С детства она жила не в театре, она жила театром. Она жила танцем. И точно знала, что ей уготована великая судьба. Она ДОЛЖНА стать звездой! И уж точно она должна быть лучшей среди даже равных. Матильда Кшесинская поняла это, впервые увидев балет в Императорском театре. И уверилась в том, когда увидела наследника престола.
Сегодня у Мали будет тяжелый день. Тяжелый и великий. Выпускной экзамен в балетной школе – это не просто венец всей работы, это еще и выступление перед императором, наследником и великими князьями. Ах, сколько Маля готовилась к этому дню! Как она оттачивала каждое движение! Для показа она выбрала па-де-де из «Тщетной предосторожности». С одной стороны, ей нравилась эта итальянская музыка. Она была игрива и в то же время позволяла исполнить самые замысловатые движения. С другой стороны – само название. Сообразив, Матильда хихикнула. Пусть теперь наследник посмотрит на нее. Вот уж действительно – тщетная предосторожность.
Впервые Матильда увидела будущего Николая II когда ей было всего 10. Тогда расстояние между ними было гораздо больше, чем от боковой ложи для артистов до императорской ложи. Но именно в этот вечер девочка поняла, что она должна засиять на этом небосклоне. Засиять так, чтобы ИХ головы оборачивались только на нее. И с тех пор она не щадила себя в танцевальном классе и даже дома по выходным. Конечно, отец, который был ее самым первым наставником, хвалил ее за усердие. А мама думала, что Маля просто хочет обойти старшую сестру и перестать быть «младшей Кшесинской», как ее звали в училище. Но ее настоящая цель была гораздо значительнее.
***
И вот, ей почти 18, и сегодня она заканчивает балетную школу и увидит его совсем близко. Может даже прикоснется к его руке! Матильда понимала, что должна выглядеть не просто хорошо, она должна быть лучшей, приковывать к себе взгляды всех присутствующих! Ее талия должна быть самой тонкой, а движения самыми изящными. Над движениями, конечно, она работала долго. С талией тоже не составило труда – от волнения она потеряла всякий аппетит. И без того худенькая (а как иначе для балерины?), она стала полупрозрачной. Родители качали головами, пытались накормить хоть кусочком свежеиспеченного хлеба с коровьим маслом, которое приносила крестьянка в дом каждую неделю. Но от масла Матильда шарахалась, как от отравы. И вот результат – она больше похожа на воздушного эльфа, чем на земную девушку!
Ночь накануне она провела совершенно без сна. Это было плохо – нужно было отдохнуть и набраться сил. Но как она себя ни уговаривала, не смогла даже сомкнуть глаз. Впрочем – получилось и неплохо. На бледном лице темные глаза стали еще более выразительными. Кажется, теперь она совершенно готова!
Матильда была великолепна! После всех выступлений выпускниц собрали в зале для приветствия императора. Впереди должны были стоять лучшие ученицы школы, затем пепиньерки – проживавшие в училище постоянно, и только потом экстернатки, то есть те, кто приходил только на занятия, как Матильда. Да, она стояла в третьем ряду… Ее грудь все еще тяжело и часто вздымалась после танца, да и сердце не могло уняться в предвкушении встречи. Через открытую дверь было видно, как неспешно двигался император с супругой, за ними шел совсем юный наследник, а следом великие князья – братья императора.
Все склонились в почтительном реверансе. Две лучших ученицы выступили вперед, но Александр III остановился, оглядел собравшихся и зычно произнес:
- А где же Кшесинская?
В зале возникла заминка. И перед Матильдой все расступились, словно ее собственная свита. Теперь Маля стояла прямо перед императорской четой.
- Будьте украшением нашего балета, - император лукаво улыбнулся.
Матильда выступила вперед и присела в самом глубоком реверансе, а затем поцеловала руку государыне, как того требовал протокол.
Все двинулись в обеденный зал. Конечно, после такого внимания наследник престола не мог не предложить руку танцовщице, которую так выделил его отец. Матильда шла следом за императорской четой! Она чуть в обморок не падала от восторга. Николай же явно конфузился. Очевидно, жгучая брюнетка его привлекала, но под пристальным вниманием сотен глаз нельзя было позволить ни одного неверного движения.
Когда стали рассаживаться за обеденным столом, император снова обратился к Матильде, словно опасаясь, что ее могут убрать с его глаз:
- А где ваше место за столом, дорогая?
Матильда уже несколько осмелела, так что снова склонившись ответила нежным, но твердым голоском:
- У меня нет своего места, государь. Я приходящая ученица.
- Так садитесь рядом со мной, - казалось Александр вовсе не знал о протоколе и ловко подвинул стул юной балерине, стоявшей рядом с ним все еще в пачке, в которой она танцевала. – Только смотрите, не флиртуйте тут слишком, Ники.
И больше, казалось, не обращал внимания на парочку, которую сам же и устроил.
Напряжение между ними царило лишь пять минут. После первого тоста за славу русского балета Николай с улыбкой, так напоминавшей отцовскую, обратился к соседке за столом:
- Вы танцевали сегодня божественно!
- О, благодарю, ваше высочество! – Матильда скромно потупилась. Она знала, что ее глаза, в отличие от тела, укрощению не поддаются, и по выражению их можно понять то, что она даже и сама понять еще про себя не успела. Поэтому выработала привычку, когда хотела скрыть мысли, или не быть столь очевидной, опускать глаза долу.
- Мы с отцом наслаждались сегодня вашим выступлением, - наследник повторялся, и это выдавало в нем волнение, которое он хотел скрыть. Впрочем, он был еще молод и не слишком искушен в делах сердечных. Но в глазах его читался явный интерес. Казалось, он хочет инициативы от девушки.
- Я танцевала сегодня только для вас! – она решила не ходить вокруг, а двинуть прямой дорогой.
В глазах сидящего рядом молодого человека вспыхнуло изумление, растерянность – как же, ведь весь налет легкого флирта и полунамеков пропал – и затем сверкнули любопытство и удовольствие. Что ж, к чему, в самом деле, тратить время, если итог и без того всем ясен. Можно проделать тот же путь с бОльшим удобством.
К концу вечера они уже общались соблюдая этикет, но словно уже о чем-то договорились – спокойно, любезно. А когда ужин закончился и император повел свиту к выходу, Николай приблизил губы к уху Матильды и что-то прошептал… Она чуть покраснела и снова опустила глаза в пол…