Они встретились случайно на улице, Митяй шёл в магазин, а Катя просто прогуливалась с коляской. Он ещё издали заметил её и сперва хотел спрятаться, чтобы не встречаться с ней, но потом вдруг возмутился подумал: «С чего это я буду прятаться? Она дел натворила, а я смущаюсь. Не будет этого, сейчас пройду мимо и поздороваюсь».
Катя его не замечала почти до последнего момента, то ли с ребёнком возилась, то ли была погружена в свои мысли, но, когда Митяй подошёл и окликнул её, то она даже вздрогнула от неожиданности.
— Привет, Кать, — сказал он.
— Привет, Митя, — тихо ответила она и взглянула на него быстрым взглядом.
Не было в этом взгляде лукавства и стыда, даже укора не было, Митяй прочитал в нём бесконечную усталость и разочарование. В чём? Или в ком? Неужели это было разочарование в нём, в самом Митяе? Интересно, с чего это вдруг? Чем он мог так уж разочаровать Катерину, если это она родила ребёнка от кого-то и предала их любовь?
Все эти вопросы пчелиным роем крутились у него в голове и больно жалили сознание и душу. Он остановился, потому что не смог пройти мимо своей дорогой подруги, которую, кажется, до сих пор ещё любил. Кажется, что любил, или любил? Он не ответил себе на этот вопрос, и спросил Катю о другом:
— Как назвала ребёнка?
— Игнат, — ответила она.
— А отчество? — спросил он.
— Ему рано ещё отчество, можешь обращаться запросто, Игнат или Игоша, так мы его между собой называем, — усмехнулась Катя.
— Ну, что ж, привет, Игоша, — сказал Митяй и заглянул в коляску, где лежал малыш.
Ребёнок не спал, лежал с открытыми глазами и смотрел на него, на Митяя, а Митяй смотрел на ребёнка и не понимал, что происходит. Взгляд малыша как будто прожигал его насквозь, врезаясь в сердце тысячами острых иголок. Внук колдуна встряхнулся от наваждения и вопросительно посмотрел Катю.
— Что? — подняла брови она.
— Кто его отец? — прямо спросил Митяй.
— У него нет отца, он только мой, — спокойно сказала Катя.
— У каждого ребёнка есть отец, — пробормотал он, пытаясь пробиться гипнозом в её сознание, чтобы рассекретить мысли.
— Я больше не поддамся твоим колдовским штучкам, — нахмурилась Катя, — Если не прекратишь лезть в мою голову, я уйду.
Митяй удивился, что она почувствовала его колдовство, но спорить не стал. Внезапно на него нахлынуло раскаяние, ведь он был так виноват перед ней, испортил ей жизнь. Вот такой он плохой человек. Испортил жизнь одной женщине, потом уничтожил другую, ещё хочет, чтобы судьба к нему благоволила. «Может, мне в монахи пойти? И каяться в своих грехах до конца дней?» — подумал он.
— Прости, очень уж хочется знать, на кого ты меня променяла, — зло сказал он.
Катя посмотрела на него опять, и глаза её наполнились слезами. Митяй оторопел и сделал шаг к ней, и протянул руки, чтобы обнять, но она помотала головой и отмахнулась от него, как от привидения, потом повернулась и пошла прочь, толкая перед собой коляску.
Он не решился её догонять, как-то неудобно вдруг стало, тем более, что ему не ясна была причина слёз Кати. Митяй в раздумьях дошёл до магазина, купил нужные продукты, вернулся домой, занялся делами, но что-то ему мешало сосредоточиться.
— Дед, я сегодня разговаривал с Катей, — сказал он Степану Игнатьевичу.
— И что? — спросил его колдун.
— Она не сказала, кто отец мальчика, сказала, что это только её ребёнок и заплакала, — ответил Митяй, — И знаешь, я встретился взглядом с ним, с этим мальчиком, и как будто укололся, как будто взгляд его распался на тысячу острых осколков, которые дошли до самого моего сердца и застряли в нём, и теперь я лишился покоя. Мне кажется, это ревность или ненависть.
— Нет, это не ревность и не ненависть, — неожиданно улыбнулся колдун и тихо-тихо, почти одними губами произнёс: — Этот ребёнок — твой сын.
Несмотря на то, что дед сказал это почти неслышно, Митяй его услышал и воскликнул:
— Не может быть!
— Ну, как же, не может? — рассердился дед, — Ну как же, этого не может быть, если ты в последний раз был с ней близок весной в мае, потом лето, осенью ты ушёл служить, а где-то в начале года в январе она родила. Посчитай, сколько месяцев прошло со дня вашей последней встречи. И как это я раньше не догадался?
Степан Игнатьевич схватился за голову и сам уже чуть не плакал. Митяй побледнел, и лицо его как будто сморщилось и покрылось пеплом.
— Господи, какой же я… плохой, плохой, — прошептал он в ужасе и спросил то ли с надеждой, то ли со страхом в голосе: — А как ты это понял? Как додумался, что это мой ребёнок?
— Я вспомнил твой первый взгляд, когда забирал тебя, меня он тоже пронзил, как иглы, — ответил Степан Игнатьевич, — Думаю, что это какой-то сверхъестественный код, который обеспечивает преемственность поколений и связь между нашим родственным кланом, обладающими колдовской силой.
— Но как узнать точно? — воскликнул Митяй, — Как заставить Катерину сказать об этом?
— А никак, — опять вздохнул дед, – Просто подождём. Занимайся своим делом, собирай травы, лечи людей, расти Селину, и судьба сама решит, достоин ли ты стать отцом будущего колдуна после стольких бессмысленных ошибок. Я тебе никогда не говорил, что наш клан не принадлежит ни к чёрной, ни к белой магии, мы — зелёные колдуны, черпаем свои колдовские силы у природы и должны использовать их во благо всего живого на нашей планете. Ты попрал закон, сперва попросив у матери-природы любовь Кати, потом нарушил обет, данный за её любовь, и природа может это расценить, как акт недоверия к ней и отвернуться от тебя.
Все части рассказа можно найти в подборке 👇
Продолжение👇