Во времена оны я весьма интересовалась рок-операми и мюзиклами, которые пусть в довольно скромных количествах, но создавали с оглядкой на западных коллег советские ВИА и первые рок-группы. И мне казалось, я довольно неплохо в этом материале разбираюсь. Но вот намедни встретилось мне чудо чудное, диво дивное: альбом Ольги Першиной, о котором я прежде, каюсь, и слыхом не слыхала (но мне простительно: с младых ногтей не люблю БГ* и его стилистику).
Предыстория: написание пьесы
В далёком 1971 году, 31 декабря,18-летний, буквально полгода назад окончивший школу Боря Гребенщиков*, пока ещё даже не лидер группы "Аквариум" (она будет основана только в 1972-м), ехал в автобусе №2 "на сейшн в Автово" (и, надеюсь, Новый год был встречен ударно).
Хороший был маршрут: автобус, судя по сохранившимся на просторах интернета данным, в начале 70-х ходил от Финляндского вокзала аж до Кировского завода, и в пути пассажиры проводили часа два (тут уже сужу по словам очевидцев). Грешно было, обладая творческим складом ума, не потратить это время с пользой - например, почему б не взять - и не сочинить стихотворную пьесу-стёб "В объятиях джинсни"?
Сказано - сделано: скучающий юноша прямо в пути наваял "драму в 3-х действиях с прологом и эпилогом", и это хулиганство начинающего поэта, насколько я могу судить, передавалось от человека к человеку в виде рукописей, по пути видоизменяясь и несколько трансформируясь (ну, помните, как мы когда-то переписывали понравившиеся стихи в тетрадочку, и результат в итоге знатно отличался от первоисточника?). Постепенно пьеса позабылась и считалась утраченной (впрочем, полагаю, в те времена она толком никому и не нужна была - мало ли кто что-то там "на коленке" настрочил?).
И вот однажды директор творческого товарищества "Сестра" (звукозаписывающего лейбла & издательства, выпустившего на закате СССР альбом "Аквариума" "Десять стрел" и пару книг БГ) и по совместительству бас-гитарист всё того же "Аквариума" Михаил Васильев-Файнштейн обнаружил тот самый текст. Конечно, уверенности в том, что всё в нём канонично, не было, но Васильев обратился лично к БГ, который тщательно выверил и подкорректировал спорные места.
В 1992 году "В объятиях джинсни" (чёткая, исправленная автором версия) впервые предстала на суд широкого читателя - в рамках сборника, что самое забавное, "Борис Гребенщиков. Книга прозы" (а я напомню, что пьеса была написана в стихах), изданного уже не почившей в Бозе "Сестрой", а московским издательством "Алфавит".
Ну а сейчас эту "пробу пера" можно прочитать буквально где угодно - поисковики любезно предлагают сразу кучу сайтов, только выбирай.
Содержание рок-оперы
Сюжет коротенькой пьесы несложен, но, если вдуматься, "В объятиях джинсни" - штука важная для понимания неформальной советской культуры начала 70-х (ну, как минимум, культуры ленинградской). Здесь и бытовые моменты, неведомые нам нынешним, и сленг тех времён (частично требующий вдумчивой расшифровки), и эпохальные "географические метки".
В общем, суть такая: редиска-Злец (вот чувствуется в этом наименовании персонажа что-то от футуристов и их, например, "Победы над Солнцем", да?) старается всеми силами разлучить влюблённую хиппи-пару, которую составляют ОН и ОНА. Злец стучит на НЕГО, а ОН, чудом избежав ареста и переодевшись в обычного человека (в таком прикиде, без джинс и прочих прибамбасов, его, надо сказать, не узнаёт даже ОНА - отменно товарищ замаскировался), возвращается к любимой. Истина торжествует - дружинники хватают Злеца! Кара настигла негодяя, "добро торчит, порок наказан"! (Если б вы знали, как сложно было пересказывать текст, где сленг на сленге и сленгом погоняет, обычными словами...)
Сомнительная, должна признаться, история, в которой "добро" отнюдь не чурается запрещённых веществ - но в этом плане "В объятиях джинсни" практически является историческим документом, ведь так всё и было в окружении автора (то бишь, БГ). Так что, если хотите, то порицайте героев, конечно (похвалить-то их не за что, признаю), но в первую очередь вдумчиво изучайте, как оно тогда было - у советских хиппи. Интересно же!
...вот сейчас я вам рекомендую попробовать прочитать пьесу, а потом уже переходить к следующему пункту моей статьи - чтобы всё чётко в голове устаканивалось.
"Литературные особенности": в помощь тем, кто ничего не понял
Как я уже намекнула, язык пьесы знатно отличается от нашего нынешнего. И даже не потому, что мы сейчас, например, говорим "джинса", а у БГ видим "джинс" (скажем: "И он отдаст последний джинс..."), или в слове "БитлЫ" ударение сделаем на последний слог, а Гребенщиков заставляет ломать язык: "БИтлы" (вот это меня почему-то особенно удивило). Кое-какие слова и реалии поставят в тупик любого. И я изрядно помучалась, пока расшифровывала, что к чему. Зато теперь мне всё кристально ясно!
Итак, первое: среди действующих лиц мы обнаруживаем неких "Центровых" и не менее загадочных "Прихватчиков". Кто ж это?
Если вчитаться в историческую справку, напечатанную в буклете аудиодиска, то можно узнать, что центровые де - те же фарцовщики, ввозившие запрещённый в СССР товар и сбывавшие его в центре Ленинграда (потому, мол, они и центровые). Увы, Ольга Першина (а о ней - чуть позже), составившая справку, непростительно ошиблась (что странно - ведь она-то, будучи внутри тусовки, точно должна была знать истинное значение "термина"; ну, подзабыла за 25 лет, наверное).
Что "центровой" - отнюдь не фарцовщик, спекулянт, мы можем догадаться даже по этим строкам из пролога поэмы:
Врывается Центровик 3:
Толпа! С фирмою прибыл бас!
Идём бомбить его скорей!
Зачем бы спекулянту, продавцу бежать к "басу с фирмОй" (то есть, автобусу с фирменными иностранными вещами), дабы разжиться вожделенным? Он, наоборот, у баса страждущих ожидать бы должен. Зачёркиваем знак равенства между словами "центровой" и "фарцовщик" и изучаем дальше...
Оказывается, "центровые" - это самоназвание тогдашних неформалов (не встречала подобного в наших краях - то ли не застала в силу того, что родилась позже, то ли чисто питерской фишкой это являлось - ну, скажем, в центре Ленинграда как раз все и тусовались), хиппи (а с другими субкультурами в те времена было, скажем так, небогато), иных. "Центровые" - это наши, а все прочие - чужаки.
И "В объятиях джинсни", получается, это рассказ о противостоянии центровых и, как бы сказали сейчас, нормисов. О как. Глубочайшие философские глубины вскрываются, если копнуть чуть глубже в корявенький (а он реально такой - одни рифмы чего стоят) текст вчерашнего школьника.
Тогда кто же такие "прихватчики"? А вот тут всё просто: это банальные дружинники (коли в силу возраста вы не очень хорошо разбираетесь, что это за народ такой, то посмотрите фильм "Стиляги"). Скорей всего, и милиционеры тоже относятся к "прихватчикам". И они осуществляют "прихват" - ловят центровых и запирают в каталажку.
С этим разобрались, давайте пробежимся по карте Ленинграда 70-х. Неформального Ленинграда, конечно.
Место действия пролога описано так:
Гостиный. В окнах джинсы и диски, на горизонте, окутанный туманом, возвышается огромный шуз.
Ну, Гостиный двор опознает каждый. А вот джинсы и диски (не CD - виниловые пластинки именовались "дисками") в его витринах были столь же сказочным, нереальным явлением, как и "огромный шуз" (ботинок, то бишь) на горизонте.
Баловался автор, обрисовывал центральное место фарцовки, Гостиный, так, будто бы всё законно было, а не из-под полы осуществлялось.
Едем дальше:
Центровик 1:
Настал отдохновенья час. Идем в Сайгон?
Центровик 2:
Идем в Бомбей.
Куда-куда? О, это исторические места, важнейшие, легендарные!
"Сайгоном" в народе называли кафе при ресторане "Москва" на углу Невского и Владимирского проспектов. Сначала зачастившие сюда неформалы (ну, чем-то вот приглянулось им местечко) остроумно именовали кафе "Подмосковьем", а позже уже появилось знакомое нам название - "Сайгон" (и никто точно не знает, откуда оно взялось).
Открылось кафе 1 сентября 1964 года, в 70-е оно уже гремело как пристанище представителей творческой интеллигенции (пьяные вечеринки будут чуть позже, пока же всё сплошь собрания со чтением стихов, дискуссиями и прочими проявлениями созидания и креатива).
И постепенно "Сайгон" наводнили рок-музыканты, а ещё - маргиналы, фарцовщики, дилеры (понятно чего)... В 1989 году сию клоаку, оставившую в умах завсегдатаев самые светлые и лучезарные воспоминания, закрыли (Умка: "Сайгон „Сантехникою“ стал, „Сайгоном“ быть перестал...")... Но городским мифом она осталась навечно.
"Бомбей" - место куда менее известное среди простых смертных (типа меня - я о такой точке на карте Ленинграда даже не слыхала). Это тоже было кафе - на углу Большого проспекта и улицы Шамшева. Но оно, в отличие от безымянного "коллеги", имело и официальное название - "Орбита".
Отстроенное по проекту архитектора Юрия Орестовича Цехновицера в 1971 году, кафе выглядело довольно необычно: оно было круглым и сплошь застеклённым, за что завсегдатаи именовали заведение "Катушкой" или "Стекляшкой". Ну, и ещё "Бомбеем" - поди пойми, почему (может, по аналогии с "Сайгоном" имечко придумали - а, может, и "Сайгон" в честь этого вот "Бомбея" был назван, кто ж теперь разберёт).
Судьба "Бомбея" была печальна: в 80-е здание сгорело, и его железобетонный каркас долго ещё торчал посреди улицы, пока, наконец, в 2002 году не был снесён подчистую... Теперь на его месте бизнес-центр, унаследовавший название "Орбита".
В общем, я вот лично о "Бомбее" не подозревала, а он не хуже "Сайгона", выходит, был. Вон, в пьесе БГ "центровики" ему даже предпочтение отдают, отправляясь именно в круглое нутро данного кафе.
Дальше с географией проще: "Маяк" - станция метро "Маяковская" (а "намаячный" - скорее всего, тусующийся в том районе), Строгановский садик - сад во дворе Строгановского дворца.
А я разъясню ещё несколько словечек, которые могут вызвать недоумение.
Злец:
Взял у фирмы он джинс гнилой,
И сдал его за восемь ноль.
"Джинс гнилой" - в смысле, некачественные штаны. Поддельные, ношеные, ещё какие-то не такие. Но герой повествования ушл: он "сдал" (то бишь, продал) сей джинс за 80 рублей ("восемь ноль").
Меня он хочет облажать...
Ну, слово "лажа" нам знакомо, а вот "облажать" лично я никого прежде не пыталась. Значение этого слова - "выставить в нехорошем свете".
Клянусь святою фирмой «Lee»...
Это для молодых тёмный лес, мы-то, древние люди, отлично знаем, что трушные джинсы - фирмы Lee джинсы (ну, ещё Levi’s или Wrangler)! А приобрести такие можно было только у кого? Правильно, у фарцовщика.
Там шум и гам, там фуззи квак,
Там стерео-обломный фaк!
Это, видимо, даже не временнОе, а профессиональное. Ибо "фуззи квак" - это fuzz и wah-wah, эффекты при игре на электрогитаре.
А вот "стерео-обломный фaк" - это чисто авторское изобретение. Ну, надо ж как-то подоступнее описать обалденное постельное времяпрепровождение - почему б не так?
Немалый табаш получу.
"Табаш" - выгода, что и без пояснений, мне кажется, понятно.
Где поляроид, где твой шуз,
Где кожа, замша, где твой ус?
Здесь заставляет чесать темя слово "поляроид". Нет, Злец вовсе не интересуется у героя, почему он оказался на улице без "моментального" фотоаппарата (откуда б им взяться в СССР 70-х годов - да ещё и стать столь популярными, что отсутствие камеры у кого-то вызывает удивление?). "Поляроид" - это моднявые тёмные очки.
Умат! Умат! Идет прихват!
В принципе, мы и сейчас используем слово "уматный", описывая нечто потрясающее. А вот в пьесе "умат" - это выражение крайней степени негатива (получается, это что-то типа более позднего "жесть", которое может значить и полный кайф, и крайний ужас). То бишь, процитированную выше фразу можно перевести так: "Кошмар! Кошмар! Облава!"
Там турмалайский прибыл бас.
Как я уже выше писала, "бас" - это автобус. А "турмалайский бас" - автобус из Финляндии (как правило, с финскими туристами, жаждущими подзаработать).
Надо сказать, что всё, описанное БГ, в принципе могло происходить только в Ленинграде. Ибо близость к финской границе и отменно развитая фарца позволяли центровым знатно тратиться, но покупать столь притягательную фирму. Те самые "турмалайские басы" и привозили неведомые в СССР шмотки.
Почему "турмалайский"? Да поди разбери. "Турмалаи" - это финны:
Героям нашим турмалаи
Отдали джинсов десять пар.
Версий, откуда данное словечко произошло, несколько, какая из них правильная, никто не знает, а я не хочу загромождать статью столь углублённым языковедением. Захотите - сами порасследуете.
Ну, остальное, вроде, понятно - или, как минимум, по контексту считывается смысл.
Наконец-то она: рок-опера
Годы шли, близилось 25-летие группы "Аквариум". И то ли в честь этого события, то ли просто так совпало (хотя на обложке альбома в любом случае напечатано поздравление с юбилеем коллектива), рок-леди Ольга Першина решает написать и записать "В объятиях джинсни".
Так-то Ольга в подобных делах - человек опытный. В 1982-м она уже записывала цикл песен "Иннокентий" (как она его назвала, "Бублик-альбом") на стихи БГ в качестве подарка на день рождения собственно БГ. Почему б теперь не взяться за "Джинсню"?
Я понимаю, что сейчас эту прекрасную даму мало кто знает, но давным давно она была неотъемлемой частью ленинградской рок-тусовки, "питерской Джоан Баэз", в 1981-м участвовала в записи альбома "Аквариума" "Треугольник", а в 1983-м... вышла замуж за англичанина Лена Перри (то есть, Olga Perry - это не трансформация фамилии нашей героини "на британский манер", а вполне себе паспортные данные) и умчала на Туманный Альбион...
Через 7 лет Ольга вернулась в СССР - и с тех пор начала жить на две страны. То "сюда" приедет, концерты даст, альбом запишет, потусуется, то "туда" вернётся, выступит, пластинку выпустит... Першина является автором нескольких книг, работала переводчицей (например, во время британских гастролей Большого театра - или, наоборот, у нас, когда сэр Пол Маккартни в 2004-м приехал в Санкт-Петербург, Ольга была его личным переводчиком). В общем, активная дама, не чета иным.
И вот именно эта певица, композитор, литератор и поэтесса облекла "Джинсню" в ноты. Записывался альбом в Санкт-Петербурге - в студии АнТроп великого во всех смыслах Андрея Тропилло.
Надо сказать, что Тропилло был другом юности Першиной, потому ни копейки ни за запись, ни за арендное время, ни за сведение с неё не брал, чем Ольга ударно пользовалась. Звукорежиссёром стал Сергей Богаев - лидер архангельской группы "Облачный край" (о которой, я уверена, вы тоже ничего не знаете - ну и не надо, в рамках нашего-то рассказа).
Богаев в своё время написал книгу "Из истории группы „Облачный край“", в которой нас особенно интересует глава 12 - о, пересказывать это бесполезно! Историю о том, как альбом Ольги Першиной записывался на студии АнТроп, читать необходимо лично!
Капризы и претензии миссис Перри, целый год бесплатной работы звукорежиссёра (в смысле, Богаева), масса прекрасных музыкантов, забегавших в студию на полчасика (ибо отказать Ольге никто не мог, а времени свободного у всех мало, само собой) и в режиме импровизации играющих свою партию... Никаких репетиций, никаких подготовок - как в голову взбрело, так каждый и творит. И поди всё это вместе совмести!
А запись ведётся на аналоговый многоканальный магнитофон, и выполнить пожелания Першиной что-то где-то точечно подрезать и переставить, по сути, нереально (это сейчас на компьютере что хочешь, то и твори, а тогда - хоть магнитную ленту режь мелкой шинковкой)...
И всё было ещё ничего, пока Ольга оставалась собой - отвязной развесёлой дамой, истинной рокершей, не избегавшей ни крепкого словца, ни крепкого напитка. Но в один прекрасный день с ней что-то произошло, в голове перещёлкнуло, и... Першина стала той, кого под её именем знают сегодня: верующей до глубины души женщиной, пишущей книги и песни на религиозную тематику, а также не допускающей ни капли алкоголя и ни одного нецензурного слова - как в своей речи, так и в чужой (потому единственную "скабрёзность" в тексте пьесы, слово "фaк", в записи вы не услышите). Вот тут Сергей Богаев взвыл особенно громко.
Но как бы то ни было, альбом был завершён и издан лейблом "Отделение „Выход“" в 1997 году (да-да, как раз год 25-летия "Аквариума").
Кроме "В объятиях джинсни" на диск входил тот самый цикл "Иннокентий" на стихи БГ, записанный в 1982-м (и ещё "два недостающих Иннокентия" были записаны Першиной в домашней лондонской студии в марте 1993-го), и бонус-трек "Моей звезде" (музыка и слова - БГ), записанный на студии АнТроп в 1994-м.
Красочный буклет с иллюстрациями Натальи Кучеренко (вы их можете увидеть выше на этой странице) содержал полные тексты как "Джинсни", так и "Иннокентия".
Посвящался альбом "всем, пившим кофе в „Сайгоне“".
Понятия не имею, почему по-русски фамилия скрипача - Жупиков, а по-английски - Клёнов (интернет только подсказывает, что первое - фамилия его отца, а второе - матери). Но вот что бесспорно, так это девичья память Сергея Богаева: в его книге и барабанщик иной, а не Юрий Николаев, упомянут, и наличие в записи виолончели Севы Гаккеля и флейты Дюши Романова утверждается (вот не верится мне, что инструменты таких монстров русского рока при сведении выкинуты были смелой рукой), и весь процесс год длился, а не с января по апрель...
Так что можно ли верить остальным "показаниям" Богаева (которые я, к слову, вот чуть выше вам коротенечко пересказала) или делить их на десять - вопрос открытый. Сами решайте, как на него ответить. :)
Длительность рок-оперы - пролога, трёх действий и эпилога - 32 минуты 03 секунды (а весь альбом, включая "Иннокентия" и бонус-трек, длится 55 минут 44 секунды).
Ольга Першина исполнила все вокальные партии - без оглядки на пол и возраст персонажей. И так она здорово "играет" голосом, что, в принципе, можно понять, чьи реплики в данный момент звучат, даже если не вчитываться в текст пьесы (хотя с ним перед глазами, понятно, проще).
Музыкально же рок-опера представляет собой... ну, симпатичную такую рок-оперу. Всё крайне мелодично, разножанрово, приятно уху, профессионально сыграно и спето...
Стёбный текст удивительно гладко и органично ложится на музыку - результат звучит так, как будто Першина исполняет не сленговое сочинение, а нечто из области отличной поэзии. Скрадываются корявые рифмы и построения фраз - создаётся стопроцентная иллюзия "серьёзной" рок-оперы... но при этом ты в каждой нотке ощущаешь хулиганство и веселуху.
Я, надо признаться, "Джинсню" прослушала с интересом и удовольствием. Вы тоже вполне можете этим заняться.
Яндекс Музыка, например, поможет:
Заключение
Ольга Першина продолжает счастливо жить и творить, пишет детские рассказы, прославляющие Бога (на данный момент вышло уже 9 книг), а вот музыкальных альбомов, даже околорелигиозных, не выпускает с 2007 года.
БГ... ну, про него всем и так всё, думаю, известно.
Но разговор тут не столько о создателях, сколько об их детище. А как бы мы его ни оценивали сегодня с литературной и музыкальной точки зрения, один факт неоспорим: "В объятиях джинсни" является крайне любопытным плодом своего времени - ну, и практически музейным экспонатом, переносящим нас более чем на 50 лет назад (ого!), в неформальный Питер-Ленинград.
Эта вот "историчность" и является главной ценностью как пьесы БГ, так и рок-оперы Ольги Першиной. Ну и кто мы такие, чтобы, зная это, "Джинсню" оценивать? :)
---------------------------------
Я понимаю, что в фактологии местами могу знатно накосячить, потому, если кто-то видит мои ошибки и точно знает, как оно должно быть на самом деле, не стесняйтесь оставлять комментарии! Вы мне очень этим поможете!
---------------------------------
*Физическое лицо, исполняющее функции иностранного агента (вот уж никогда не предполагала, что мне придётся такие сноски делать)