Предыдущая глава
Игорь сперва к матери заехал. Успокоиться ему надо. Мать отрезвит враз. Не даст его тёмной сущности наружу вылезти. Признался он ей не так давно в этом. Не мог больше в себе держать.
Ираида Михайловна, услышав исповедь сына, виду не показала, что взволнована. Но Игорь же видел. Пальцы заламывает, губы кусает. Значит, боялась всю жизнь, что гены его отца переборят, силу свою возьмут.
Она успокоила его тогда. Попросила только всё же к доктору записаться. Тому, который психиатр. Не в обиду Игорёчку, нет. Просто один не справится он. Может только хуже себе сделать.
Игорь свою мать послушался. Частного докторишку нашёл. Процесс не быстрым был. Искал довольно долго. Но зато после первого же сеанса облегчение почувствовал. Не хотел он тогда, чтобы вышло так, с малолеткой этой.
Случайно получилось. Не специально. Сама она лезла, наскакивала. А он размахнулся и толкнул со всей силы. Кто ж знал, что приложится, да прям об остриё торчащего из снега камня.
Да и силу свою Игорь тогда не рассчитал. От вспыхнувшей злости и проснувшегося тёмного существа, жаждущего крови.
Чуть не подставился было. Да хорошо, Семёнов пьяный вусмерть попался. Действовал Игорь быстро, рассудок его был расчетливым и холодным в тот момент. Мысленно он Алёнку винил. Из-за неё взбесился, из-за замухрышки этой. А малолетка под горячую руку просто попалась. Не хотел он, не хотел!
Если Лера узнает, то бросит его. Возненавидит. Но от кого ей узнать? Никто его не видел, а Семёнов сидеть вроде должен. Или вышел уже? От чего вдруг Лера в Черёмушки рванула, да ещё его, мужа, не спросясь?
Игорь сжал ноющие виски.
- Измучила она тебя, стерва эта. Говорила я тебе, женись на Насте. Так нет же! "Леру люблю, Леру". А она тебе ребёнка даже не родила!
Ираида Михайловна сама залпом выпила успокоительные капли, которые для Игорёчка накапала. Ведь чуяло её сердце материнское, что не будет сынок её счастлив с этой девицей. Не любила она его и не любит!
- Молчи, мама, ничего мне сейчас не говори - процедил сквозь зубы Игорь.
Ему в деревню не хотелось ехать. Что-то чуял он внутри. Нехорошее. Что-то останавливало его.
- Сынок, а может, разведёшься с ней? Другую найдёшь, родит хоть тебе. С этой Лерой ты время только упустил. Пятнадцать лет коту под хвост. Матери её помог, денег сколько вбухал, так та всё равно померла в психушке. Братцу помог. Если бы не ты, что бы из этой Лерки и Саньки её стало? Да она в ножки тебе кланяться должна.
Игорь вскочил. Не нужно ему в ноги кланяться. Достаточно её присутствия рядом, и если Лера задумала развестись, то она пожалеет об этом. Никакого развода он ей не даст. А кочевряжиться начнёт, братцу её жизнь подпортит. Пусть вспомнят, за чей счёт в люди выбились.
- Ты куда? А борщ? Я же его, как чуяла сердцем, к твоему приезду сварила! Заночевать у меня хотел. Никуда твоя Лера не денется. Неужто с матерью лишний часок-другой побыть не можешь? А умру? Не к кому тогда ездить тебе будет. Не к кому.
Ираида Михайловна опустилась в кресло и, прижав носовой платок к лицу, заплакала.
- Ну чего ты, мам. Про смерть мне больше чтобы ни слова. Поняла? - Игорь опустился перед ней на колени - ну такой я. Не могу сидеть долго на одном месте. Если задумал что, то хочу поскорее сделать. С Лерой я не разведусь. Запомни. Она моя жена и останется ею до самой смерти.
Ираида перестала плакать. По телу у неё мурашки поползли от последней фразы сына. Боязно ей стало. Чем старше он становится, тем сильнее на папашу своего похож.
Жестоким тот был и жалости ни к кому не имел. Даже к себе. И всё, что он сыну оставил, добыто потом и кровью других людей. Только недавно Ираида осознала это. Нехорошие деньги, плохие. И счастья они Игорёчку в конечном итоге не принесут.
- Раз решил, то поезжай - не стала Ираида своего сына задерживать. Будь что будет теперь.
- Вместе с Лерой на обратном пути заеду - твёрдо произнёс Игорь. Иного исхода своей поездки в Черёмушки он не ждал.
***
Семёнов больше заговорить с Лерой не пытался, хоть и видел, что Алёнка приходила к ней. В деревне все давно догадывались, откуда у той ребёнок взялся и в кого она тайно влюблена была.
Вовка зубы сжал от злости и продолжил точить свой ножик. Голыми руками он этого гада придушил бы. Ведь вспомнил он всё потом, да только в камере, когда от вина очухался.
Хотел следаку всё рассказать, а ему под дых, как дали пару раз. Помалкивать приказали и не искать себе новых проблем на одно место.
А потом суд, оглашение приговора. Все факты и собранные доказательства указывали на вину Вовки. Адвоката слабого ему дали, прокурор обвинения в два счёта его сделал.
Помнит Вовка, как мать его на суде причитала. Как письма ему потом писала, не верила, что это он. Одна изо всех не верила. Передачки ему возила, свидание выпрашивала. А он не мог. Не мог матери в глаза смотреть. Жгучая тоска и безнадёга его душу разъедали, что сидит ни за что, а гад тот на свободе разгуливает, да ещё женился на той, которую Вовка любит всю жизнь.
Вошёл Вовка в дом. Места себе найти не может. Что это за жизнь? После тюрьмы, всё равно что прокажённый. По такой статье ни на одну работу нормальную не устроиться. Образования нет у него. Аттестат только школьный. Ничего он не успел в этой жизни, и что там ещё впереди?
Бессмыслица какая-то. Маялся он, страсть как маялся. Когда посадили, одно было. А вышел - другое. Мобильники появились, супермаркеты.
- Ну сходи хоть до пилорамы. Авось одноклассник твой, Матвей, пристроит куда тебя. Год нынче неурожайный был, на рынок не с чем тебе ехать, как в прошлом годе. На мою пенсию только зубы на полку с тобой положим - вздыхала мать.
- Не дави на больное - Вовка заварил себе чифир, глянул искоса на мать - думаешь, не ходил я к Матвею? Он же разговаривал со мной через губу. Побрезговал даже руку подать, поздороваться. Не нужен я ему. Своих работников полно. Грузчиком тоже никуда тут не берут. Уеду я, наверное, ма.
Вовка отхлебнул из железной кружки. Только что ему эта мысль в голову пришла. В родной деревне нет ему больше места. Все изменились и всё. Раньше душевности в людях больше было. А сейчас, кто ни встретится, так глядит на него, как на отброса общества.
- Сынок, ну куда же ты поедешь-то? Где и кто тебя ждёт? А я как же, меня бросишь на произвол судьбы?
- Не нагнетай, мать. В никуда не поеду. Сначала договорюсь с кем надо. Есть у меня знакомый один. Тебе все дела переделаю, денег заработаю, слать буду. Не могу я здесь. Душит.
Маргарита Матвеевна отвернула лицо. Как не сложилась с самого начала жизнь у Вовки, так уж, наверно, и не сложится. Эх, горемыка. Она посмотрела в окно, где дом Кузьмичёвых виднелся. Не воротила бы Лерка нос от сына её, может, и жизнь по-другому сложилась бы. А то выскочила замуж. Не за москвича, так за другого, такого же городского. Тьфу!
***
Лера прокручивала разговор с Алёнкой, потом про Вовку вспомнила. Как он может изображать из себя невинно осужденного, когда с ней до всех этих событий по-скотски поступил! Снасильничал, на всю деревню опозорил. И вдруг сидит, такой весь белый и пушистый.
С ожесточением вырывая сорняки возле дома, с корнями, Лера упрямо поджимала губы. Заслуженное наказание он понёс, и оправдания ему нет. Все они хороши. Все трое мужчин, что через её жизнь прошли.
Пашка оказался трусом и лицемером, Игорь - эгоистичный собственник, и не любовь это у него, а желание властвовать и обладать. Ну, а Вовка ... Вовка своё наказание уже понёс, и жалеть его ни к чему.
-Я за тобой - Игорь схватил Леру за руку так неожиданно, что она испуганно вздрогнула. Как же она так задумалась, что не заметила, как машина мужа подъехала.
-Пусти. Я никуда с тобой не поеду. Развестись хочу. Давно надо было это сделать.
Игорь еле сдерживал себя, и так всю дорогу, пока ехал, накручивал.
-Ты на эмоциях это говоришь. С чего вдруг? Разве тебе плохо живётся со мной? Ты не работаешь нигде, занимаешься только домом да своими грядками.
-Да лучше я работать пойду. В деревне жить буду. Но я буду свободу чувствовать и обычное человеческое счастье испытывать. Улыбаться начну, радоваться каждому дню. Я уже забыла, как это делается. Ты посадил меня в свою золотую клетку и лишил простых человеческих эмоций. Сам как бирюк ходишь и меня такой сделал!
Игорь снова схватил Леру за руку.
-Ты кого-то нашла? Кого? Своего бывшего, может, где встретила или сосед из тюрьмы вышел? Помнится, влюблён он в тебя был. Может, и ты к нему чувствами воспылала?
-Что ты несёшь, Игорь. Никого я не встретила. А тебя я не люблю и не любила. Ты знаешь об этом, я никогда не скрывала от тебя. Как тебе самому только не надоело так жить? Зачем я тебе? Отпусти. Детей у нас всё равно не будет. Несовместимость у нас. Полная.
-Плевать мне на детей. Ты мне нужна - прорычал Игорь. В его взгляде мелькнуло что-то страшное. У Леры даже мурашки по телу поползли от испуга. Она беспомощно оглядывалась. Их дом стоял в окружении кустистого палисадника, с плодовыми деревьями. Яблони, груши, вишня разрослась. С дороги кто пойдёт и не увидит сразу. Крикнуть, что ли?
С Игорем рядом опасно находиться, когда он такой. На эмоциях и ударить способен. Хоть и не поднимал больше руку на неё после того единственного раза.
-Пошли в дом. Я устал и есть хочу - приказным тоном произнёс Игорь. Он потянул Леру за собой, сжимая её тонкое запястье словно железными тисками.
-Не пойду. У меня здесь ещё дела, да и пусто в холодильнике. Давай схожу, поесть куплю ...
-Сам схожу. А ты дома сиди, жди. Я всё же муж твой, да не трясись, как осина. Ничего плохого я тебе не сделаю.
Игорь отпустил руку Леры и направился к калитке. Вечерело осенью рано, поэтому небо за лесом окрасилось в ярко-красный закат. Лера забежала в дом и заперлась изнутри. Сердце стучало по-бешеному. Нет, Игорь раз сказал, то он не тронет её. Но и поехать она с ним не может! Что же делать? Как его выпроводить отсюда? Сор из семьи выносить тоже не хотелось. Может, жить ещё здесь придётся, а за спиной будут сплетни всякие судачить.
Лера нехотя стала сумку собирать. Придётся завтра рано утром выехать в Зеленоград.