Одним из финалистов премии «Большая книга» в этом году стал роман Нади Алексеевой «Полунощница». Имя это для меня совершенно новое, звучит странновато (не понимаю людей, которые официально именуют себя уменьшительно), но все-таки я решила посмотреть книгу. Начало заинтриговало: в 2016 году молодой москвич, программист Павел едет волонтером на остров Валаам, чтобы найти следы бабушкиного брата Пети, пропавшего без вести во время Великой Отечественной войны. Вскоре читатель узнает, что поводом к этой поездке стало письмо, найденное Павлом, которое неизвестная женщина отправила его бабушке где-то в середине 1970-х. Она сообщает о гибели Петра, который был инвалидом войны и жил на Валааме в доме-интернате, и просит забрать с острова его сына-подростка.
Павел удивляется, что баба Зоя, которая поддерживала в семье культ брата, ничего не говорила ни о письме, ни о Валааме. Причину этого он узнает в самом конце романа. А пока, прибыв на остров в начале Страстной недели, с трудом втягивается в суровый монастырский быт… Надо отдать должное автору: умение удерживать внимание читателя, подбрасывая ему все новые и новые загадки – одна из сильных ее сторон.
Хорош и язык романа:
Дорога из Водопроводного дома в Работный прямая, быстрая, но Павел устало сел на лавку. Луна еще набирала силу, черное небо вызвездило, над головой, мерцая, расплескался Млечный путь. Земля подсобралась морозцем, Павел поскреб сапогом шершавости. Справа в кельях тускло горели окна – наверное, монахи творили молитву. Павлу тоже захотелось побыть одному: спланировать свои дела на острове. Он вытянулся на лавке, подложив пакет с полотенцем под голову, сливаясь с ночью. Петляя, над ним летел спутник. Послышался женский разговор, несколько темных фигур прошли к Работному дому…
Надя Алексеева строит сюжет романа сразу в трех временных пластах – 1940-е-начало 50-х, с середины 60-х по 1974-й и 2016-й год, и это позволяет насытить его множеством событий. Линия Павла и его родни в нем стержневая, но отнюдь не единственная. Сама писательница признается, что в ее романе 7 героев. На мой взгляд, едва ли не самой яркой фигурой в нем в итоге оказался не Павел, а тот самый сын Петра – Семен. Отдельная история есть и у волонтерки Аси, и у монастырского регента Иосифа, и у снайпера Васьки, друга Петра и воспитателя Семена, и у бывшей директрисы валаамской турбазы Ёлки, и даже у приблудного деда Ивана… Эти и множество других персонажей мирятся, ссорятся, попадают в разные, порой смешные, порой страшные ситуации.
В романе показано или упоминается с десяток смертей – почти как у Шекспира. Кто-то просто умирает, кто-то погибает в результате несчастного случая, кто-то кончает с собой, несколько человек убивают. Но это – не детектив и не триллер. Скорее – поток жизни, в котором каждая смерть по-своему закономерна и объяснима. Он легко несет читателя к финалу, в котором, по идее, должно объясниться всё, в том числе и название произведения. Но когда переворачиваешь последнюю страницу, понимаешь, что никакого объяснения нет. Более того: мне показалось, что автор просто обрывает рассказ, кое-как запрятав концы в холодную ладожскую воду. Ведь Павел, уезжая с острова, отправился не домой, а вслед за своим двоюродным дядей Семеном, с которым он никак не может наладить отношения. Такое ощущение, что Надя сама не очень понимает, в чем смысл того, о чем она так долго рассказывала…
Не проясняется и смысл названия. В беседе с Сергеем Шаргуновым Алексеева призналась, что выбрала его для романа, потому что это – «веское, объемное слово, которое станет символом для всех семи героев». На мой взгляд, такое объяснение выглядит, мягко говоря, притянутым за уши. Далеко не все читатели знают, что полунощница – одно из ежедневных богослужений в монастырях, которое призвано напомнить о грядущем пришествии Христа и Страшном суде, о необходимости обуздания страстей и исправления своих прегрешений. В самом романе об этом тоже ничего не сказано. Во время пасхальной полунощницы 2016 года в романе происходят события, которые действительно повлияли на жизнь некоторых героев, в том числе, и Павла. Но – не всех. Остается предположить, что продвинутый автор выбирал название в расчете на его броскость, но признаваться в этом не собирается.
В целом роман «Полунощница» показался мне этаким хорошо сшитым костюмчиком из серии «прет-а-портье»: красив, удобен, но на уникальность – не претендует. Возможно, он даже близок к вершине, но – к вершине масскульта, где главное – не глубина, а занимательность рассказа.