Солнце уже коснулось горных вершин, когда воз с дровами подъехал ко двору. Мужчины выгрузили брёвна. Таисия вышла и внимательно наблюдала за работой. По её разумению, дрова были хорошие.
Поэтому сходила в хату и принесла Анатолию в сумочке гостинцев для дочек.
Глава 190
Фрося целый день маялась от безделья. Таиса сходила в магазин, заглянула к сестре. Ксенька сидела на печи и даже не слезла.
- Ой, Таиска, помру, мабуть, скоро. Сылы совсем ныма, - начала жаловаться сестра.
- Учора у кине була, як огурэц. Я ж тэбэ бачила, а сёдни помирать собралася. Брэшишь ты усё. Робыть ны хочишь. Катька дэ?
- Зачем тоби Катька? Вот усигда ты так ныкому ны веришь! Бизжалосна ты, Таиска!
- Ага, это я бизжалосна, а ты жалосливая! Кажуть люды, что спаюити Витьку и скоро прыдцыдатиль выгонэ ёго с тракторыстив. Чо робыть будышь? Сопьеца зять и останица Катька одна.
- Та чо ты такэ прыдумала? Ой, ой, ой! Уси косточки боляаать! Мы Витьки ны налываим. Брэшуть твои люды.
- Та цэ кажуть ны мои люды, а твои, - ответила Таисия и стукнула своей ореховой тростью по глиняному полу.
- Яки мои? А ну кажы!
- Та ти, чо самогонку у тэбэ купують. Катька дэ? Я ей счас расскажу, как мужа надо любыть и жалить.
- Ныма йи дома. За Лабу побигла, хворосту надо прынысты, а то вже бражка пырыбродыла, варыть надо.
- А ты кажышь, чо люды брэшуть. Типерь на Катьку усэ свалыла, а сама на пички сыдышь. Лызка сбигла. Измывалась ты над нэю, як хотила. Сироту обижала. Ось и сыды, скыглы (скули, плачь).
Таисия вышла из хаты и саданула дверью так, что посыпалась побелка.
Ксения сползла с печки, хромая и постанывая, прошла в зал, порылась в углу под божницей, достала четверть, вытянула кукурузную затычку и отхлебнула из бутылки. Пожевала губами и сплюнула.
- Вот жешь бисово отродье, водку выпыв, а воды налыв. Хай заявица, я ёму покажу, - сказала, потрясая кулаками.
Когда вернулась с вязанкой дров Катя, на столе в кухне стояли все 5 четвертей, пробки валялись на полу.
- Мама, Вы чо робыте?
- Та ни чо. Покуштувала наши запасы. Вода. Визде вода. Витька выпыв. Кажуть люды, чо мы ёго спаюим. А вин сам усэ кругом выпыв.
- Мама, я ж Вам казала, чо воняе от нёго самогонкой, а Вы мине ны слухалы. У садку пид яблунёй тоже найшов?
- Я туды ны ходыла. Сылы ныма. А ну, сходы, провирь.
- Там хороша була, та я поки копала, четверть разбыла лопаткой, - вернувшись, сказала Катя.
- Бызрука корова! – закричала Ксения, взяла полотенце, скрутила его и начала бить дочь. – Выгоню вас обоих. – Ось тоби! Получи!
- Совсем сказылася, чи чо?! Счас сама получишь, - крикнула дочка и выхватила полотенце у матери из рук.
- Чем занимаетесь? – спросила Наталья, открывая дверь.
- Катька, скажу Нюське, чтобы ни одного платя тибе больше ны покупала. На мать руку подняла. Иди, работай и одевайся.
Катерина бросила скрученный рушник и ушла в зал.
- Мама, садитесь вот сюда. Что это вы тут выставку устроили?
- Витька выпыв усю самогонку. Воды поналывав. А я думаю, что запас у нас йе.
- Вот сволочь. И чо типерь?
- Та ничо. Поругаю та и всэ. Тут ужэ кажуть, что скоро прыцыдатиль ёго с трактористив пырывыдэ у конюхи за пьянку.
- Этого нельзя допустить. Получать же мало будет. Я попросю Фроськиного Семёна с ним побалакать. Может, поможет.
- Правильно, Наташка. Попросы. Счас у колхози ныма молодых трахторыстив, а как только появлюца, Витьку нашого кышнуть.
- Я поговорю. Семён – очень уважаемый человек. На покос ездил. Машину ремонтировал. Прыцыдатиль мяса ему выписал. Пускай поговорит с Витькой. Ладно, я побежу. Катька, ны вздумай мамку трогать, а то точно без обновок останешься.
Наталья ушла. По дороге она думала, как лучше подступиться к Семёну, чтобы поругал Витьку. Поругал и наставил на путь истинный. Всё ж таки, свой трактор в огороде – очень удобно.
***
Солнце уже коснулось горных вершин, когда воз с дровами подъехал ко двору. Мужчины выгрузили брёвна. Таисия вышла и внимательно наблюдала за работой. По её разумению, дрова были хорошие.
Поэтому сходила в хату и принесла Анатолию в сумочке гостинцев для дочек.
- Быры. Грошив ны дам, а гостинчик визьмы. Хороших дров прывызлы. Горить будуть жарко.
- Пилить и колоть сами будете. Я днями на работе, а то помог бы. Так не получится, - оправдываясь, сказал возчик.
- Сделаем, - успокоил Семён и незаметно сунул помощнику денег в карман. – Молчи, а то тёща меня не поймёт. Купишь детям конфет, - сказал тихо и похлопал Толяна по плечу.
- Так я вам завтра козлыка закину.
Семён оторопело заморгал глазами.
- Козлика? У нас козы нет!
- Та ладно. Козлыка, чтобы брёвна удобно было пилить, - засмеялся Толик. – А ты думал козла рогатого я тебе притараню? Насмешил. Дома расскажу своим, хай посмиюца. Ну всё, бывайте!
***
Фрося сидела в комнате и выглядывала в окошко. Мать сегодня днём подступила с разговором, почему не слышно по ночам никакого движения со стороны топчана.
- Фроська, скоро ныдиля, як вы прыихалы, а топчан ны скрыпыть. Вы ны спытэ як муж и жина?
- Мама, я не хочу об этом говорить. Это личное.
- Та не. Это общее. Личное… Дывысь, яка вумна. Муж тоби чо, дытына мала? С ним надо спать и любыть, а то бросэ и найдэ другую.
- Пусть ищет. Я не хочу! И вообще, я не хотела за него замуж. Он обманом взял мой паспорт и за деньги зарегистрировал брак.
- Так и чо? Сэмэн тэбэ любэ.
- Ага, любит. Поэтому с одной шалавой спал.
- Так и чо? Будышь так сэбэ высты, найдэ зазнобу на сторони. А я и слова ны скажу. Мужу нужна любов и ласка. Ще там тильки дэсь шось зачепылось, а ты вжэ коныкы строишь. Сёдня у вэчири пиду до Груньки и буду в нэи довго. Поняла? Порадуй мужа.
Фрося фыркнула. Смотри, мать за всем следит и приказывает.
- Не хочу я!
- Тоди слухай, чо буду казать. Ны хочишь жить с мужом, на танци у клуб вин будэ ходыть один. Я усё сказала.
Фрося выбежала на улицу. Постояла у калитки. Зла не хватало. Как может мать вмешиваться в её личную жизнь? Вспомнила Зою. Та была ласковой с Павлом Ивановичем и уже давно её высмеяла бы.
- Фроська, а ты через «не хочу». Мужчины это дело любят. Тут им нужно подыграть, -сказала бы Зоя.
Стоять под солнцем было жарко. Фрося пошла в сарайчик и села на табурет.
Обида застилала глаза. Мать не захотела её понять.
Таисия вышла, набрала дров и понесла в хату. Затопила плиту и поставила вариться баранину.
- Пока зятёк явица, прыготовлю шурпу. Вин нынче проголодаица. С дровамы тягаца литом дуже жарко. А зимой холодно. Можэ здря я оцэ сказала? Та не. Ны здря. Хай подума! Эх, я Ваську любыла и ныколы ны обижала. Може, потому что старше ёго була? Мотька тоже Жорку ны обижа. Сама сдыхае, а с ным спыть. Та дитей родэ.
Таисия так никогда и не приняла Егора и не простила Мотю. Внуков не привечала, и они выросли без бабушкиного участия, хоть и было очень трудно.