On Passions / О страстях
Ι. “Where your treasure is, there is also your heart.” This should be understood not only of money, but of all passions. The god of a glutton is his belly. Therefore, where his heart is set is precisely where also his treasure is found. Banquets are the treasure of the luxurious, partying of the lascivious, lust of a lover. “Each one is conquered by that to which he is enslaved.” (on VI.21)
«Где сокровище ваше, там и сердце ваше». Это речение относится не только к деньгам, но и ко всем страстям. Божок чревоугодника – его чрево. Следовательно, куда устремлено его сердце, там-то и сокрыто его сокровище. Застолья – сокровище для сластолюбивцев, пиры – для распутников, похоть – для развратников. «Ибо, кто кем побежден, тот тому и раб»*.
ΙΙ. If the senses, which are a light for the soul, are obscured by a fault, in what darkness do you think the obscurity itself is enveloped? (on VI.23)
Если чувства, которые суть свет души, омрачены виной, то в какой безвидной тьме, по-твоему, скрывается само омрачение?
ΙΙΙ. “Do not be anxious for your life, what you should eat, nor for your body, what you should wear.” In several manuscripts it is added: “nor what you should drink.” Therefore, we should be entirely free from concern for what nature has bestowed upon all, and what is common to domestic animals, wild beasts, and human beings. But we are commanded not to be anxious about what we consume, because we prepare bread for ourselves by the sweat of our face. Labor must be spent, but anxiety is taken away. (on VI.25)
«Не заботьтесь для души вашей, что вам есть, ни для тела вашего, во что одеться». В некоторых рукописях прибавлено: «и что пить». Таким образом, мы должны совершенно освободиться от попечения о том, что даёт природа, о том, что свойственно и домашнему скоту, и диким зверям, и людям. Но тревожиться о пропитании нам не велено постольку, поскольку мы добываем хлеб свой в поте лица своего (ср. Быт. ΙΙΙ.19). Нужно приложить тщание, но не дόлжно тревожиться.
IV. “And it came to pass as he was reclining in a house, behold, many tax collectors and sinners came and were reclining with Jesus”, and the rest. They had seen that a tax collector had found room for repentance, having converted from sins to better things. For this reason they too do not despair of salvation. But they do not come to Jesus while continuing in their former vices, as the Pharisees and scribes are murmuring. On the contrary, they have done penance. (on IX.10)
«И когда Иисус возлежал в доме, многие мытари и грешники пришли и возлегли с Ним», и так далее. Они видели, как мытарь смог раскаяться, обратившись от греха к лучшему. Поэтому и они сами не отчаиваются в своём спасении. Но они, приходя к Иисусу, не упорствуют в своём грехе, в отличие от ропщущих фарисеев и книжников; напротив, они приносят покаяние.
V. They thought that John was in doubt about the Christ, whom he himself had pointed out. Therefore, in order that they might understand that John had asked not for himself but for his disciples, He says: “Why did you go out into the desert?” Surely it was not to see a man who is borne about by every wind like a reed, and that wavers with a fickleness of mind concerning the one whom he had previously predicted? Or perhaps you think that John is compelled by the goads of envy against me and that his preaching is a pursuit of empty fame, so that he seeks a profit from it? Why should he desire riches? That he might have abundant feasts? But his food is locusts and wild honey. Or why should he desire to be clothed in fine clothing? Camel’s hair is his covering. Food and clothing of that sort are received for lodging in a prison, and the proclamation of the truth has such a habitation. But those who are flatterers and pursue profit and seek wealth and abound in pleasures and wear fine clothing, are in kings’ homes. From this He shows that a rigid life and austere preaching ought to avoid the courts of rulers and turn away from the palaces of luxurious men. (on XI.7-8)
Они решили, что Иоанн стал сомневаться насчёт Христа, на Которого он сам и указал**. Потому-то, дабы они уразумели, что Иоанн спрашивал не ради себя, а ради своих учеников, Христос говорит: «что смотреть ходили вы в пустыню?» Конечно, не затем, чтобы посмотреть на человека, колеблемого ветром, подобно тростнику, и колеблющегося духом насчёт Того, о Котором он пророчествовал? Или, может быть, вам кажется, что Иоанна подстрекает против Меня зависть, а его пророчества – погоня за тщетой и славой в стремлении за выгодой? Чего ради ему жаждать богатства? Чтобы громко пировать? Но его трапеза – саранча и дикий мёд. Чего ради ему тосковать о царских нарядах? Его одеяние – верблюжья шкура. Такая еда и такая одежда подобают узникам тюрьмы: таков приют для возвещающего истину. Но и сладкоречивые, и искатели выгоды, и жаждущие богатств, и гонящиеся за состоянием, и сластолюбцы, и любители роскошных одеяний живут в царских хоромах. Этим Он указывает на то, что строгая жизнь и суровая стезя проповедника должны уклоняться от резиденций правителей и избегать дворцов богачей.
VI. Just as He had said above, that those who were wearing the garment of a good life must not be received on account of the wickedness of their dogmas, so now He asserts the converse, in order to prevent the faith from being accommodated to those who, though they may be strong with the soundness of faith, live basely and by their evil works destroy the soundness of their doctrine. For both are necessary to God’s servants, so that the works are proven by words, and one’s words are proven by one’s works. (on VII.21)
Подобно тому как Он сказал выше (Мф. VII.15), что носящих одеяние добродетели не должно принимать по причине их нечестивого учения, теперь Он излагает от обратного, дабы защитить веру от искажений со стороны тех, кто, хотя и держится определений веры, злыми своими делами попирает её чистоту. Ибо и то, и другое потребно рабам Божиим: дела утверждать словами, а слова – делами.
* 2Пет. II.19.
** См. Ин. I.29-36.
