Смотря на близких, весело переговаривающихся о житейских глупостях, горько улыбаюсь. Понимаю, что ценности человека меняются от обстоятельств. И отчего-то задумываюсь о смерти. Чего больше хочу: чтобы НИКТО И НИКОГДА не занял моего места, вытеснив до забвения, как это уже было в моей жизни, или же лучше, когда человека отпускают спокойно, конечно, не сразу, со временем.
И мне очень сильно хочется первого…
Начало истории
Предыдущая глава
Совместный отдых проводим хорошо. Пытаюсь шутить, делаю кучу фотографий, постоянно обнимаю родных, и у матери тепло на душе: выдержим, выдюжим. Хочу, чтобы они запомнили меня именно такой: энергичной, счастливой и красивой.
Стрижка за год отросла, но не превратила меня в прошлую Асю, застряв где-то на середине. Я и сама будто в пограничном состоянии.
Вернувшись через две недели, записываюсь на УЗИ. Нужно документальное подтверждение. Только после этого смогу смотреть дальше в будущее. Звоню Ленке, договариваюсь встретиться и пройтись по магазинам.
- Ася, - слышу резкий крик, и удивлённо оборачиваюсь. Ко мне бежит какая-то девочка. И в ёжике волос не сразу узнаю ребёнка.
- Маша, - тут же расплываюсь в улыбке, трогая её волосы. У многих такие от рождения, а у неё будто тоже пошло второе. Потому что, если они отрасли, можно надеяться на лучшее.
- Ты давно не приходила, - журит меня, и согласно киваю. – Нравится? – тут ж крутится, показывая платье и новую причёску.
- Очень, - искренне отвечаю, понимая, что мы не одни.
Валентин кивает, здороваясь, и стоит чуть в стороне, будто боится помешать нашему разговору. Всегда застенчивый и интеллигентный, ни разу не слышала от него крика или возмущения. Понятно, что мало знаю, только и так ясно, какой он человек
- А мы в парк, - оповещает меня Маша. – Пойдёшь с нами?
Не сразу нахожу, что ответить, когда на выручку приходит её отец. Только после того, как Маша разочарованно кивает, решаю, отчего бы и нет.
- Есть свободный час, конечно.
Она сразу хватает меня за руку, и я понимаю, насколько легко у неё всё получается. Будто знакомы мы слишком давно, чтобы вести себя как-то иначе.
То и дело попадаются люди: молодые и в возрасте, модные и с отсутствием вкуса, крашеные в различные цвета, зататуированные до подмышек. Новое веянье последних лет – тату везде и на каждом. Останови любого и попроси показать рисунок на теле – не увидишь удивленных глаз, наколки давно завоевали мир, выбравшись из тюремных камер или отдаленных местечек, где обитают аборигены, покрывающие себя сакральными символами. Практически любой в современном мире имеет отличительную «родинку», а то и несколько.
Излюбленными местами девушек стали щиколотки, запястья, шея, область около груди, бедра, упругие до поры животы и попы. Парни подкачивали тело, чтобы на икрах, предплечьях, спинах, груди, руках красовались рисунки со смыслом и без. Каждый норовил выделиться из толпы, все больше сливаясь с ней. Находились и такие, кто «украшал» лица, головы. В общем, каждый сходил с ума по-своему.
Бросаю взгляд на Валентина, который задумчиво рассматривает дома. Надо же, он с большим интересом глядит на витые прутья балкона, нежели на подчёркивающих прелести девушек.
- Я тоже такую хочу, - тычет Маша на очередную проходящую, у кого чёрный узор.
- Когда вырастешь – пожалуйста, - усмехается её отец. – Я в них красоты особой не вижу.
У меня тоже был отголосок молодости: ничего не значащая завитушка в области правой почки. Сделала ее больше из интереса, почувствовать, насколько будет больно, чем из желания украсить себя. Хотя потом захотелось еще одно тату, Марк поддержал, и на левых ребрах расположились скрипичный ключ и несколько нот, являющихся началом моей «Прелюдии», а ступня получила в подарок две восьмушки.
Вижу в толпе белокурую девочку, толкающую мать, которая разговаривает по телефону. Кажется, та совершенно не замечает своей двухлетки, не делает ей замечаний и не заканчивала разговор. Потом она, конечно же, будет удивляться, отчего у нее неуправляемый ребенок, а пока замается своими делами, а дочь пытается достучаться до нее. Добро пожаловать в современный мир!
- Я пока билеты куплю, - оповещает меня Валентин, и мы с Машей становимся у забора, ожидая его. Впереди на лавке какая-то женщина с коляской, и сердце пропускает удар. Ещё один, а потом заводится, понимая, что ещё не пришло время, и ускоряет темп.
Перегудова.
Какова вероятность случайной встречи двоих в миллионном городе? 1 на 1 000 000, а судя по данным 2018 года 1 на 1 100 000.
Не могу отвести глаза от той, кого однажды впустила в свой дом. Только ей, кажется, совсем не до меня. Она нервно дёргает ногой, то и дело трогая нос. Будто ей там что-то неимоверно мешает. Тёмные круги под глазами и длинные рукава, хотя на улице небывалая жара. Нервные движения.
Принимается грызть ноготь, и понимаю, что поведение, по меньшей мере, очень странное. Смотрит в мою сторону, и внутренности сжимаются в кулак. Не желаю с ней встречаться. Только тут же Ольга подскакивает с места, спеша в мою сторону, и не сразу понимаю, что причина совсем не во мне.
То ли я слишком изменилась, то ли она поглощена совсем другим, но встреча у неё с какой-то девчонкой. Ольга тут же суёт ей деньги, а она улыбается ей, что-то обещая, пока младенец в коляске принимается орать.
Интуитивно дёргаюсь в сторону, сама себе не в силах ответить почему. И оказываюсь рядом с малышом, которому нещадно в глазки светит солнце. Отворачиваю коляску, хоть и понимаю, что не надо. Она этого не заслужила, только ребёнок ни в чём не виноват. Как бы я не злилась на тех, кто меня предал, мальчишка не причастен к поступкам родных.
- Какой хорошенький, - тут же оказывается рядом со мной Маше, трогая за пухлую щёку ребёнка Марка. А я пытаюсь разглядеть в младенце знакомые черты. Очень красивый.
- Отошла от него, - внезапно появляется Ольга, и я испуганно дёргаюсь, закрывая собой Машу, потому что на меня смотрят нечеловеческие страшные глаза. – Ася? – приходит узнавание к Перегудовой, а я внезапно понимаю, что с ней. Бросаю взгляд на руки, только через ткань не разглядеть дорожек. А, может, она сидит на чём-то другом. – Хотела украсть ребёнка, да? – делает шаг в мою сторону, и я тут же отступаю, не представляя, что может быть у неё на уме. – Или вернуть Марка? Он мой, слышишь?!
В нашу сторону спешит Валентин.
- Всё нормально? – отчего-то заботливо трогает меня за плечо, будто проделывал это уже миллион раз, но тут же понимает, насколько интимен жест.
- Да, хорошо, - киваю. – Идём отсюда.
В моей ладони лежит Машина маленькая, и я крепко сжимаю её, утаскивая оттуда. А Ольга кричит что-то вслед, только я не намерена слушать её бред. Оборачиваюсь, понимая, что в таком состоянии она может сделать с ребёнком всё, что угодно, и тут же достаю телефон.
Полиция?
Нет.
Набираю цифры, которые так и не смогла забыть за всё это время, но тут же передумываю. Не хочу, чтобы он знал, как меня найти.
- Можно ваш телефон, - прошу у Валентина, и он без вопросов протягивает мне гаджет. Снова беглый набор, и слушаю, как идут длинные гудки. Один, второй.
Пожалуйста, Ася, положи трубку…
- Да, - голос, который узнают из тысячи. Сглатываю ком, а потом говорю.
- Ваш ребёнок в Центральном городском парке с женщиной, которая явно не в себе.
- Кто это? – сразу переспрашивает.
- Лучше поторопиться, кто знает, какую дрянь она только что купила.
Намереваюсь отключиться, и последнее, что слышу.
- Ася, не бросай трубку…
Продолжение здесь
Навигация по роману