Следующий год у нас пройдёт под знаком Победы в Великой Отечественной войне. Что ж, 80 лет – хорошая дата, и ещё раз почтить защитников Отечества вовсе не помешает. Но будет в 2025 году и ещё одна дата, которую тоже никак нельзя пропустить: 200 лет восстания декабристов.
Тема декабристов вроде бы и изучена уже вдоль и поперёк, и оценка им в советской историографии всегда давалась очень высокая. Сейчас, правда, движение декабристов слегка пересматривается и переоценивается, но ведь личного героизма декабристов никто не отрицает и не отменяет.
Их было, конечно, не так много, как героев Великой Отечественной, но и не мало, и если не вдаваться в оценку самого движения декабристов, то можно и нужно ещё раз окунуться в биографии этих доблестных военных, ещё раз вспомнить их судьбы.
Предполагаю, что сказать что-то новое о декабристах весьма непросто: повторюсь, что тема изучена, описана, показана в кино, и судьбы большинства героев на слуху. Я же начала более глубоко вникать в историю семьи Трубецких, в гражданский подвиг жены князя Трубецкого, которая первой из жён поехала за ним на каторгу. И решила прочитать мемуары самого Сергея Петровича Трубецкого. Читала в электронном виде издание 1906 года.
В книгу вошли записки Трубецкого, касающиеся истории создания тайных обществ, подготовки самого восстания, описано, как шло следствие по их делу, а также письма Трубецкого и его статьи, которые он писал, будучи в ссылке.
Сборник составлен дочерью князя Зинаидой Сергеевной Свербеевой.
Письма и статьи я просмотрела, а вот то, что касается восстания, прочитала более внимательно.
И хочу сказать, что восхитилась силой духа этого человека. С каким смирением он воспринял всё то, что с ним произошло! Не пал духом, всё перенёс и выжил. И всё благодаря его вере в Бога и поддержке его жены. Да, знаю, помню, существует множество шуток и анекдотов на тему, что приехали жёны и испортили всю каторгу, но, если подходить к теме серьёзно, то не могу с этим согласиться. Потому что на самом деле для человека важнее всего то, чтобы была с ним рядом родная душа, которая поймёт, простит, поддержит.
«С младенчества моего вкоренена в сердце моём уверенность, что Промысел Божий ведёт человека ко благу, как бы путь, которым он идёт ни казался тяжёл и не счастлив. Эта уверенность не уменьшилась, но укрепилась ещё с тех пор, когда обстоятельства моей жизни приняли оборот, для всякого постороннего зрителя, несчастный. В течение этого времени, я имел случай познать всю благость Вышнего Промысла и научился благословлять его за всё посылаемое счастье и несчастье. Я убеждён, что если бы я не испытал жестокой превратности судьбы и шёл бы без препятствий блестящим путём мне предстоявшим, то со временем сделался бы недостоин милостей Божьих и утратил бы истинное достоинство человека. Как же я благословляю десницу Божию, проведшую меня по терновому пути и тем очистившую сердце моё от страстей мною обладавших, показавшую мне в чём заключается истинное достоинство человека и цель человеческой жизни, а между тем наградившую меня и на земном поприще ни с каким другим несравненным счастьем семейной жизни, и неотъемлемым духовным благом, спокойной совестью».
Начав читать записки князя Трубецкого, несостоявшегося диктатора восстания декабристов, с первых же строк я пришла в изумление. Либо я совсем не так представляла себе идеологию движения декабристов, либо князь сильно лукавит. Если верить его словам, в 1816 году он с товарищами Пестелем, Муравьёвым и Шиповым организовали тайное общество вовсе не имея целью свержение существующей власти, а напротив, с целью поддерживать Императора Александра, столь победоносно завершившего войну с Наполеоном, прослывшего освободителем Европы, которого они очень уважали. Члены этого тайного (почему тогда тайного?) общества предполагали, что
«многие из правительственных лиц и частных людей будут восставать против некоторых намерений Императора (как например было касательно свободы крестьян)»,
поэтому они должны убеждать их в правильности намерений Императора. Каких именно? Они и сами не знали.
«Ещё не известно было, что именно Государь намерен был сделать; но в уверенности, что он искренно желает устроить благо России, решено было дать форму обществу и определить порядок действий, которыми намерены были поддерживать и подкреплять предположения Государя».
А таинственность – это якобы было лишь данью модным тогда масонским ложам, ну и чтобы
«не разглашать намерения, в котором они соединялись, чтобы не вооружить против себя неблагонамеренных».
Одним из требований декабристов, помимо упразднения самодержавия и введения конституции, было освобождение крестьян, причём помещики должны бы сделать это добровольно, так было бы проще и выгоднее всем. При изучении движения декабристов у многих возникает вопрос: а почему же сами декабристы не освободили своих крестьян? У Трубецкого в «Записках» есть на это ответ:
«Члены общества были молодые люди, не имевшие ещё собственных поместьев; они не могли дать примера согражданам освобождением собственных крестьян и потому им предстоял один только способ действия – убеждение словом».
Но
«каждый из них принимал обязанность освободить своих крестьян, когда поступят к нему во владение».
Государь Император, однако, не во всём соответствовал представлениям членов общества, в частности, не спешил издавать манифест об освобождении крестьян, и в сердца членов общества начало закрадываться сомнение, что Государь
«ищет больше своей личной славы, нежели блага подданных».
Тогда и зародилась у некоторых членов общества мысль, что если
«Государь показал себя таким врагом отечества, принести его в жертву, не щадя собственной жизни».
О настроениях в обществе, воцарившихся после неожиданной кончины Александра Первого Трубецкой говорит откровенно: хоть и не оправдал Александр их чаяний, хоть и не радел он о благоденствии подданных, будучи усыплён своей славой, но всё же смерть его считали истинным несчастьем. Потому что
«к недостаткам деспота, когда они не великие пороки, привыкнут, а перемена самовластительного правителя наводит невольную боязнь. Как бы то ни было, но страх господствовал в сердцах всех тех, кто не был приближен к тому или другому из двух лиц, которые могли наследовать престол».
То есть, получается, что выбирая между двумя возможными претендентами на престол, руководствовались не столько благом страны, сколько собственными интересами.
Напоминаю, что поскольку у Александра Павловича не было детей, то наследовать ему должен был его брат, следующий по старшинству, то есть Константин Павлович. Но Константин уже давно, женившись не по статусу, а по любви и переехав в Польшу, сказал, что от престола он отказывается. Сказал, но манифест о своём отказе от престола не написал. Вот тоже непонятно, почему? Ведь когда умер Александр, не мог же Константин не понимать, что в данной ситуации возможны волнения. Так и вышло. Армия, не зная тонкостей и подробностей, желала присягать Константину, как положено. А вот определённые высшие круги возможность воцарения Константина не очень приветствовали. Впрочем, Николая – следующего по старшинству наследника – тоже не все любили. Начались обычные закулисные интриги.
«Константин не оставил по себе хорошей памяти в столице. Надеялись, однако, что лета изменили его… Николай известен был только грубым обхождением с офицерами и жестокостью с солдатами… Двор хотел Николая, и придворные говорили, что с ним ничто не переменится, всё останется как было, а Константину потому уже неприлично было быть Императором Русским, что он женат на польке…».
То есть то, что вдова Александра Первого, пережившая его только на полгода, была чистокровной немкой (да и сами русские государи были, наверное, на 90 процентов немцами), никого не смущало. А вот полька – неприлично. Хотя, конечно, немка Луиза Мария Августа – Императрица Елизавета Алексеевна – была по происхождению гораздо более знатной, чем графиня Иоанна Грудзинская – вторая жена Великого Князя Константина Павловича.
Но дело, наверное, было даже не в том, что декабристы так уж были против Николая или Константина. Их не устраивал ни один из наследников. Просто появился удобный повод захватить власть, ведь своей целью они ставили упразднение самодержавия. И, как оказалось, они были к этому не готовы. Почти 10 лет они всё обсуждали, думали, как лучше обустроить Россию, теоретизировали, и, возможно, даже не предполагали, что когда-нибудь придётся реально действовать. Поэтому как только дошло до дела, то никто не смог возглавить восстание и повернуть армию туда, куда они хотели. И в этом в первую очередь винят Сергея Трубецкого. Ведь он был назначен диктатором, и он же не вышел на Сенатскую площадь. Вообще не появился. Я надеялась в его записках найти ответ на этот вопрос – почему он так поступил, но не нашла.
Князь Трубецкой не дал ответа на этот самый главный вопрос. Он пишет уклончиво: мол, понял, что членам общества нужно было лишь моё имя, а не моя личность, поэтому я и устранился.
Он вообще не пишет о том, почему пытался спрятаться в доме свояка, австрийского посланника Лебцельтерна – арестовали его именно там. Но очень подробно описывает (можно только удивляться его хорошей памяти), как его допрашивали, когда уже он находился в каземате, кто и какие вопросы задавал, как он пытался не назвать никаких лишних имён. В общем, на следствии он вёл себя очень достойно.
Приговор ему был жесток – смертная казнь путём отрубания головы. Правда, тут же после объявления приговора зачитали помилование – заменить смертную казнь пожизненной ссылкой в Сибирь (позже ещё два раза приговор смягчался, закончился и вовсе амнистией, но всё же он провёл в Сибири 30 лет).
Тут, я думаю, сыграло свою роль личное отношение Николая к Трубецкому и его жене: они же все принадлежали к одному кругу, были хорошо знакомы. Николай, будучи ещё цесаревичем, танцевал на балу с Катей Лаваль, будущей княгиней Трубецкой, и отмечал, что эта юная 17-18-летняя девушка, является одной из самых образованных девушек высшего света.
Так же хорошо относился Николай Павлович и к самому Трубецкому – в разных источниках говорится о том, как Император был поражён тем, что такой блистательный офицер, из такой именитой семьи связался с заговорщиками. У Николая просто в голове не укладывалось, что те люди, с которыми он был лично знаком, хорошо общался, вращался в одном кругу, вдруг оказались в заговоре против него. И за что? Он же ещё только-только вступил на престол, ещё вообще ничего сделать не успел – ни хорошего, ни плохого. Да и начинать своё правление с подавления бунта ему явно не хотелось.
Но получилось так, как получилось.
Я не собираюсь давать свою оценку движению декабристов – она давно дана историками. Я просто попыталась понять, что двигало людьми (пока только на примере князя Трубецкого), так неосмотрительно загубившими не только свою жизнь, но и жизни своих жён и детей.