Со своим будущим мужем Наташа познакомилась на последнем курсе института. Так случилось, что ей пришлось задержаться в библиотеке и домой возвращаться поздно. Идти было неудобно, как назло, не горел ни один фонарь. Наташа шла домой на каблуках, проклиная себя за это. Хотела же надеть кроссовки, так нет же. Мама сказала, что хожу как подросток. Жуткий внешний вид. Вот и напялила эти туфли. Конечно же, Наташа умудрилась провалиться каблуком в решетку и застрять. Было обидно до слез. Непонятно откуда из темноты появился спаситель. Он легко вытащил туфлю из решетки, но обувь, увы, была испорчена. Каблук болтался на честном слове. Наташа села на лавочку и расплакалась. Егор, так звали спасителя, присел на корточки перед Наташей.
– Ну что вы, разве из-за этого стоит расстраиваться? Главное, что вы не подвернули ногу, а каблуки — это не проблема, хотите, я куплю вам новые туфли? Только не плачьте.
С горем пополам Наташа с помощью Егора добралась до дома. Попрощавшись, договорились встретиться на следующий день. Так случайная встреча стала началом отношений. Мама Наташи, Клавдия Петровна, сразу же высказалась дочери:
– Не упусти, а то так и будешь в девках.
– Мама, а если я не спешу замуж?
– Дура, тебе 25 лет, а ты всё в облаках витаешь, что я тебя до старости буду содержать? Как сделает предложение, сразу соглашайся.
Наташу обидели эти слова. Словно обуза. Хотя Наташа уже два года подрабатывала удаленно и на свои покупки ей хватало. После предложения Егора Наташа дала согласие на замужество. Познакомили родителей. Клавдия Петровна быстро нашла общий язык со сватьей, Татьяной Николаевной. Было такое впечатление, что каждая из них была рада сплавить своих детей со своих плеч. Молодые поселились в квартире бабушки Егора. Квартира была старенькая. Наташе стоило большого труда привести ее в порядок. Несколько месяцев она драила, красила, клеила. И вот наконец-то все было готово. Егор особо не помогал, он считал, что это чисто женская работа. Но покупал все, что просила жена. Когда Татьяна Николаевна вошла в квартиру, она всплеснула в ладоши.
– Боже мой, как тебе это удалось? Квартиру не узнать. Ты работящая, это хорошо. Я могу быть за сына спокойна.
Наташу часто раздражали слова свекрови. Такое впечатление, что она не жена его сына, а работник клининговой компании и шеф-повар. Все время было слышно только одно: «Ты должна, ты обязана». Ни разу никто не сказал, чего ты хочешь. Наташа не послушала мужа, не бросила удаленную работу. Просто перестала ему об этом говорить. Он требовал, чтобы она сидела дома. Денег он зарабатывает достаточно. Он хочет возвращаться домой и отдыхать, получив вкусный ужин. Жена не должна быть в затасканном халате. Всегда должна выглядеть хорошо. Днем Наташа занималась работой, параллельно убирала в квартире, готовила ужин. Где-то года через два после замужества Егор стал задерживаться на работе. Потом приходить навеселе. Когда возвращался, устраивал скандалы. Упрекая жену, что она мало уделяет ему внимания. Начинал разбрасывать вещи, а потом говорить, что жена неряха. Везде срач. Наташа терпела. Но когда Егор поднял на Наташу руку, это был предел. Она схватила сумочку и убежала из дома. Идти особо некуда, только к маме. Клавдия Петровна, увидев дочь на пороге, удивилась:
–Чего пришла?
– Мама, я больше не могу, мало что он устраивает мне скандалы. Так еще и руки стал поднимать.
– А ты как хотела? Он мужик. Ну и поколотит немного. Потом извиняться будет.
– Мама, а перед тобой папа сильно извинялся, когда тебя бил?
– Но ведь жили, и я никуда не бегала. Значит, такая судьба. Сегодня я тебя впустила, переночуешь. Ночь на дворе. В следующий раз, если по этой причине придешь, не пущу. Что за мода — от мужа бегать. Ничего он страшного тебе не сделает.
Наташа была в шоке. Ведь роднее в этой жизни у нее никого не было. Побои стали учащаться. Понимая, что мама не поможет, Наташа решила поговорить со свекровью. – Татьяна Николаевна, что мне делать с Егором? Он меня бьет.
– А что ты меня спрашиваешь, это ваша семья. Значит, ты в чем-то виновата. Может, ужин не понравился, может, одета была не так. Сама подумай, что его так раздражает. – По-моему, я его раздражаю.
Правда, свекровь все-таки позвонила и поговорила с сыном. Результат стал плачевным. Он пришел и избил Наташу, чтоб больше не жаловалась, и ушел из дома. Через день Наташе позвонили, спросили, знает ли она Егора Сидорова, он лежит в больнице. Наташа сразу же поехала в больницу. Оказалось, что они компанией с другом и двумя барышнями попали в аварию. Друг погиб, а Егор сильно пострадал. У него был поврежден позвоночник. Прогноз неутешительный. Ходить он не сможет, повреждена часть позвоночника. Наташа ходила в больницу почти каждый день. Кормила мужа. Он вел себя, словно побитая собака. Извинился перед женой. Клялся в вечной любви. Но эти слова Наташу совсем не трогали. Ни в какую любовь она уже не верила. Мать сказала Наташе: «Наверное, такая у тебя судьба — горшки выносить».
Через три месяца Наташа забрала Егора домой. Татьяна Николаевна купила современное кресло и помогла оборудовать комнату, чтобы Егору было удобно передвигаться. Верхняя часть туловища восстановилась полностью, только ноги не двигались. Деньги, которые были у Егора на карточке, быстро таяли. А Егор требовал изысков, он привык хорошо питаться. За каждую потраченную копейку требовал от Наташи отчет. Наташа стала работать по ночам, когда Егор спал. Днем она полностью занималась мужем. Он все время капризничал. Потом стал упрекать Наташу, что это она виновата. Если бы была нормальной женой, то не пустила бы его гулять, и он бы не попал в аварию.
Наташа уставала. Ей было тяжело работать, стирать, готовить, выполнять капризы мужа. Ведь ей не было и тридцать лет. Об одном она благодарила Бога, что у них нет детей. Иначе была бы просто катастрофа. Ни ее мама, ни свекровь помогать не хотели. Свекровь пришла всего пару раз, посмотрела, что в квартире порядок. Сын накормлен, чисто одет. Похвалила сноху, что она молодец. Судьба ее, значит, посвятить себя мужу. Наташа попыталась поговорить, попросить, чтобы ей немного помогли, чтобы она нашла работу, и днем бы с Егором кто-то сидел, чтобы он не оставался один. Тем более, он может сам себя кормить. Наташа сделала все полки в доступности для Егора. Чтобы мог дотянуться. Поначалу ему нравилось, что он сам может себе приготовить бутерброд, согреть чай. А потом ему все это надоело. Сидя перед чайником, он звал жену и орал, что хочет чая. Чтобы она пришла и включила чайник. Наташа понимала, что еще немного, и она просто сойдет с ума. Попыталась поговорить с Егором, но это было бесполезно. Наташа не выдержала и сказала:
– Будешь себя так вести, я просто уйду, и кукуй тут сам.
– Куда ты пойдешь, у тебя ни копейки за душой. Кому ты нужна. Будешь подавать голос, пойдешь подъезды мыть, себе на хлеб зарабатывать.
Наташа замолчала. Душа ее просто кипела. В этот момент она похвалила себя, что работала в тайне от мужа, что у нее есть своя карточка и на ней за эти годы накопились неплохие деньги. В очередной приход свекрови Татьяна Николаевна сказала:
– Смирись, ищи подработку по ночам. Я чем могла помогла. Дальше это твоё.
– Но Егор не только мой муж, но и ваш сын.
– Я свою миссию выполнила, дальше твои обязанности. Но сын должен быть в полном порядке. Учти, будет страдать, я найду, как тебя наказать.
Такого поворота Наташа не ожидала. Она не нужна ни мужу, ни своей маме, не свекрови. Что дальше? Последней каплей для Наташи стала выходка мужа. Он умудрился, сидя в кресле, избить Наташу. Сила в руках у него была неимоверная. Ничего не подозревая, она подошла к мужу, хотела сменить ему рубашку. Он обернулся, его глаза были словно бешеные. Он схватил Наташу за руку, попытался ее вывернуть, а потом с силой толкнул ее об стенку. При этом достал скалку, подкатился к Наташе и лежачую стал бить скалкой. Бил, пока не устал. Довольный собой, укатился в свою комнату и стал орать оттуда, требуя обед. Наташа еще долго лежала на полу. На затылке выступила кровь. Все тело болело. Наташа поняла, что это всё, последняя точка. Больше она не выдержит. Может, это и плохо, но она здесь больше не останется. Медленно поднялась. Немного посидев, разогрела обед. В чай добавила снотворное немного. Покормила мужа, через час он крепко спал. Наташа достала свою небольшую дорожную сумку, сложила все самое необходимое. Взяла свои документы. На стол положила обручальное кольцо. Собралась и вышла из дома. Куда идти, непонятно. Немного подумав, поехала на железнодорожный вокзал. Подойдя к кассе, попросила билет на ближайший поезд. Ее спросили, куда билет, она ответила, как в песне: «Куда есть, туда и поеду». Немного посидев в кафе, выпила кофе, съела булочку. Купила пару бутербродов на дорогу. Уже подходя к вагону, решила, что так неправильно. Он все-таки инвалид, и одному оставаться нельзя. Набрала свекровь:
– Татьяна Николаевна, я уезжаю, теперь своим сыном занимайтесь сами. С меня хватит, всего доброго.
Свекровь что-то кричала в трубку, но Наташа не слушала, просто отключила трубку. Она не знала, куда едет, но это было не важно, главное — подальше от этих мест. Сидела неподвижно, смотрела в окно. На одной из станций на перроне провожали какую-то пожилую женщину, целая толпа. Женщина оказалась соседкой Наташи. Дарья Михайловна долго разглядывала свою соседку. Она видела на руках синяки, на щеке кровоподтек. Потом девушка взяла себя за голову, на руках была запекшаяся кровь.
– Милочка, у вас кровь, давайте я посмотрю.
Наташа вся скукожилась.
– Не стоит, само затянется.
– И все же я настаиваю. У меня все есть, я всегда с собой аптечку вожу.
Наташа согласилась. Дарья Михайловна села рядом с Наташей, стала осматривать ее затылок, оказалось, что это кровь была от разорванной шеи. Женщина все обработала. Потом помазала какой-то мазью.
– Ну вот, теперь все быстро затянется. У меня мазь волшебная.
– Спасибо, у вас руки волшебные. Мягкие, теплые. Так приятно прикосновение. Даже спать захотелось.
Зазвонил телефон Наташи, звонила свекровь, Наташа выключила звук. Потом звонила мама, но Наташа не стала отвечать. Она понимала, что свекровь ей уже позвонила и сейчас начнутся упреки и требования вернуться обратно. Дарья Михайловна наблюдала за девушкой.
– Дорогая, как вас зовут?
– Наташа.
– Меня Дарья Михайловна. Я так понимаю, вы уезжаете от «веселой» жизни. Хотите всё начать с начала?
– Если вообще это возможно. Просто подальше от дома, где я никому не нужна.
– А ехать есть куда?
– Нет, просто еду. Когда доеду, там буду думать.
– Не хотите рассказать, что случилось?
– Это очень долгая и грустная история.
– А нам спешить некуда, ехать долго, рассказывайте.
Наташа начала свой рассказ, Татьяна Михайловна слушала, и лицо ее помрачнело. Было очень жаль эту совсем еще девочку, которой досталось по полной.
– Наташенька, для начала, если хочешь, чтобы тебя не нашли, просто смени всё и номер телефона. Я хочу предложить тебе, поехали ко мне. У меня большой дом, живу я одна, все мои дети далеко. Приезжают редко. А одной мне грустно в пустом доме.
– Вас столько людей провожали на перроне.
– Это все мои дети. У меня их десять, правда, родных нет, все приемные. Но это не важно, они мои, я их воспитала. Теперь у меня уже пятнадцать внуков. Я богатая бабушка. Но теперь в доме, где всегда было много смеха, стало пусто и очень грустно. Раз в год каждый из детей приезжает ко мне, а тут я собралась и приехала навестить троих деток.
– Вы счастливы? – спросила Наташа.
– Конечно, у меня такая семья любящих родных детей. Вот и тебе предлагаю пожить со мной, а дальше как захочешь. Найдешь работу. И будем жить, захочешь, потом уйдешь, а нет, буду очень рада жить с тобой вдвоем.
– Но вы же меня совсем не знаете? Я не нужна собственной матери.
– А мне нужна.
Наташа пересела на полку к Дарье Михайловне и крепко обняла ее. Потом положила голову ей на колени. Дарья Михайловна стала гладить девушку по волосам. Ей так хотелось хоть немного боли забрать у этой девочки. Она постарается ей помочь, может, заменить бабушку или маму, просто помочь стать счастливой. Они еще долго ехали, глядя в окно, разговаривая о жизни. Наташа вытащила симку из телефона и выбросила ее. Теперь ничего не должно ее соединять с прошлой жизнью. Дарья Михайловна накормила девушку вкусными пирожками. За полночь они улеглись спать. А утром Наташу ждала новая жизнь. Хочется надеяться, что она будет намного лучше, чем та жизнь, в которой она просто медленно умирала.