Тамара привычно накрывала на стол, расставляя тарелки с ужином. За тридцать лет брака это превратилось в ежевечерний ритуал - красивая скатерть, любимые тарелки мужа, все как положено. Она даже свечи зажгла, хотя был обычный вторник - просто так, для уюта.
"Паша, иди кушать!" - позвала она мужа, который смотрел телевизор в гостиной. "Борщ сегодня особенно удался!"
Павел неторопливо прошел на кухню, сел за стол и взялся за ложку. Тамара с улыбкой наблюдала, как он ест её фирменный борщ. Этот рецепт достался ей еще от бабушки, и за тридцать лет она довела его до совершенства.
"Что-то борщ сегодня не такой", - вдруг сказал Павел, отложив ложку.
"В каком смысле - не такой?" - удивилась Тамара. Она даже растерялась от такого заявления.
"Ну... какой-то невкусный. Пересоленный. И мясо жесткое", - он поморщился. "Раньше ты готовила лучше. Может, устала? Или настроения нет? Вон, даже свеклы переложила - цвет какой-то неаппетитный."
Тамара застыла с половником в руке. За тридцать лет совместной жизни муж впервые критиковал её готовку. Да еще как критиковал - разбирал по косточкам, будто какой-то ресторанный критик!
"Что значит - раньше готовила лучше?" - её голос задрожал. "Тебе тридцать лет всё нравилось, а теперь вдруг разонравилось? Может, ты на работе наелся? Или..." - она запнулась, "или в гостях у кого-то пообедал?"
"Ну а что такого?" - пожал плечами Павел, не замечая, как побледнела жена. "Просто говорю как есть. В последнее время ты как-то... расслабилась на кухне. Борщ пересолен, котлеты сухие, даже компот какой-то невкусный стал. Я молчал-молчал, но надо же когда-то правду сказать."
Тамара медленно опустилась на стул, все еще держа в руках половник. В голове крутились обрывки мыслей - тридцать лет, каждый день, три раза в день она готовила для этого человека. Училась, экспериментировала, старалась удивить.
"Значит, моя готовка тебя не устраивает?" - тихо спросила она, и в этой тишине было что-то страшное.
"Да ладно тебе, чего ты завелась?" - Павел отодвинул тарелку. "Просто сказал, что заметил - готовить стала хуже. Может, курсы какие-нибудь кулинарные пройдешь? Освежишь знания?"
Это было последней каплей. Тамара встала, взяла тарелку с недоеденным борщом и молча вылила её содержимое в раковину.
"Ты чего?" - опешил Павел. "Я бы доел..."
"Зачем?" - голос Тамары звенел от обиды. "Зачем есть такую гадость? Ты прав - я разучилась готовить. Поэтому с этого момента готовь себе сам!"
"Да брось ты! Подумаешь, сказал..."
"Нет, Паша, не брось!" - Тамара развернулась к мужу. "Тридцать лет я готовила, старалась, придумывала новые блюда. А ты, оказывается, все это время молчал и терпел мою бездарную стряпню!"
"Я этого не говорил!" - попытался оправдаться Павел.
"Нет, сказал! Именно это ты и сказал!" - Тамара сорвала фартук. "И знаешь что? Я устала! Правда устала - от плиты, от кастрюль, от твоих внезапных претензий! Хватит! Теперь ты сам будешь готовить - и борщ, и котлеты, и компот!"
В первое утро своей "кулинарной забастовки" Тамара проснулась рано, как обычно. Руки по привычке потянулись к фартуку, но она остановила себя. "Нет уж", - подумала она, "пусть теперь сам узнает, каково это".
Павел вышел на кухню заспанный, по привычке ожидая увидеть накрытый стол с горячим завтраком. Вместо этого его встретила пустая кухня и жена, спокойно читающая журнал.
"А завтрак?" - растерянно спросил он.
"А что завтрак?" - невинно поинтересовалась Тамара, не отрываясь от журнала. "Плита свободна, холодильник полный. Готовь, что хочешь."
"Да ладно тебе, Том!" - Павел попытался свести все к шутке. "Ну погорячился я вчера, с кем не бывает? Давай мириться!"
"Нет уж", - Тамара перевернула страницу. "Ты сам сказал - я разучилась готовить. Значит, нечего мне у плиты делать. Кстати, у нас яйца есть, можешь яичницу пожарить. Это даже ребенок сумеет."
Павел постоял, переминаясь с ноги на ногу, потом решительно достал сковородку. "Подумаешь, яичница! Да я сейчас такой завтрак приготовлю - пальчики оближешь!"
Через пятнадцать минут кухня наполнилась дымом и запахом горелого.
"Черт!" - Павел метался между плитой и раковиной с дымящейся сковородкой. "Как же так? Я же всего на минутку отвернулся!"
"Да, готовка - это тебе не гайки крутить", - заметила Тамара, открывая окно. "Тут внимание нужно и... талант. А ты вот говоришь - 'разучилась готовить'..."
К обеду Павел был уже не на шутку голоден. Утренняя яичница превратилась в угольки, на работу он ушел голодный, а в столовой как назло был санитарный день. В желудке урчало, голова кружилась, и даже любимые сериалы не радовали - все мысли были только о еде.
"Том, может хватит?" - жалобно спросил он, вернувшись домой. "Я весь день не ел. Давай мириться, а? Ну погорячился я вчера, с кем не бывает..."
"А что такого?" - пожала плечами Тамара, не отрываясь от какого-то кулинарного шоу по телевизору. "У нас полно продуктов. Вон, пельмени в морозилке есть - самое простое блюдо. Даже студенты справляются. Или ты считаешь, что это тоже слишком сложно для исполнения?"
Павел вздохнул и полез в морозилку. Достал пачку пельменей и уставился на инструкцию, как будто это была какая-то сложная математическая формула. Вроде ничего сложного - вода, соль, закинуть и варить... Он поставил кастрюлю с водой на плиту и принялся ждать, когда закипит.
"Том, а сколько соли надо?" - спросил он через пять минут.
"А ты как думаешь?" - ехидно поинтересовалась жена. "Ты же у нас теперь кулинарный критик. Должен разбираться в таких тонкостях."
Павел наугад бросил в кастрюлю щепотку соли, потом подумал и добавил еще. Когда вода закипела, он высыпал туда все пельмени разом.
Через полчаса он уже с отвращением ковырял разваренные, слипшиеся комки теста, плавающие в мутной воде.
"И как это есть?" - пробормотал он, пытаясь отделить один пельмень от другого. "Они же все слиплись!"
"А что не так?" - поинтересовалась Тамара, с явным удовольствием наблюдая за мучениями мужа. "По-моему, очень даже... креативно. Особенно то, что они все слиплись в один большой пельмень. Очень оригинально! И соли в самый раз - всего-то половина пачки ушла."
Вечером приехала дочь Наташа - она часто заглядывала к родителям поужинать после работы. Увидев отца, пытающегося разогреть в микроволновке замороженную пиццу, она опешила.
"Пап, ты что делаешь? А где мама?"
"Твоя мама объявила забастовку", - мрачно ответил Павел, вытаскивая пиццу, подгоревшую по краям и при этом оставшуюся ледяной в середине.
"Какую еще забастовку?" - Наташа прошла на кухню, где Тамара все так же сидела с журналом.
"А ты у отца спроси", - спокойно ответила Тамара. "Он вчера высказал все, что думает о моей готовке. Тридцать лет терпел, представляешь?"
"Пап, что ты ей сказал?" - Наташа повернулась к отцу.
"Да ничего такого!" - взорвался Павел. "Просто сказал, что борщ невкусный получился! А она устроила целое представление! Я уже второй день голодный хожу!"
"Мам, ну правда, может хватит?" - примирительно начала Наташа. "Подумаешь, сказал..."
"И ты туда же?" - Тамара наконец оторвалась от журнала. "Тебе легко говорить - ты у плиты по три часа в день не стоишь! А я всю жизнь готовлю, стараюсь, а в ответ что? 'Борщ невкусный, котлеты сухие!' Пусть теперь сам узнает, каково это!"
"Но пап же не специально!" - попыталась защитить отца Наташа. "Просто ляпнул не подумав!"
"А я специально!" - отрезала Тамара. "Специально не буду готовить, пока не извинится! Причем так, чтобы я поверила!"
За неделю кухня в их квартире превратилась в поле боевых действий. Везде валялись коробки от полуфабрикатов, грязная посуда горой высилась в раковине, а на плите красовались живописные пятна от убежавшего супа. Павел мужественно пытался готовить, но каждая его попытка заканчивалась катастрофой.
"Тома, ну посмотри хоть, что я делаю не так?" - взмолился он, когда очередной суп превратился в непонятную жижу с комками разваренных макарон. "Я же инструкции следовал!"
"А что тут смотреть?" - Тамара даже не повернула головы от телевизора. "Ты же у нас эксперт по вкусной еде. Сам говорил - я готовлю невкусно. Вот и экспериментируй дальше. Может, откроешь в себе кулинарный талант."
В этот момент в дверь позвонили. На пороге стоял их сын Денис - высокий, широкоплечий, копия отца в молодости.
"Что у вас тут происходит?" - с порога спросил он, принюхиваясь к запаху горелого. "Наташка позвонила, сказала - родители с ума сошли."
"Это не мы сошли с ума", - отозвалась из комнаты Тамара. "Это твой отец решил, что я разучилась готовить. Вот пусть теперь сам пробует."
"Мам, ну что за детский сад?" - возмутился Денис, проходя на кухню и с ужасом оглядывая разгром. "Пап, ты что тут устроил? Что это за... субстанция?" - он с опаской заглянул в кастрюлю.
"Это должен был быть суп с фрикадельками", - вздохнул Павел. "Но фрикадельки почему-то развалились. И вода вся выкипела..."
"Отец уже неделю на бутербродах живет!" - крикнула из комнаты Тамара. "И между прочим, очень даже полезно для его фигуры!"
"Какой фигуры?!" - взревел Павел, с грохотом опуская кастрюлю в раковину. "Я уже пять кило скинул! Мне костюмы на работу велики стали! А вчера пиджак на важном совещании болтался как на вешалке!"
В пятницу вечером Павел вернулся с работы раньше обычного. За неделю он осунулся, под глазами залегли тени - последствия "холостяцкой" диеты явно не шли ему на пользу. В руках он держал огромный букет бордовых роз и коробку любимых конфет жены.
"Том, давай мириться", - с порога начал он. "Я был неправ. Твой борщ - самый вкусный в мире. И котлеты. И вообще, все что ты готовишь - пальчики оближешь! Я даже в столовую заходить не могу - все невкусно кажется по сравнению с твоей едой."
"Да что ты говоришь?" - Тамара даже не взглянула на цветы, демонстративно листая журнал. "А неделю назад ты говорил совсем другое. Что же так резко мнение поменялось? Может, это желудок от голода прозрел?"
В кухне витал запах подгоревшего ужина - очередная неудачная попытка Павла приготовить что-то съедобное. На плите громоздилась гора грязной посуды, а в раковине плавали остатки очередного кулинарного эксперимента.
"Потому что я идиот!" - Павел плюхнулся на стул, с тоской глядя на плиту. "Я только сейчас понял, как ты старалась все эти годы. Каждый день, без выходных... А я... я даже яичницу нормально пожарить не могу! Вчера последнюю пачку пельменей испортил - они превратились в какой-то клейстер!"
"Ага, прозрел значит?" - Тамара наконец повернулась к мужу. "Голод не тётка? Или, может, в гости сходить не к кому? Я же знаю - твоя мать небось уже обзвонила всех родственников, рассказала, какая я плохая жена - мужа голодом морю."
"Да плевать мне на родственников!" - Павел в отчаянии взмахнул руками. "Я сегодня в магазин зашел... Стою как дурак у полок два часа. Смотрю на продукты и понимаю - даже не знаю, что купить! Как ты все это планируешь, готовишь, рассчитываешь? И главное - каждый день! Я за неделю столько денег на продукты потратил - ужас! То сгорит, то пересолю, то пересушу..."
"А ты думал, это просто?" - Тамара прищурилась, но в глазах мелькнуло что-то похожее на удовлетворение. "Думал, я там у плиты прохлаждаюсь? Между прочим, я после работы еще два часа готовлю, пока ты телевизор смотришь! А потом еще посуду мою, уборку делаю... И так тридцать лет!"
"Знаю, знаю!" - Павел неожиданно опустился на колени перед женой. "Прости меня, дурака! Я все осознал! Клянусь - больше никогда слова плохого не скажу о твоей готовке! Больше того - буду помогать! Научи меня хотя бы картошку чистить!"
"А толку?" - Тамара отвернулась, но Павел успел заметить, как дрогнули её губы. "Все равно через месяц забудешь, опять начнешь критиковать..."
"Не забуду!" - горячо воскликнул Павел. "Эта неделя... это был ад! Я даже на работе не мог сосредоточиться - все думал, чем бы поужинать. В столовой обед невкусный, дома готовить не умею... Том, родная, я без твоей еды жить не могу! И без тебя..."
Приближался Новый год. Тамара стояла у плиты, привычно помешивая оливье. На кухне витали ароматы свежей выпечки и любимого мужем холодца.
"Том, может помочь?" - осторожно спросил Павел, заглядывая на кухню.
"Неси морковку, почистишь", - милостиво разрешила Тамара. "Только не порежься, как в прошлый раз."
После той памятной ссоры прошел месяц. Перемирие было достигнуто не сразу - Тамара еще неделю держала оборону, заставляя мужа каяться и доказывать свою искренность. Но когда он в очередной раз чуть не спалил кухню, пытаясь приготовить простой макаронный суп, сжалилась.
"Вот скажи", - Павел неуклюже чистил морковку, "как ты все успеваешь? И на работе, и дома, и готовка эта... У меня от одного дня у плиты спина отваливалась."
"Привычка", - пожала плечами Тамара. "Тридцать лет практики. Хотя..." - она лукаво глянула на мужа, "теперь у меня есть помощник. Научился хоть картошку чистить нормально."
"А я ведь правда помогаю!" - гордо сказал Павел. "И посуду мою, и в магазин хожу. Список только составляй, а то я в этих специях до сих пор путаюсь."
В дверь позвонили - пришли дети с семьями. Наташа сразу кинулась к плите: "Мам, как я соскучилась по твоей готовке! У тебя такой оливье - пальчики оближешь!"
"Да, мам", - поддержал Денис, "твоя готовка - это что-то особенное. Правда, пап?"
"Правда", - серьезно ответил Павел. "И знаете что? Я теперь это особенно хорошо понимаю. Иногда нужно что-то потерять, чтобы понять его ценность."
Тамара улыбнулась, но промолчала. Она-то знала - стоит расслабиться, и муж опять начнет критиковать. Такова уж мужская натура. Но теперь у неё было секретное оружие - кулинарная забастовка. И, судя по тому, как старательно Павел чистил морковку, он тоже это прекрасно понимал.
