Куликовы считались образцовой семьёй: успешной, порядочной и доброжелательной. Егор и Татьяна, словно сошедшие с обложки глянцевого журнала, несколько лет обустраивались, построили двухэтажный дом, купили дорогую машину. Затем появились дети — словно ангелочки с картин эпохи Ренессанса, с кудряшками над пухлыми щёчками.
Когда семья отдыхала в аквапарке или зоопарке, посетители невольно отвлекались от своих дел и провожали взглядами эту великолепную четвёрку, как называл своё семейство Егор. Кто-то действительно восхищался, а кто-то завидовал.
— Когда мальчишки подрастут, отправим их учиться в школу с углублённым изучением иностранных языков или математики и физики, — мечтал Егор. — Мама говорит, такое обучение будет хорошей основой для пути в IT-сферу. Не зря же я в ней тружусь. Пусть и дети займутся.
Всё было прекрасно в Егоре, кроме одного: он слишком зависел от мнения и советов своей матери, которая, хоть и жила отдельно, всё же вмешивалась в их семейную жизнь.
Татьяна любила сочинять стихи и сказки, писать небольшие рекламные тексты, поэтому оформила самозанятость и подрабатывала своим хобби на разных биржах. Доход был небольшой, но всё-таки свой. Как это часто бывает, свекровь считала, что если невестка не ходит на работу с утра до вечера, значит, она бездельница и сидит на шее её сыночка.
Приходя в их сияющий чистотой дом, она никогда не упускала случая заметить, что неплохо было бы Тане устроиться хотя бы менеджером в какой-нибудь офис, чтобы Егорушка не надрывался ради семьи в одиночку. Причём старалась она это делать в присутствии Егора, чтобы заронить в его душу семена недовольства. Таня предпочитала отшучиваться, но однажды не выдержала и сказала всё, что было на душе:
— Готовлю, стираю, глажу, навожу порядки не только в доме, но ещё и на участке. Вам же нравится гулять по красивым, чисто выметенным дорожкам? Это я за всем этим ухаживаю. Хотя, прошу заметить, в других домах это делают садовники, горничные, кухарки. Посчитайте, сколько сэкономила наша семья на потенциальных зарплатах, и узнаете, сижу я на вашей шее или нет.
Свекровь задохнулась от возмущения:
— Да как ты со мной разговариваешь? Ты в последнее время совсем от рук отбилась, пожилым людям хамишь!
— Я не хамлю, а просто говорю вам факты, — сухо ответила Таня.
— Да, знала я, знала, что в тихом болоте черти водятся, — не унималась свекровь. — Всю жизнь прикидывалась душечкой, улыбалась широко, в гости звала, мягко стелила. Да оказалось жёстко спать.
— Мам, пожалуйста, перестаньте, — устало попросила Таня.
— Ты видишь, видишь? — кричала свекровь, обращаясь к сыну. — Какое гнилое нутро из неё полезло!
Егор, сам не ожидавший, что его мягкая, тактичная жена вдруг даст отпор маме, не знал, что делать. Таню он любил, но без своей матери не мог принять ни одного важного решения.
Только раз ослушался, когда женился на Тане, несмотря на враждебность матери. Скорее всего, такая участь постигла бы любую женщину, занявшую более важное место в жизни её сына, чем занимала мать.
Ревнивая свекровь мечтала о полном подчинении невестки, но Таня оказалась слишком независимой, и подчинить её не удавалось. За все годы их совместной жизни Таня ни разу не повысила голос на свекровь, умело избегая конфликтов. Свекровь злилась, искала поводы для упрёков и даже к внукам относилась с раздражением. В её понимании рождение сразу двух детей было признаком неполноценности их матери. "По двое-трое только зверьки рождаются, а не люди", — говорила она, и относилась к Диме и Тиме как к щенкам. Но Таня всё терпела, пока её терпение не лопнуло.
После ухода Тани в спальню мать набросилась на Егора:
— Я же говорила тебе не жениться на этой голодранке. Знаю я их, всю жизнь честными прикидываются.
Егор, не в силах больше выслушивать, встал и хотел уйти, но мать продолжала:
— Вот и ты хочешь уйти, чтобы я здесь одна сидела? Разве так поступают сыновья? Ты же не слушаешь мать, а свою жену. Подкаблучник!
Егор включил телевизор и сказал:
— Мам, тебе надо отдохнуть, отвлечься. Посиди пока, я хочу поговорить с Таней, чтобы она так больше не делала.
— Вот-вот, скажи ей, чтобы не задавалась, ишь, королевишна!
Егор пошёл к жене, но в спальне её не оказалось. Вышел на балкон и заметил Таню в саду, она поливала цветы.
— Танюш, ты не обижайся на маму. Знаешь, пожилые люди сами не знают, что творят, — сказал он, опустившись к ней.
— Эх, Егор, ну неужели ты и правда думаешь, что это из-за возраста? Да твоя мама с первого дня была такой же, как сейчас. Просто я многого тебе не рассказывала, а ещё больше терпела, чтобы у нас с тобой не было скандалов. Не выношу ссор, — улыбнулась она. — Подай, пожалуйста, лейку.
Егор подал лейку и тут же вспомнил слова матери: "Подкаблучник". Его словно громом поразило. А ведь и правда, Таню он слушает больше и охотнее, чем родную мать. Жена подбирает ему одежду, выбирает всё для близнецов, предлагает маршруты для путешествий, решает, кого пригласить в гости, что подарить родителям.
Конечно, Егор этому только рад, потому что так удобно, когда за тебя уже приняли решение. Ты только снисходительно соглашаешься и говоришь: "Какая ты у меня умница". Но теперь его мозг словно зациклился на этом позорном слове — "подкаблучник". И самое противное, что Егор чувствовал в этом слове большую долю правды.
Всё, пора с этим заканчивать, решил он, хотя ещё не знал толком, как именно с этим покончить. На первое время решил, что ему нужно завести роман на стороне. Ну да, ведь именно так проявляется настоящая мужественность.
Таня, которая о нём заботилась, теперь воспринималась супругом как посягательница на его свободу. Во время совместных вылазок из дома Егор то и дело стрелял глазами по сторонам, чего никогда раньше не было.
Даже в постели он становился всё более эгоистичным. Таня не понимала, откуда растут ноги у этих изменений. Неужели он сам не видит, что мать завидует их счастью? Непонятно, чего она добивается — испортить жизнь невестке, а вместе с ней и собственному сыну и внукам?
В один из выходных они снова всей семьёй отправились на прогулку. В их курортном городке достаточно было просто выйти на центральный бульвар, чтобы оказаться в изумительно красивом месте с вечнозелёными растениями и разноцветными струями фонтанов под романтическую музыку. Ну и, конечно, с массой отдыхающих. Таня сначала хотела отказаться, с утра чувствовала себя неважно, но ради сплочения семьи решила перетерпеть.
Ближе к ночи, когда они уже возвращались домой, Таня почувствовала острую боль. Взгляд мужа был обеспокоен.
— Что такое?
— Что-то в боку кольнуло, — призналась Таня.
— Наверное, печень, — предположил супруг. — Что-то жирное сегодня съела.
Таня ничего жирного не ела, но возражать не стала. Через несколько минут боль повторилась, сильнее, чем в первый раз. Она ойкнула, но идти уже не могла. Боль была так сильна, что её бросало в холодный пот, ноги подкашивались, а руки тряслись. Егор наконец усадил жену на одну из лавочек и вызвал скорую. Неотложка приехала через 15 минут, которые Тане показались вечностью. Врач распорядился уложить её на носилки и отвезти в больницу.
— Доктор, это надолго? — спросил Егор.
Врач удивлённо посмотрел на него.
— Смотря что обнаружится. На аппендицит не похоже, но всё может быть.
Таню увезли, а Егор повёз детей домой. На следующий день, когда он пришёл в больницу, надеясь забрать жену, без которой всё домашнее хозяйство оказалось в ступоре, он испытал настоящий шок.
Таня лежала в послеоперационной палате. Колики спровоцировала мочекаменная болезнь, осложнённая острым воспалением. Ей установили временную почечную дренажную систему. Егор представил себя мужем инвалидки с трубкой и мочеприёмником на боку и чуть не упал в обморок. Он даже не стал дожидаться, когда Таня придёт в себя.
Мать не скрывала злорадства:
— Вот! Бог шельму-то метит. Будет знать, как на родную мать мужа голос повышать. А тебе, Егорушка, я так скажу: нечего тебе свою жизнь ломать. Ты не представляешь, что значит жить с неполноценной женой. Теперь ты ещё и по дому будешь всё сам делать. Так что не тяни резину, подавай на развод.
Егор в глубине души понимал, что подавать на развод сейчас, когда жена находится в тяжёлом состоянии, нехорошо. Но страх за своё будущее перевесил все трезвые доводы, и он принял совет матери как руководство к действию.
Пока близнецами занималась срочно нанятая няня, он затеял бракоразводный процесс. Вместо гостинцев принёс Тане в больницу документы, и та, глядя в его трусливые глаза, молча всё подписала. Оставалось пережить суд и назначение алиментов.
Мать и здесь придумала выгодную схему: решила купить невестке с детьми домик в деревне в качестве откупа, чтобы та письменно отказалась от алиментов. Свекровь не знала, что с юридической точки зрения такая схема противоречит интересам детей.
Даже если мать подпишет отказ собственной кровью, это не освободит отца от обязанности по содержанию детей, за редким исключением. Но Лидия Егоровна принялась изучать объявления о продаже недвижимости в сельской местности и, наконец, нашла, по её мнению, подходящий вариант — деревянный домик с печным отоплением и полным отсутствием удобств.
"Ну и что, колодец и туалет во дворе, ходить недалеко, можно жить", — думала она. Главное — быстренько оформить документы для суда, а там и трава не расти. Уговорив Егора съездить с ней в деревню, она отправилась на встречу с продавцом.
Деревушка оказалась настоящим захолустьем. От асфальтированной дороги они ехали ещё километров семь по грунтовке, местами заросшей бурьяном. Ни магазинов, ни почты, ни школы в селе не обнаружилось.
— Зато огород большой, можно картошку и все овощи самим выращивать, а школа в райцентре, есть интернат, — успокаивала мать Егора.
Он не спорил.
Пока они оформляли сделку, начался холодный осенний ливень. На обратном пути Куликовы глубоко застряли в жирном деревенском чернозёме. Лидии Егоровне пришлось вылезти из машины и толкать сзади, пока сын тщетно пытался вырулить хотя бы на траву. Мать напрягала силы, ругалась и поносила невестку, из-за которой ей приходится так мучиться, но машина только больше зарывалась в непролазную грязь.
Наконец они решили вызвать эвакуатор. Дорого, но что поделать? Однако и это оказалось невыполнимым — связь в деревне была плохая, и Егор не мог никуда дозвониться. Только под вечер, когда обессиленные мать и сын сидели в машине, их вытащил на трассу проезжавший фермер.
Здоровье Татьяны постепенно улучшалось. Нефростому сняли через несколько дней, и работоспособность поражённой почки полностью восстановилась. Её выписали с целым списком рекомендаций по диете, образу жизни и медикаментам.
— Вам нужно поберечь себя, — сказал ей на прощание врач, который никак не мог понять, где родственники пациентки, почему никто её не встречает на выписке.
— Постараюсь, — пообещала она, хотя знала, что в её жизни начнутся новые испытания.
Вскоре должен был состояться суд, который решит судьбу матери с двумя детьми. Они пока ещё жили вместе, но с мужем Таня почти не разговаривала, видя в нём теперь совершенно чужого человека.
***
Как-то, забирая из ящика почту, Таня обнаружила письмо, адресованное ей. Вскрыв его, она не поверила глазам. Юристы сообщали, что на её имя пришло письмо из Болгарии от Федосеева Адриана Александровича. Он просил приехать в его дом и принять наследство. Таня поняла, что это родственник, так как у него была та же фамилия, что и у неё в девичестве. К письму юристы прилагали послание Адриана Александровича, написанное от руки:
"Дорогая Татьяна, после долгих поисков и запросов я наконец узнал, что у меня есть внучатая племянница — Куликова Татьяна Сергеевна, в девичестве Федосеева. Мой отец, Федосеев Александр Андреевич, родной брат твоего дедушки Петра, был угнан на работу в сорок втором году, ему тогда было пятнадцать.
После войны он уехал в Болгарию вместе со своей невестой Розмари Тодоровой, с которой познакомился в трудовом лагере. Родители Розмари перед войной купили небольшой отель в Варне. Во времена советской власти он переходил из рук в руки, служа местом отдыха партийных деятелей, но потом моим родителям удалось восстановить на него права, и теперь я остался единственным владельцем этого отеля и небольшой квартиры в Софии, которую родители купили мне во время учёбы в университете.
Так уж получилось, что я был единственным сыном, а меня самого судьба не наградила ни семьёй, ни детьми. Теперь мне 65, одиночество моё становится невыносимым. Буду несказанно рад, если ты приедешь ко мне и станешь моей наследницей. С удовольствием приму вас с детьми. Вы можете жить в Софии, но я бы предпочёл, чтобы вы стали моими помощниками в отеле, который пользуется большой популярностью в Болгарии. Буду ждать вашего решения с сердечным теплом, дядя Адриан".
Тане пришлось перечитать послание несколько раз, чтобы поверить, что это не сон. У неё неожиданно появился родственник, и какой! Теперь не нужно ломать голову, куда ей деваться с двумя детьми на руках. Ведь квартиру её родителей Куликовы вынудили продать, чтобы достроить этот дом и обставить его мебелью.
Нужно было только дождаться суда и получить документ о разводе. Таня решила действовать аналогично своим хитрым родственникам: она ничего им не скажет об этом письме, пока не соберётся уезжать.
Тем временем Куликовы приступили к выполнению своего плана. Егор принёс Тане документы на домик в деревне и заявил, что ей лучше отказаться от подачи заявления на алименты.
— А если не откажусь? — спросила она.
— Не откажешься, я превращу твою жизнь в ад, лишу родительских прав, посажу, — отчеканил муж заученные фразы.
"Этот может", — подумала Татьяна, которая и сама не хотела обременять себя куликовскими подачками. У неё на руках уже были все документы и письма, подтверждающие наличие наследства и прибыльного бизнеса в Болгарии.
— Хорошо, — сказала она. — Я напишу отказ от алиментов, но с одним условием: ты обязуешься не запрещать мой выезд с детьми за границу.
У Егора затряслись руки.
— На какие шиши? — спросил он.
— А вот это тебя абсолютно не касается, — ответила Таня.
Егор уехал к матери, а Татьяна едва сдерживала слёзы. Её душила не обида, а страшная горечь. Подумать только, кому она отдала лучшие годы жизни!
Лидия Егоровна сразу сообразила, что у Таньки завёлся ухажёр, небось в интернете себе кого-то нашла. Сейчас это быстро делается, убеждала она сына. Тот молчал и только ждал от матери готового решения проблемы.
Каково же было их удивление, когда Таня представила суду документы о наследстве. Лидию Егоровну словно подменили: она натянула на лицо фальшивую улыбку, а Егору стала шептать на ухо:
— Ох, сынок, просчитались мы с тобой. Это теперь она богачкой станет и в нашу сторону не посмотрит. Может, подойдёшь к ней, ну в ноги упадёшь, помиришься.
Егор возмутился:
— Мам, ты совсем что ли из ума выжила? Как я к ней подойду? Последнее время столько гадостей наделал, что даже разговаривать стыдно!
Татьяна собрала детей и решила, что прощаться нет необходимости. Их уже ждало такси в аэропорт. А после перелёта Дядя Адриан встретит её с детьми на машине и отвезёт в Варну.
Она поменяет детям фамилию и отчество, и больше никогда в их доме не будут произнесены вслух ненавистные имена недородственничков.
Конец.
👍Ставьте лайк, если дочитали.
✅ Подписывайтесь на канал, чтобы читать увлекательные истории.