Двадцатый век — великий век. Век, в котором, наряду со страшными трагедиями, созрела и великая надежда, - надежда на научно-техническое благоденствие человечества. Доставляет особое удовольствие изучать эту надежду во всех её изумительных выражениях. Уж каких только фантастических идей не было надумано в это удивительное время. Особый мир, — мир позитивной фантазии, - создал польский фантаст Станислав Герман Лем. Позитивной, хотя он и старался описать огромные порой, и с его точки зрения, практически непреодолимые трудности в становлении технологически подкованной цивилизации. Сейчас его творчество относят к рубрике «твёрдая» фантастика. Твёрдая она или мягкая — пусть над этим ломают копья современные рубрикаторы, я же попробую рассмотреть проблематику его произведений.
«Фиаско».
Последний и, на мой взгляд, самый «зрелый» роман Станислава Лема. В нём он вновь показывает невозможность абсолютно «гладкого» контакта цивилизаций. Как он это показывает? Моё мнение таково: очень интересно. Начну не с самого начала. Пропущу главу под названием «Бирнамский лес», в которой пилот Ангус Парвис отправляется на поиски пропавшего пилота Пиркса, а стартую с того места романа, где воскрешённый космонавт из прошлого проходит обучение на борту космического корабля «Эвридика».
Интрига: неизвестно кого воскресил экипаж «Эвридики», Парвиса или Пиркса. Но это не суть важно, что и разъяснил воскрешённому бортовой компьютер межзвёздного корабля. Не суть важно для того, что я хочу рассмотреть в этом эссе.
Это довольно интересно. По моему, моё имя очень сильно влияет на мою биографию и личность. Будь у меня иное имя, и осознавая его как адекватное своей самости, я бы и жил совсем другую жизнь. Тут полезно почитать лосевскую «Философию имени». Ну что ж, как нибудь почитаю и разберу.
Итак, воскрешённый пилот изучает то, что произошло в мире после его смерти. Дело касается смысла миссии «Эвридики». Весь объемлющий смысл заключается в установлении контакта с внеземной цивилизацией. Как её просчитали я ещё разберу в последующих своих эссе, а сейчас коснусь, неожиданно упомянутой Лемом в романе, темы поиска внеземных цивилизаций в 20-м веке.
Это довольно интересная тема: поиски внеземных цивилизаций... В 20-м веке они приобрели просто маниакальный оттенок. Идея о множественности обитаемых миров не оставляло человечество равнодушным.
В обывательском сознании инопланетные цивилизации неизменно обладали нечеловеческим могуществом, и, в топике материалистического мировоззрения, могуществом технологическим.
Вера в инопланетян — дитя научно-технического прогресса. Как только его плоды стали доступны большинству населения Западного полусвета, так наивно-обывательская вера во всемогущего Бога (не подтверждаемая обывательской жизнью) сменилась на веру во всемогущих инопланетян. Всемогущих именно благодаря технологиям: умением покорять гигантские космические расстояния, и успешно противостоять всем видам земного оружия.
Лем сразу начинает с проекта «Циклоп», о котором и сейчас то уже никто и не помнит.
Прежде чем написать о том, что из себя представлял проект «Циклоп» , хорошо бы вспомнить откуда, от каких корней, и зачем он вырос. А вырос он из другого проекта с аналогичными целями: из программы SETI, название которой получено из начальных букв предложения «Search for Extraterrestrial Intelligence”, что в переводе с английского означает «Поиск внеземного разума». Для меня удивительно, как такая практичная цивилизация, как цивилизация североамериканских соединённых штатов, решилась на финансирование этого, прямо сказать, совсем не дешёвого проекта? Тут, видимо, сыграл решающую роль высокий уровень энтузиазма инициаторов данного проекта. Всё началось в 1959-м году, после публикации в международном научном журнале Nature статьи итальянского физика Джузеппе Коккони и американского астрофизика Филипа Моррисона под названием «Поиски межзвёздных сообщений». Коккони заявлял, видимо отбиваясь от сомнений скептиков, что при поисках внеземных цивилизаций «вероятность успеха трудно оценить; но если мы никогда не будем искать, вероятность успеха равна нулю».
Я так понимаю, данная тема была для него чем-то вроде хобби, он ей развлекался параллельно со своей основной работой — пуском в работу и исследованиях на протонном синхрофазотроне в ЦЕРНЕ.
То же самое можно сказать и о Филиппе Моррисоне: это была его идея, его детище.
Что меня поражает, так это тогдашний уровень доверия общества к такого рода учёным. Ведь на программу SЕТИ выделялись деньги, и деньги не малые, особенно после 1971-го года, когда финансирование проекта взяло на себя NASA.Но всё же выделяемые средства были и не настолько большие, чтобы удовлетворить огромные аппетиты научных энтузиастов.
Потому, в связи, с более щедрой, опекой NASA, тогда же — в 1971-м году — объявляется о начале амбициозного проекта под названием «Циклоп». Он предполагал использование полутора тысяч радиотелескопов и расходы в 10 млрд. долларов. Однако такие гигантские деньги NASA “заж*пила” , а предложило обойтись тем, чтобы послать в космос особый сигнал (послание Аресибо), который бы перехватили инопланетные цивилизации, и поняли бы, что на Земле тоже есть цивилизация. Видимо инициаторы этой акции считали, что на иные цивилизации не жмотятся на своих «циклопов». Это было телефонный звонок с оплатой тем, кому звонят. По-американски хитро!
В общем, проект «Циклоп» не состоялся.
Видимо, когда Лем писал свой роман — это было ещё не очевидно. Поэтому в романе он состоялся. Состоялся, но оказался безрезультатен.
Тут, со стороны Лема, есть декларация современных ему достижений в области поисков внеземного разума. Однако, действия романа происходят в далёком будущем. Неужели, достигшее большего технологического развития, человечество не предпринимало дальнейшие попытки найти внеземной разум более «продвинутыми» техническими средствами?
Ответ на этот вопрос довольно прост. Лем отвечает на вопросы поиска внеземных цивилизаций сам, выдвигая свои предположения, адекватные его времени. То есть он просто вставил в художественный роман своё эссе, мастером написания коих он был; он просто высказал своё мнение по данному поводу.
Но «Циклоп» не получился. И Лем предвидел, что толку от этой научной акции не будет. Вернее, толк то был, но проявился он в другой сфере: в совершенствовании методов радиоастрономии и улучшении конструкций радиотелескопов. Сигналов же от внеземных цивилизаций как не было так и нет.
Лем хорошо передаёт ту надежду, которую испытывало научное сообщество, охваченное идеей найти собратьев по разуму во вселенной. Надежду, а потом и отчаянье. Далее, объясняя жестокое молчание космического пространства, Лем выдвигает различные гипотезы развития внеземных цивилизаций. В данном эссе я не буду разбирать все эти гипотезы, оставлю их на другие свои статьи; здесь же я просто хотел представить довольно серьёзную попытку Лема рассмотреть проблему контакта с иными цивилизациями.
Лем — знаковая фигура в мировой фантастике. И жизнь и творчество его выпало на тот период человеческой истории, когда Западная цивилизация достигла апогея научно-технического этапа своего развития. Особенно 60-е годы 20-го века, когда появилась космонавтика, и иные планеты уже не ощущались такими далёкими, а звёзды стали вдохновлять не только влюблённых поэтов, но и серьёзных учёных.
Лем нашёл себя, эксплуатируя эту тему межпланетных путешествий. Он выстроил несколько интересных, с точки зрения фантастики, миров свершившегося будущего — как серьёзных, так и юмористических, где обыграл множество вариантов освоения вселенной. Причём миры эти довольно привлекательны с интеллектуальной точки зрения. Я, например, и сейчас с удовольствием обращаюсь к его творчеству, и нахожу в нём множество идей для осмысления. Много там интересного и прозорливого. Как широко и умно он представил свои фантазии! И, в конце концов, пришёл к неутешительному, но наиболее реалистичному выводу: человечество ещё не готово к освоению космического пространства, - оно слишком эгоистично! Эгоистично и глупо. Весь сборник поздних эссе Лема, имеющий название «Молох», демонстрирует полнейшее разочарование польского фантаста в способности человеческой цивилизации вырваться за пределы земной сферы обитания. Разочаровавшись вместе с ним, я нахожу утешение в путешествии по мирам, умещающихся в церебральном космосе фантаста. Это то, что Лем подарил человечеству: несуществующий, но увлекательный мир смотрящего ввысь мечтателя. Они будут привлекательным маяком для, погружающегося в пучину тёмного времени, человечества. Ибо, как показывают все события последнего времени, впереди у человечества смутное будущее. Время постнаучного похмелья. Время разочарования в прошлом, и поиска нового. Тут уж будет не до инопланетян, и уж вряд ли до освоения космоса.
Что касается инопланетян, то эта сказка новейшей истории также уходит в прошлое. Лем старался наиболее реалистично представить встречу человечества с инопланетным разумом. Реалистичности этой он старался достичь, стоя на позициях агностицизма. По его мнению организация инопланетной жизни могла быть настолько отличной от земной, что человечество могло только беспомощно развести руками, наблюдая тотальную инаковость чужого разума. На эту позицию он встал с самого начала своего творческого пути. Романы «Солярис» и «Эдем» свидетельствуют, что он уже твёрдо стоял на этих позициях. Агностицизм - это умно, но умность не пользуется особой популярностью у массового читателя, - требуются слишком большие интеллектуальные усилия, ему всё время подавай космический хэппи энд.
Роман «Фиаско» описывает не только эпизод провалившейся попытки установления контакта, но и полное фиаско всего человечество в его потугах найти в бесконечной вселенной братьев по разуму.
На этом я не прощаюсь с польским писателем и его творчеством, к ним я буду возвращаться ещё не раз.
