Всем привет, друзья!
Мы свернули от Кази-Кумуха в Мы сторону и проехали десять километров по узкой горной дороге, чтобы попасть в маленький аул Чуртах.
Аул Чуртах ничем особенно не примечателен — обычный лакский аул, жители которого занимаются земледелием и овцеводством; таких аулов в Дагестане много. Они затеряны среди каменистых отрогов гор, на высоких, трудно доступных крутизнах.
Дорога вер время шла на под'ём. Чуртах был почти рядом, перед самыми нашими глазами, но добрых три часа пришлось взбираться по извилистым тропам, прежде чем мы достигли первых саклей.
У самого в'езда в Чуртах нас встретил седой старик, с очень строгим, словно высеченным из камня, лицом, в длиннорукавной шубе, накинутой на плечи, с большой палкой в руках. Приветствовав нас, он рукой пригласил войти в его дом. Не желая нарушать обычая гостеприимства и уважения к старшему, мы согласились. Спешившись, передали поводья наших коней старику и вошли в его саклю. Через несколько минут вошёл и сам хозяин.
— Нам нужен Фатали Джафар, — сказал я, — у нас к нему письмо.
— Я и есть Фатали Джафар, — ответил старик, пристально глядя на меня своими выпуклыми чёрными глазами.
— У нас к вам письмо от вашей дочери Бавер…
Я расстегнул полевую сумку и достал письмо. Лицо Фатали мгновенно прояснилось: в глазах появился блеск, на губах — сдержанная улыбка.
— От Бавер? — переспросил Фатали. — От нашей Бавер?… О, мы давно не имели от неё вестей!… Достойна ли она оказалась того звания, какое ей дали? Справилась ли она со своим ремеслом? — в голосе старика некоторая тревога. — Я боюсь, как бы она не ославила Чуртах — не женским делом она стала заниматься.
Фатали посмотрел на большую фотографию дочери, что висела в простенке между окнами.
Дело в том, что «ремесло», каким занималась Бавер, действительно было не совсем обычным для горянки: Бавер была лётчицей и парашютисткой — первая лётчица и парашютистка среди горянок Дагестана.
В 1934 году Бавер впервые пришла в Махач-Калинский аэроклуб. В 1936 году, 19 октября (памятная дата в жизни Бавер), она совершила три самостоятельных полёта. В 1937 году Бавер получила звание лётчика.
С первых дней войны Бавер — лётчик-истребитель. В её личном деле значатся 23 боевых вылета. Более половины этих вылетов сделаны за последнее время, когда немцы подошли к горам Кавказа. На той фотографии, что висит в доме Фатали и на которую он сейчас так любовно и гордо смотрит, Бавер снята в лётном комбинезоне и в шлеме, улыбающаяся, счастливая. Такой же мы её видели перед от'ездом в Чуртах на одном из аэродромов Чечни. Кругом были горы, сжимавшие аэродром большим каменным кольцом. Бавер стояла возле своей машины, готовая к очередному вылету. Мы подошли к ней, чтобы пожелать ей удачного полёта, и она вручила нам письмо, которое я только что передал.
Фатали, взяв письмо, долго разглядывал его, вертя в руках. Наконец, протянув обратно мне, сказал:
— Могу читать по-арабски, а по-русски не могу. Прочти сам.
Я читаю вслух письмо Бавер, в котором она пишет о своих военных успехах. «Сообщи моим одноаульчанам, — говорилось в письме, — что их Бавер стала настоящим лётчиком. Горские девушки не только могут ткать ковры, ходить на родник за водой и работать в садах, — они также могут прыгать с парашютами, летать на самолётах и воевать с врагом…».
— Справедливо пишет Бавер, — подтвердил Фатали, кивая в знак согласия головой. — Очень справедливо!…
Прошло четыре года, и Бавер села за штурвал боевой машины, чтобы вылететь навстречу врагу, который появился над хребтами её родных гор, над Кавказом. В этой смертельно опасной борьбе она показала себя умелым лётчиком, она оправдала доверие своих друзей и доказала своему старому отцу, на что способна его Бавер, незаметная девушка-горянка.
— Когда-то я был очень недоволен ремеслом Бавер, — признался нам Фатали. — Женское ли дело летать на самолёте? Девушка должна быть дома, у своего очага… Так заведено у нас от века, так, думал я, и должно оставаться… Но жизнь опередила нас, стариков… Горские девушки становятся лётчиками, джигитами, снайперами… У нас даже и песен-то не было, в которых воспевали бы горскую девушку за силу и смелость. Девушка — не джигит и не воин, — откуда же ей иметь эти достоинства? Девичья робость, красота и покорность судьбе были лучшими её украшениями. Юноши пели ей свои песни только как возлюбленной. Теперь я слышу другие песни — о наших девушках поют как о героинях…
Когда мы на другой день оставляли Чуртах, увозя с собой письмо Фатали к Бавер, в котором он ей давал такие советы, какие раньше давались только мужчинам, хорошо и достойно сражаться с врагом, у ворот аула нам встретилась шумная ватага чуртахских школьников. Школьники спускались с вершины горы, — на ней стояла большая, нарядная школа. Весело приветствовав нас, они продолжали громко петь песню. Эта песня была Бавер, о девушке из Чуртаха.
Роман ФАТУЕВ (1942)
★ ★ ★
В послевоенные годы Бавер Фаталиевна занимала должность директора кинотеатра «Темп» (ныне «Дружба») в Махачкале. Ей были присвоены звания «Заслуженный работник культуры ДАССР» и «Заслуженный работник культуры РСФСР».
Скончалась Бавер Фаталиевна в 1978 году, в возрасте 58 лет.
В середине двухтысячных годов в Махачкале на улице Оскара в её честь была открыта мемориальная доска. В 2011 году на территории махачкалинского авиационно-технического спортклуба ДОСААФ был установлен бюст Джафаровой Бавер Фаталиевны.
★ ★ ★
ПАМЯТЬ ЖИВА, ПОКА ПОМНЯТ ЖИВЫЕ...
СПАСИБО ЗА ВНИМАНИЕ!
★ ★ ★
Поддержать канал:
- кошелек ЮMoney: 410018900909230
- карта ЮMoney: 5599002037844364
