-воин"
Они познакомились в Париже в 1907 году, взаимная симпатия и первые прогулки были романтичны. Они читали стихи. Их сближала тоска по Родине и разговор на русском языке. Через два года они увиделись вновь, в Петербурге и сблизились как любовники. Лиза Дмитриева далеко не красавица, она хромала, была полной, но у нее натура была мягкая, простая и отзывчивая. И готовая к авантюрам. Правда в 13 лет она пережила изнасилование со стороны друга матери.
Николай Гумилёв несколько раз предлагал ей руку и сердце. Но получал отказы. Девушка обматывать себя семейными узами не торопилась. Вот он ее повез в Коктебель в мае 1909 года к Максимилиану Волошину. Оттуда через месяц он уедет один. Лиза предпочла постель Максимилиана и осталась. Дмитриева попросит Гумилёва уехать из Коктебеля.
Осенью того же года в журнале «Аполлон» стали печатать стихи загадочной Черубины де Габиак. Это авантюра Волошина и Дмитриевой. Нет Черубины на самом деле. Под этим именем Лиза стала поэтессой, хотя стихи для нее писал Волошин. Когда Гумилев скажет об этом Максимилиану, то получит пощечину и вызовет его на дуэль на Черную речку. Гумилев там выстрелит мимо, а пистолет Волошина дважды даст осечку.
"Ты — дева-воин песен давних,
Тобой гордятся короли,
Твое копье не знает равных
В пределах моря и земли.
Вот мы схватились и застыли,
И войско с трепетом глядит,
Кто побеждает: я ли, ты ли,
Иль гибкость стали, иль гранит.
Я пал, и молнии победней
Сверкнул и в тело впился нож.
Тебе восторг — мой стон последний,
Моя прерывистая дрожь.
<...>
А уж ко мне ползет в тумане
Нетерпеливо-жадный волк".
Ольга Гильдебрандт-Арбенина – "Хлоя" и "Кармен"
Ольга – актриса, художник.
Она описывает их свидания с Гумилевым.
"Я увидела его в первый раз 14 мая 1916 года. Это был вечер Валерия Брюсова об армянской поэзии — в Тенишевском зале… В антракте, проходя одна по выходу в фойе, я в испуге увидела совершенно дикое выражение восхищения на очень некрасивом лице. Восхищение казалось диким, скорее глупым, и взгляд был почти зверским".
...
Мы встретились ещё раз, и тут было ещё труднее выдерживать штурм
...
«номера» — все это было не то, как потом было представлено в дурных слухах обо мне.
...
Я много думала о Гумилёве, считала себя внутренне с ним связанной, но не делала ничего, чтобы с ним связаться в жизни".
О.Н.Арбениной
Я молчу — во взорах видно горе,
Говорю — слова мои так злы!
Ах! когда ж я вновь увижу море,
Синие и пенные валы,
Белый парус, белых, белых чаек
Или ночью длинный лунный мост,
Позабыв о прошлом и не чая
Ничего в грядущем кроме звёзд?!
Маргарита Тумповская – "Мага"
Во временной отрезок 1915-1916 года Гумилев и Тумповская переживали яркий роман, с признаниями, посвящениями и письмами любовных историй.
У поэтессы было «тонкое и строе лицо», «серые глаза, черные волосы, выразительные губы", "Тихий голос, ленинградская воспитанность, неулыбчивая серьезность… Маргарита казалась созданной для углубленных, созерцательных настроений и поисков, для молитвенных жертвоприношений...
Из ее воспоминаний:
«Он полюбил меня, думая, что я — полька, но узнав о моем еврействе, не имел [ничего] против… Когда, наконец, добиваться уж больше было нечего, он облегченно вздохнул — „надоело ухаживать!“. Ведь его взгляды на женщину были очень банальны. Покорность, счастливый смех. ... Был случай, когда я задумала с ним разойтись и написала ему прощальное, разрывное письмо. Он находился тогда в госпитале, болел воспалением легких. Несмотря на запрет врача, приехал ко мне тотчас, подвергая себя опасности любого обострения...
"За то, что я теперь спокойный…
И умерла моя свобода,
О самой светлой, самой стройной
Со мной беседует природа".
О ней Ахматова скажет: «…очень культурная, очень умная, тонкая, но в блуде ничего не понимает».
Нина Серпинская
Поэтесса Серпинская станет женщиной одной ночи. Она вспоминает о поэте:
Это был «мужчина-завоеватель», стремительный, напряженный, активный. Зорким глазом охотника вглядывался он в окружающих и подошел ко мне.
Ночь, проведенная с Гумилевым в ее квартире – яркая страница в мемуарах Серпинской "Флирт с жизнью". После той ночи Серпинская несколько дней “лежала пластом”, не в силах справиться с “древним хаосом”, который он разбередил в ее душе:
“Но он не нуждался в вопросах, чтоб говорить. Оживляясь, заряжаясь все более сверкающими молниями мыслей, он взлетел над землей, будто на высокую колокольню. Это был звон ударяемых колоколов, трубные звуки забытых архангелов-воинов, лязг щитов и мечей средневековых рыцарей. О, такому, конечно, не нужна сильная женщина современности! Такому — привязать обессиленную, пассивную добычу к седлу.”
Ольга Мочалова – "Амазонка"
Из воспоминаний поэтессы Ольги Мочаловой:
"Мы вышли к запасным путям Николаевского вокзала, где стоял его поезд, назначенный к отправке через два дня. Вагон был пуст, в купе мы остались вдвоём. Пили вино. «В юности я выходил на заре в сад и погружал лицо в ветки цветущих яблонь. То же я испытываю теперь, когда Вы в моих руках».
«Вы ничего не умеете». «Жажда вас не иссякает, каждая женщина должна этим гордиться». Свобода действий ведёт к свободе высказываний.
<...> В купе было большое зеркало, в нём промелькнули наши лица рядом. «В Вас прелестная смесь девического и мальчишеского». «Руки, как флейты».
Просил простить, что не может проводить обратно. Да я и не хотела. Надо было остаться одной. Прощаясь, у паровоза, Гумилёв сказал: «Если бы я мог найти здесь пещеру с драгоценными камнями – всё было бы для Вас». Домой пешком летела, как пуля.
В оставшиеся дни мы виделись ещё. Ходили по улицам. Сидели на ступеньках храма Христа Спасителя. <...>
«В каждой женщине есть образ сказки: русалка, фея, колдунья. Вы – ангел». Я пошутила: «А может быть, я – змея?» – «Нет, вы – ангел, я знаю, вы – ангел». И ещё: «Что бы ни удалось вам написать, я знаю, что у вас душа поэта».
Он выступал в Доме Герцена (Тверской, 25). Когда я уходила, Николай Степанович, спускаясь с лестницы, требовательно притянул меня к себе, как уже признанный завоеватель. Я отбилась. Он опустил руки, сказав: «Амазонка». Они договорятся о свидании, Гумилев не приедет.
Елена дю-Буше – "Синяя звезда"
С Еленой поэт познакомился, когда служил в Париже в 1917 году, в чине прапорщика состоял в экспедиционном русском корпусе. Елена Карловна была наполовину русской, наполовину француженкой.
Елена (Элен) – переписчица в Русской военной миссии, была высокого роста, стройная, с большими карими слегка раскосыми глазами. Он влюбился в нее с первого взгляда, когда она в простом элегантном платье подарила ему букет сирени. Их роман длился с мая по октябрь 1917 года.
Гумилёв нарёк Елену «Синей звездой» и посвятил лирический цикл из тридцати четырёх стихотворений «К Синей звезде». Елена отказала Николаю в замужестве. Он вернулся в Россию весной 18 года, где погиб в 21-м. Она стала роковой женщиной в его судьбе, она предпочла поэту богатого американца Лоуэлла, вышла замуж и уехала с ним в Чикаго.
"Лишь чёрный бархат, на котором
Забыт сияющий алмаз,
Сумею я сравнить со взором
Её почти поющих глаз".
Анна Ахматова – "Русалка, богиня, колдунья"
"Я знаю женщину: молчанье,
Усталость горькая от слов,
Живет в таинственном мерцанье
Ее расширенных зрачков.
Ее душа открыта жадно
Лишь медной музыке стиха,
Пред жизнью, дольней и отрадной
Высокомерна и глуха.
Неслышный и неторопливый,
Так странно плавен шаг ее,
Назвать нельзя ее красивой,
Но в ней все счастие мое.
Когда я жажду своеволий
И смел и горд — я к ней иду
Учиться мудрой сладкой боли
В ее истоме и бреду".
Ольга Высотская – "Валькирия"
С актрисой «Старинного театра», ученицей Всеволода Мейерхельда Ольгой Высотской Гумилев познакомился в январе 1912 г. в «Бродячей собаке», где тогда отмечали 25-летие творческой деятельности Бальмонта.
Роман поэта и актрисы длился недолго: в марте 1913 г. она ушла от него, не объяснив причины. Он уехал в Абиссинию. Из Порт-Саида он отправил ей открытку со стихом «Ислам» и надписью: «Целую ручки и всегда вспоминаю, напишите в Порт-Саид в июле месяце куда привезти Вам леопардовую шкуру. Н. Гумилев».
"Древних ратей воин отсталый,
К этой жизни затая вражду,
Сумасшедших сводов Валгаллы,
Славных битв и пиров я жду.
Вижу череп с брагой хмельною,
Бычьи розовые хребты,
И валькирией надо мною,
Ольга, Ольга, кружишь ты".
Лариса Рейснер – "Лери" и "Волшебница"
Отношения Николая Гумилёва с Ларисой Рейснер продлились всего полгода. Поэт одновременно ухаживал за Анной Энгельгардт. Лариса Михайловна крайне болезненно пережила разрыв с Гумилёвым и с головой окунулась в революционную деятельность.
Страсть была такова, что Гумилев для любовных отношений приглашал Ларису в публичный дом, строение с красными фонариками, где на несколько часов покупалась комната с кроватью.
Из фронтового письма 8 ноября 1916 года
«...У Вас красивые, ясные, честные глаза, но Вы слепая; прекрасные, юные, резвые ноги и нет крыльев; сильный и изящный ум, но с каким-то странным прорывом посередине. Вы — Дафна, превращенная в Лавр, принцесса, превращенная в статую...».
"Волшебница, я не случайно
К следам ступней твоих приник.
Ведь я тебя увидел тайно
В невыразимый этот миг.
Ты розу белую срывала
И наклонялась к розе той,
А небо над тобой сияло
Твоей залито красотой".
февраль 1917 года.
Лариса РЕЙСНЕР — Николаю ГУМИЛЁВУ
Прощальная записка, 1918 год.
«...Мне часто казалось, что Вы когда-то должны ещё раз со мной встретиться, ещё раз говорить, ещё раз всё взять и оставить. Этого не может быть, не могло быть. Но будьте благословенны, Вы, Ваши стихи и поступки. Встречайте чудеса, творите их сами. Мой милый, мой возлюбленный. И будьте чище и лучше, чем прежде, потому что действительно есть Бог. Ваша Лери».
Анна Энгельгардт – "Асенька"
Анна была потомственной дворянкой известного рода. Во время Первой мировой войны окончила курсы медсестер, работала в военном госпитале.
Встреча Гумилева с Анной Энгельгардт произошла на лекции Брюсова.
Ирина Одоевцева писала: "Аня Энгельгардт казалась четырнадцатилетней девочкой не только по внешности, но и по развитию. Очень хорошенькой девочкой, с большими темными глазами и тонкими, прелестными веками. Я никогда ни у кого больше не видела таких век…" Когда Гумилёв на свой вопрос Ахматовой, кто же его преемник, получил ответ "Шилейко", то был поражён, заставил себя улыбнуться и сказал, что очень рад, что Анна первая сообщает ему об этом, ибо он тоже хочет жениться. Он сделал паузу, соображая, на ком же он хочет жениться, чьё имя назвать, и назвал первое, что пришло в голову: на Анне Энгельгардт. Получив развод, он немедленно женился.
Свадьба Гумилева и Анны Энгельгард состоялась после окончательного возвращения Гумилева в Россию весной 1918 года. Гумилёв с Асенькой, и сыном Лёвой от брака с Ахматовой, стал жить на Преображенской улице № 5.
14 апреля 1919 года у них родилась дочь Елена. Семейная жизнь быстро наскучила Гумилеву: он оставил жену в Бежецке и уехал в Петроград. По словам Ирины Одоецевой, Николай Степанович считал, что не смог сделать вторую жену счастливой.
"Я привык к холостой жизни… Конечно, нехорошо обижать Аню. Она такая беззащитная, совсем ребенок. Когда-то я мечтал о жене – веселой птице-певунье. А на деле и с птицами-певуньями ничего не выходит, – и вдруг, переменив тон: – Никогда не выходите замуж за поэта – помните – никогда!"
«Николай Степанович всегда холост. Я не представляю его себе женатым», - ядовито замечала Ахматова.
"Я придумал это, глядя на твои
Косы, кольца огневеющей змеи,
На твои зеленоватые глаза,
Как персидская больная бирюза.
Может быть, тот лес – душа твоя,
Может быть, тот лес – любовь моя,
Или может быть, когда умрем,
Мы в тот лес направимся вдвоем".
Том "Илиады" крупного формата Гумилев возил с собой в Африку и на фронт. Взял и в тюрьму, когда в ночь с 3 на 4 августа 1921 года он был арестован. Он до конца жил в мире мифа, в пространстве литературы. Туда он приглашал любимых женщин.
Помните? "Сперва измучившись, нам насладиться."