Их фильмы объединяли миллионы зрителей, а талант и преданность своему делу стали примером для новых поколений артистов. Советские актрисы доказали, что искусство не имеет границ и времени, а кино остаётся живым благодаря их неувядающей магии.
Их лица знакомы всем, но не в амплуа блистательных героинь. Чаще они были на вторых ролях или появлялись в эпизодах. Молодыми их почти никто не запомнил — они стали узнаваемы как бабушки, тетушки, соседи. И все же представить любимые фильмы без этих актрис невозможно: они пленяли своей харизмой и необыкновенным обаянием.
Любовь Добржанская
Звание народной артистки СССР Любовь Добржанская заслужила, прежде всего, благодаря своему таланту на театральной сцене. Она редко соглашалась на съемки в кино, предпочитая театр. Но для Эльдара Рязанова сделала исключение, появившись сразу в двух его культовых фильмах. В обоих случаях ей достались роли матерей главных героев: в "Берегись автомобиля" она сыграла мать Юрия Деточкина, а в "Иронии судьбы, или С легким паром" — маму Жени Лукашина.
Однако в личной жизни Любовь Ивановна так и не испытала радости материнства, несмотря на то, что вступала в брак четыре раза. После ухода из театра из-за болезни актриса жила одна и закончила свои дни в полном одиночестве.
Ее путь к славе начался в 1924 году, когда она окончила театральную студию и поступила в труппу Киевского Русского драматического театра. Обладая ярким темпераментом, выразительным голосом и необычайным даром перевоплощения, молодая актриса быстро завоевала признание. Ее талант был настолько очевиден, что роли в спектаклях следовали одна за другой.
Вскоре по Киеву распространился слух о новой звезде драматической сцены. На спектакли с участием Добржанской зрители выстраивались в очереди, готовы были ждать часами ради билета. После каждого выступления зал взрывался аплодисментами, устроенными благодарной публикой.
Именно в Киевском театре она встретила свою первую любовь — актера Ивана Червинского, за которого вскоре вышла замуж. Но их семейное счастье было омрачено трагедией. Один из "доброжелателей" донес в ЧК, что отец Ивана был священником. Червинского арестовали, и из заключения он уже не вернулся — он покончил с собой в тюрьме.
После трагической утраты супруга Любовь Добржанская на несколько лет замкнулась в себе, выбрав уединение как способ справиться с болью. Единственным источником утешения для нее оставалась работа. Лишь спустя время, постепенно смирившись с потерей, она позволила себе вновь испытать чувства.
Ее вторым спутником жизни стал Владимир Александрович Нелли — известный киевский театральный режиссер. По некоторым данным, их брак был неофициальным. Старший по возрасту, Нелли стал для Добржанской не только партнером, но и наставником, а также близким другом.
Однако в 1934 году, когда Добржанскую пригласили в Московский Театр Советской Армии, Нелли не последовал за ней. Причины их разлуки остаются неясными. Одни утверждают, что Владимир был официально женат и не мог оставить больную жену. Другие считают, что к тому времени их отношения охладели. Как бы то ни было, актриса отправилась в столицу одна.
В московском театре провинциальную звезду встретили настороженно. Коллеги смотрели на Добржанскую искоса, не спешили доверять ей серьезные роли. Однако выдающийся талант актрисы вскоре развеял все сомнения. Уже через полгода она стала ведущей артисткой труппы.
Московскому Театру Советской Армии Добржанская посвятила более 45 лет. За это время она сыграла около 120 ролей, большинство из которых были главными.
Коллеги восхищались ее невероятной способностью к перевоплощению. Любовь Добржанская с одинаковым мастерством воплощала на сцене как комедийных, так и трагических персонажей, оставляя зрителей под глубоким впечатлением от своей игры.
Любовь Ивановна Добржанская была востребованной актрисой, и многие кинорежиссёры мечтали видеть её в своих фильмах. Однако она всегда считала себя прежде всего театральной артисткой, из-за чего неизменно отклоняла их предложения. Единственным, кому удалось убедить её сняться в кино, стал Эльдар Рязанов. В его легендарной картине "Берегись автомобиля" Добржанская исполнила роль матери героя Иннокентия Смоктуновского — Юрия Деточкина.
После выхода фильма Любовь Ивановна буквально оказалась в центре внимания кинематографистов. Режиссёры один за другим предлагали ей роли матерей главных героев. Но однотипные персонажи её не привлекали — в театре у Добржанской были совершенно разные и многогранные образы, которые она ценила куда больше.
Тем не менее, после успеха "Берегись автомобиля" она всё же стала изредка появляться на экране. Правда, чаще всего это были фильмы-спектакли, созданные по постановкам её родного театра: "Дядя Ваня", "Суд совести", "Коляска на балконе".
В 1975 году Добржанская снова согласилась на предложение Рязанова. На этот раз она сыграла маму Жени Лукашина в культовой комедии "Ирония судьбы, или С лёгким паром!". Её блестящее исполнение и фраза "Я не обижаюсь. Я же мировая мама!" стали по-настоящему народными. Эта небольшая, но яркая роль принесла ей ещё большую известность: прохожие на улице стали узнавать её и просить автографы.
Последнее появление Добржанской на экране состоялось в 1977 году. В драме "В четверг и больше никогда" она снова сыграла мать главного героя. Однако на этот раз её образ был проникнут трагизмом: героиня не смогла пережить тяжёлый разговор с сыном, что привело к её смерти.
К концу жизни здоровье Любови Ивановны значительно ухудшилось. Её угнетало одиночество — она так и не завела ни семьи, ни детей. Иногда её навещала племянница, а коллеги из театра заглядывали время от времени, но большую часть времени актриса проводила в одиночестве.
Она скончалась 3 ноября 1980 года. Прощание прошло в Театре Советской Армии, и, согласно её последнему желанию, за кулисами тихо звучал вальс из спектакля "Вишнёвый сад". Так завершился путь великой актрисы, чьё творчество навсегда останется в сердцах зрителей.
Посмотрите и другие тесты на канале «Назад в СССР»:
Татьяна Пельтцер
Татьяна Ивановна Пельтцер называла себя «счастливой старухой» — и, пожалуй, не без оснований. В возрасте семидесяти пяти лет она блистательно воплощала образы самых разных пожилых женщин. Ее энергия поражала: она беззаботно прыгала с заборов, танцевала на крышах, каталась на крыше троллейбуса. Снималась она много и не скрывала причин — считала, что если не будет на виду, то ее забудут, и, как она сама выражалась, «умрет с голоду».
На экране она с легкостью перевоплощалась в мам, бабушек, учительниц, уборщиц, медсестер и соседок. Ее персонажи были настолько яркими и убедительными, что нередко затмевали главных героев, привлекая к себе все внимание зрителей. В Татьяне Ивановне сочетались невероятный эмоциональный накал, потрясающая внутренняя энергия, врожденное чувство юмора и неутомимое желание работать. Она была настоящим вихрем, смешением жанров — от легкой комедии до глубокой драмы, от циркового озорства до тончайшего психологизма.
Однако работа с ней была далеко не простой. Перед съемками она часто обостряла отношения с режиссером до предела, словно черпая из этого эмоциональный заряд. Но стоило прозвучать команде «Мотор!», как все обиды и недовольства исчезали — Пельтцер моментально превращалась в собранного и блестящего профессионала.
В театре перед началом спектакля она могла закатить сцену, громко отчитывая костюмеров и гримеров: «Ну, куда вы все попрятались, дармоедки?! Развелось вас тут, как мух!» Однако, выговорившись, она быстро успокаивалась и выходила на сцену с неподражаемой уверенностью, будто ничего не произошло.
С партнерами по сцене Татьяна Ивановна держалась по-разному. Она могла искренне восхищаться ими, а могла безжалостно раскритиковать. Ее вспыльчивый характер давал о себе знать. Как-то на собрании театра обсуждали поведение одного актера, появившегося на работе в нетрезвом состоянии. Выслушав резкое выступление Пельтцер, он лишь усмехнулся и сказал: «Татьяна Ивановна, вам бы помолчать... Вас ведь никто не любит. Кроме народа!»
Эта фраза, наверное, лучше всего описывает Пельтцер: её любил народ. И за её талант, и за её искренность, и за её способность превращать каждую роль в маленький шедевр.
Её первым наставником в мире актёрского искусства стал отец — Иван Пельтцер. Впервые на театральной сцене маленькая Таня оказалась в девять лет. Однако путь к признанию оказался долгим и сложным. Профессионального образования она так и не получила, что стало дополнительным барьером на пути к успеху. К тому же её внешность не вписывалась в общепринятые стандарты красоты, хотя оставалась яркой и запоминающейся.
Татьяна Пельтцер никогда не считалась первой красавицей театральной сцены, но это не мешало мужчинам испытывать к ней глубокие чувства. В 1927 году она выбрала своим спутником жизни немца — молодого коммуниста и философа Ганса Тейблера, который прибыл в СССР для учёбы в школе Коминтерна. В 1930 году он вернулся на родину, и Татьяна последовала за ним как супруга и актриса.
Жизнь в Германии обещала быть стабильной и благополучной. Пельтцер устроилась работать машинисткой, и перед ней открывались перспективы в театре. Известный режиссёр Эрвин Пискатор даже обещал ей роль, однако участие в спектакле так и не состоялось — постановщик покинул страну. Уже в 1931 году Татьяна Ивановна вновь играла на сцене Театра имени МОСПС, который впоследствии стал Театром имени Моссовета.
Причины расставания с Гансом Тейблером актриса никогда не обсуждала публично. Среди её знакомых бытовало мнение, что в этом не было необходимости — время, в которое они жили, могло многое объяснить. Но существовала и другая версия: якобы Татьяна Ивановна сама стала инициатором разрыва. По слухам, Ганс нашёл записку, где она договаривалась о встрече с другим мужчиной, что вызвало у него приступ ревности.
Несмотря на развод, отношения между бывшими супругами остались тёплыми. После расставания Ганс женился на другой женщине, немке, и стал отцом. Татьяна Ивановна не только не хранила обиды, но и поддерживала хорошие отношения с его семьёй, включая даже его внука.
Своих детей у актрисы не было. После развода с Тейблером она ещё могла испытывать романтические чувства, но больше так и не вышла замуж.
Татьяна Пельтцер проснулась известной на всю страну, когда ей было уже 49 лет. Неудивительно, что ее молодость осталась незамеченной широкой аудиторией. Настоящую славу ей принесла киноверсия спектакля «Свадьба с приданым», которая вышла в 1953 году. Роль Лукерьи в ее исполнении была настолько убедительной и яркой, что зрители начали ассоциировать актрису с образом героини, предположив даже, что они схожи в привычках — в частности, в любви к спиртным напиткам.
Пельтцер обладала уникальным талантом, и режиссеры создавали роли специально для нее. Так, например, случилось с фильмом «Иван Бровкин на целине». Несмотря на то что она редко получала главные роли, к ее работе в театре и кино относились с особым трепетом. Люди приходили в театр, чтобы увидеть именно Татьяну Ивановну. А ее персонажи — добрые и простые старушки — завоевали сердца зрителей благодаря своей искренности и человечности.
В Театре сатиры она встретила молодого режиссера Марка Захарова. В начале их знакомства Пельтцер не удержалась от критики, публично заявив, что «если человек ничего не умеет, он идет в режиссуру». Однако позже она изменила свое мнение и с удовольствием участвовала в его постановках. В 73 года она приняла приглашение Захарова и перешла в «Ленком».
Став частью «Ленкома», Пельтцер быстро превратилась в один из его символов. Каждый спектакль с ее участием завершался бурными овациями. Однако к этому времени здоровье актрисы начало ухудшаться. Она стала забывчивой, проявляла подозрительность, страдала от мании преследования.
В 1990-х годах Татьяна Ивановна оказалась в психиатрической лечебнице. В 1992 году она получила серьезную травму — перелом шейки бедра. Летом того же года актрисы не стало. Татьяне Пельтцер было 88 лет.