Октябрьская революция и Диктатура пролетариата
Советская власть возникла из победы вооруженного восстания петроградского пролетариата и гарнизона в ночь на 7 ноября (25 октября) 1917, поддержанного рабочим классом, армией и крестьянством всей страны. Она была создана не голосованиями, не резолюциями, а непосредственной вооруженной борьбой масс. Эта власть не ждала ничьей санкции, чтобы на другой же день в воззвании Военно-революционного комитета заявить о своем возникновении и о своих ближайших задачах.
Непосредственно перед восстанием нашей партии во главе с Лениным пришлось вести борьбу с правооппортунистической линией Зиновьева и Каменева, возражавших против вооруженного восстания и предлагавших ожидать Учредительного собрания, чтобы выступить там в роли «сильной оппозиции». Это означало отказ от борьбы за Д. п. в решающий для революции момент. Каменев и Зиновьев, упорно отстаивая свои капитулянтские позиции, докатились до выступления в небольшевистской газете «Новая жизнь» с письмом, выдававшим классовым врагам военную тайну штаба пролетарской революции. С другой стороны, большую опасность представляла позиция Троцкого, настаивавшего на том, чтобы восстание было оттянуто до Съезда Советов, так, чтобы Съезд обязательно первым взял власть. Эта игра в советский конституционализм грозила погубить все дело (см. Письма Ленина, где он громил «фетишистов» даты 25 октября). Фактически власть была взята до открытия съезда Военно-революционным комитетом, как органом Ленинградского совета. (Попытки Троцкого впоследствии извратить ход событий, мало того, — оклеветать Ленина, который будто бы хотел организовать и провести восстание за спиной советов, — были в 1924 разоблачены Сталиным).
Победа Октябрьской революции и превращение советов в органы государственной власти предрешили судьбу Учредительного собрания. Перед Учредительным собранием стояла альтернатива: либо признать завоевания Октября (установление советской власти, декреты о земле, о мире) и превратиться тем самым в ненужный придаток к советской системе, либо выявить свою контрреволюционную сущность, разоблачить себя перед рабочими и солдатскими массами и тем подписать собственный смертный приговор. Произошло, как известно, последнее. Бесславная гибель Учредительного собрания сыграла немалую роль в деле разрушения буржуазно-демократических фетишей. Тезисы Ленина о роспуске Учредительного собрания, его статьи и речи на эту тему, в особенности статья «Выборы в Учредительное собрание и диктатура пролетариата», являются ценнейшим вкладом в теорию пролетарской революции и Д. п. Эти работы наносят уничтожающий удар предрассудку вульгарной мелкобуржуазной-демократии, будто в, острейшие моменты классовой борьбы спорные вопросы могут быть решены «мирным голосованием». Ленин показывает, .что защита прав Учредительного собрания .была защитой буржуазно-помещичьей контрреволюции, защитой калединцев, подымавших восстание против советов. Всякая попытка противопоставить советской власти формальные права Учредительного собрания и тем связать руки этой власти означала поддержку контрреволюции. Разгон Учредительного собрания дал повод социал-фашистам во главе с Каутским клеветать на большевистскую партию, изображая дело таким образом, будто наша партия сначала была за Учредительное собрание, рассчитывая получить в нем большинство, а когда этого не случилось, решилась разогнать Учредительное собрание. Недалеко от этих обвинений ушел и Троцкий, который заявлял, что партии накануне разгона Учредительного собрания было неясно, что делать, если советская система придет в противоречие с началами формальной демократии.
На самом деле Ленин еще в апрельских тезисах отчетливо указал, что большевистская партия считает Советскую республику более высоким типом демократии, чем любую наидемократичнейшую буржуазную республику. Большевистская партия в период керенщины вела борьбу против оттягивания выборов в Учредительное собрание, ибо эта оттяжка соответствовала интересам капиталистов и помещиков, их желанию повернуть революцию вспять. Наконец партия большевиков участвовала в выборах Учредительного собрания и, находясь у власти, созвала Учредительное собрание, чтобы дать возможность рабочим, крестьянам и солдатам на деле увидеть, что такое Учредительное собрание, и самим убедиться в том, что, выступая против завоеваний Октября, Учредительное собрание является прикрытием буржуазно-помещичьей и генеральской контрреволюции.. Тактика большевистской партии в вопросе об Учредительном собрании является образцом подлинно революционной марксо-ленинской тактики.
Октябрьская революция, по выражению Ленина, перевела слова «диктатура пролетариата» с латыни на все европейские языки. Советы рабочих депутатов приобрели всемирное значение, как форма власти, близкая, понятная и доступная миллионам трудящихся. Вопрос о Д. п. стал непосредственно в порядок дня политической борьбы и занял в ней центральное место (пролетарская революция в Финляндии 1918, германская революция 1918, баварская и венгерская советские республики в 1919, советы в Латвии, Эстонии, Литве). Оппортунисты всех стран развернули ожесточенную борьбу с пролетарской революцией под лозунгом—«за демократию против диктатуры». Летом 1918 Каутский выступил с брошюрой, направленной против Д. п., против большевиков и против Советской республики. Эту брошюру приветствовала вся мировая буржуазия.
На почве борьбы против Д. п. и советской власти произошло объединение социал-шовинистов и центристов, причем именно Каутский вскоре занял наиболее враждебную позицию по отношению к Советскому Союзу, открыто проповедуя вооруженную интервенцию против советской власти. Другая часть вождей Второго Интернационала (в особенности так называемые «левые») отмежевывалась на словах от интервенционистской позиции Каутского, но на деле всячески способствовала подготовке вооруженного нападения на Советский Союз (сюда надо отнести прежде всего распространение клеветнических басен о «красном империализме»).
В борьбе против марксова учения о Д. п. Каутский выдвинул тезис о том, что политической формой, соответствующей переходному периоду от капитализма к коммунизму, является коалиционное правительство социалистических и буржуазных партий. Он также заявил, что Д. п. — это случайно оброненное Марксом словечко. Учение Маркса о классовом характере всякой демократии было заменено учением о «внеклассовой современной демократии», которая превращает якобы государство из орудия классового насилия в организацию, служащую общим интересам, интересам большинства, и т.д. В качестве единственного пути к социализму было провозглашено мирное постепенное завоевание большинства в парламенте на почве легальной борьбы в рамках буржуазной демократии и одновременно завоевание т. н. «хозяйственной демократии», т. е. сращивание профсоюзной бюрократической верхушки с буржуазным государством.
Оппортунизм, переросший во время войны в социал-шовинизм, а после войны в социал-фашизм, уже не довольствуется замалчиванием и извращением марксовой теории государства и Д. п., а противопоставляет ей свою насквозь буржуазную и контрреволюционную теорию. Каутский выдвигает тезис, что государство в эпоху капитализма теряет характер организации, осуществляющей насилие над эксплуатируемыми («Материалистическое понимание истории», тт. I и II).
Чтобы обосновать свою теорию, он подверг ревизия учение Маркса и Энгельса о происхождении государства. Отвергая тезис о том, что государство возникает в результате разложения родового общества, появления частной собственности и эксплуатации, Каутский вернулся к теории Дюринга-Гумпловича, объяснявших возникновение государства из факта завоевания и покорения одного племени другим. По Каутскому, первобытная родовая демократия исчезла не под влиянием внутренних экономических причин, а в результате завоевания и покорения кочевниками-номадами оседлых земледельцев. Все докапиталистические формы эксплуатации и государства, по Каутскому, основаны на военном насилии и подавлении. В противоположность этому капиталистическая эксплуатация, по мнению Каутского, покоится на чисто экономическом превосходстве крупнокапиталистического производства. Ее главной формой является производство относительной прибавочной стоимости, связанное с развитием производительных сил и общественным прогрессом. Выдвигая одни лишь прогрессивные стороны капиталистической формации по сравнению с рабством и крепостничеством и затушевывая и прикрашивая ее темные и отрицательные стороны, Каутский договаривается до утверждения, что класс капиталистов не нуждается в вооруженной силе для удержания своего господства и что рабочий класс путем использования всеобщего избирательного права и демократических свобод (свобода собраний, свобода печати, свобода союзов и т. д.) может поставить «современное демократическое государство» себе на службу. Вся эта «теория» Каутского от начала до конца находится в противоречии с историческими фактами и представляет собой лицемерную апологию капитализма. Важнейшей основой этой теории является отрицание империализма, как последней стадии капитализма, и признание возможности и даже неизбежности ультраимпериализма (см. Империализм).
Каутский, Гильфердинг и др. изображали империализм не как неизбежное следствие развития капитализма, не как его закономерный этап, но как плохую политику, к-рой придерживаются отдельные группы капиталистов; отсюда ими делался вывод, что эта политика может быть изменена, что капитализм может преодолеть конфликты и противоречия, отказаться от вооруженной борьбы конкурирующих капиталистических государств и образовать сверх-империалистический международный трест путем организации капиталистической эксплуатации в мировом масштабе. На этой стадии ультраимпериализма должны, по мнению оппортунистов, прекратиться войны и создаться возможность разоружения. Уничтожающая критика этой насквозь лживой теории была дана Лениным в 1915 в его работе «Империализм как последний этап капитализма».
Другой разновидностью социал-шовинистических теорий является концепция Кунова, который призывал вернуться к лассалевскому и гегелевскому надклассовому пониманию государства; Кунов критикует Маркса за его «вражду к государству» и восхваляет «государство вообще», т. е. на деле буржуазное империалистическое государство, как «великую форму существования народов», как «фактор развития культуры и мощи человеческой истории». Еще дальше Кунова идет другой с.-д. теоретик Марке, Который заявляет, что «государство должно быть причислено к формальным и поэтому неизменяющимся элементам каждой культуры; оно в этом смысле — вечная категория или, лучше, оно представляет вне времени значимую ценность». В данном случае мы имеем прямое смыкание социал-фашистских теорий с реакционнейшей идеологией фашизма.
Полный разрыв с теорией классовой борьбы, переход на позиции «утверждения государства» — таков путь, проделанный оппортунизмом через социал-патриотизм к социал-фашизму. От голосования за военные кредиты 4 августа 1914 до голосования с.-д. фракции за политику Гитлера и открытого перехода вождей с.-д. профсоюзов на позиции сотрудничества с национал-социалистами 1 мая 1933 — таков путь предательства германских социал-фашистов. Во франц. социалистич. партии в 1933 возникло крыло, открыто защищающее идеи фашизма (Марке и др.), к-рое и откололось, организовавшись в особую партию неосоциалистов.
Итак, если до сих пор борьба с коммунизмом проводилась социал-фашистами под лозунгом защиты демократии от диктатуры, то теперь часть их открыто переходит на позиции фашистской диктатуры как единственного оплота капитализма.
«Особую» позицию в вопросе Д. п. пытаются занять «левые» с.-д., в первую очередь австро-марксисты — Отто Бауер, Макс Адлер и др. Эта позиция заключается, во-первых, в «признании» диктатуры пролетариата для СССР (в виду ее особых якобы условий, экономической отсталости и т. д.), а, во-вторых, в признании диктатуры пролетариата как исключительной меры, допускаемой в тех случаях, когда буржуазия сама упраздняет демократию (Линцская программа).
Такое «признание» Д. п. является наиболее утонченным способом усыпления революционно-классовой бдительности пролетариата; на деле австрийская социал-демократия не оказала ни малейшего сопротивления наступлению фашизма, наоборот, содействовала ему, удерживая рабочий класс от выступлений и проводя свою тактику «меньшего зла».
Опыт Октябрьской революции, установившей диктатуру пролетариата, был подытожен на I конгрессе Коминтерна в 1919 в тезисах Ленина о диктатуре и демократии.
В этих тезисах прежде всего разоблачается лживость доводов против диктатуры, во имя демократии, выдвигаемых агентами буржуазии. «Ибо ни в одной цивилизованной капиталистической стране не существует «демократии вообще», а существует только буржуазная демократия, и речь идет не о «диктатуре вообще», а о диктатуре угнетенного класса, т. е. пролетариата, над угнетателями и эксплуататорами, т. е. буржуазией, в целях преодоления сопротивления, которое оказывают эксплуататоры в борьбе за свое господство» (Ленин , Соч., т. XXIV, стр. 7). Тезисы подвергают уничтожающей критике хваленые «свободы» капиталистических демократий (свобода собраний, свобода прессы), «ибо богатые имеют все лучшие общественные и частные здания в своем распоряжении, а также достаточно досуга для собраний и охрану их буржуазным аппаратом власти», а «свобода печати» «есть обман, пока лучшие типографии и крупнейшие запасы бумаги захвачены капиталистами и пока остается власть капитала над прессой, которая проявляется во всем мире тем ярче, тем резче, тем циничнее, чем развитее демократизм и республиканский строй, как, например, в Америке» (там же, стр. 9 и 10).
Но даже урезанные фальсифицированные свободы и демократические «гарантии» отбрасываются в сторону, как только буржуазия чувствует себя в опасности, ибо «в самых демократических республиках на деле господствуют террор и диктатура буржуазии, проявляющиеся открыто всякий раз, когда эксплуататорам начинает казаться, что власть капитала колеблется» (там же, стр. 10). Тезисы анализируют конкретную обстановку, создавшуюся в Европе в результате империалистической войны 1914—18, которая «окончательно обнаружила даже перед отсталыми рабочими этот истинный характер буржуазной демократии даже в самых свободных республиках, как характер диктатуры буржуазии» (там же, стр. 10—11).
Тезисы обосновывают далее то положение, «что в капиталистическом обществе, при сколько-нибудь серьезном обострении заложенной в основе его классовой борьбы, не может быть ничего среднего кроме диктатуры буржуазии или, диктатуры пролетариата» (там же, стр. 12). Наконец тезисы дают развернутое представление о тех изменениях форм и учреждений демократии, которые приносят с собой Д. п., ибо она «дает невиданное еще в мире расширение фактического использования демократизма со стороны угнетенных капитализмом, со стороны трудящихся классов» (там же, стр. 13). Исторически сложившуюся форму Д. п. представляет собой Советская власть в России, но советское движение уже распространилось по всему миру; в этой связи тезисы указывают на возникновение советов в Германии и на английские комитеты старост (Shop Stewards Committees).
Эти новые организации, часто возникающие стихийно, становятся в центре борьбы рабочего класса; задача коммунистических партий в этих условиях состоит в разъяснении массам значения, важности и необходимости советов, в распространении их влияния среди рабочих и солдат, среди батраков и бедных крестьян и в образовании внутри советов прочного коммунистического большинства.
Под влиянием Октябрьской революции советы стали формой организации революционных сил не только пролетариата капиталистических стран, но и угнетенных народов колоний и полуколоний.
Диктатура пролетариата и первый тур пролетарских революций
Богатейший исторический материал для проверки марксистско-ленинского учения о Д. п., о задачах пролетарской революции по отношению к государственной машине буржуазии дает первый тур пролетарских революций. С одной стороны, мы имеем опыт СССР, где советы, руководимые коммунистической партией, справились с задачей подавления эксплуататоров, победоносно закончили гражданскую войну, восстановили народное хозяйство и, осуществляя социалистическую его реконструкцию, проводя индустриализацию страны, коллективизацию сельского хозяйства и ликвидацию на ее основе кулачества как класса, построили фундамент социалистической экономики. В порядок дня поставлено в качестве непосредственной задачи 2-й пятилетки построение бесклассового общества.
С другой стороны, перед нами опыт революции 1918 в Германии, где стихийное движение пролетарских масс вызвало к жизни советы, которые могли бы стать единственными носителями власти, разбить старый аппарат, сломить сопротивление буржуазии и осуществить социалистические мероприятия. Однако социал-демократия сделала из них ширму, прикрывающую контрреволюцию. Правительство народных уполномоченных Эберта—Шейдемана приняло все меры к сохранению в неприкосновенности старой государственной машины, к разоружению рабочего класса и к разгону тех советов, которые пытались присвоить себе функции власти.
Социал-демократы принимали все меры к скорейшей ликвидации советов, ибо они, учитывая уроки русской революции, понимали,, что непосредственная связь советов с революционными массами делает эти организации особенно опасными для капитализма. Они чувствовали, что их собственное влияние в этих организациях не может быть прочным. В декабре 1918 1 съезд германских советов рабочих и солдатских депутатов, где большинство принадлежало шейдемановцам, принял резолюцию в пользу Учредительного собрания, которое с.-д. изображали как единственную власть, «обладающую моральным авторитетом» и «опирающуюся на широкий фундамент всенародной воли». Сразу же после съезда шейдемановцы привели в исполнение план, заранее выработанный ими с генералами рейхсвера и заключающийся в том, чтобы занять Берлин реакционными воинскими частями, разгромить пролетарский авангард, лишить его вождей (убийство Карла Либкнехта и Розы Люксембург).
Партия независимцев (во главе с Гаазе, Дитманом и др.) также предала советы, отказавшись от борьбы за превращение их в органы, обладающие всей полнотой власти. В то же время независимцы выступали с предложением «соединить» советы с Учредительным собранием, включить советы в систему буржуазной демократии. Эта нелепейшая оппортунистическая идея сохранить советы, оставляя власть в руках капиталистов, была жестоко раскритикована Лениным.
Вопрос о власти в революции 1918—19 в Германии был решен в пользу диктатуры буржуазии благодаря предательству социал-демократии и слабости спартаковцев, которые только в процессе революции разорвали с независимцами и которые недооценивали организующего влияния партии в подготовке и проведении вооруженной борьбы за власть.
На тактике спартаковцев сказались ошибки виднейшего вождя союза «Спартак» Р. Люксембург. Отстаивая революционные и интернационалистические позиции во время войны 1914—18, Р. Люксембург как-раз по вопросам о Д. п. защищала антиленинские установки (сюда относятся остатки формального «внеклассового» понимания демократии, теория стихийности, непонимание ведущей и организующей роли партии в деле завоевания Д. п. и ее осуществления, отрицание Д. п. как особой формы союза пролетариата и крестьянства, непонимание значения национального вопроса), поэтому Р. Люксембург в начале Октябрьской революции высказывалась против разгона учредиловки, против изгнания из советов меньшевиков и с.-р., против аграрной политики большевиков, отдавших земли крестьянству, и против их политики в национальном вопросе.
Однако в ходе германской революции Р. Люксембург начала быстро изживать свои ошибки и незадолго до своей героической смерти уже отказалась от тех статей, в которых она выступала с критикой большевиков.
Советская власть короткое время просуществовала в Баварии, где 7 апреля 1919 была провозглашена советская республика. Но уже 1/V Мюнхен был занят контрреволюционными отрядами, которые расстреляли свыше 1.000 рабочих и восстановили господство буржуазии. Надо добавить, что действительная советская власть существовала в Баварии только с 14 /IV по 27/IV. Это был период, когда советская республика возглавлялась коммунистами, когда проводилось вооружение рабочих и разоружение буржуазии, когда была создана красная гвардия, организован революционный трибунал, когда были проведены национализация банков и контроль над производством. В первый же и последний период своего существования (когда во главе правительства стоял писатель Толлер, анархиствующие интеллигенты и социал-предатели) советская Бавария была таковой лишь по названию.
Более продолжительный опыт проведения Д. п. в Зап. Европе имел место в Венгрии. Там советская власть просуществовала от 21/III до 1 /"VIII 1919, советы рабочих и солдатских депутатов повсеместно осуществляли государственную власть; была проведена национализация земли, фабрик, заводов и осуществлен ряд других переходных мер в направлении к социализму. Венгерская советская республика погибла под ударами интервентов, превосходивших ее военными силами, но немалую роль сыграли и внутренние слабости, из которых главнейшими являются следующие. Коммунистическая партия Венгрии при образовании советской республики приняла предложение с.-д. об организации единой социалистической партии. Венгерские с.-д. внутри правительства, внутри партийного руководства продолжали вести оппортунистическую предательскую политику, и советская власть в Венгрии была т. о. лишена единого твердого руководства. Во-вторых, разрушение старой буржуазной государственной машины не было проведено с достаточной последовательностью (сохранение некоторых старых министерств с их работниками, включение прежней жандармерии в т. н. красную охрану и т. д.). Наконец Венгерская советская республика, исходя из неправильной установки о необходимости поддержания непрерывности с.-х. производства в крупных имениях, не передала их крестьянам и тем самым подорвала основы союза пролетариата с крестьянством и облегчила буржуазной реакции привлечение части крестьянства на свою сторону.
Величайшую роль играют советы в революционном Китае, где они контролируют около ¼ части территории, опираясь на китайскую красную армию. Советы в Китае представляют собой государственную форму, в которой совершается перерастание революционно-демократической диктатуры пролетариата и крестьянства в Д. п. Это перерастание происходит с помощью ряда переходных мер (национализация земли, борьба с ростовщиками, рабочий контроль над производством и т. д.).
Программа Коминтерна, принятая на VI конгрессе в 1928, намечает перспективы установления Д. п. во всем мире на основе победы пролетарской революции в отдельных странах или в группах стран, установления федеративной связи между пролетарскими республиками и освобождающимися от ига империализма колониями и образования в конце-концов Союза советских социалистических республик мира. В то же время программа устанавливает четыре основных типа стран в зависимости от уровня экономического развития и соответственно этому — различные типы революционных процессов, приводящих к Д. п. В странах высокоразвитого капитализма (США, Германия, Англия) на очереди стоит прямой переход к Д. п., в странах со средним уровнем развития капитализма и со значительными остатками полуфеодальных отношений (Испания, Португалия, Польша, Венгрия, Балканские страны) возможен либо процесс более или менее быстрого перерастания буржуазно-демократической революции в социалистическую либо пролетарская революция с большим объемом буржуазно-демократических задач. В колониальных и полуколониальных странах (Китай, Индия) и в странах зависимых (Аргентина, Бразилия) первостепенное значение будет иметь борьба с феодализмом, с докапиталистическими формами эксплуатации, с одной стороны, и с иностранным империализмом, — с другой. Переход к Д. п. здесь совершится лишь через ряд подготовительных ступеней в результате более или менее длительного процесса перерастания буржуазно-демократической революции в социалистическую. Большое значение при этом конечно будет иметь помощь и поддержка со стороны стран пролетарской диктатуры. Наконец в еще более отсталых странах, где большинство населения живет в условиях племенного быта и имеются неизжитые остатки первобытно-родовых форм, исключительное значение имеет борьба за национальное освобождение против империалистических угнетателей. В этих странах победа национального восстания может при помощи стран пролетарской диктатуры открыть путь к социализму, минуя капиталистическую стадию развития.
Империалистическая война 1914—18 и Октябрьская революция положили начало всеобщему кризису капитализма. Основным выражением этого кризиса является тот факт, что «капитализм уже не представляет единственной и всеохватывающе й системы мирового хозяйства, что наряду с капиталистической системой хозяйства существует социалистическая система, которая растет, которая преуспевает, которая противостоит капиталистической системе и которая самым фактом своего существования демонстрирует гнилость капитализма, расшатывает его основы» (Сталин , Вопросы ленинизма, 10 изд., стр. 352). Наряду с этим решающим фактом всеобщий кризис капитализма выражается в том, что господство империалистов в колониях подорвано и расшатано, что старые капиталистические страны после войны сталкиваются с конкуренцией более молодых (в том числе с капитализмом, развивающимся в колониальных и зависимых странах), что война оставила после себя тяжелое наследство разрушения, хронической безработицы, государственных долгов и пр. Все это создает для капитализма чрезвычайные трудности, обостряет до крайности присущие ему противоречия, разжигает классовую борьбу во всем мире, увеличивает опасность войны, ставит в порядок дня пролетарскую революцию.
Выдержав удары первого тура пролетарских революций 1917—21 и пройдя через экономический кризис 1920—21, капитализм, начиная с 1924, вступил в полосу относительной и временной стабилизации, которая дала повод агентам буржуазии из 2 Интернационала провозглашать эру растущего благосостояния и организованного капитализма. Мировой экономический кризис, начавшийся в 1929, сорвал стабилизацию и подвел вплотную ко второму туру революций и войн.
Эпоха всеобщего кризиса капитализма характеризуется ростом фашизма.
Фашизм представляет собой открытую террористическую диктатуру наиболее реакционных, наиболее шовинистических и наиболее империалистических элементов финансового капитала.
На основе реакционной расовой, националистической и социальной демагогии фашизм стремится обеспечить за монополистическим капиталом массовый базис среди мелкой буржуазии, поставляющей фашистской реакции вооруженные отряды для расправы с революционным рабочим движением.
Всеобщий кризис капитализма, подрывающий основы нормального хозяйственного механизма капиталистической системы, делает невозможным для капиталистов сохранять и утверждать свою власть над рабочим классом при помощи методов буржуазной демократии. Эти коренные изменения в хозяйственном базисе самого капитализма вызывают процесс фашистского перерождения буржуазной демократии, а в обстановке непосредственной опасности пролетарской революции заставляют буржуазию отказываться от всякой демократической маскировки и переходить к методам фашистской террористической диктатуры.
Буржуазная демократия становится помехой для класса капиталистов как во внутренней политике (борьба против пролетариата), так и во внешней политике (подготовка новой войны за империалистический передел мира).
Социал-демократы, принципиально противопоставляя буржуазную демократию и фашизм, желают прикрыть тот факт, что социал-демократические партии во всех странах выступают как активный фактор в процессе фашизации современной буржуазной демократии.
Опыт Германии и Австрии, с величайшей ясностью вскрывший все подходы и пути к установлению фашистской диктатуры, доказал, что социал-демократия своей политикой активного подавления революционных элементов рабочего класса и тактикой «меньшего зла» в недрах буржуазной демократии подготовила все необходимое для победы открытой фашистской диктатуры.
Социал-демократы, принципиально противопоставляя буржуазную демократию и фашизм, хотят заставить рабочий класс забыть важнейший факт, доказываемый всем ходом классовой борьбы пролетариата, что буржуазная демократия и фашизм являются лишь различными формами диктатуры буржуазии. В условиях общего кризиса капитализма буржуазия для Сохранения своего господства все чаще прибегает к открытому террористическому насилию.
Развитие учения о Диктатуре пролетариата после Октября и роль Сталина.
Дальнейшая разработка марксова учения о Д. п. после Октября в трудах Ленина и Сталина сосредоточивается на выяснении конкретного содержания классовой борьбы и ее форм в эпоху Д. п., экономического значения Д. п. как орудия строительства социализма, в первую очередь как орудия переделки мелкого товарного хозяйства, уничтожения классов, и на выяснении особенностей советской власти как государственной формы Д. п. Ленин развил и обосновал то положение, что Д. п. есть продолжение классовой борьбы в новых формах. Он проанализировал эти особые формы классовой борьбы, доказав, что сопротивление свергнутых эксплуататорских классов не только не прекращается, но, наоборот, возрастает после лишения их политической власти. Ленин вскрыл особые формы классовой борьбы при диктатуре пролетариата, к которым относится подавление эксплуататоров, руководство со стороны пролетариата основными массами крестьянства, социалистическая переделка мелкого товарного производства, перевоспитание самого пролетариата, создание повой дисциплины труда, новых, социалистических общественных навыков.
Обосновывая переход к нэпу, Ленин разработал кооперативный план и развил учение о смычке между рабочим классом и крестьянством при сохранении экономических командных высот в руках пролетарского государства, в борьбе с капиталистическими элементами, возрождающимися на базе свободной торговли. Ленин наметил основы плана индустриализации и социалистической реконструкции всего народного хозяйства, указав путь создания экономической базы социализма.
Разработка теории Д. п. в послеоктябрьский период совершается в борьбе с уклонами в рядах партии, возрождавшими в новой обстановке и на новой основе мелкобуржуазные, меньшевистские или анархо-синдикалистские взгляды. Все без исключения внутрипартийные оппозиции вели борьбу против марксистско-ленинского учения о Д. п.
На другой день после победы Октябрьского восстания снова выступила группа правых оппортунистов во главе с соглашателями Зиновьевым и Каменевым. Исходя из тех же положений, что и накануне Октября, т. е. по-прежнему считая, что восстание обречено на поражение, они выступили против создания большевистского правительства во главе с Лениным, требуя раздела власти с эсерами и меньшевиками, соглашаясь на образование «однородного социалистического правительства от большевиков до народных социалистов» и притом без Ленина, т. е. отказываясь от диктатуры пролетариата, настаивая на капитуляции перед свергнутой буржуазией и на восстановлении ее диктатуры. Отсюда требование оппозиции сохранить свободу печати и ее протест против ареста кадетов. Вопреки категорическим требованиям ЦК партии о подчинении партийной дисциплине Зиновьев, Каменев, Рыков, Милютин и Ногин вышли из состава ЦК. — В «левом» коммунизме 1918 нашли свое продолжение полу-анархистские установки Бухарина: непонимание и отрицание длительных организационных и строительных задач Д. п., непонимание существа переходного периода как длительного периода ожесточенной классовой борьбы, стремление поскорее покончить со всяким государством и с политической властью [выступление Бухарина на VII Съезде по программным вопросам, статьи в органе «левых» коммунистов «Коммунист», ср. также замечание Ленина по поводу рецензии Бухарина на брошюру Ленина «Государство и революция» (Ленин , Соч., т. XXII, стр. 527)]. — В оппозиционной группировке «демократического централизма» мы встречаемся снова с возрождением буржуазно-демократических предрассудков в виде борьбы против руководящей роли коммунистической партии и против пролетарского централизма, в виде отстаивания бюрократических тенденций в советском аппарате под лозунгом «самостоятельности» советов, — В период IX Съезда партии Томский, при поддержке Рыкова, выступил против единоначалия, исходя из неверия в силу пролетарской диктатуры, противопоставляя советский демократизм единоначалию и диктатуре. В т. н. рабочей оппозиции нашли себе место анархо-синдикалистские установки (передача производства в руки профсоюзов, лозунг «осоюзить государство»), враждебные диктатуре пролетариата, проникнутые духом цеховщины, содержащие в себе отказ от союза с крестьянством и от задачи социалистической переделки последнего.
Классическими произведениями, развивающими после Ленина марксистско-ленинскую теорию и в первую очередь учение о Д. п., явились «Вопросы ленинизма» Сталина. Этот труд впервые обобщил то новое, что было внесено Лениным в марксизм, и дал глубокое понимание всей нашей исторической эпохи. Поставив вопрос о. сущности ленинизма, Сталин определил ленинизм как марксизм эпохи империализма и пролетарских революций. В противовес взглядам Зиновьева, утверждавшего, что в ленинизме основным является крестьянский вопрос, Сталин доказал, что главное и основное в ленинизме это— «вопрос о диктатуре пролетариата, об условиях ее завоевания, об условиях ее укрепления». Тем самым Сталин дал правильное понимание ленинского этапа в развитии марксизма и показал международное значение ленинизма. Полное и всестороннее определение Д. п., которое дал Сталин, отвергалось и искажалось антипартийными течениями, боровшимися против ортодоксального марксизма-ленинизма. Так, Троцкий отрицает, что Д. п, есть строительство социализма, и тем самым сводит ее лишь к насилию над эксплуататорами. Правые оппортунисты также отрицали эту сторону и эту роль Д. п., выдвигая, напротив, тезис о врастании в социализм частнокапиталистических элементов в порядке самотека.
Когда обозначились относительная стабилизация капитализма и затяжка мировой революции, с особенной остротой возобновились троцкистские атаки на партию в связи с вопросом о возможности построения социализма в одной стране. Дело шло об экономическом значении Д. п., о возможности для пролетариата нашей страны внутренними силами одержать победу над капиталистическими кулацкими элементами, преодолев нашу техническую отсталость и осуществив переход от раздробленного мелкотоварного производства к крупному обобществленному сельскому хозяйству. Дело шло о том, чтобы конкретизировать ленинское учение о переходном периоде, наметить план развернутого социалистического наступления, указать пути и способы решения основной задачи Д. п. — построения бесклассового общества. Теоретическое и практическое решение этих задач представляет величайшую заслугу Сталина как теоретика и вождя мирового пролетариата.
Сталин отстоял и развил ленинское учение о возможности построения социализма в нашей стране в ожесточенных боях с троцкистско-зиновьевской оппозицией [15 конференция ВКП(б), VII пленум ИККИ]. Троцкистско-зиновьевская оппозиция, охарактеризованная при самом ее возникновении как социал-демократический уклон внутри нашей партии, воспроизвела всю совокупность меньшевистских взглядов на Д. п. Сюда относятся, во-первых, попытки расшатать единство и дисциплинированность партии как основной руководящей и направляющей силы в системе Д. п. (требование свободы группировок, атака на внутрипартийный режим, обвинение партии в «термидорианском перерождении», требование перехода к системе двух или нескольких партий). Во-вторых, сюда относится формальное, по существу буржуазное понимание Д. п., отрицание единства диктатуры пролетариата и пролетарской демократии, отрицание существа последней как высшего типа демократии для трудящихся (отрицание единства Д.п. и пролетарской демократии у Троцкого, сведение им Д. п. к исключительным мерам, к насилию, формальное и надклассовое понимание демократии; «диктатура партии» у Зиновьева, превращающая советы в юридическую фикцию, борьба против политики оживления советов, отрицание возможности руководства со стороны пролетариата основными массами крестьянства, утверждения о затоплении нижних этажей советской системы мелкой буржуазией, о не совсем пролетарском характере нашего государства и т. д.). Основной теоретической базой для всех этих утверждений являлся тезис троцкизма о невозможности построения социализма в одной стране.
Упорствуя на своих капитулянтских позициях, троцкистско-зиновьевская группировка к XV Съезду партии скатилась в болото антисоветской контрреволюции (устройство нелегальных собраний, подпольных типографий, антисоветских демонстраций, смычка с белогвардейскими элементами). Троцкизм стал передовым отрядом международной контрреволюции. Подонки троцкистско-зиновьевской оппозиции, потеряв всякую связь с массами, сделали двурушничество основным методом борьбы с партией, прикрывая свою ненависть к партии лицемерным признанием ошибок. Убийство Кирова, организованное подпольным зиновьевским центром в Ленинграде, избравшим своим знаменем старую троцкистско-зиновьевскую платформу, показало, что на этом пути подонки оппозиции полностью слились с фашистской и белогвардейской контрреволюцией.
Правая оппозиция выступила с ревизией основного марксистско-ленинского положения, что Д. п. есть продолжение классовой борьбы в новых формах. Этому положению правые противопоставили свою теорию гражданского мира, затухания классовой борьбы и врастания капиталистических элементов в социализм.
По вопросу о государстве правые, в лице Бухарина, развили антимарксистскую теорию о том, что государство является «добавочным условием равновесия» и «играет роль обруча, стягивающего классы и не дающего обществу распасться». Бухарин же утверждал, что «генеральная линия пролетариата при его диктатуре— это линия на укрепление общественного целого, линия против раскола общества» и что в переходном периоде «речь идет об эволюционной борьбе хозяйственных форм, речь идет об определенном процессе сперва восходящей государственной кривой, а потом нисходящей, опять эволюционным путем» (Бухарин, Атака, 2 изд., стр. 275—276). В «Заметках экономиста» в 1928 Бухарин выступал против из лишнего, по его мнению, централизма, призывал «сделать несколько шагов в сторону ленинского государства—коммуны», понимая под этим развязывание всяческой групповой и личной инициативы. Такие призывы означали объективно поддержку мелкобуржуазной стихии, поддержку кулачества против пролетарского централизованного государства. Теоретически здесь выражалось непонимание того, что развитие широчайшей пролетарской демократии не противоречит строгому централизму, железным диктаторским методам в деле борьбы с классовым врагом, в деле борьбы с мелкобуржуазной расхлябанностью, с распущенностью и со всеми силами прошлого.
В боях с троцкизмом, с правым и «левым» оппортунизмом Сталин разработал и развил марксистско-ленинскую теорию Д. п. Основным теоретическим стержнем явилось ленинское учение о построении социализма в одной стране, которое теснейшим образом связано с продолжением ленинского анализа империализма. Сталинская оценка временной и относительной капиталистической стабилизации, сталинская характеристика общего кризиса капитализма и основных противоречий империализма в этот период, сталинская постановка вопроса о борьбе двух систем, сталинский анализ мирового экономического кризиса представляют собой теоретический базис для решения основных проблем пролетарской революции и Д. п. на современном этапе. Столь же важной является разработка Сталиным проблем Д. п. применительно к этапу развернутого социалистического наступления, выкорчевывания последних остатков капитализма и построения бесклассового социалистического общества. Сталин развил и воплотил в жизнь ленинский план социалистической индустриализации, обосновал необходимость новой производственной смычки между пролетариатом и крестьянством. Проведение сплошной коллективизации и ликвидации на ее основе кулачества как класса, развертывание массового движения соц. соревнования и ударничества открывают и в теории и на практике новые возможности Д. п. Сталин продолжил и развил учение о классовой борьбе в эпоху Д. п., вскрыв и проанализировав новые формы этой борьбы, разбив правооппортунистический тезис затухания классовой борьбы. Сталин теоретически обосновал необходимость всемерного усиления Д. п. в период непосредственной борьбы за бесклассовое общество, в период выкорчевывания остатков капитализма. «Понятно, — говорил Сталин на XVII Партийном съезде, — что бесклассовое общество не может прийти в порядке, так сказать, самотека. Его надо завоевать и построить усилиями всех трудящихся—путем усиления органов диктатуры пролетариата, путем развертывания классовой борьбы, путем уничтожения классов, путем ликвидации остатков капиталистических классов, в боях с врагами как внутренними, «так и внешними» [XVII Съезд ВКП(б), Стенографич. отчет, стр. 28, Сталин , Вопросы ленинизма, 10 изд., стр. 580]. Сталин исчерпывающим образом разъяснил диалектику развития пролетарского государства, которое через максимальное укрепление Д. п. подготовляет условия и элементы будущего бесклассового общества. Усиление Д. п. означает усиление революционной бдительности и беспощадный разгром остатков капиталистических элементов, которые своими «воровскими махинация ми» (расхищение общественной собственности) пытаются задержать дело строительства бесклассового общества. Это усиление означает еще более широкое вовлечение трудящихся масс в дело государственного управления, развертывание советской социалистической демократии, означает укрепление, конкретизацию партийного руководства, означает реконструкцию и упрощение советского государственного аппарата, означает воспитание новых, социалистических навыков.
Классовая борьба при Диктатуре пролетариата
История диктатуры пролетариата в советских республиках показывает, как упорно и длительно сопротивление классового врага, какие различные формы оно может принимать.
мы оно может принимать. Классовая борьба после установления Д. п. прошла несколько этапов. Первые годы после Октябрьской революции (1917—20) характеризуются открытой вооруженной борьбой свергнутых классов против Советской власти « помощью иностранного капитала (гражданская война и интервенция). В восстановительном периоде (1921—27) классовая борьба принимала форму злоупотреблений нэпом, попыток расширить рамки нэпа, форму попыток со стороны кулацких и капиталистических элементов подчинить своему влиянию отдельные звенья советского аппарата (взяточничество, элементы коррупция). Наряду с этим не прекращалась и подготовка прямого нападения на Советскую республику и вооруженного свержения Д. п. (заговоры, бандитизм).
Окончание восстановительного периода и переход к социалистической реконструкции всего народного хозяйства (1928) сопровождались обострением классовой борьбы в деревне и городе (сопротивление хлебозаготовкам, кулацкий террор, вредительство, оживление антисоветских контрреволюционных группировок). Разгром кулачества, его ликвидация на базе сплошной коллективизации, успех первой пятилетки и укрепление колхозов вызвали изменения в формах и методах классовой борьбы. Лишенные своей производственной базы, своих хозяйств, кулацкие элементы от открытых форм борьбы против колхозов и социалистического строительства переходят к попыткам, проникая в колхозы, разлагать их изнутри. В этих условиях особое значение как форма классовой борьбы со стороны разгромленных капиталистических элементов приобретает расхищение общественной социалистической собственности как основы советского строя. В этом особенно проявляется попытка классового врага подорвать успех социалистического строительства, и для этого он использует еще неизжитые мелкобуржуазные, мелкособственнические настроения и навыки среди колхозников, у отсталых слоев рабочего класса. Он прибегает к борьбе против укрепления колхозов, к расхищению урожая, утайке от государства хлеба, порче машин и тягла, обманам, а порой и к открытым выступлениям. Он использует в борьбе против повышения производительности труда отсталые, рваческие, хулиганские элементы, проникающие в ряды рабочего класса, и, пользуясь иногда возможностью проникнуть самому на фабрики, заводы, прибегает к мелкому и крупному вредительству, хищениям, разбазариванию и т. п.
Но формы борьбы разгромленного классового врага не ограничиваются только этим. Чем безнадежнее положение разгромленного врага, тем меньше он стесняется в средствах борьбы. «Социализм победил, но вчера еще открытый фронт сопротивления буржуазных элементов был значителен. Разбитый враг не решится сейчас на открытую борьбу. Он изолирован и жалок, но полон бешеной злобы и готов пользоваться любым оружием. Чем безнадежнее положение врагов советской власти, тем меньше они стесняются в средствах борьбы» (Молотов , Отчетный доклад на VII Съезде Советов СССР). Вот почему, наряду со всеми перечисленными формами борьбы, классовый враг переходит и к методам индивидуального террора. Таково развитие форм борьбы классовых врагов.
Целью Д. п. является построение бесклассового общества. Она должна привести к всемерному росту производительных сил, к поднятию их на такую ступень развития, при которой возможен переход к развернутым социалистическим отношениям, переход к коммунистическому обществу. Она должна создать условия, при которых исчезнут всякая противоположность между городом и деревней и различие между умственным и физическим трудом, как последние пережитки различий классового общества. Она должна на основе развития новых, социалистических форм труда, новых, социалистических отношений коренным образом переделать сознание людей, преодолев в них все навыки, все традиции и привычки, унаследованные от старого общества, воспитанные капиталистическим гнетом и эксплуатацией, и она должна обеспечить выполнение всех этих задач в условиях капиталистического окружения, в условиях связи остатков капиталистических элементов и кулачества с буржуазией империалистических стран, в условиях опасности военной интервенции и экономического давления международного империализма, следовательно — в условиях, требующих обеспечения необходимой обороноспособности страны пролетарской диктатуры.
Задачи, стоящие перед Д. п., рабочий класс может осуществить только на основе последовательной классовой борьбы вплоть до уничтожения классов, до полного уничтожения всяких остатков классовых различий и какого бы то ни было сопротивления со стороны классово враждебных элементов.
«Социализм есть уничтожение классов. Чтобы уничтожить классы, надо, во-первых, свергнуть помещиков и капиталистов. Эту часть задачи мы выполнили, но это только часть и притом н е самая трудная. Чтобы уничтожить классы, надо, во-вторых, уничтожить разницу между рабочим и крестьянином, сделать всех — работниками. Этого нельзя сделать сразу. Это — задача несравненно более трудная и, в силу необходимости, длительная. Это — задача, которую нельзя решить свержением какого бы то ни было класса. Ее можно решить только организационной перестройкой всего общественного хозяйству, переходом от единичного, обособленного, мелкого товарного хозяйства к общественному крупному хозяйству. Такой переход по необходимости чрезвычайно длителен» (Ленин, Соч., т. XXIV, стр. 511).
Пролетариат, который из угнетенного и эксплуатируемого капиталистами класса превращается в господствующий класс, сохраняет в своей среде немало пережитков прошлого. «Рабочие строят новое общество, не превратившись в новых; людей, которые чисты от грязи старого мира, а стоят по колени еще в этой грязи» (Ленин, Соч., т. XXIII, стр. 490).
Это сказывается во всех областях и особенно в отношении к труду, где воспринятые в капиталистическом обществе навыки, традиции, предрассудки, где «грязь» старого общества все еще сильно связывают рабочего, его движение к коммунизму. Все это, понятно, изживается не единым взмахом, не одним лишь завоеванием господствующего положения, а длительной, упорной борьбой за перевоспитание рабочего класса на основе успехов социалистического строительства, самим процессом классовой борьбы под руководством пролетарского авангарда.
Развитие социалистического строительства и все большая индустриализация страны имеют последствием интенсивный количественный рост пролетариата. В значительной части этот рост происходит за счет деревни, за счет отсталых , слоев, требующих перевоспитания и переделки. Поэтому наряду с передовыми слоями, воспринимающими новые, социалистические формы труда, дающими уже миллионы ударников-героев труда, имеются и отсталые слои, из которых вербуются рвачи, летуны, прогульщики, дезорганизаторы производства. Осуществляя руководство всем социалистическим строительством, «и сам рабочий класс в процессе этой борьбы и социалистической стройки перевоспитывается, выделяя из своей среды все больше активных и сознательных строителей социализма, закаляя себя в борьбе с капиталистическими элементами и в борьбе за преодоление буржуазных и мелкобуржуазных настроений как в своей среде, так и во всей массе трудящихся» (Молотов , Доклад на 17 Партконференции, Стеногр. отчет, М., 1932, стр. 144).
Уничтожение классов означает:
а) переделку трудящихся крестьян в сознательных работников социалистического общества путем социалистического преобразования мелкого единоличного крестьянского хозяйства, превращения крестьянина—бедняка и середняка—в участника коллективизированного, обобществленного хозяйства и б) ликвидацию кулачества как класса на основе сплошной коллективизации. Это — основной путь социалистической переделки крестьянства как класса. Д. п. освободила крестьянство от всякой помещичье-капиталистической эксплуатации и целой системой мероприятий обеспечила подъем бедняцко-середняцких хозяйств на основе самой решительной борьбы против кулаков. Эти мероприятия вызвали широкое доверие к советской власти со стороны большинства бедняков и середняков и закрепили на этой основе союз рабочего класса с крестьянством. Продолжением этого процесса является добровольное объединение единоличных крестьянских хозяйств на почве коллективного, обобществленного хозяйства, организуемого и укрепляемого под руководством пролетариата и с его помощью путем развиваемой им индустрии, путем машинизации сельского хозяйства (организации МТС как опорных руководящих, центров всей социалистической реконструкции сельского хозяйства). Но самый факт вступления единоличника — бедняка и середняка — в колхоз еще далеко не означает полной переделки крестьянства, изжития недавним мелким частным собственником всех старых традиций, навыков, привычек. Они еще остаются и во многом сказываются. Их необходимо еще долго, упорно и настойчиво преодолевать укреплением новых форм организации производства и труда в колхозах, укреплением новых форм связи рабочего класса с миллионными массами крестьянства, развитием машинизации с. х-ва, превращающей с.-х. труд в разновидность индустриального труда и тем самым уничтожающей различия между рабочим классом и крестьянством.
«Придется еще много поработать над тем, — говорил Сталин на конференции аграрников-марксистов, — чтобы переделать крестьянина-колхозника, выправить его индивидуалистическую психологию и сделать из него настоящего труженика социалистического общества. И это будет сделано тем скорее-, чем скорее будут колхозы машинизированы, чем скорее они будут тракторизированы. Но это нисколько не умаляет величайшего значения колхозов как рычага социалистического преобразования деревни. Великое значение колхозов в том именно и состоит, что они представляют основную базу для применения машин и тракторов в земледелии, что они представляют основную базу... для переделки крестьянина, для переработки его психологии в духе пролетарского социализма» (Сталин , Вопросы ленинизма, 10 изд., стр. 313). Это и есть путь превращения крестьян в сознательных работников социалистического общества. Как показал наш исторический опыт, основной формой коллективного, обобществленного хозяйства для периода перевоспитания колхозника в подлинного работника социалистического общества является с.-х. артель. «И это,—как указывал Сталин, — вполне понятно: а) артель правильно сочетает личные, бытовые интересы колхозников с их общественными интересами, б) артель удачно приспособляет личные, бытовые интересы — к общественным интересам, облегчая тем самым воспитание вчерашних единоличников в духе коллективизма» [XVII Съезд ВКП(б), Стенографич. отчет, стр. 29, Сталин , Вопросы ленинизма, 10 изд., стр. 581]. Уничтожение классов означает ликвидацию всех остатков капиталистических и кулацких элементов.
Эту задачу диктатура пролетариата выполняет последовательным развертыванием наступления на капиталистические элементы и кулачество вплоть до окончательной ликвидации капиталистических и кулацких элементов и всех пережитков капитализма как в экономике, так и в сознании людей. Вот почему Ленин говорил, что «диктатура пролетариата есть продолжение классовой борьбы пролетариата в новых формах» (Ленин, Соч., т. XXV, стр. 5).
Опыт нашей пролетарской диктатуры показывает, что задача ликвидации капиталистических и кулацких элементов достигается через ряд этапов, обусловленных успехами социалистического строительства. Наиболее яркое выражение это получило в политике борьбы против кулачества, в переходе от лозунга ограничения и вытеснения кулачества к его ликвидации на базе сплошной коллективизации. Политика ограничения кулацких элементов, «составной частью и результатом которой является вытеснение отдельных отрядов кулачества» (Сталин , Вопросы ленинизма, 10 изд., стр. 319) при помощи налогового пресса, ограничения аренды и т. п., была единственно правильной политикой борьбы против кулачества, пока партия не имела еще в деревне таких опорных пунктов, как широкая сеть совхозов и колхозов, «на которых можно было бы базироваться в решительном наступлении против кулачества», пока мы не имели «возможности заменить капиталистическое производство кулака социалистическим производством в виде колхозов и совхозов» (там же, стр. 315). Всякие попытки в то время со стороны троцкистско-зиновьевской оппозиции заставить партию начать политику немедленного наступления на кулачество носили характер «опасной авантюры» (Сталин) , «политики царапанья с кулачеством», ибо экономически такое наступление, которое означало бы задачу сломить кулачество и ликвидировать его как класс, не было еще подготовлено. И только, когда сказались успехи первого года пятилетки в год «великого перелома» (1929), когда благодаря первым успехам совхозного строительства и организации колхозов представилась возможность «заменить его (кулачества. —Ред.) производство производством колхозов и совхозов», когда раскулачивание стало производиться «самими бедняцко-середняцкими массами, осуществляющими сплошную коллективизацию», — налицо были уже все условия для того, чтобы повести решительное наступление на кулачество, «сломить его сопротивление, ликвидировать его как класс и заменить его производство производством колхозов и совхозов» (там же, стр. 315). Только коллективизация устраняет экономическую основу, из к-рой ежеминутно и ежечасно рос капитализм в массовом размере, и тем самым создает действительную основу для ликвидации кулачества как класса. Политика ликвидации кулачества как класса на основе сплошной коллективизации коренным образом отличалась от прежней — ограничения и вытеснения, — т. к. она явилась результатом того перелома в развитии деревни, который начался с лета 1929 и суть которого заключалась в том, что бедняцко-середняцкие массы крестьянства благодаря этой политике партии решительно стали на путь организации коллективизированных, обобществленных хозяйств. Против этого в то время выступили правые, так как в политике коллективизации они видели крушение своей теории нэпа, как отступления Д. п., как периода гражданского мира, исключающего классовую борьбу до конца. Партия разгромила эту кулацкую теорию.
Так, пролетарская диктатура, развертывая наступление против капиталистических элементов и кулачества, переходя от политики ограничения к политике ликвидации кулачества как класса, решает задачу ликвидации эксплуататорских классов как составную, важнейшую задачу уничтожения классов, построения бесклассового общества.
«Диктатура пролетариата есть упорная борьба, кровавая и бескровная, насильственная и мирная, военная и хозяйственная, педагогическая и администраторская—против сил и традиций старого общества» (Ленин , Соч., т. XXV, стр. 191). Характеризуя классовую борьбу в эпоху Д. п., Ленин говорил о пяти ее формах:
1) «Подавление сопротивления эксплуататоров . Об этом, как задаче (и содержании) эпохи , вовсе забывают оппортунисты и «социалисты» (Ленин , Соч., т. XXV, стр. 6), ибо они отрицают возможность такого сопротивления.
2) Гражданская война , как высшая, наиболее острая и ожесточенная форма сопротивления эксплуататоров, отличительной особенностью которой является, во-первых, то, что она является формой вооруженного сопротивление, и, во-вторых, то, что она является формой непосредственного участия международного империализма в борьбе против страны пролетарской диктатуры.
3) Борьба за крестьянство, как борьба за то, чтобы «вести», «руководить», «увлекать за собой» (там же, стр. 7), пресекая влияние со стороны буржуазии как городской, так и деревенской, борьба за обобществление его хозяйства, за уничтожение временных противоречий между ним и рабочим классом, за прочный союз с ним.
4)«Использование» буржуазии , как борьба за использование и привлечение буржуазных специалистов, отвоевание их у буржуазии, как задача использования всего богатства знания и умения буржуазии.
5) Воспитание новой дисциплины , как задача перевоспитания всего рабочего класса и всех трудящихся, изживание навыков, привычек, традиций, унаследованных от старого капиталистического гнета, как задача воспитания новых общественных навыков, нового сознания подлинного работника социалистического общества.
Так широко, развернуто определяет Ленин формы классовой борьбы при Д. п., охватывая ими все задачи, все стороны Д. п. Это ленинское понимание классовой борьбы при Д. п. ярко сформулировал Сталин на XV Съезде партии: «Всегда у нас что-либо отмирает в жизни. Но то, что отмирает, не хочет умирать просто, а борется за свое существование, отстаивает свое отжившее дело. Всегда у нас рождается что-либо новое в жизни. Но то, что рождается, рождается не просто, а пищит, кричит, отстаивая свое право на существование. Борьба между старым и новым, между отмирающим и нарождающимся,—вот основа нашего развития» [Сталин , Политический отчет ЦК XV Съезду ВКП(б), в кн.: XV Съезд ВКП(б), Стенографич. отчет, М.—Л., 1928, стр. 71].
Отрицанием ленинского учения о классовой борьбе при Д. п. являлась правая концепция Бухарина. По его мнению, если лозунгом пролетариата в капиталистических странах является гражданская война (т. е. классовая борьба), то при своей диктатуре пролетариат должен «перевернуть» этот лозунг в «гражданский мир» (т. е. классовое примирение). «В капиталистическом строе, — говорит Бухарин, — задача рабочего класса—вести линию на обострение классовой борьбы, на превращение ее в гражданскую войну. Партия рабочего класса в пределах капиталистического строя является партией гражданской войны. Положение совершенно перевертывается, когда рабочий класс берет власть в свои руки, опираясь при этом на широкие слои крестьянства. Поскольку диктатура буржуазии разбита и поскольку на ее место уже стала диктатура пролетариата, постольку задачей рабочего класса является укрепление этой диктатуры и защита ее от всяких на нее посягательств. Партия рабочего класса в таких условиях становится партией гражданского мира» (Бухарин Н. П., Путь к социализму, 2 изд., 1925, стр. 51—52). Такая позиция Бухарина в то время была связана с его теорией затухания классовой борьбы при Д. п., с его положением, что «даже кулацкая кооперация будет врастать в нашу систему» и что «даже кулаку на определенной стадии развития не особенно будет выгодно потрясать наш режим». Эта кулацкая теория отрицания диктатуры пролетариата приводила к обоснованию буржуазной реставрации.
В равной степени ленинскому учению о классовой борьбе при Д. п. противоречит и троцкистская концепция, по которой классовая борьба господствующего пролетариата должна выражаться в единоборстве не только против буржуазии, но и против всего крестьянства, против всех мелкобуржуазных прослоек. В основе этой концепции троцкизма лежало подведение под понятие буржуазии и середняка, непонимание того, что однотипность мелкого товарного хозяйства с капиталистическим еще не делает его капиталистическим. Отсюда, как известно, Троцкий делал вывод, что пролетариат неизбежно придет в столкновение с основными массами крестьянства, и это сделает тщетными попытки укрепления Д. п., неизбежным термидорианское перерождение и безнадежным всякое социалистическое строительство в СССР. «Левая» революционная фраза о борьбе пролетариата против всех, авантюристические прожекты о развертывании наступления по существу являлись прикрытием самого махрового капитулянтства и отказа от борьбы, признания ее безнадежной. И вполне понятно, почему автор этой теории оказался во главе передового отряда международной контрреволюции в борьбе против первой страны диктатуры пролетариата.
Правые оппортунисты, как и троцкисты, искажая и извращая марксистско-ленинское учение о Д. п., не желали считаться с тем фактом, что при всем разнообразии форм и методов, применяемых Д. п., последняя представляет собой единство. «Диктатура пролетариата имеет свои периоды, свои особые формы, разнообразные методы работы. В период гражданской войны особенно бьет в глаза насильственная сторона диктатуры. Но из этого вовсе не следует, что в период гражданской войны не происходит никакой строительной работы. Без строительной работы вести гражданскую войну невозможно. В период строительства социализма, наоборот, особенно бьет в глаза мирная, организаторская, культурная работа диктатуры, революционная законность и т. д. Но из этого опять-таки вовсе не следует, что насильственная сторона диктатуры отпала или может отпасть в период строительства. Органы подавления, армия и другие организации, необходимы теперь, в момент строительства, так же, как в период гражданской войны. Без наличия этих органов невозможна сколько-нибудь обеспеченная строительная работа диктатуры» (Сталин , Вопросы ленинизма, 10 изд., стр. 113).
В реконструктивный период мы имели обострение классовой борьбы как совершенно неизбежный результат развернутого социалистического наступления. В первый период сплошной коллективизации кулак выступил против колхозов с открытой контрреволюционной агитацией, действуя поджогами, террористическими актами. В городах с этим совпадала волна организованного вредительства, оживление контрреволюционных происков эмигрантских кругов и международных интервентов (процесс промпартии и др.). Классовая борьба обострилась не потому, что капиталистические элементы почувствовали свою растущую силу, а потому, что они стали слабее и видели свою неизбежную, окончательную гибель. Успехи первого пятилетнего народнохозяйственного плана и победа колхозного движения изменили формы и методы сопротивления классового врага. Вместо лобовой атаки разгромленное кулачество перешло к методам «тихой сапы», старалось изнутри разложить колхозы, разжечь мелкособственнические инстинкты, выступало в защиту уравниловки, подрывало дисциплину труда, организуя саботаж государственных заданий. Маскируя свое кулацкое нутро, классовый враг направил удары преимущественно в сторону взаимоотношений колхоза и пролетарского государства, стараясь использовать колхозную форму для организации сопротивления диктатуре пролетариата. Особое значение на этом этапе приобрело расхищение общественной социалистической собственности—этой основы советского строя. Блестящий анализ этих новых приемов и методов классового врага дал Сталин в своих выступлениях на Январском пленуме ЦК и ЦКК ВКП(б) 1933. Партия и Советская власть ответили на происки классового врага декретом 7 августа 1932 об охране общественной (социалистической) собственности, усилением мер борьбы против всяких попыток подорвать мощь советского строя (закон 8/VI 1934 об измене родине, закон 1/XII 1934 о террористических актах против работников Советской власти и др.).