Около 3500 лет назад пала Хаттуса - богатый и укреплённый по тем векам город в Малой Азии. Однако индоевропейские кочевники не уничтожили её, и даже напротив - сами назвались хеттами, доведя заодно местную производственную базу до первой в мире чёрной металлургии. Позже хетты овладели письменностью, а в ней запечатлели бесписьменный хаттский язык, оказавшийся в дальнем, но явном родстве с абхазо-адыгейским языками.
Другие индоевропейцы эллины планомерно, как японцы у айнов, отвоёвывали эгейские берега у пеласгов, ещё успевших выступить союзниками Трои. Сведения о пеласгах столь противоречивы, что это вряд ли был единый народ (примерно как "татары" у монголов), но недобитых пеласгов греки с удивлением нашли опять же на востоке Понта.
Иными словами, в дебрях Черноморского Кавказа нашли последние убежище древнейшие народы Малой Азии, и кровь дольменостроителей так и текла в жилах тех, кто в 19 веке сёк шашкой русского солдата где-нибудь в устье Паукпсе. Край Ойкумены, порог Гипербореи, Страна Восходящего Солнца, обитель хтони и архаики - такими виделись эти места из Милета и Афин.
Именно здесь, согласно античным мифам, 30 тысяч лет терпел налёты орла бессмертный, но восприимчивый к боли титан Прометей, в не столь давние века освобождённый Гераклом. Прометей - символичен: на заре человечества индоевропейцы были слабее окрестных народов и потому ушли от них в степь. Но какие их идеи и нюансы мировоззрения намертво пропечатались в индоевропейском культурном коде?
Эллины знали несколько народов побережья. С юга его подпирали колхи - картвельские племена, приходившие волнами через несколько веков откуда-то с Ближнего Востока, но уже 3600 лет назад отлично владевшие бронзовой металлургией. Те колхи были, скорее, предками сванов, а вот явившиеся около 3300 лет предки мегрел уже сумели основать полулегендарное Колхидское царство, куда Ясон ходил за Золотым руном. В последнем усматривают кавказский способ добычи золота на притопленную в пороге золотоносной речки шкуру.
Та Колхида уже воевала с могучей Урарту, пала под ударами кочевников 2800 лет назад и совсем уж достоверно возродилась через несколько веков под опекой Ахеменидской Персии. Но всё же ядро Колхиды было южнее и дальше от моря, в теперешней Имеретии, а побережье до Туапсе оставалось глухой окраиной.
С другой стороны Кавказа до самого Дона жили меоты - первые кубанские куркули, чрезвычайно воинственные оседлые племена, строившие крупные сёла из круглых глиняных хижин. Объединял их уклад земледельцев и подсобных скотоводов, не гнушавшихся разбоем: греки упоминали меотских царей (коих могло быть более одного) и скептухов - атаманов в набегах.
Всего - полтора десятки племён: агры, аррехи, аспургиане, ахаи, дандарии, досхи, зихи, керкеты, кораксы, макропогоны, псессы, обидиакены, ситтакены, тарпеты, тореты, фатеи, - сами их названия явно из разных языков: иранских (родственные скифам), хурритских (родственные киммерийцам и, отдалённо, Урарту) и адыгских. История сохранила лишь одно меотское имя - Тиргатао, воинственной супруги (а позже - непримиримог врага) царя синдов, как называлось видимо самое прогрессивное меотское племя, научившееся строить города и об античной философии поддерживать беседы.
Ну а собственно горцев греки называли гениохи и пугали ими детей, изображая чуть ли не как людоедов. Ведь с гор никто не возвращался: гениохи были известны как пираты и работорговцы.
Их суда, - камары или кафы, - имели узкие борта, которые во время шторма задраивались досками, и очень короткие вёсла, державшиеся почти вертикально. Пираты высаживались в неприметном месте, на плечах заносили камару в лес, а потом нападали внезапно. Странный гибрид триремы и драккара, камара старше тех и других: похожие корабли бронзового века находили аж на Сардинии. Однако и в 19 веке "черкесские галеры" доставили немало бед русским кораблям, тихо подкрадываясь ночью на ружейный выстрел. Реплика камары с моторчиком бороздит теперь озеро Рица:
Греки охотно скупали у гениохов древесину и золото, мёд и воск, шкуры и рабов, а вот селиться рядом с ними - побаивались. Если на одном лишь Таманском полуострове колонисты основали пяток полисов, то на Кавказском побережье единственный город Горгиппия (Анапа) вырос как столица Синдики и уже постфактум стал греко-римским.
А всяческие Бата (Новороссийск), Торик (Геленджик) или Триглиф (Гагра), редко мелькающие в хрониках и не оставившие городищ, представляли собой скорее фактории, которые держали не выходцы из Эллады, а лучше знакомые с местными реалиями купцы из Боспорского царства. Их товары земля хранит там, где не ступала нога эллина.
Греков сменили римляне, от которых уцелел даже фундамент дозорной башни в устье речки Вулан, близ Архипо-Осиповки. В их гарнизонах проповедовал христианин Симон Кананит, один из 12 апостолов, которого в 57 году легионеры заживо распиленный тупой пилой. И если апостол Андрей доходил чуть ли не до Баку и Киева, но словно по воде без следов, то Симон - духовный покровитель Черноморского Кавказа, с которым тут связано немало святынь, как вот эта келья в Новом Афоне:
К тому времени и геонихов потеснили (не ясно, на местности или только в названиях) зихи и керкеты, в которых легко узнаются адыги и черкесы. Надёжно хранимые горными дебрями от внешнего мира, они представляли собой десятки племён, порой отчаянно враждебных друг другу, но живших по одним законам.
Я бы даже сказал - по одной Правде: адыгское слово Ха́бза значит и мировоззрение, и кодекс чести, и право, и этикет. Особенно верны ей были уорки - многоуровневая военная знать, составлявшая до 1/4 народа. Высшие уорки назывались тлекотлеши, и лишь в некоторых племенах над ними стоял пши - князь с дружиной и стражей. Уоркская удаль требовала постоянных набегов, их богатство могла обеспечить лишь работорговля, а как результат - уорк не выпускал шашку из рук.
В отличие от сванов или вайнахов адыги даже башен не строили: доктрина их была всегда сугубо наступательной, хабль (хутор одного рода) или куаже (селение нескольких родов) редко стоял дольше несколько лет на одном месте. Зодчество адыгов сводилось к турлучным хатам и дозорным вышкам, которые не жалко сжечь и легко воссоздать вокруг надочажной цепи, для каждой семьи служившей домой святыней.
Трудовой люд представляли свободные крестьяне фокотли и рабы унауты. Основой хозяйства адыгов было кочевое земледелие меж переложных полей, полудиких тысячелетних садов и виноградников, плоды которых шли в том числе на хачэч - традиционное вино.
Растили в первую очередь просо, сюда проникшее ещё при хаттах и дольменниках, реже - полбу, ячмень и овёс да прижившуюся в Новое время кукурузу. Конь оставался другом уорка, а хозяйство фокотля тянули буйволы, запрягавшиеся целым стадом в тяжёлый, словно трактор, колёсный плуг. На мясо пахари держали кур, а в горах богаче были скотоводы, разводившие коз и овец: в конце 18 века только на экспорт шерсти настригли как минимум с 6 миллионов животных.
Вне сословий же оставались черкесогаи - проникавшие в дебри Кавказа с 11 века армянские беженцы, тут взявшие на себя роль купцов. Они сохраняли религию и идентичность, а вот в быту и языке полностью унифицировались с горцами.
Тем более адыгский быт, позднее ставший панкавказским, был красив и для своих условий совершенен: отсутствие зодчества горцы компенсировали в одежде, украшениях, оружии. Вот слева мужской кафтан, - повседневный бешмет или праздничный цый (богаче украшен) с газырями (нагрудными карманами для патронов), а над ним платок-капюшон башлык. Бурка, папаха, чувяки из кожи или сафьяна - также адыгский костюм.
Правее расшитые золотом женские кафтан сай с чеканными поясам и нагрудниками, шапка пыэ и сандалии на подпорках пхэцуаки. Эталонная черкешенка - невысокая, с тонкой талией и маленькой грудью (так что княжён зашивали в корсеты), а красоту её лица определяли брови. Лиц горянки не прятали, до брака жили вольно и могли говорить с мужчинами, и даже в состоя браке - сами встречали гостей.
Справа выше - инструменты ремёсел, а на кадре ниже - инструменты войны: кама (кинжал) и ятаганы. Хотя главным оружием черкеса считается шашка: не меч и не сабля, а огромный нож (до 80-90см и вес до 1,5 кило), она применялась почти без фехтования, молниеносными ударами на скаку.
Всё вместе слагало суровый, очень мужской мир с почти первобытными обычаями вроде сорората (мужчина брал жену с её родными сёстрами), левирата (вдова имела право на второй брак, но только с братом мужа) или избегания (люди в определённом родстве, например жена и свёкр не должны пересекаться в доме).
На фоне прочего Кавказа адыги были меньше одержимы кровной местью, чаще вынося обиды на народный суд. Зато научили Кавказ аталычеству: горские воины не воспитывали родных сыновей. Вскормленный матерью, мальчик отдавался в семью вассала или друга, где оставалась до совершеннолетия, пока отец был аталыком для сыновей сюзерена. Смысл странного обычая прост - уничтожить чувственную связь, без любви и нежности взрастить мальчика воином без жалости и страха. Сын знал отца как далёкий идеал, а если поступал как не адыг - отцовская рука не дрогнет.
Соседями черкесов были народы, полностью интегрированные в их быт и Хабзу, но - явно иные по языку. Например, абазины, делившиеся на земледельцев ашвыуа (тапанта) и скотоводов ашхаруа. Были то абхазы, ушедшие за горы или изначально отдельный, но очень близкий им народ - теперь уже не ясно, зато известно, что сплотили абазин в 11 веке 6 фамилий аху (князей) во главе с Лоовыми, не принявших унию Абхазского царства с грузинской державой Багратионов.
Ашвыуа, помогавшие черкесам строить Кабарду и легко нашедшие общий язык с Россией, и ныне живут в Карачаево-Черкесии. Ашхаруа, давно отвергшие князей - напротив, оказались самыми непримиримыми из горцев. Их былые пастбища и ныне выдают ацангуары - каменные "лодки", скорее всего служившие загонами для скота:
Ниже, в районе Хосты, Адлера и Гагры, известных тогда как Малая Абхазия, обитали садзы, или джикеты (у грузин) - уже собственно абхазское племя по языку, не подчинявшееся, однако, абхазским князьям Чачба, хотя и помогавшее им в войнах с Мегрелией.
Самым же загадочным народом выглядят убыхи, компактно жившие на на месте будущего Сочи. Себя они считали также адыгами, а вот адыги - те побаивались их: даже на фоне иных горцев эти выделялись жестокостью и отвагой. Большинство убыхов к 19 веку переняли адыгский, точнее - абадзехский язык, но старожилы ещё именовали себя туахъы или пех. Разночтение не мудрено: звука между "т" и "п" нет ни в русском, ни в абадзехском, а вот в убыхском - есть. Будь у убыхов письменность, их алфавит включал бы 84 буквы с всего двумя гласными вроде "а" и "э", по сути просто паузами в дроби согласных, по разнообразию которых убыхский уступает лишь языкам африканских койсанов (да и то лишь потому, что у тех щёлкающие звуки есть). Он представлял третью ветвь абхазо-адыгейской семьи, не понятный ни абхазам, ни адыгам.
Путь, пройденный народам Хабзы в последние тысячи лет, раскрывает религия. Её символ - Т-образный крест, где горизонталь - всемогущий, вездесущий, непознаваемый и не имеющий облика бог-демиург Тхьа, а вертикаль - мир, который он создал, но не вмешивается в его жизнь. Его творения - и боги, имеющие облик: например, Уашхо не давал небу упасть, Кадис держал в берегах море, особо чтимый Тлепш был кузнецом, а Тхагаледж - пекарем. Впрочем, все эти классификации - фолк-история: тот же Уашхо известен по восклицаниям вроде "О, небо!". Иные боги - явно из греческих мифов, тенгрианства, зороастризма, но логика синкретизма проста: если бог имел облик - адыги включали его в свой пантеон, а если нет - считали, что это другое имя Тхьа.
Ещё мир населяла нечисть, как испы, иныжи (циклопы), абнауаю (местный йети, иногда с лезвием на груди), с которой бились нарты - панкавказские богатыри неимоверно красивых былин. Время адыги сравнивали с колесом, а дошли и до теории Большого Взрыва - Вселенная вышла из яйца, разбитого о небо. Но самой красивой идеей Хабзы мне видится загробный мир без рая и ада, где человечью пса (бессмертную душу) судили не боги, а предки.
Хабза запрещала служение богам в рукотворных стенах, а потому Черкесия была землёй священных деревьев и камней. Их отмечал крест Тхьа, сведённый вноль подлесок и паникассана - копившиеся веками подношения, включая сбрую, кольчуги, мечи. В былые века - ещё и гробы на ветках... И хотя сведение священных рощ было в 19 веке частью "когнитивной войны", старые-престарые "черкесские дубы" - не редкость и поныне:
Нерегулярно, раз в несколько лет, под ними совершаются простейшие обряды - старейшина читает молитву, режет барана и раздаёт его мясо малоимущим.
В музеях - маски и гремящие ореховой скорлупой посохи адыгских шаманов:
Народы внешнего мира, понимания бессилие покорить эти "джунгли Сайгона", из века в век пытались обратить адыгов в свою веру. Первыми рискнули византийцы, при которых фактории и форты разрослись в полноценные города с православными храмами и станами миссионеров.
Их стараниями в горах появились шогены (священники) и карданы (дьяки), в пантеоне Хабзы - боги Ауш Герге (Иисус Греческий) и Псатхье (Святой Дух), а в истории - урымы, "черкесские греки", потомки скорее православных общин, чем переселенцев и пленников. С 6 века известна Зихийская епархия, чей епископ Дамиан в 536 году ездил на собор в Константинополь. Первым её центром был таинственный Зихополь, известный ещё от Страбона, но не локализованный до сих пор... а впрочем, с таким названием это мог быть просто самый актуальный для греков зихский куаже, разный от века к веку. Одна из гипотез отождествляет его с Анапой, близ которой ещё в 19 веке стоял каменный крест с греческой надписью
"Упокоился раб божий Охормаз Генеджуатаю. Жена Канатола в 11?? году".
Не менее таинственным выглядит Никопсис - средневековый епископский город, центр культа Симона Кананита на периферии владений мегрельских князей. Логично соотнести его с Анакопией (Новым Афоном), где и ныне находятся келья и храм Кананита... да только в Абхазии была своя епархия.
Теперь с Никопсией ассоциируется посёлок Новомихайловский близ Туапсе, в устье речки Нечепсухо, почти напротив знаменитого летнего лагеря "Орлёнок". В буйной растительности под дачами генералов и купцов там лежат фундаменты из белого камня, в том числе - крупной базилики. Всего на ЧПК известен десяток византийских церквей, но самая сохранная из них в Лоо выглядит так; остальные - не выше культурного слоя:
Наконец, временами (то объединяясь с ней, то выделяясь) центром Зихийской епархии служила Тмутаракань, в 965-109 годах бывшая центром самого дальнего и экзотического русского княжества. Условно-русского: населяли её в основном касоги, как называли на Руси адыгов, да и в более северных городах они были не менее заметны, чем нынешние кавказцы. Особенно в Чернигове, где ходило даже явно адыгское слово (обозначало хозяина) - унеин.
В 1022 году Мстислав Храбрый, воюя с племенем сагинов, убил в поединке вождя-силача Редедю и крестил его сыновей. Старший Роман позже умер бездетным, а вот от Юрия Редигина разошлись десятки дворянских родов, которым принадлежал, например, Фёдор Ушаков. В 1064-67 годах сплотить касогов пытался ростовский князь Ростислав Владимирович, свергнутый и бежавший в Тмутаракань... но его отравили греки. Они же на рубеже 11-12 веков возвели на зихийскую кафедру монаха Николая из Kиево-Пeчeрской Лавры.
Но в общем роман с Русской церковью не задался: Зихийская епархия всегда была верна Константинополю, служила его надёжным тылом от ересей начиная с иконоборчества, а в поздней Византии, подозреваю, номинальные епископы и не покидали столицы. Последний раз епархия упоминается в 1396 году.
К тому времени греков на Чёрном море снова потеснили итальянцы, теперь - генуэзцы, в период слабости Византии через неравные договоры застолбившие за собой приоритет в проходе через Босфор. География, впрочем, не изменилась: столицей Восточного Причерноморья оставалась Матрега (Тамань), а фактории вроде Мапы (Анапы), Батарио (Новороссийска), Мавролако (Геленджика) стояли на тех же местах, что и при эллинах. Вот так примерно они могли выглядеть - это уцелевший форт Сан-Тамазо в Абхазии:
Как и, например, византийская крепость Годлик в Волконке, отстроенная генуэзцами в 14-15 веках. С адыгами они нашли общий язык и в быту (например, мамалыга тут и теперь называется "паста"), и в религии, в 1336 году учредив Матрегускую епархию: адыги-католики ферренкардаши стали опорой Генуи, а последний раз упоминаются в Крыму под в 1696 годом. Но главное - генуэзцы смогли нарушить герметичность адыгского мира: достаточно сказать, что именно с их подаче вся Европа знает адыгов как черкесов.
Генуэзцы и покупали рабов, из которых была, как недавно раскопали историки (причём - не кавказские!), горская княжна и итальянская служанка Катарина - мать Леонардо да Винчи. Боеспособных мужчин же продавали арабам в мамлюки, как у тех назывались солдаты-рабы.
Впрочем, их рабство сводилось к пожизненной службе, а богатства и власти имели они поболее многих свободных. Особенно ценил мамлюков исмаилитский Фатимидский халифат со столицей в Каире, где в 1250-х годах, на радостях от разгрома монголов, они сами взяли власть. Сперва - половцы Бахриты во главе с Бейбарсом, а затем - уже их мамлюки черкесы Бурджиты, правившие Египтом в 1382-1517 годах, до прихода Османов. Ну а на старости лет они возвращались домой, сообщая родне новое имя Тхья - Аллах.
На горских кладбищах стали появляться сыныжи - антропоморфные стелы с арабской вязью, как вот эта парочка с кадра выше. На левом надпись "Покойный мулла Хусейн сын ал-хаджи Мустафы-аги Масыралы. Душе его - Фатиха. Год 1189 [1775/76]", на правом "Покойная Хавва, супруга Берзек-Мехмет-аги. Душе её - Фатиха. Год 1207 [1792/93]. А в 19 веке в куаже попадались деревянные мечети вида "дом с минаретом":
Мамлюком был и султан Инал аль-Ашраф из рода Карамоко, свергнутый в 1461 году в Каире и доставленный в Матрегу генуэзцами. По крайней мере примерно тогда же князь Инал Светлый единственный раз сплотил адыгские племена и создал госструктуры вроде совета 40 судей. В памяти он остался героем, благодетелем, последней надеждой разобщённого народа, а вот современники воплощать его идеи ушли в Кабарду: распри возобновились со смертью Инала, да и Малая Азия вновь потеснила Италию - в 1479 году сюда пришла власть Османской империи.
В Анапе ещё стоят ворота турецкой крепости, державшей под прицелом степи Предкавказья, порой накапливая немалые силы вторжения. Пушки, впрочем, русские: война двух империй и стала началом конца для последнего оплота хаттов и пеласгов.
Черкесские племена постоянно двигались, и вот такой вид их карта приняла в 18 веке. На притоках Кубани лежали мелкие княжества "аристократических" (то есть - возглавляемых пши) племён, а на главенство среди них претендовали темиргои. Бесленеи тяготели к Кабарде, а жанеевцы и просто почти все туда переселились. "Демократические" племена же, по сути просто совокупности общин под началом тлекотлешей и старейшин, являли собой немалые по тем временам (до 300 тыс. человек) народы: абадзехи и абазины в горах, натухаи, шапсуги, убыхи и садзы у моря.
Демократию они добыли в революциях, скорее бывших шагом назад - первобытная и буржуазная демократия не одно и то же! Шапсугскую революцию застали русские: князь Шеретлуко ограбил неких купцов, гостей крупной и сильной общины... и вскоре бежал от народного гнева к бдежугам, где получил от их князя удел. В 1796 году бжедуги разбили шапсуг в Бзиюкской битве, но - лишь покрыли себя позором: ведь помогли им казаки! Изгои гор, бжедуги стали союзниками России, да и другие князья Севера сохраняли нейтралитет: в источниках начала 19 века упоминались не столько черкесские, сколько именно абадзехские набеги.
Ну а приморцы жили себе на краю Османской империи, где власть Порты оставалась номинальной... пока в 1829 году граница не была буквально выброшена далеко за Кавказ. Есть легенда, что на встрече некоего генерала с новыми подданными один старик сказал: "Если турецкий султан подарил вам нашу землю, то я дарю тебе вон ту птицу - иди же возьми её!". В 1831 году, с набегом садзов и убыхов под началом Березка Дагомуко на Гагру, сюда пришла столетняя (ибо по факту началась в Кабарде в 1760-х) Кавказская война.
Да, на Гагру: Россия подбиралась к Черноморскому побережью с разных сторон (и, хотя и странно, что для всяческих леваков это надо пояснять прямым текстом - конечно же с целью сделать его частью империи). Ещё в 1780-х за Кубанью была проложено Азово-Моздокская крепостная линия, вдоль которой селились казаки Кавказского линейного войска (выходцы с Дона и Волги), а в 1790-х - Черноморская кордонная линия с казаками Черноморского войска (запорожцы, оставшиеся верными России).
Последние не только держали границу - пластуны, казачий спецназ (или даже "казачьи ниндзя") постоянно занимались разведкой и вылазками, часто годами живя в Закубанье и промышляя охотой. И с тылом в виде России казаки, конечно, побеждали абадзехов, но - быстро переняли у своих врагов бурки и папахи, башлыки и бешметы, шашки и газыри. С юга Россия присоединяла одно за другим грузинские царства и княжества, и наконец в 1808-10 в междоусобице двух братьев Чачба взяла Абхазию. Но зажатый с двух сторон, Западный Кавказ остался открыт морю, где вольно сновали чужие суда. И вот Черкесию наводнили турецкие проповедники, а у священных дубов молились Аллаху о здоровье султана.
Военная служба в царской России могла быть официальным наказанием между ссылкой и каторгой, и в те годы на дальние рубежи частенько отправляли польских повстанцев. Вскоре в горах соседями черкесогаев стали польские дезертиры, наладившие контакт с жившем в Париже лидером эмиграции Адамом Чарторыйским. Ну а дальше инициативу, как водится, перехватили британцы в лице дипломата и разведчика Дэвида Уркварта.
Прежде он боролся за независимую и лояльную Грецию, а затем возглавлял торгпредство в Стамбуле и к султану в покои если не открывал дверь пинком, то лишь в силу английской чопорности. В Европе цвёл романтизм с его образами трагических бунтарей, Байрон посвящал стихи Мазепе, да и Благородный Дикарь ещё не был забыт... и Уркварт понимал всё это. Адыгский флаг (с тех пор лишь чуть-чуть изменившийся) он то ли разработал сам, то ли получил от раненого на стамбульского митинге черкесского посланника Сефер-бея Жануко. И вот черкешенка из султанского гарема соткала полотнище, а купец и тайный разведчик Джеймс Белл доставил его в устье Сочи. Чем и открыл эру международных политтехнологий...
В общем-то, и без всяких соцсетей оказалось не так сложно убедить горцев, что:
1. Черкесы - мудрый, свободолюбивый народ, которому вовсе не нужно государство.
2. Русские - вечные рабы и холопы, которые ХОДЯТ В ЛАПТЯХ (что поминается черкесами в интернет-срачах поныне) и редко бывают трезвыми.
3. Христиане - неверные, и склонив перед ними голову, неперменно попадёшь в ад.
4. Английский флот и турецкая армия - непобедимы, и в самый сумрачный час они придут на помощь.
5. Свобода черкесов - то, без чего жизнь бюргера теряет смысл.
Оставалось сдобрить всё это фейками Белла для адыгов (например, что египетская армия уже стоит в Грузии) и европейцев (например, что абазины молниеносным набегом вырезали Ставрополь), героизацией горцев в европейских газетах ("Лев Черкесии" шапсуг Тугужоко Кызбэч, в 1834 действительно разбивший в 20 раз превосходящий русский отряд, даже к Лермонтову в прозу просочился) и, конечно же, поставками оружия, медикаментов и данных разведки.
Кульминацией в 1836 году стал арест русским бригом "Аякс" английской шхуны "Виксен", почти демонстративно разгружавшей боеприпасы на косе у Новороссийска. И вот уже тори призывали на голову царя громы и молнии, а вопрос признания независимой Черкесии и заключение Англией союза казался почти решённым... Но в континентальной Европе ещё помнили судьбу Наполеона, и не найдя союзников, Лондон в 1837 отозвал Уркварта из Стамбула.
Россия же, воспользовавшись заминкой, в 1837-39 годах стремительно достроила Черноморскую Береговую укреплённую линию, из которой выросли большинство городов побережья. Впрочем - существенно позже: уже в 1840 году наспех построенные дерево-земляные крепости встретили сильнейший и явно скоординированный набег, в ходе которого горцы вырезали, не беря пленных, больше половины фортов.
Погибали здесь и известные личности, например - сосланные в воинскую службу декабристы: поэт Николай Бестужев-Марлинский сгинул в 1837 году в десанте основателей укрепления Св. Духа (Адлера), а Александр Одоевский в 1839 умер в Лазаревском укреплении от малярии. Самый стойким оказался Навагинское укрепление (ныне Сочи) с каменными стенами (кадр ниже), а не менее важную роль сыграл на другом конце гор Армавир, куда генерал Григорий фон Засс сманил черкесогаев, тем самым убив экономику горцев.
Укрепления отстроились, и хотя каждое из них отбивало ежегодно десятки набегов, всё чаще горцы приходили с миром и товарами на обмен - Россия сама не заметила, как возродила античную систему факторий... Пока в 1854 году не разгорелся Крымская война, и связанные с остальной страной лишь по морю укрепления пришлось эвакуировать.
Черкесия получила новый шанс на независимость... да только и Англия, победив в Крыму, к "можем повторить!" не имела желания: горцев понемногу начали "сливать".
Вместо несметной армии в 1857 году на Кавказе высадились две сотни добровольцев, во главе которых стояли уже знакомый нам Сефер-бей Жануко, а также - Теффик-бей и Мехмед-бей. Так назвались, накапливая силы в Турции, поляк Теофил Лапинский и венгр Яков Бандя, жаждавшие отомстить России за подавление своих национальных революций. Куда лучше горцев умея обращаться с артиллерией, начали добровольцы в общем неплохо, но в итоге перессорились, а с известием о капитуляции Шамиля в 1859-м - ушли.
Шамиль же, в свою очередь, опорой на Западном Кавказе сделал Абадзехию, куда в 1848 прибыл его наиб Мухаммед-Амин. И занялся госстроительством, организовав сеть мягкеме - аульных округов под началом муфтия и трёх кадиев (судей) с личной гвардией муртазеков. Выделялись они без учёта традиционной родовой структуры, просто по числу кинжалов, а обязательными атрибутами мягкеме служили мечеть, мектеб (начальная школа), суд с тюремной ямой и укрепления, строившиеся по единому стандарту - бастионы из рва и двух рядов плетней, дозорная вышка и непременно две пушки.
Более того, хитрый наиб внедрил у черкесов то, чего тогда и в России-то не было - пусть примитивное и насквозь религиозное, однако - всеобщее начальное образование! Конечно, с единственной целью - вырастить следующее поколение адыгов верными воинами газавата. Но своими успехами наиб внёс и разлад: примкнув к его государству ненадолго в 1850-51 годах, убыхи воспроизвели реформы Амина, однако не признали его власть, а бжедуги да темиргоевцы и вовсе восприняли его как нового завоевателя, готового бросить старую знать на растерзание абадзехским тфокотлям, и потянулись к России.
В 1860 году шапсуги, натухаи, убыхи, садзы и абазины созвали в Мамайке близ нынешнего Сочи совет Хасе, в Европе известный как Великое и свободное заседание Черкесов (кадр ниже). Год спустя с его делегацией близ Майкопа встретился сам Александр II и предложил адыгам выбор - либо спускаться к Кубани и мирно жить в прицеле русских пушек, либо покинуть страну.
Но зёрна романтизма, посеянные Урквартом и Беллом, взошли: в ответ аксакал Тлише Шуцежуко Цейко произнёс красивую речь, завершив её словами "Может Кавказ будет русским, но черкесы не будут рабами русского царя, пока в их жилах течет кровь". И до последнего не могли они поверить, что отказ от набегов не сделает их рабами, а британская армада не придёт. Россия, наоборот, боялась новых евро-черкесских союзов, и армия под началом Николая Евдокимова шла к победе без счёта жертв. И вот:
К началу 19 века адыгов было от 500 тыс. до 1,5 миллионов, около 40% от всех горцев Кавказа: сложись история иначе, они спорили бы с татарами за 2-й по численности народ России. Но сотни тысяч адыгов погибли за век войны (начавшейся в Кабарде 1760-х), а среди выживших от 3/4 до 9/10 подались в мухаджиры, как турки называют беженцев от гонений на ислам. Привычные отходить, если враг сильнее, тлекотлеши верили, что Турция их ждёт, а тёмные крестьяне пуще ада боялись ига неверных.
Они умирали от болезней и голода в годами стоявших у моря лагерях, на перегруженных судах частных и алчных турецких перевозчиков, в незнакомой земле Анатолии. Разбредясь по Ближнему Востоку, в Турции адыги и полтора века спустя народ №3 после курдов, в Иордании - ядро армии (на фото), и даже стольный Амман вырос из черкесской деревушки.
Ныне в мире 5-7 миллионов адыгов, и лишь 750 тысяч в России: 520 тыс. кабардинцев (пережили разгром и исход на рубеже 18-19 веков, и к 1860-м жили мирно), 60 тыс. черкесов (это название в КЧР закрепилось за бесленеями) и 90 тыс. адыгейцев (в основе - бжедуги, в которых влилась остатки абадзехов, темиргоев и мелких племён). Жанеевцы, натухаевцы, шапсуги, убыхи и абазины-ашхаруа ушли с побережья все до последнего унаута, оставив лишь причудливые топонимы - Псыфабе, Псезуапсе, Шесхарис, Мзымта, Медовеевка...
Многие поняли ошибку и ждали репатриации, вот только Россия их уже не ждала: в последний раз вопрос о возвращении адыгов поднимался в 1920-х годах между Лениным и Ататюрком. То был и последний шанс сохранить идентичность: на чужбине народы и племена смешались, а в 1992 году в деревеньке Хаджи-Осман напротив Стамбула умер её бывший староста Тевфек Эсенч - последний человек, умевший говорить по-убхыски... Лишь несколько тысяч шапсугов вернулись в 1860-х годах на родные берега:
Те события признали геноцидом в Кабардино-Балкарии (1992), Адыгее (1996), Абхазии (1997) и Грузии (2011). Вот только... На Кавказе у адыгов 2,5 национальных автономии и признанное Россией государство Абхазия, а за границей - лишь диаспоры.
Уже в 19 веке черкесы спокойно встроились в российское общество, и даже ныне богатейший из адыгов - не какой-нибудь турецкий бизнесмен или иорданский аристократ, а шапсуг Хазрет Совмен, владелец золотодобывающей компании "Полюс", которую вырастил из артели на Северной Земле. Чеченцы, осетины, дагестанцы - тоже вполне хозяева своих земель, и даже в 19 веке постоянные мятежи и разгул абречества не обернулись для них рабством или геноцидом: не русские генералы сгубили Черкессию, а британские политтехнологи.
Заодно подарив России лояльный и стабильный Краснодарский край: на побережье вполне мог быть свой Дагестан с десятком родственных народов и дагестанскими же порядками что в 19-м веке, что в 1990-2000-х, а то и вовсе Адыгейская ССР с центром в Сочи, лояльной Абхазской АО и русским анклавом в Цэмэзе (экс-Новороссийск) - при таком раскладе Россия в 1991 году бы вовсе лишилась выхода к Чёрному морю...
