В декабре светает медленно, небо низкое, серое, солнца не видно неделями. Не успеешь моргнуть – а день уже догорел, стремительно надвигается ночь, расправляет свои тёмные крылья, и на небе блещут холодные кристаллы звёзд.
Этой зимой природа не спешила укутывать землю нежной белоснежной шалью.
Высокая, одетая в длинный чёрный пуховик и чёрную шапочку женщина вышла из дверей магазина и, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу, несколько минут ждала у светофора. Наконец, когда загорелся зелёный, она стремительно пересекла улицу и скрылась в дверях другого магазина, переливающиеся огнями витрины которого были похожи на витрины первого, как лица близнецов.
С самого утра Анастасия Зуевская рыскала по магазинам. Она уже немного устала от всей этой предновогодней кутерьмы. В магазинах в эти последние предновогодние дни тесно и шумно: там россыпи мишуры и новогодних игрушек и огромные толпы мечущихся людей – они безостановочно снуют, как кометы, по ведомым только им непонятным «орбитам», толкутся у прилавков и осаждают примерочные.
Подарки мужу и девятилетней дочери Дарье были уже куплены, старательно упакованы в красивые коробки и дожидались своего часа.
Мужу Денису Настя купила ремень со стильной гравировкой на пряжке и именной халат, дочке они с мужем вместе выбрали дорогущее лего «Биг Бен», в котором было более четырёх тысяч деталей и о котором та мечтала почти год, изящный ночник и красивую коробку печенья с предсказаниями.
И вот теперь, когда до Нового года оставалось всего ничего – пару дней – она искала новогодний подарок для мамы. Ей хотелось подарить маме нечто особенное.
…Настя с досадой вспоминала их недавнюю ссору. И ладно бы что-то серьёзное – они поругались, как всегда, из-за пустяка!
В тот день она после работы заскочила к маме:
– Ты совсем не уделяешь времени Дашутке, – Елена Семёновна поправила полотенце на мокрых – только из-под душа – волосах, налила дочери травяной чай с мятой и мелиссой, и села напротив.
Анастасия, врач-педиатр, отсидевшая несколько часов на приёме в поликлинике, с гудящей от усталости головой, взвилась:
– Это я не уделяю Дашке времени? Да кто бы говорил! Я вас с отцом не видела месяцами: то он в командировке, то ты в командировке, а если вы не в командировке, то едва ли не в полночь домой приходили оба, с одним желанием – упасть и спать. Я росла сама по себе, как сорняк! А помнишь, в седьмом классе Маргарита Алексеевна вызвала тебя в школу из-за моей драки с Катькой Корнеевой? И ты, не разобравшись, сразу встала на её сторону!..
Настя вывалила на маму ушат старинных детских обид, что годами дремали где-то на дне души и, хлопнув дверью, выскочила из квартиры…
…Что же такое подарить маме? Может, кошелёк? Мамин кошелёк из кожи питона, купленный три года назад во время той долгожданной, памятной поездки в Египет, когда они летали туда все вместе, вчетвером, уже порядком потёрся. Да, пожалуй, новое портмоне будет кстати.
…В беготне по магазинам, словно минута, пролетели битых два часа. Наконец, Анастасия нашла то, что искала: чёрный кожаный кошелёк, добротный, стильный и лаконичный, напрочь лишённый всякой вычурности. Да, эта вещь должна понравиться маме.
Выбравшись из магазинной суеты и оказавшись на улице, она призадумалась. Кошелёк – хороший подарок. Нужный, практичный, но не особенный. К нему бы ещё что-нибудь этакое… Что именно, она и сама не знала.
Настин взгляд в который раз рассеянно скользнул по ярким, сверкающим витринам, и наткнулся на горящую синим светом небольшую вывеску: «Антиквариат». Поколебавшись с минуту, она взбежала по ступенькам.
Магазинчик, приткнувшийся на углу двух оживлённых улиц, был невелик.
В витрине, за стеклом, на алом бархате, блестели золотые и серебряные кольца, перстни, кулоны, браслеты тонкой, затейливой работы. Алым огнём горели рубины, матово блестели жемчуг, янтарь, бирюза и разноцветная яшма.
Чуть поодаль на широких полках стояли вазы, часы, картины, керамические, деревянные, фарфоровые и фаянсовые статуэтки разного размера и форм – от крохотных до огромных.
Небольшое круглое зеркало, стоявшее рядом с изящной белоснежной статуэткой богини Афины, Анастасия приметила не сразу, но как только её взгляд споткнулся об него, на неё накатило воспоминание из далёкого детства… Смутно, как сквозь сон, вспомнилось ей, что в старой бабушкиной квартире висело похожее зеркало: его раму тоже украшали два ангела. Куда же потом оно подевалось?
– А можно мне поближе посмотреть вон то зеркало?
– Это старая, ещё дореволюционная вещь, – передавая Насте зеркало, негромко сказала продавщица. – Рама – чистое серебро.
Зуевская невольно залюбовалась: тяжёлая рама изумительной красоты окаймляла небольшое, круглое, чуть потускневшее от времени зеркало. Два большеглазых, пухлощёких, с аккуратными крылышками ангела, словно сошедшие с полотен Рафаэля, поддерживали его сверху и снизу.
– Красивая вещь, я не спорю, но слишком дорогая.
Женщина с сожалением протянула зеркало продавцу и медленно пошла к выходу. Почти дойдя до дверей магазина, она вдруг резко повернулась и почти подбежала к прилавку:
– Я беру его!
Спустя несколько минут Анастасия вышла из магазина с пустой карточкой (на ней оставались какие-то копейки) и счастливой улыбкой: особенный подарок для мамы был куплен.
***
– Ну, всё – едем! – Анастасия вдела в уши золотые серёжки и повернулась к дочери.
Дарья – стройная, темноволосая, довольно высокая для своих девяти лет девочка стояла перед открытым шкафом и рассеянно скользила взглядом по вешалкам.
– Даша, надевай синее платье! Мы опаздываем! Бабушка ждёт!
Они ехали встречать Новый год у бабушки.
Дочка нахмурила узкий бледный лоб, из-под тонких чёрных бровей зло блеснули выразительные серо-голубые глаза:
– Я не хочу синее!
– Тогда надевай чёрное в горох!
– Ладно.
– Давайте быстрее – такси ждёт, – поторопил Денис, сгребая пакеты с подарками.
В молодости он отличался стройностью и ловкостью, но после сорока потучнел, отрастил пузцо. Денис работал нотариусом и с юности увлекался рыбалкой, но так и не сумел приобщить к своему хобби жену. Правда, у него ещё оставалась надежда на девятилетнюю дочь – Даша, похоже, пошла в отца и была не прочь посидеть на берегу с удочкой.
***
Невысокая, полная, довольно сутулая женщина в длинном бордовом бархатном платье и очках торопливо открыла дверь:
– Привет, мамочка! С Новым годом!
– С Новым годом!
Настя, Денис и Даша вошли в тёплую, уютную квартиру.
За окнами стемнело. С высокого неба струился холодный свет полной луны. Стёкла разрисовал серебряными листьями мороз, в квартире пахло свежестью и хвоей: мама, как и прежде, в Настином детстве, не признавала искусственные ели, и каждый год наряжала старыми, как теперь говорят, винтажными игрушками, душистую живую ёлочку.
И тонкие стеклянные игрушки сверкали на ней так же ярко, как в Настином детстве.
Хозяйка и гости обменялись подарками, и несколько долгих минут тишину квартиры нарушало лишь шуршание разворачиваемой бумаги и радостные возгласы.
Анастасия достала из нарядных коробок свои подарки: золотой кулон с бирюзой и изящные кожаные перчатки от мужа с дочкой, красивую крохотную замшевую театральную сумочку от мамы, и, сгорая от любопытства, на цыпочках подбежала к столу, за которым Елена Семёновна распаковывала свой подарок.
Сначала она развернула серебристую бумагу, в которую был завёрнут кошелёк:
– Спасибо, доченька! То, что нужно – мой уже поистёрся.
Пожилая женщина надорвала тонкую золотистую бумагу, скрывавшую зеркало, увидела подарок и вздрогнула:
– Зеркало! Точно такое висело у бабушки, помнишь?
– Помню, – Анастасия кивнула. – А потом оно куда-то пропало.
– Ну, ты же знаешь, Настя, – наши предки были из купцов, не самые бедные люди. Вот, от купчихи Василисы – прапрабабушки твоей – зеркало то и осталось. А в 90-е не до старинных зеркал было – впроголодь жили, с огорода кормились. Вот бабушка его и продала. А помнишь, дочка, когда тебе было года четыре, ты поцарапала раму ножницами?
Анастасия усмехнулась:
– Я только помню, как бабуля крепко меня ругала.
Елена Семёновна осторожно перевернула зеркало.
Глубокая, тонкая царапина бежала наискосок через всю раму. Несколько долгих секунд пожилая женщина в молчании смотрела на неё:
– Настенька, это – то самое зеркало! Вот она – твоя царапина! Наше зеркало вернулось в семью!
***
Все уселись за накрытый нарядной кружевной скатертью стол, выключили свет и зажгли высокие белые свечи.
В бокалах пенилось золотистое шампанское.
Дарья, напрочь игнорируя все прочие стоящие на столе вкусности, уплетала фирменный бабушкин торт с таким аппетитом, что не только губы были измазаны шоколадом – досталось даже щекам.
По лицам Елены Семёновны, Насти, Даши и Дениса бродили одинаковые расслабленно-счастливые улыбки. Терпкий аромат хвои затейливо переплетался в воздухе со сладким запахом мандаринов.
Именно так пахнет Новый год.
Автор: Наталия Матейчик