Зинаида медленно пятилась к двери. «Коля, у меня нет денег, понимаешь, нет? Ты же сам сделал всё, чтобы меня уволили. Теперь мне не найти работу. Как мы будем жить? Целый месяц, а может быть, и больше», — говорила она, а Николай, сверкая красными глазами, казалось, не слышал её слов.
— Уволил, я тебя уволил, — повторял он. — Нечего нос задирать, и ещё уволю, если нужно будет, дай на пузырь, по-хорошему говорю, дай.
Зина нащупала рукой ручку, перевела дух, нажала на неё и выбежала из квартиры. Она слышала, как взревел её муж, и знала, что он погонится за ней. Единственная надежда была на то, что ему сейчас очень плохо и он не сможет догнать. Ни в коем случае нельзя, чтобы он её догнал.
Только-только синяки прошли, нужно было срочно найти работу. Николай был старше её. Зина сама выросла в детском доме и, когда встретила Колю, который казался ей вполне взрослым и самостоятельным, влюбилась без оглядки. Много ли ей было нужно? Одна розочка, коробка конфет на праздник, и Зина просто таяла от такого неземного внимания.
Когда Николай предложил пожениться, она даже думать не стала. Тем более, что у него была жилплощадь и планы на будущее. Но планам сбыться было не суждено. Николай продал её комнатушку, которую ей выделило государство, деньги промотал, работу потерял и быстро сел ей на шею, заставив жену вернуться к реальности.
Зина долго цеплялась за того Колю, вернее, за образ, который она себе придумала. Она вспоминала Серёжку из детского дома, с которым очень дружила в детстве. Они даже поклялись в семь лет, что обязательно поженятся. Правда, его потом усыновили, и больше они не виделись. Вспоминала слова соседки, которая сразу после росписи с Николаем говорила ей: «Беги, милая, беги, пока не поздно, ни одного нормального мужика в Колькином роду не было». А потом она будто прозрела.
Она осознала, кто находится рядом с ней, но было уже слишком поздно. У неё не было ни жилья, ни специальности, чтобы устроиться на нормальную работу, а купить приличную одежду тоже не представлялось возможным, потому что хороших вещей просто не осталось. Постепенно она смирилась с ситуацией и работала уборщицей или в качестве принеси-подай.
Два года назад ей повезло устроиться санитаркой в очень хорошую больницу. Однако она не дала мужу денег, и он пришёл в клинику, нашёл старшую медсестру и рассказал, что Зинка ворует еду больных из холодильника и приносит домой. Она действительно воровала и носила, потому что если ничего не принести, Коля сразу давал ей тумаков. В тот же день её уволили.
Николай с наслаждением рассказывал о её расчёте и говорил, что в доме хозяин он и только он. Зина молчала и думала о том, как теперь жить. Она добежала до конца двора и обернулась. Коли не было видно, и через секунду она заметила автобус, подъезжавший к остановке, и бросилась туда. Ей было всё равно, куда ехать, лишь бы не оставаться здесь.
Через несколько остановок она вышла и осмотрелась. Это был новый район, почти на окраине города. Женщина присела на лавочку, достала из старой сумки такое же старое треснутое зеркало и посмотрела на себя. Да, с таким лицом можно работать только дворником. Как ни замазывала она остатки синяка дешёвым тональником, желтизна всё равно проступала.
Зинаида зажмурилась. Почему так? У кого-то с самого детства есть родители, которые помогают, опора, мужья, хорошее образование, а у неё — ничего. Ничего ни позади, ни впереди. Как будто её засосало в болото и продолжает засасывать. И Зина точно уверена, что никогда она из этого болота не выберется. Можно даже не пытаться.
— Тетенька, здравствуйте!
Она вздрогнула и посмотрела на мальчика лет восьми-девяти. Он был явно недомашний, если можно так сказать.
— Здравствуй.
За двенадцать лет жизни с Колей у них так и не получилось завести детей. Сначала она думала, что родит, и Колька сразу изменится. Потом благодарила судьбу за то, что ни разу не забеременела.
— Тетенька, а у вас есть время?
Зинаида улыбнулась.
Несмотря на то, что мальчишка был одет в потрёпанную одежду, он всё равно привлекал внимание своей миловидностью. Особенно её поразили его большие, чистые голубые глаза.
— У меня есть много свободного времени, — произнесла она. Паренёк недоверчиво посмотрел на неё. — Разве так бывает? Зина рассмеялась. Она не сразу сообразила, что ребёнок может не понять её выражение.
— Это значит, что у меня очень много времени. Хочешь конфету? Мальчишка несмело кивнул. И по тому, как он быстро проглотил угощение, Зина поняла, насколько он голоден.
— Давай я куплю тебе пирожок, вон, видишь, продают. А потом ты расскажешь мне, зачем тебе моё время. Мальчик задумался. Он засунул палец в рот и начал усердно грызть ноготь. Зина не мешала ему. Она понимала, что если ребёнок оказался на улице, то у него нет причин доверять людям.
— Ладно, давай, — наконец произнёс он. И направился к киоску, опередив её. Зина улыбнулась и поспешила следом. Её не волновало, что они потратят на пирожки всё, что у неё осталось, и домой придётся добираться пешком. Первый пирожок исчез в мальчишке за минуту, второй — чуть медленнее, а на третьем он смог говорить.
«Меня Максим зовут, а тебя?» — спросил он. «А меня Зинаида», — ответила она. «Странное имя, никогда такого не слышал. Ты добрая», — добавил он. Он перестал жевать и повернулся к ней. «Ты можешь мне помочь?»
Зина пожала плечами. — Но я же не знаю, какая помощь тебе нужна. — Понимаешь? — Понимаете?— Мальчик смутился.
— Максим, давай на «ты».
Он вздохнул. — Я раньше жил с бабушкой, но она умерла. Не очень давно, прошлым летом. Меня привезли сюда в детский дом, но я не собирался там оставаться. Зинаида приподняла бровь. Она прекрасно понимала мальчика, но как взрослая она не должна была поощрять такую жизнь.
— Почему? Тебе там не понравилось? Мальчишка махнул рукой. — Да нет, нормально там, жить можно, если никого из родни нет.
— А у тебя?
Он снова вздохнул: — А у меня есть папка. Мне бабушка про него рассказывала. Он к нам в деревню работать приезжал, ну и я получился. Только папа не знает про меня, а мама умерла. Максим шмыгнул носом. — Когда меня рожала — умерла. Бабушка сказала, чтобы я обязательно отца нашёл. Вот я зиму-то пробыл в детском доме, ну куда по морозам-то?
Неизвестно, сколько времени займёт его поиск. Я обязательно должен его найти. Как только он узнает, что у него есть сын, сразу заберёт меня к себе.
Зина осторожно спросила:
— А как же ты собираешься его искать? В городе, знаешь ли, столько людей живёт…
Мальчик снисходительно улыбнулся:
— Но я же не просто так искал. Бабушка мне про него рассказывала и даже написала. Она сама хотела к нему поехать, когда заболела, но не смогла уже…
— И что, нашёл ты его?
— Нашёл. Почти. Понимаешь, я долго искал тот адрес, потом в дверь звонил. Потом меня соседка прогнала, сказала, что позвонит, куда надо, чтобы меня определили, а я… мне сейчас никак нельзя в детский дом, я так никогда не найду папу.
Я стал караулить во дворе, думал, что узнаю его, даже подходил к одному дядьке, но он тоже пообещал куда-то позвонить.
А потом я там с пацанами познакомился. Они мне и узнали, что мой папа в больницу попал. Давно уже. И даже адрес больницы раздобыли.
Зина с интересом посмотрела на него:
— И?
— Не пускают меня к нему. Максим сокрушенно вздохнул:
— Говорят, таким маленьким без взрослых нельзя.
Он снова заглянул ей в глаза:
— Тёть Зина, ты не могла бы сказать, что ты моя мама? Мы с тобой к папе сходим, я ему письмо от бабушки отдам, и всё.
Зина на секунду задумалась, потом кивнула:
— Конечно, конечно, я схожу с тобой, только…
Она хотела сказать, что папа, тот мифический, может быть, совсем не рад такому обстоятельству, но, посмотрев в горящие глаза, промолчала. Ладно, будем действовать по обстоятельствам.
Окинув Максима критическим взглядом, она сказала:
— Нет, это никуда не годится. Пойдём-ка к речке, хоть немного приведём тебя в порядок.
Через час они шагали в сторону больницы. Слава богу, не той, из которой Зину не так давно выперли. Максим всю дорогу не замолкал. Зина узнала, что нужно делать, чтобы куры больше ей снесли, как правильно растопить печку, если дрова сырые, и много чего ещё интересного, которое вряд ли и когда-то в жизни пригодится.
Перед больницей они ещё раз повторили, что Зина с мужем развелись несколько лет назад, а тут потребовалась его подпись, вот пришлось приехать. Лучшей версии, почему они к больному без передачки явились, Зина придумать не смогла.
— Ну что ж вы, мамаша, ребёнка одного в больницу отправляете?
Сердитая женщина с усами, одетая в белый халат, пристально смотрела на Зину.
— Я сам, мама не знала, — тихо произнес Максим, и Зина с благодарностью взглянула на него.
Злая женщина, потеряв к ним интерес, отвернулась. Зина нажала на ручку двери, и они с Максимом вошли в палату, где находились четыре мужчины.
Зина растерялась: как же найти среди них нужного? Но Максим быстро сообразил:
— Соколов Сергей Геннадьевич — это кто?
Один из мужчин удивленно посмотрел на них, и сердце Зины пропустило удар. Этого просто не могло быть! Это же Серёжка, её Серёжка, тот самый мальчик из детского дома!
Сначала у неё было дикое желание кинуться вперёд, обнять его и закричать, но она тут же отдернула себя и даже сделала шаг назад, чтобы он не узнал её. В таком виде, как у неё, показываться Серёже точно не стоит.
— Я Сергей Геннадьевич, а ты кто? — спросил мужчина.
Максим протянул ему письмо:
— Я ваш сын, вот.
В палате повисла зловещая тишина. Сергей растерянно улыбнулся:
— Но у меня нет сына, у меня и жены-то даже нет.
— А вы прочитайте, мы пока на улице подождем. Если выйдете, хорошо, а нет, ну и не надо.
Максим выбежал из палаты, Зина последовала за ним. Нужно было объяснить ему, что одних слов о родстве мало, чтобы его кто-то признал и обнял.
Макс хмуро смотрел на землю. Зина попыталась погладить его по плечу, но он дернулся и зло посмотрел на неё:
— Выходит, не нужен я папе. Ну и ладно, в деревню вернусь, в детский дом не хочу.
Он уже хотел встать, как дверь черного входа открылась, и из неё на костылях вышел Сергей.
— Убежали. Даже не спросили, могу ли я так быстро бежать.
Макс, открыв рот, смотрел на металлическую конструкцию, которая была на одной ноге Сергея. Тот улыбнулся:
— Что, похож я на Трансформера?
Мужчина присел рядом, мельком глянул на Зину и заговорил:
— Ты не ершись, я же понятия не имел, что ты вообще есть.
— Бывает так, брат. Думаешь одно, а жизнь делает по-другому.
— Мамы, значит, нет, и бабушки, как я понимаю, тоже.
— Да.
— И что будем делать? Мне еще две недели тут чахнуть.
Он повернулся к Зине:
— А вы, Максиму, кто?
— Знакомая.
Сергей хмыкнул:
— Знакомая, значит.
Ладно, пойду расписку писать, не оставлю же я вас на улице. А разбираться во всем потом будем. Он уже переставил костыль, а потом повернулся к Зине.
— Извините, бога ради, вас, случаем, не Зинаида зовут? Она покраснела.
— Зина.
— Здравствуй, Сережа. Мужчина резко повернулся к ней, долго всматривался в лицо. Зинаида чувствовала, как его взгляд задержался на синяке, на одежде.
— Никуда не уходи. Слышишь? Здесь меня жди вместе с Максимом. Никуда.
Она кивнула и опустила голову. Очень хотелось заплакать. Как только Сергей скрылся, Максим повернул к ней сияющее лицо.
— Ты видела? Видела? Он пришел. Правду бабушка говорила, он хороший. — Чё, Зин, ты чего плачешь? Зина вытерла слезы, обняла мальчишку.
— Это я от радости, за тебя. Ты прости меня, Максимушка, мне очень нужно бежать, я сильно опаздываю. — Ну, папа же сказал, что его нужно дождаться. — Не могу, не могу я. Крик Зины был похож на стон. Она крепко прижала к себе Максима и бросилась бежать. Нечего ей рассказать Сергею хорошего, не хочет она, чтобы он знал, какой жизнью живет.
Зина выставила перед собой метелку, ту самую, которой уже пару месяцев и в зной, и в дождь мела соседние дворы.
— Коля, успокойся, зарплата только завтра.
— Так иди попроси в долг у Надьки, она тебе даст.
— Не могу я у нее просить, и так уже набрали.
Коля попытался схватить метлу, но Зина увернулась.
— Я тебе сейчас пару фонарей нарисую, если ты мне сейчас же не возьмешь чекунец.
— Коля, нет у меня денег. Зина на какую-то секунду теряла бдительность, и Коля вырвал метлу из ее рук. Метла тут же полетела в кусты, а Зина получила по скуле. Женщина покачнулась, привычно закрылась руками, но удара больше не последовало. Зато какой-то странный звук, будто кто-то тяжелый мешок уронил, и тоненький писк мужа.
Зинаида открыла глаза и замерла. Перед ней, потирая костяшки пальцев, стоял Сергей. Коля полусидел на земле, а его нос быстро приобретал форму красной картофелины. Сергей повернулся к ней.
— Устроить бы тебе промывку мозгов, но…
— Потом.
— Пошли. Зина глупо посмотрела на него. — Куда?
На Кудыкину гору. Или тебе здесь так нравится? Она покачала головой. — Тогда пошли. Тебя дома Макс заждался. — Это ж надо. — Ну не девчонка ведь уже, убежать и даже адреса не оставить. Я столько времени на поиски потратил. Сергей говорил, а сам подталкивал её к машине. Не новой, не особо крутой, но довольно хорошей. Перед машиной остановился.
— Скажи мне, как ты могла за него выйти замуж? Зина молча пожала плечами. Потом посмотрела на Сергея.
— А дальше-то что? — Я же когда вернусь, он вообще меня убьет. Сергей вздохнул. — Туда ты точно не вернешься. И вообще, тебе ещё придётся мне объяснить, почему обещала за меня замуж выйти, а сама за какого-то утырка выскочила.
Садись давай. Зина рассмеялась. Как-то так легко стало. А чего ей переживать? Даже когда они были маленькими, если Сергей был рядом, она никогда ни о чём не переживала, не думала, знала: Сережка всё придумает, всё решит.
Понравился рассказ? Ставь лайк и подпишись на канал, чтобы не пропустить новые истории канала.