Не слишком приятно в ответ на слова о любви слышать виноватое «я знаю», но в моём случае придираться и жаловаться было бы глупо. Во-первых, Глеб сразу сказал, что не может дать мне желаемое, а во-вторых, он своих чувств не понимает. Боится перепутать влияние гена ответственности с любовью и подарить ложную надежду. Да и я тоже хороша ― сама себе противоречу. То не нужен мне этот сложный и противоречивый сероглазый гибрид, то люблю его изо всех сил. О какой стабильности в жизни может идти речь, если душа не на месте?
Но Глебу надо отдать должное. Я думала, что он оставит меня после этого внезапного порыва. По своему обыкновению повернётся спиной и уйдёт. Но он не ушёл. Мы очень долго лежали, обнявшись ― каждый размышлял о чём-то своём, но прежнего отчуждения не было. Не знаю, что творилось в его душе и голове, но я чувствовала умиротворение, будто всё произошедшее между нами правильно. А ещё я вспоминала ощущение твёрдых рубцов под своими пальцами. После удаления крыльев на спине Глеба остались шрамы, которые всё ещё причиняли ему боль. Операция была сделана почти год назад, но эти раны до сих пор не зажили полностью. Спросить, заживут ли они когда-нибудь в принципе, я так и не решилась. Взяла только на заметку, что обнимать любимого нужно очень осторожно, не касаясь болезненных мест.
Насколько же всё-таки мир Иной странный. Гибридное существо, созданное искусственно, способно на благородные поступки и самопожертвование, а серафим, которому по умолчанию положено быть образцом добродетели и праведности, оказался редкостным негодяем. Даже думать о нём было противно, но я всё равно думала, поскольку дом Глеба находится на границе двух миров, и теперь у меня есть возможность расширить диапазон своего дара. Там, где есть магия, и с видениями должно быть попроще.
― Как твоё плечо? ― неожиданно прервал Глеб мои размышления как раз тогда, когда я начала строить планы на эксплуатацию дара оракула в новых условиях.
― На холоде ноет, а так не беспокоит, ― ответила я и улеглась поудобнее в кольце его рук. ― Ты почему об этом вспомнил?
― Шрам остался.
― И что?
― Да ничего. Просто подумал, насколько по-разному мы с тобой устроены. На твоём теле любая царапина может оставить след на всю жизнь, а на мне почти всё заживает моментально. В этом плюс генов оборотня. С регенерацией тканей всё обстоит гораздо лучше, чем у простых смертных.
Он упомянул оборотней вскользь, а я сразу же вспомнила про Хлою. Ощущение уюта и умиротворения моментально испарились.
― С моральными устоями тоже всё намного проще, ― проворчала себе под нос.
― Я ни с кем не делил постель с тех пор, как впервые прикоснулся к тебе, ― внезапно прозвучало откровение.
― Да конечно, ― скептически усмехнулась я. ― Когда мы с Никитой приходили сюда, чтобы обсудить план действий, вы с Хлоей в спальне блошек друг у друга в шкурах ловили? Глеб, ты не должен передо мной оправдываться. Просто не ври.
― Я и не вру. В тот день Хлоя помогала мне избавиться от последствий слишком близкого общения с Бо. Этот несносный дракон линяет со страшной силой, а его чешуйки имеют свойство врастать ворсинками в кожу. Я играл с ним, после чего начало жутко чесаться крыло. Сам не дотянулся бы, поэтому попросил Хлою посмотреть, в чём причина.
― А Фила нельзя было попросить?
― Коргоруш не осмелился бы прикоснуться к моим крыльям. Для него это было как подсознательное табу.
― Почему?
― Он низший дух, а во мне течёт кровь ангелов и демонов. Я и в человеческом-то облике вызываю у него регулярные приступы подобострастия, а об истинном при нём даже упоминать не стоит. Фил боится меня. Служит верой и правдой, но опасается.
― А какой у тебя истинный облик?
Давно интересовалась этим, но подходящий момент для обсуждения столь личной темы раньше как-то не выдался. Теперь вот спросила.
― Страшный, ― с улыбкой ответил Глеб. Притянул меня к себе ещё ближе, зарылся лицом в мои волосы и вздохнул. ― Мне нужно на работу.
― Уже почти вечер, ― заметила я.
― И что? У меня ненормированный рабочий день и дел невпроворот. Я и так три дня там не появлялся, а теперь нужно разгрести накопившуюся текучку.
― На меня ругаешься, что я себя не жалею, а сам?
Упрёк прозвучал убедительно только для меня. Глеб теперь за весь мир Иной отвечает, ему выходные по умолчанию не положены. Мне оставалось только смириться с таким положением дел и предстоящим одиночеством. «Не знаю, когда смогу вырваться домой», ― вот она, реальность во всей её красе. А часом позже, когда мой возлюбленный поцеловал меня на прощание и отправился рулить целым миром, Фил сказал, что его хозяин дома практически не бывает с тех самых пор, как возглавил министерство. Появляется редко и ненадолго. Такого, чтобы он ночевать остался, не случалось уже очень давно. Влюблённая женщина во мне сказала, что это катастрофически плохо, а оракул злорадно потёр руки ― если Глеб не будет душить меня постоянной заботой, я смогу сосредоточиться на поисках серафима.
Ага, раскатала губу. Сначала коргоруш постоянно крутился возле меня, мешая заняться хоть чем-то полезным, а когда после ужина он наконец-то озаботился более важными делами, я так и не нашла в себе сил погрузиться в видения. Мысленно вызывала образ серафима, но подсознание упорно подсовывало мне воспоминания о приятных моментах этого дня. Даже помедитировать не получилось. Внутреннее «я» решило, что мои отношения с Глебом важнее всего остального, поэтому сосредоточиться получалось только на мыслях о сероглазом главе министерства. Вот так один раз переступишь тобой же и проведённую грань дозволенного, а потом страдаешь.
Спать я легла уже после полуночи, но стоило мне задремать, как пророчества Фила о длительном отсутствии хозяина решили не сбыться. Сначала в тревожный сон ворвался до боли знакомый запах одеколона, а потом реальность обрушилась на меня тем, о чём я думала весь этот вечер.
― У тебя же на работе завал, ― пробормотала я, тая от ласк, по которым уже успела соскучиться.
― Я не могу сосредоточиться на делах. Всё время думаю о тебе, ― пожаловался Глеб, прокладывая поцелуями дорожку от моей шеи к груди.
Что-то в нём то ли сломалось, то ли переключилось. Раньше волком на меня смотрел и старался не приближаться, а теперь и за уши оттащить если захочешь ― ничего не выйдет. Да и я тоже хороша. Знала ведь, что чем сильнее мы сближаемся, тем больнее будет потом расставаться, но отталкивать любимого не было ни малейшего желания. Каждый вздох, каждое прикосновение, каждый поцелуй ― редчайшая жемчужина в сундуке моих желаний, который наполнился этой ночью с верхом.
Так продолжалось почти две недели. Май закончился, наступило календарное лето, началась невыносимая жара. Я вспомнила, что хотела съездить с родителями к морю. Глеба эта новость не порадовала, но и возражать он не стал. Посоветовал мне надёжное туристическое агентство и напомнил, что за пределами его дома следует соблюдать максимальную осторожность. Охотники всегда будут рядом и начеку, но в сложившейся ситуации лучше перебдить, чем недобдить. После этих его слов мысли об отдыхе на курорте стали казаться уже не такими привлекательными, но я всё равно позвонила маме с намерением уговорить её взять отпуск. Она ответила, что без папы никуда не поедет, а он только-только устроился на работу, поэтому море подождёт до следующего года. А я уже настроилась на поездку. Огорчилась донельзя.
― Если для тебя это так важно, могу организовать ночной пикник на берегу любого из морей, ― предложил Глеб, хмуро наблюдая за тем, как я без аппетита ковыряю вилкой свою порцию ужина.
― Да суть-то не в море на самом деле, ― кисло ответила я. ― Мне просто нужна перезагрузка. Я за эти две недели, что живу у тебя, палец о палец не ударила. Руки ни до чего не доходят. Собиралась бизнесом заняться, рынок изучить, но теперь даже не знаю, с чего начать. В этом городе перспективы для развития при правильном подходе почти безграничные, но здесь я всего лишь гостья. А в Липецке…
― Ты не гостья, ― оборвал он мою фразу на полуслове.
― А кто?
― Моя женщина.
― И что это меняет?
― Всё.
― Хлоя тоже была твоей женщиной, но…
― Хлоя в прошлом. Забудь о ней. Если она здесь когда-нибудь и появится, то только с твоего разрешения. Теперь это твой дом. Ты здесь полноправная хозяйка. Если для тебя важна официальная регистрация отношений, можем организовать свадьбу.
Я уронила вилку и уставилась на него, лишившись дара речи. Так бесцеремонно и буднично сделать предложение о браке мог только Глеб. Для него это всего лишь формальность. Костюмированный праздник по поводу получения штампа в паспорте. Есть люди, для которых романтика в отношениях не играет никакой роли ― вот он как раз из таких.
― Нет уж, спасибо, ― скривилась я.
― Ты не хочешь за меня замуж? ― удивился он.
― Не хочу.
― Почему? Я чем-то хуже твоего липецкого директора или сына химеры?
Упоминание Матвея и Стаса окончательно лишило меня аппетита. Понятно, что со стороны Глеба это был просто маленький приступ ревности, но мне стало неприятно. Если он сравнивает себя с моими бывшими женихами, значит, опять сомневается в себе. А если сомневается, значит, до сих пор так и не понял, насколько мне дорог. Выяснять отношения не было ни малейшего желания, поэтому я молча ушла из столовой.
Этот мой поступок был неправильным, поскольку для неозвученных проблем найти решение очень сложно. Но и обсуждать что-либо мне в тот момент тоже не хотелось. Ушла в оранжерею с недавно приобретённой электронной книгой ― намеревалась избавиться от дискомфорта реальности погружением в придуманные книжные миры. За эти две недели как-то неожиданно для самой себя полюбила фантастические детективы. Раньше зачитывалась любовными романами, а теперь вот читательские пристрастия изменились до такой степени, что сама себе удивляться начала. И я даже не столько читала, сколько пыталась предсказать финал. Наставник говорил, что если сделаю перерыв в занятиях, всё достигнутое откатится назад ― видимо, так и случилось. В последнее время мой дар подсовывал видения только о незначительных бытовых мелочах, а все попытки направить его в желаемое русло заканчивались неудачей. Книги хотя бы помогали не растратить навык по созданию перспективных моделей развития событий.
Сидела в оранжерее до тех пор, пока не дочитала начатую книгу до конца. Сюжет предполагал стандартный финал, но в последней главе автор решил сделать финт ушами и грохнул главного героя, оставив зло безнаказанным ради продолжения романа. Это же фантастика. Очнётся убиенный герой в прошлом и снова начнёт бороться с тем же самым злом, но уже другими способами.
― Вот бы мне вернуться в прошлое, ― со вздохом сказала я вслух, выключив гаджет.
― Настоящее настолько тебя тяготит? ― прозвучало за спиной.
Я и не заметила, когда пришёл Глеб, но с его способностью к перемещениям в пространстве это и неудивительно.
― Меня тяготит только необходимость сидеть взаперти, ― ответила я. ― Если бы вернулась в прошлое с нынешними знаниями, сразу слила бы Никиту заинтересованным лицам и сейчас жила бы совсем по-другому. Ты разве не хотел бы что-нибудь изменить в своей жизни, если бы представилась такая возможность?
Думала, что он ответит что-нибудь насчёт того, что не имел бы ничего общего с Ритой или в том же духе, но в ответ прозвучало:
― Я исправил бы ошибку, которая касалась тебя. Тогда, в больнице, без раздумий и сожалений извлёк бы портальную капсулу из твоего плеча, несмотря на то, что это очень больно, и уничтожил твои лишние воспоминания. Не смотри на меня так. Я жалею не о нашей встрече, а о том, во что после этого превратилась твоя жизнь. Ты страдаешь и без меня, и рядом со мной, а я не могу ни изменить что-либо, ни отказаться от тебя. Прости.
― А про дар оракула ты забыл? ― уточнила я. ― Он воскрешает даже стёртые воспоминания.
― Без прикосновения к магии он мог и не пробудиться никогда, а если бы это и случилось, то без знаний о мире Ином ты считала бы это воспоминание не более чем сном.
Логично, резонно, и не возразишь. Теперь уже поздно рассуждать о том, мир Иной вторгся в мою жизнь или это я вломилась в него без приглашения. Всё уже случилось. Прошлое изменить невозможно. Решения, принятые в настоящем, способны повлиять только на будущее.
― Я согласна.
― С чем?
― Замуж за тебя выйти.
― А, это. Хорошо. Я только не совсем понял, почему ты сразу отказалась.
― Потому что хочу цветы, шампанское, музыку, романтическую обстановку, симпатичное колечко, смущение на твоей физиономии и робкое предложение руки и сердца, а не то, как это важное для любой женщины предложение сделал ты.
― А другие твои мужики так делали?
― Нет.
― Тогда почему ты хочешь, чтобы такой ерундой занимался я?