Художественная фотография никогда не стремилась подменить собою реалистическую живопись. Никогда этого не могла, да и не хотела.
Да, в момент сошествия «бездушных химических картин» в эдемский сад томных пленэров и тенистых студий художники поддались панике и унынию. Не все, но многие.
Да, мир «большого изобразительного искусства», едва пришедший в себя после беспардонного вторжения импрессионистов, снова пошатнулся. Второй раз за полвека. Беспощадная точность, неоспоримая практичность, бешеная популярность фотографии казались ценителям живописи сущими всадниками Апокалипсиса...
Да, гипотетическое преждевременное появление на исторической сцене творцов-новаторов масштаба Йозефа Х. Нойманна, создавшего методику обработки снимков и рисования на фотобумаге, могло изменить весь дальнейший ход истории искусства. Ведь человечеству оставался ровно один логический шаг до синтеза сильнейших черт фотографии, живописи и рисунка. Вообразите, дорогой читатель: эпоха тотального постпродакшена началась бы задолго до воцарения Интернета. 😳
Однако история не терпит сослагательного наклонения. К добру ли, к худу ли. Стараниями консервативного большинства искусствоведов прекрасная принцесса Фотография оставалась в тени Её Величества Живописи ещё добрых полтора века. За это время вражда двух видов искусства изжила саму себя. Превратившись сперва в настороженный нейтралитет, а затем в полномасштабное плодотворное взаимодействие. Фотография получила в дар от старшей подруги готовые, проверенные поколениями критерии художественности. А живопись успела переосмыслить самоё себя, сделав акцент на темах и техниках, не поддающихся прямому переносу на плёнку и в цифру.
В эпоху победившего постмодерна бывшие соперницы стали верными союзницами в противостоянии гиперреализму — с одной, и нейросетям — с другой стороны. Сто лет назад это прозвучало бы фантастично, но сегодня у реалистической живописи и художественной фотографии — единый базис. Абсолютная ценность самовыражения, основополагающие эффекты узнавания и сопричастности, желание автора вложить частичку души в своё детище и пусть даже номинальное, но имманентное неприятие коммерческой эффективности как главного мерила творческого успеха — всё это роднит героинь нашей истории как никогда прежде. Так что в первой четверти XXI века реалистическая живопись и художественная фотография сражаются за общие моральные ценности, стоя спина к спине в центре культурного пространства, которое принято называть «мейнстримом». Сообща отстаивают зону комфорта той части современной аудитории, что не желает иметь дел с концепцией искусства ради искусства и по пришествии в музей гадать, что она лицезреет пред собою: картину под названием «План эвакуации зала» или всё же саму схему эвакуации зала? Аудитории, которая всё ещё верит в разумное, доброе, вечное.
Впрочем, время от времени доводится слышать старый добрый вопрос о том, зачем людям (к примеру) тратить уйму часов на пленэре, если можно просто сфотографировать понравившийся пейзаж. И итоговое цифровое изображение (цитата): «Будет даже лучше».
В абсолютном большинстве случаев такой вопрос не несёт в себе никакого негативного подтекста. Не призван обидеть художника или принизить живописи как явление. Наоборот: вопрошающий (как правило — весьма молодой человек, нечасто бывающий в арт-пространствах) хотел бы получить опровержение своего же утверждения. Услышать слово в защиту магии искусства, в гости к которой явился. Ну а с учётом современного дискурса, подразумевающего практичный подход к разговору обо всех, даже самых сложных явлениях, лучшим ответом становится лаконичное: «Перцептивная перспектива».
Доводилось ли Вам замечать, уважаемый читатель, как восхитительный горный или морской пейзаж превращается на фотографии в невыразительную полосу? Случалось ли испытать разочарование, когда волшебство переменчивых, «дышащих» контуров раз за разом ускользало от объектива?
Дело в том, что фотокамеры (пока что) не умеют «разворачивать» дальние планы так же эффектно и эффективно, как это делает тренированный миллионами лет эволюции человеческий глаз. А наш с Вами мозг, привыкший работать с бинокулярным зрением, воспринимает фотографию аки взгляд одноглазого Джона Сильвера. То есть вовсе без восприятия глубины пространства.
Перцептивная перспектива — один из бастионов реалистической живописи, взять которую штурмом в обозримом будущем сумеют разве что какие-нибудь очки/шлемы/капсулы виртуальной реальности. Но это будет уже совсем другая, виртуальная история. Пока что красота живого и неживого мира во всём его переменчивом очаровании остаётся уделом совершеннейшего из ЭВМ — человеческого мозга. А фотообъектив в свою очередь остаётся надёжным, но всё-таки несовершенным посредником, задействованным в передаче объёмных объектов и явлений на плоскость. Да, мы несколько упрощаем и сокращаем ответ на вышеозначенный вопрос, но для базового понимания того, почему фотография не является (да и вряд ли когда-нибудь будет) полноценной заменой или экзистенциональной угрозой для реалистической фигуративной живописи, ответ вполне себе неплох. Рекомендуем к использованию 😊
P.S.: благодарим за интересную тему для разговора уважаемого Сергея Гнедого. Его блистательные фотокартины — один из сильнейших источников нашего вдохновения. Пользуясь поводом приглашаем Вас почитать статью об этом замечательном мастере или самостоятельно познакомиться с его работами на просторах сети.
Автор: Лёля Городная