Среди христианских реликвий Копье Лонгина занимает особое место. Это загадочная пика, которой римский воин пронзил тело распятого Христа, на протяжении столетий будоражила умы верующих и ученых, порождая ожесточенные споры о его местонахождении.
Копье Лонгина: история и легенды
В сокровищницах разных храмов мира хранится несколько копий, претендующих называться тем самым священным Копьем Судьбы. Эта реликвия впервые упоминается в Евангелии от Иоанна, где описывается, как римский воин пронзил копьем бок уже мертвого Христа. Позже в апокрифических текстах этот воин получил имя Лонгин и был канонизирован как святой. С тех пор история этого артефакта полна загадок, чудес и противоречий.
Рождение легенды
История Копья Лонгина начинается со строк Евангелия от Иоанна — единственного из четырех евангелистов, описавшего этот драматический момент: «один из воинов копьем пронзил Ему ребра, и тотчас истекла кровь и вода». Евангелист подчеркивает, что удар был нанесен уже мертвому Христу — деталь, которая позже вызвала горячие споры среди критиков христианства. Известный античный философ Цельс даже использовал этот факт как аргумент против достоверности евангельского повествования.
Безымянный римский воин обретает имя лишь в IV веке, когда появляется апокрифическое Евангелие от Никодима. Здесь он назван "сотником Лонгином", и эта версия быстро закрепляется в христианской традиции. По преданию, Лонгин командовал отрядом, охранявшим Голгофу. После того как он пронзил копьем бок Спасителя и увидел чудесное истечение крови и воды, воин уверовал в божественную природу Христа. Позже он принял христианство и был канонизирован как святой.
Первым материальным свидетельством почитания Лонгина стала удивительная находка — миниатюра в Евангелии Рабулы, сирийской рукописи VI века. Над головой воина, пронзающего копьем тело Христа, четко выведено греческими буквами имя "ΛΟΓΙΝΟС" (Логинос). Впрочем, некоторые исследователи полагают, что эта надпись могла быть добавлена в миниатюру позже.
Особое значение в становлении культа Копья Судьбы сыграло толкование блаженного Августина. В своем "Толковании на Евангелие от Иоанна" он проводит глубокую параллель: как из ребра спящего Адама была сотворена Ева, так из раны в боку "уснувшего" на кресте Христа рождается Церковь. Истекшие кровь и вода становятся символами главных христианских таинств — Евхаристии и Крещения. Эта интерпретация настолько глубоко проникла в христианское богословие, что даже повлияла на литургическую практику: в память об этом событии во время совершения Евхаристии в вино добавляется вода.
К VI веку культ священного копья обретает материальное воплощение. В 570 году появляется первое документальное свидетельство о реликвии — паломник Антоний из Пьяченцы описывает, как видел в иерусалимском храме Святого Сиона "копье, которым был пронзен Господь". Это описание положило начало долгой и запутанной истории реликвии, которая вскоре разделится на несколько "параллельных" сюжетов, связанных с разными копьями, претендующими на подлинность.
Уже здесь, в самом начале истории Копья Судьбы, мы сталкиваемся с удивительным феноменом: священный предмет словно начинает множиться, появляясь одновременно в разных местах. Это явление станет характерной чертой всей последующей истории реликвии, породив множество загадок, которые исследователи пытаются разрешить до сих пор.
Из Иерусалима в Константинополь
История Копья Судьбы делает неожиданный поворот в 614 году, когда Иерусалим захватывают войска персидского полководца Шахрбараза. Согласно "Пасхальной хронике", среди захваченных христианских реликвий оказывается и священное копье. Но тут происходит нечто удивительное: один из приближенных Шахрбараза тайно передает реликвию некоему Никите, который доставляет ее в Константинополь, где копье помещают в храм Святой Софии.
Однако документы рисуют противоречивую картину. Епископ Аркульф, посетивший Святую землю в 670 году, оставляет неожиданное свидетельство: "...копие находится вделанным в деревянный крест в портике базилики Константина; древко этого копья расколото на две части..." Это описание подтверждает и византийский паломник первой половины IX века Епифаний: "А между темницей и распятием есть двери святого Константина... Здесь же лежат Копие, и Губка, и Трость..."
Тем временем в Константинополе драгоценную реликвию переносят из Святой Софии в церковь Фаросской Богоматери, где она хранится вместе с другими святынями христианства. Именно здесь ее видят участники Первого крестового похода, что породило невероятную историю, связанную с "антиохийским копьем".
Летом 1098 года крестоносцы оказались в отчаянном положении под стенами Антиохии. Город был взят после изнурительной осады, но через четыре дня к его стенам подошла огромная мусульманская армия атабека Кербоги. Измученное голодом и болезнями войско крестоносцев впало в уныние. И тут происходит удивительное событие, о котором арабский историк Ибн аль-Асир пишет с нескрываемой иронией: "Был среди франков Боэмонд, их предводитель, но был еще один очень хитрый монах, который уверил их, что в Кусьяне, большом здании в Антиохии, зарыто копье мессии..."
Этим монахом был простой провансальский крестьянин Петр Варфоломей, которому, по его словам, явился во сне апостол Андрей и указал место, где спрятано священное копье. После трехдневного поста двенадцать человек начали копать в указанном месте в церкви святого Петра. Сначала поиски были безрезультатными, но когда в яму спустился сам Петр Варфоломей, он вскоре появился оттуда с железным наконечником копья.
Находка произвела ошеломляющий эффект: воодушевленные крестоносцы совершили отчаянную вылазку и наголову разбили армию Кербоги. Однако папский легат Адемар Монтейльский отнесся к находке скептически — он помнил, что видел копье в сокровищнице Константинополя. Как отмечает западный хронист Рауль Канский, копье "предварительно спрятал сам Петр Варфоломей".
Эта история с "антиохийским копьем" положила начало удивительному феномену умножения священной реликвии, когда сразу несколько копий начали претендовать на подлинность. И каждое из них обрастало своими легендами, чудесами и свидетельствами очевидцев, превращая историю Копья Судьбы в одну из самых загадочных и противоречивых страниц христианской истории.
Загадка умноженной реликвии
История Копья Судьбы достигает своей кульминации в противостоянии четырех священных реликвий, каждая из которых претендует на подлинность. Эта ситуация настолько необычна, что уже в XVI веке вызвала резкую критику со стороны Жана Кальвина, который в своем "Трактате о реликвиях" 1543 года язвительно отмечал существование сразу нескольких копий в разных храмах Европы.
Венское копье
Наиболее известным и исторически значимым считается Венское копье, хранящееся сейчас в имперской сокровищнице Хофбурга. Его история начинается со времен Оттона I (912-973). Это типичное раннесредневековое копье, имеющее следы многочисленных позднейших добавлений. Длина наконечника составляет 50,8 см, ширина — 7,9 см. В его лезвие вставлен кованый гвоздь, который, согласно легенде, является одним из гвоздей Распятия. На золотой накладке выгравирована надпись на латыни: "Копье и Гвоздь Господни".
Особую значимость Венскому копью придает тот факт, что оно было частью императорских регалий Священной Римской империи. Лиутпранд Кремонский в своей "Истории", законченной в 961 году, описывает это копье как принадлежавшее Оттону Великому, а через него возводит его происхождение к копью Карла Великого. В 1424 году император Сигизмунд перевез копье вместе с другими имперскими регалиями из Праги в Нюрнберг. В 1938 году после аншлюса Австрии копье было перевезено в церковь святой Катарины в Нюрнберге, где хранилось в специальном бункере.
Ватиканское копье
Ватиканское копье имеет не менее впечатляющую историю. Оно отождествляется с копьем, хранившимся в Константинополе и попавшим туда из Иерусалима еще в VI веке. В 1492 году турецкий султан преподнес его в дар папе Иннокентию VIII. В настоящее время фрагмент копья находится в капелле собора Святого Петра над статуей святой Вероники и демонстрируется верующим в пятое воскресенье Великого поста.
Армянское копье
Армянское копье, хранящееся с XIII века в сокровищнице Эчмиадзинского монастыря, связано с совершенно иной традицией. Согласно армянскому преданию, его принес в страну апостол Фаддей. До перемещения в Эчмиадзин копье находилось в монастыре Гегард (само название которого переводится как "Монастырь копья"). Интересно, что в 1655 году французский путешественник Жан-Батист Тавернье стал первым европейцем, увидевшим эту реликвию в Армении.
Краковское копье
Краковское копье имеет свою особую историю: оно было создано по приказу императора Оттона III, который заказал две точные копии венского копья. Одну из них в 996 году получил венгерский принц Вайк (будущий король Стефан I), а вторую император преподнес польскому князю Болеславу I на знаменитом Гнезненском съезде в 1000 году. Именно эта реликвия и хранится сейчас в музее кафедрального собора имени Иоанна Павла II в Кракове.
Судьба венгерской копии оказалась более запутанной. Когда преемник Стефана I, Петр Орсеоло, был свергнут в 1041 году, он обратился за помощью к немецкому королю Генриху III. В битве при Менфё Генрих захватил копье, но неизвестно, вернул ли он его Петру после восстановления того на престоле. Интересно, что незадолго до Первой мировой войны близ Будапешта был найден наконечник копья с золотой инкрустацией, датируемый примерно 1000 годом. По характеру отделки этот артефакт вполне мог быть той самой венгерской копией копья Святого Маврикия, но окончательного подтверждения этой гипотезе пока не найдено.
Существование четырех копий, претендующих называться Копьем Судьбы, создает уникальную историческую загадку, которая требует тщательного научного исследования. И именно результаты современных экспертиз проливают новый свет на эту многовековую тайну.
Тайны и разгадки: что говорит наука
Современная история Копья Судьбы неожиданно получила новый поворот в январе 2003 года, когда британский металлург и технический эксперт Роберт Фезер провел комплексное исследование венской реликвии. Используя передовые методы, включая рентгеноспектральный и флуоресцентный анализ, он сделал ряд поразительных открытий.
Прежде всего, наконечник копья был изготовлен не ранее VII века нашей эры, что категорически исключает его использование при распятии Христа. "Более того, здесь поработал искусный кузнец, а это значит, что он был выкован, а не выплавлен", — отмечает исследователь. При этом размер наконечника оказался заметно крупнее тех, которые использовались римскими легионерами.
Однако самое интригующее открытие касается того самого железного штыря, который традиционно считается гвоздем с креста Господня. Фезер установил, что этот элемент действительно соответствует по длине и форме тем гвоздям, которые использовались римлянами в I веке. Более того, серебряная проволока, которой скреплен сломанный наконечник копья, была изготовлена ранее 600 года нашей эры, серебряная накладка — в XI веке, а золотая — в XIV веке.
Не менее интересны результаты исследований других реликвий. Ватиканское копье, согласно экспертизам, проведенным в середине XX века, представляет собой наконечник, типичный для раннего средневековья. А вот армянское копье до сих пор остается малоизученным — представители Армянской апостольской церкви крайне неохотно допускают к нему исследователей. Как заявил в свое время Католикос всех армян Вазген I: "Вы можете использовать копье для того, чтобы удостовериться в подлинности вашего оборудования, а мы не нуждаемся в доказательстве подлинности копья".
Особый интерес представляют исследования австрийского Художественно-исторического музея, датировавшего Венское копье VIII веком. В 2004 году ученые Междисциплинарного исследовательского института археологии в Вене использовали рентген и другие современные технологии для изучения целой серии копий. Они пришли к выводу, что венская реликвия была создана в период с конца VIII до начала IX века, причем гвоздь, вмонтированный в лезвие, оказался изготовленным из того же металла.
Классик австрийского оружиеведения Вендален Бехайм подвел своеобразный итог научным исследованиям: "Если отбросить ореол святости, которым окутали набожные люди эту реликвию, то перед нами предстанет обыкновенное копье. Оно ничем не напоминает форму римского копья: среди обычных находок, относящихся к античности, нет ничего похожего. Зато в деталях этого наконечника легко узнается предок всех средневековых копий".
Противоречивость данных порождает новые вопросы. Если известные копья созданы значительно позже евангельских событий, означает ли это, что Копье Судьбы утрачено? Или же оно никогда и не сохранялось как реликвия? Эти вопросы остаются без ответа, превращая историю священного копья в одну из величайших загадок христианской истории.