Недавно откликнулась на настойчивую просьбу одной писательницы: посмотреть ее короткий роман. Прочитала и написала ей краткий отзыв. Отметила, что написано художественно и поэтично, и – если она писала «для себя», – то лучшего и желать нельзя. Но для массового (и даже для средне квалифицированного) читателя в книге нет ничего, кроме мыслей главной героини. Нет ни декораций мест действия, нет внешних образов героев, почти нет диалогов и явного взаимодействия персонажей.
Для кого авторы пишут книги
Имеется большая разница между тем, как подается история: рассказывается или показывается. И в литинституте, и на любых курсах студентов учат показывать истории, а не пересказывать их с космических высот, выстраивая цепочки мыслей. Как писатель справится с этой задачей, зависит от его внутреннего отношения к будущим читателям. Я заметила три часто встречающиеся стратегии при ответах на вопрос "для кого мы пишем". Притом не стану называть потенциальных читателей «целевой аудиторией», поскольку это термин издательский. И все же давайте, вот, так честно подумаем, как мы видим своего читателя.
Пишу «для себя» и для всех случайно заметивших книгу
Очень часто люди говорят «пишу для себя», при этом, безусловно мечтают о читателях. Тех, кто пишет тайный дневник и никому его не показывает, мы в расчет не берем. Говорим о писателях, которые все же обнародуют написанное.
Это схоже с ситуацией, когда девушка приоденется, подкрасится для себя и выходит – такая вся заметная красавица – на центральную улицу своего города. Может, еще кружевной ленточкой волосы в хвост увязала. Идет она, модно упакованная, допустим, в просторные брюки и светлое пальтецо, чуть спадающее с плеч, кончики ленты от ветра взлетают, и все прохожие на нее оглядываются. Парень-атлет – заинтересовано; другая девушка, в затрапезной куртке, – с легкой завистью; и даже бабушка с тележкой слегка повернет голову, задумается: то ли радуясь красоте, то ли досадуя на то, что ее собственная молодость позади.
И получилось, что в данном примере выглядеть хорошо «для себя» обернулось тем, что красавицу заметили все. Казалось бы, прекрасно!
Но вернемся к истории с книгой. Что такое взгляд ото всех? Это взгляд на обложку книги. Да, переплет твердый, корешок крепкий, да еще кружева по краю. Все ли захотят читать затейливо оформленную книгу или – вернусь к нашей метафоре – захотят остановить девушку, познакомиться с ней, поговорить?
Пишу для узкого слоя интеллектуалов, понимающих толк в книгах
Писательница, упомянутая в лиде (во вступлении), сильно возмутилась моим отзывом. Она заявила, что пишет не «для себя», а для умных, мыслящих, образованных людей. То есть два НЕ: не для себя и не для каких-то там серых масс. Смысл ее возражения заключался в том (тут уже передаю своими словами), что этим серым массам невзыскательных читателей подавай сюжет и всякие-разные картинки с описанием людей и места, но она не собирается потакать такой публике. Ее Читатель – особенный, понимающий, высокодуховный и т.п. Добавлю, что мне подняться до таких высот не удалось: я честно призналась даме, что одолела только треть ее мыслительного текста.
Примерим ситуацию к нашей модной красавице, вышагивающей по улице города. По стратегии утонченной писательницы ее особенный читатель – это возвышенный интеллектуал. Тогда прочь атлета с широкими плечами – этот качок в принципе книг не читает. Девушку в затрапезной куртке и пенсионерку с тележкой тоже мимо: у них функционал не тот. Так кто он, «читатель этой книги»: ученый-историк, засыпанный грудой книг или рафинированный гуманитарий в очках с тонкой оправой? Задачи - найти своего читателя в таком случае может оказаться непосильной для нашей писательницы.
Пишу для всех, кто увидит в написанном тексте строки «про себя»
Этот вариант я бы назвала, если бы вопрос «для кого пишу» был задан лично мне. Разумеется, в процессе письма я пишу "для себя", и это "для себя" несет эмоциональную составляющую: вдохновение, преодоление какого-то сопротивления, удовлетворенность от процесса и результата. Но при этом я помню о возможном читателе, которому со страницы книги необходимо передать добрый знак через картины сюжета.
Вернемся снова к нашему примеру: не бывает девушек, интересных для всех. От самой девушки должны исходить какие-то токи, чтобы случайные прохожие, скользнув по ней взглядом, не забыли ее в следующий момент. Получается, что к девушке-красотке потянется лишь тот, кто почувствует с ней какую-то общность.
Если красавица сверкнет глазками в сторону атлета, то он враз наберется смелости и спросит ее, например, как пройти в библиотеку. Пусть даже в данный момент не думал о библиотеке, но в ее взгляде он увидел свое томление и ее призыв. А девушка в затрапезной куртке, перехватив сочувствующий взгляд от модницы в свою сторону, возможно, поинтересуется, на каком маркетплейсе красавица нашла такое красивое пальто. Ну, а бабушка с тележкой просто пройдет мимо, стараясь не задеть девушку в светлом пальто. Она уже спешит к светофору: ее магазинчик на другой стороне улицы, ее интересы у прилавка с овощами.
Но оставим наконец девушку из метафоры - зацените только, что я ее нарисовала выразительно, а не просто мысль пересказала :).
Вернемся к книгам. Как мы выбираем их в магазине или в библиотеке? Возьмем томик в руки, откроем на первой странице, посмотрим аннотацию (иногда автора), пролистаем несколько страниц. Остановим взгляд на каких-то строках, образах, картинах. Если не увидим в книге знаков «про себя», то и не станем ее читать. Этот фактор «найти в книге про себя» очень расплывчат, но именно он определяет нашего читателя и когда мы пишем книгу, и когда предлагаем.
Более подробная статья на тему: