Кармен внутри Кристины уже достала нож, но она справилась с неистовой испанкой, пошла в ванную, стерла помаду, платье поменяла на домашний халат и вернулась в комнату со словами:
— Ладно, давай просто поговорим, — сказала она с вызовом, но осеклась, заметив разительную перемену, происшедшую с Игорем за несколько минут.
Он сидел за столом, понурив голову, и отрешенно смотрел в одну точку.
Приближался конец рабочего дня. Торговый центр все еще был заполнен посетителями, но среди тех, кто зашел сюда за покупками уже начала преобладать публика, гуляющая по галереям между бутиками для развлечения, из любопытства разглядывающая витрины, коротая время до киносеанса или концерта какой-то молодежной группы, которая уже настраивала аппаратуру в огромном холле у фонтана.
Вечный праздник этого огромного комплекса бесконечных торговых рядов и развлечений давно стал для Кристины просто местом утомительной, скучной, работы.
Сияющие витрины с дорогими часами и соответствующими аксессуарами в бутике, где она работала и помогала состоятельным покупателям их выбирать, каждый день напоминали ей о том, какая безмерная пропасть лежит между ней и этими самыми покупателями.
Кристина посмотрела на часы. «Осталось пятнадцать минут, а эти все копаются» — подумала она с раздражением о немолодой паре, которая никак не могла определиться с подарком своему родственнику.
За три года работы девушка стала неплохим психологом и понимала, что ничего покупать они не будут. Капризная ухоженная дама все время придиралась к своему затюканному спутнику, требовала от него конструктивных действий и тут же отметала любые его предложения.
Кристина обменивалась с несчастным понимающими взглядами, он пожимал плечами и разводил руками за спиной у своей сварливой супруги.
«Все в точности, как у нас с Игорем, — думала молодая женщина, наблюдая за семейной парой, — только наоборот.
Я вечно в позе официанта «Чего, барин, изволите?», а муж думает, к чему бы еще придраться».
После окончания школы и неудачной попытки поступить в театральное училище Кристина не захотела изменять мечте и решила попытать счастье через год, используя это время для подготовки.
Сидеть на шее у родителей она не стала и по совету подруги устроилась на работу в этот магазин.
Однажды эффектную стройную продавщицу заметил симпатичный молодой человек, который стал приходить в бутик каждый вечер и изводил ее, заставляя показывать то те, то другие часы и подробно рассказывать о преимуществах разных моделей.
Наконец, Кристина не выдержала:
— Молодой человек, купите уже хотя бы ремешок и выберите какое-нибудь другое вечернее развлечение. В кино сходите, у нас тут на четвертом этаже прекрасные кинозалы.
— С удовольствием, если Вы составите мне компанию, — не растерялся парень.
С этого дня они начали встречаться, и через полгода скоротечный ро ман закончился свадьбой.
Романтичное начало не получило такого же радужного продолжения. Игорь сразу поставил жесткое условие:
«Никакого театрального! Хочешь учиться — учись заочно, получай нормальную специальность. Экономист, бухгалтер, медсестра — да мало ли хороших профессий для замужней женщины».
«Актриса и семья — вещи не совместимые», — так считал Игорь и его родители, и другого мнения они не признавали.
Но проходили день за днем, месяц за месяцем, бытовая рутина так затянула Кристину, что планы по выбору профессии и получению образования отодвигались все дальше и дальше и обещали в скором времени уйти в небытие.
Женщина только и успевала, что в свободные от работы дни сделать уборку, готовить, стирать, выполнять поручения мужа, которых становилось все больше, а результаты ее усилий по ведению домашнего хозяйства оценивались все придирчивее и строже.
Характер Игоря сильно изменился с тех пор, как он выбирал ненужные ему часы, с обожанием глядя на Кристину.
Она с тревогой замечала его вечное недовольство всем, что она делала, неприязнь, с которой он находил малейшие погрешности в почти идеальном порядке в квартире, в приготовленной еде, мизерной складке на рукаве рубашки и прочих подобных мелочах.
Муж казался недовольным, если не находил повода сделать едкое замечание. Тогда подвергались подробному анализу качества самой супруги.
— Ты вроде бы собиралась поменять профессию, как-то развиваться. Три года прошло, а воз и ныне там.
Обленилась, присиделась в своем бутике, ничего не делая. Нравится глазки строить богатеньким папикам? — кидал Игорь обвинения, не имеющие под собой никакой почвы.
— Когда мне развиваться? Я кручусь, как белка в колесе, только и успеваю разгрести домашние дела.
Чем больше стараюсь, тем больше претензий ко мне, — оправдывалась она. — Если бы ты хоть немного помогал мне, сходил иногда в магазин, что-то убрал за собой лишний раз, у меня и появилось бы время хотя бы подумать, изучить информацию о том, в каком направлении искать профессию и образование.
— Да ты уже вряд ли сможешь учиться, от уп ела совсем, спишь на ходу. Стыдно идти с тобой к друзьям.
У всех жены, с которыми поговорить можно, а у тебя интеллект на уровне к ур..ицы.
— Это ты сделал меня такой ку ри..цей! Ты сам неудачник, и меня ставишь в такие условия, чтобы я не поднялась выше тебя, не дай Бог.
Кристина отказывалась идти с мужем куда-либо, даже в те редкие моменты, когда он звал ее. Все заканчивалось традиционным скан дал ом.
— Что ты напялила на себя? Ты в зеркало себя видела? — не утруждаясь выбрать слова для более тактичного замечания, критиковал наряд жены Игорь, хотя в зеркале отражалась красивая женщина, одетая вполне прилично.
— Субсидируй. Буду одеваться в стиле «от кутюр», — парировала Кристина.
— Заслужить надо сначала. Для продавщицы слишком ж ир но будет.
Подобные сцены происходили каждый день. Кристина, глотая слезы, доведенная до крайности оскорблениями, не отставала от мужа.
Ее выразительные карие глаза наполнялись глубокой чернотой, загорались неукротимым огнем, в ней просыпалась дерзкая Кармен, и Игорь получал адекватный ответ.
Женщина понимала, что надо стараться гасить, а не раздувать конфликты. Но справиться с обидой и противостоять провокационным нападкам, проявить мудрость и терпение ее сил не хватало.
Она решила прибегнуть к помощи родителей Игоря, которые в начале были не очень довольны выбором сына, но все же со временем смирились и относились к ней неплохо.
Удобный случай представился, когда Альбина Николаевна и Петр Сергеевич пригласили детей на семейный ужин.
Помогая убирать и мыть посуду на кухне, пока мужчины в комнате обсуждали мировые проблемы, Кристина рассказала свекрови о поведении Игоря, об их сложных отношениях последнее время, и попросила Альбину Николаевну поговорить с сыном, узнать причину его перемен:
— Возможно, он не хочет о чем-то говорить мне, а расскажет Вам. И посоветуйте, как мне себя вести.
Чем больше я старалась быть мудрой, тем изощреннее он становился в своих претензиях. Когда я не выдержала и стала отвечать в его же духе, лучше не стало.
Альбина Николаевна вежливо, но определенно дала понять, что своего сына она не осуждает и призывать относиться к жене с уважением она не будет.
— Кристиночка, дорогая, — говорила она бархатным голосом, — ты молодец, что стараешься быть мудрой, но видимо, недостаточно стараешься.
Это большой труд — поддерживать, так сказать, огонь в очаге, то есть семейную атмосферу. И это труд женщины, дорогая моя. Трудись.
Тебе достался красивый, умный, успешный мужчина. Тебе есть, за что бороться. Могу тебе только пожелать успеха.
Ты тоже красивая, — тут Альбина Николаевна сделала паузу, пытаясь, вероятно, вспомнить о других достоинствах невестки, но не нашла, чем продолжить список ее достижений, и закончила: — так что все ваше счастье исключительно в твоих руках.
Последняя надежда обрести союзника в борьбе за это счастье рухнула, и священное семейное знамя, уже выпавшее из ослабших рук Кристины, поддержать было некому.
— Есть еще, конечно, последний козырь в рукаве, — думала женщина, — Чтоб его использовать, свое самолюбие надо спрятать о-очень далеко. Но придется попробовать. Если уж это не поможет, не поможет ничто.
Однажды вечером Игорь, придя домой, еще в прихожей почувствовал запах жаркого. Ужин был накрыт не на кухне, а в комнате.
На столе он увидел изысканный натюрморт, освещенный свечами в канделябре старинного стиля — бутылка дорогого вина, бокалы, фрукты в хрустальной вазе.
Из спальни вышла Кристина в вечернем платье с глубоким де коль те и открытой спиной. В особом макияже ее яркая внешность не нуждалась, но немного коричневых теней придавали взгляду загадочность, а помада цвета благородного красного вина приковывала внимание и манила.
Женщина, ощущавшая себя неотразимой, уже шагнула к мужу с намерением обвить его шею руками, но тут, словно ушат холодной воды, прозвучали его слова:
— Ты что, лю бов ника только что проводила?
Кармен внутри Кристины уже достала нож, но она справилась с неистовой испанкой, пошла в ванную, стерла помаду, платье поменяла на домашний халат и вернулась в комнату со словами:
— Ладно, давай просто поговорим, — сказала она с вызовом, но осеклась, заметив разительную перемену, происшедшую с Игорем за несколько минут.
Он сидел за столом, понурив голову, и отрешенно смотрел в одну точку.
— О чем ты хотела поговорить? — спросил он равнодушным тоном.
— О нас с тобой, о твоем отношении ко мне, в конце концов, о любви.
— О любви? А ты веришь в любовь?
— Да. Я верю.
— И ты хочешь сказать, что любишь меня?
— Я могу точно сказать, что любила тебя, теперь не знаю. Трудно сохранить чувство к человеку, который постоянно унижает тебя. А ты? Ты любил меня?
— Я не знаю, как назвать это чувство, которое я испытываю к тебе. Меня не научили любить, я не видел любви.
— Что ты такое говоришь? Твоя мама совсем недавно восхищалась тобой. Называла тебя красивым, умным, успешным.
Кристина рассказала мужу о разговоре с Альбиной Николаевной, о том, что просила ее помочь разобраться в их сложной ситуации и наладить отношения.
— О! Ты обратилась не по адресу. У мамы с эмпатией не очень, — печально заметил Игорь. — Да. Мама всегда хотела, чтобы я был красивым, умным и успешным.
Поэтому она сама выбрала мне институт, папа устроил меня на работу в свое конструкторское бюро.
С женой вот у нее не получилось. Первый раз в жизни я уперся и женился на девушке, не ей выбранной.
А по-настоящему меня любил только один человек — бабушка, мать отца. Но она рано покинула меня.
Мне было 7 лет, когда у нее случился инсульт. Она так и не оправилась после него.
Они отправили ее то ли в дом престарелых, то ли в какой-то пансионат. Мне только сказали, что бабушке там лучше.
Мне даже не сказали, когда она ум ерла. Она уже была на кладбище, а я все рисовал для нее рисунки, отдавал отцу, а он хвалил меня и говорил, что бабушке очень понравится.
Кристина слушала, не перебивая, и понимала, что ничего не знала о своем муже.
Игорь, видимо никогда и никому, не раскрывал своих детских переживаний, а он, вдохновленный вниманием и сочувствием в глазах жены, продолжал:
— Я помню бабушкины глаза, очень похожие на твои, только более темные. Когда ты злишься, глаза у тебя чернеют, и ты еще больше напоминаешь мне ее.
Только она никогда не злилась. У нее тоже были гладкие темные волосы, правда, с сединой.
На одной старой фотографии, где она молодая, у нее такая же прическа, как у тебя, когда я первый раз увидел тебя за витриной.
Я люблю все красивое. Я не сразу подошел к тебе. Несколько дней любовался издалека. Боялся подойти.
Сейчас боюсь, что кто-то уведет тебя. Не знаю, любовь ли это, но я с первого дня хотел, чтобы ты жила со мной, была бы рядом, каждый день, каждую ночь.
Боялся, что, если я буду говорить тебе об этом, ты сочтешь меня слабым. Твое желание играть на сцене вызвало во мне паническую атаку.
Я уже видел толпы поклонников у твоих ног. Представлял коллег-артистов, которые в очередь стоят, чтобы крутить с тобой ро ма ны, твои мечты о сцене бросали меня в дрожь.
Я вел себя так, как вела себя мать со мной и с отцом. Она не так, может быть, жестко, как я с тобой, но очень убедительно внушала, что без нее мы никто.
Вообще, я слабый. Я всегда чего-то боюсь. Мне было лет 7-8, когда я услышал, как мама говорила матери одного мальчишки из нашего класса, хулигана и двоечника, что, если родители с ним не справляются, его надо сдать в детдом.
И это было еще на фоне того, что больную бабушку куда-то отправили.
Я стал бояться сделать что-нибудь неправильно, получить плохую оценку и был уверен, что мать так и поступит со мной, если ей что-то не понравится.
Потом стал бояться, что, если я поступлю не в тот институт, который определили мне родители, они не будут давать мне деньги, выгонят из дома, я буду у мир ать с голоду.
В общем, слабая, тр ус ливая, эго истичная раз маз ня — вот кто я на самом деле.
У Кристины бушевали разные чувства. Перед ней сидел не жестокий тиран, человек, неспособный любить и сопереживать, а задавленное своими страхами существо.
Хотелось по-матерински обнять и пожалеть его. Может, этого он и ждал от нее?
"А вдруг это вызовет у него реакцию отторжения, — думала Кристина. — Страдания у него так болезненно переплелись с подавленной гордостью и множеством комплексом, что трудно предугадать, поможет ли ему сейчас моя жалость.
Пожалуй, только опытный психолог мог бы разобраться в его состоянии и дать правильный совет".
Кристина думала, что делать ей в этой ситуации. Спасать его или спасаться самой?
Она чувствовала, что ей самой нужна помощь и совет. Она тоже настрадалась за эти годы, проведенные рядом с практически больным человеком, который любил ее какой-то странной любовью, выражая свою привязанность моральными издевательствами и ревностью к несуществующим противникам.
— Игорь, так много страданий было в твоей на вид благополучной жизни, что избавиться от их последствий может помочь только специалист.
Я предлагаю найти хорошего психолога и вместе пойти к нему. Если бы ты поделился со мной всем этим раньше, то проблема не приняла бы таких масштабов. Поверь, мне тоже нужен совет профессионала.
— Наверное, ты права. Мне нужно какое-то время, чтобы на это решиться. А ты, если хочешь, можешь уйти. В душе я понимаю, что к этому все и шло.
Я не хочу тебя потерять, но боюсь, что в отношении ко мне у тебя скопилось столько негатива, что изменить это может только время.
Игорь последовал совету жены и обратился к психологу. Кристина переехала к родителям, и тоже сходила на несколько консультаций к специалисту.
Периодически они перезванивались, делились новостями. Иногда Кристина замечала его похудевшую фигуру в конце галереи у колонны, откуда просматривалось все пространство ее магазина.
Она записалась в самодеятельный молодежный театр, начала готовиться с педагогом к поступлению в театральное училище.
Однажды после спектакля молодежного театра, когда все актеры вышли на сцену на поклон, она увидела в зрительном зале Игоря с букетом ее любимых фиалок.
Автор: Светлана