Экономическая методология — на первый взгляд, скучнейшая тема. А на второй — важнейшая!
Густав Шмоллер (с 1908 года фон Шмоллер) — основоположник школы младоистористов. Наверное, эта школа — последние исследователи, кто пытался анализировать общество без искусственных преград между общественными дисциплинами. Зрелый модерн 30-х годов XX века привёл к раздиранию единой ткани общественных дисциплин. Работа фон Шмоллера 1893 года «Народное хозяйство, учение о народном хозяйстве и его методы» интересна описанием принципов эпохи модерна, направленных на описание и анализ целостного хозяйства, а не расщеплённых его аспектов.
Вообще, мотив синтеза у фон Шмоллера крайне важен. Он постоянно подчёркивает необходимость анализа народного хозяйства как единого целого:
«…Я (т. е. фон Шмоллер) могу сказать: политическая экономия есть знание, которое описывает народно-хозяйственные явления, определяет и объясняет их в связи с их причинами, поскольку они могут быть поняты, как единое целое (…ein zusammenhängendes Ganzes begreifen will)…
…Но синтез, который стремится понять, как целое один народ, одно время, одну человеческую жизнь, —такой синтез способен в такой степени приблизиться к действительному познанию, что может совпадать с ним…»
При этом фон Шмоллер отдаёт себе отчёт в том, что построить единую теорию по аналогии с теоретической механикой, которая единственно верным образом будет описывать наблюдаемые явления, не возможно. Именно поэтому он с осторожностью относится к математике.
«В области общественных и государственных дисциплин увлечение односторонними методами естественных наук является в особенности вредным».
Нелюбимого им Карла Маркса он не упускает случая уколоть за его приверженность «отвлечённым квазиматематическим упражнениям над жизненными явлениями, отливавшимися у него в абстрактные понятия и общие историко-философские образы».
Разумеется, он не отрицает важности применения статистики. Как и следует человеку модерна, он полагает, что
«если мы спросим, где с наблюдений содрали обман субъективности, чтобы придти к действительно общей Истине, то это там, где изучаемые явления могли быть подведены под число и меру».
Современные воззрения всё же другие. Статистика, будучи отображением наблюдений, не может подкреплять объективность чего-либо. Наблюдения не тождественны факту. Говоря о необходимых условиях применимости статистических методов:
«статистика применима только там, где можно образовать постоянные группы (по принадлежности к государству, провинции, общине; по занятиям, состоянию, полу, возрасту; по поведению: преступления, посещения церкви и школы, уплата податей и т. д.), подвести всех членов группы под один вопрос, поставить этот вопрос ясно и определённо и гарантировать то, что на него получится ответ, и при том правильный ответ»,
он всё же мало внимания уделяет реализации этих необходимых условий в практике экономического или социального анализа.
Он описывает все методы возможного познания. О том, что я называю поэзией, он говорит:
«Религиозное учение объясняет всё и управляет всем. Оно есть первый опыт рационального объяснения существующего и практический направитель всех событий… Эта вера основывается на неясных представлениях о мире, но вместе с тем и на становящемся всё более и более ясном понимании человеческой души, её сил и склонностей».
То, что я называю анализом аспектов, подразумевая, что изучение многих аспектов приближает к истине, фон Шмоллер описывает как:
«Они <учения специалистов в области дисциплин о государстве, о праве, об общественных отношениях>, возникших в новое время по мере усложнения общественных отношений, сходны со всеми религиозными и этическими системами в том пункте, что ни одна из этих систем не представляет собою полной истины и в своих высших принципах — неопровержимого познания. Они лишь во всей своей совокупности приближаются к последнему. В отдельности они — предварительные попытки создать из обрывков нашего познания целое, способное собрать воедино идеалы и регулировать практическую жизнь».
Вопрос о возможности построить исчерпывающую целостность картину, на который лично у меня однозначно отрицательный ответ, фон Шмоллер аккуратно обходит. Как человек механистической эпохи модерна, он не может согласиться с моей позицией. Как объективный методолог, он не может её не признать.
История, как известно, наставница жизни. Фон Шмоллер считает, что её задача — «собрать всю совокупность известий о политической и других сторонах культурного развития наций и человечества, проверить их и соединить в одно осмысленное и связное целое. Её деятельность имеет в виду две цели: критику и приведение в порядок исторических сведений с одной стороны, и последовательную передачу и изображение событий на их основании, с другой». Следует обратить внимание на понятие события: реальность («событие» у фон Шмоллера) и наблюдения («известия у фон Шмоллера) суть разные вещи. Поэтому «известия» превращаются в реальные события лишь посредством теории, идеального описания мира.
«Она <история> даёт … опытный материал, который делает исследователя из нищего богачом в том, что касается знания действительности».
Фон Шмоллер не обходит своим вниманием важность языка.
«Политическая экономия, как и всякое дисциплинированное знание, заимствует названия и слова, которые ей нужны, из богатой сокровищницы языка культурных народов».
Известные сейчас «новые народы», выдумывающие собственные искусственные языки, подрывают собственное восприятие, мыслительные каналы преобразования наблюдений в факты.
И всё же фон Шмоллер рассматривает язык не как систему мышления, а как систему понятий. Особо он оговаривает то, что теория может успешно развиваться без чётких исчерпывающих определений. Напротив, проблема современной методологии экономики в том, что многие российские экономисты вводят плохо определённые понятия и тонут в обсуждении взаимосвязей придуманных ими имён. Кажется, про них фон Шмоллер написал:
«Что на почве политической экономии возможно оказать крупные научные заслуги, не имея слишком много дела с определениями, лучшим доказательством этого служит А. Смит. Но тот факт, что многие исследователи, отдаваясь со страстью определениям и абстрактным исследованиям понятий, извлекают так мало полезного, объясняется не тем, что такая деятельность имеет мало значения, но прежде всего тем, что эти исследователи отдают предпочтение этой деятельности без знания мира и без способности мыслить наглядно — качество, которое, по мнению Шопенгауэра, составляет зерно всякого знания».
«Под прикрытием слова «закон» придают вид необходимости утверждениям, которой они в действительности не имеют, или придают нижестоящим истинам ранг высших и вводят в заблуждение этим того, кому предстоит применять их далее».
Исследовательская методология очень часто бьётся над задачей курицы и яйца, соотношения индукции и дедукции, движения от частного к общему или от общего к частному. Метод фон Шмоллера — практикоориентированный синтез. Система познания не бинарна (индукция или дедукция). Есть ещё как минимум один вариант: брать чистую теорию, но стремиться решать частные практические задачи:
«… синтез способен в такой степени приблизиться к действительному познанию, что может совпадать с ним, поскольку дело идёт о практическом руководстве в достижении наших целей…»
«…воля идёт всегда впереди ума, управляет им и остаётся его повелительницей, что каждый прогресс познания есть дело воли».
Коль скоро речь идёт о практике, следует пару слов сказать и о предмете методологии. Фон Шмоллер полагает в качестве оного «народное хозяйство», приводя перечень институтов, его составляющих: связи — обмен и разделение труда — как внутри народа, так и вовне,
«свободный внутренний рынок для товаров и услуг, свобода переселения, национальное разделение труда, современные средства сообщения, единение юридическое и организационное: единая торговая, промышленная и поземельная политика, единое податное таможенное и финансовое устройство, государственная денежная и кредитная система (фон Шмоллер их справедливо не разделяет!), организация государственных и общинных займов, государственные, военные, школьные, воспитательные учреждения и призрение бедных, государственные пути сообщения в виде железных дорог, каналов пароходных рейсов, государственные колонии и международные договоры — все эти учреждения господствуют теперь над отдельными хозяйствами в такой степени, как никогда раньше, и делают из них зависимых членов народного хозяйства».
Замечательно, что инфраструктуру (пути сообщения, образовательные учреждения) фон Шмоллер явно относит к институтам, а не отраслям народного хозяйства, ставя их в один ряд с единой экономической политикой, финансовым устройством или денежно-кредитной системой.
Часто термин «народное хозяйство» сейчас применяется широко, как синоним понятия «экономическая система». Но всё же нужно говорить о хозяйстве в рамках определённого народа, точнее нации, и противопоставлять этот термин «корпоративному хозяйству».
Конечно, всё, что тут написано (и написано в первоисточнике) — это принципиальное описание методологической системы, а не конкретные рецепты. Сам фон Шмоллер, хотя и подсказывает выход из логических ловушек метода через решение практических задач, всё же предпочитает теоретизировать в области чистого знания.
«В интересах именно прогресса чистого знания будет более правильным стоять в учёных исследованиях по возможности на почве более строгих методов, ограничиваясь:
1) правильным наблюдением явлений,
2) их определением и классификацией и
3) объяснением их из причин».
Но принципы тоже важны. Особенно столь разумные.
В подготовке этого эссе я обязан переводу Василия Михайловича Нечаева (31.12.1860—1935), видного цивилиста, профессора гражданского права Петроградского университета, выполненному в 1902 году. Первоисточник фон Шмоллера доступен в интернете по адресу https://deutschestextarchiv.de/book/view/schmoller_volkswirtschaftslehre_1893?p=1. В перевод В. М. Нечаева я внёс только одну правку. Там, где он использовал слово «наука», я использовал слово «учение» как ближе соответствующее по смыслу германскому die Lehre; аналогично, для die Wissenschaft использовалось «знание», «дисциплина» или «дисциплинированное знание». Ведь общественные дисциплины науками, аналогичными физике, химии или механике, не являются. Иногда такая выверка перевода приводила к утере литературных достоинств текста В. М. Нечаева, но, живя в эпоху постмодерна и торжества вместо-правды, обществовед должен особенно внимательно относиться к терминологии.
© С. А. Копылов, CFA, FRM