Весеннее солнце медленно клонилось к закату, окрашивая московские улицы в нежно-розовые тона. Воздух был наполнен свежестью и ароматом распускающихся почек. По тротуару, держась за руки, шли мама с дочкой. Пятилетняя София то и дело подпрыгивала, пытаясь поймать ногой свою тень, и звонко хохотала.
— Мамочка, а папа сегодня обещал мне почитать про принцессу! — девочка дёрнула маму за руку. — Ту самую, которая поцеловала лягушку!
Мария вздохнула, глядя на часы. Было начало седьмого.
— Солнышко, папа обычно поздно возвращается. Ты же знаешь...
— Но его машина! Вон она! — София указала пальчиком вперёд, где возле их подъезда действительно стояла знакомая серебристая Хонда.
Мария нахмурилась. За пять лет совместной жизни Андрей ни разу не возвращался домой раньше восьми. "Важные встречи", "срочные проекты", "корпоративы" — она уже привыкла к этим объяснениям. Что-то ёкнуло внутри, какое-то нехорошее предчувствие...
София, не чувствуя материнской тревоги, уже бежала к подъезду, перепрыгивая через лужи.
— София, осторожнее! — крикнула Мария, ускоряя шаг.
Поднимаясь по лестнице — лифт, как назло, не работал — Мария чувствовала, как колотится сердце. И дело было не в четвёртом этаже. Что-то было не так, она это нутром чувствовала.
София первой добежала до квартиры:
— Папа! Папочка! — затарабанила она в дверь своими маленькими кулачками.
Дверь открылась почти мгновенно. На пороге стоял Андрей — в домашних брюках и футболке, непривычно взъерошенный.
— Принцесса моя! — он подхватил дочь на руки, но его улыбка казалась натянутой. — Как детский сад?
— Здорово! Мы сегодня птичек из пластилина лепили, я тебе покажу! — София обвила руками шею отца.
Мария застыла в дверях. В прихожей громоздились сумки и чемоданы. Много сумок. Слишком много для обычной командировки.
Андрей опустил дочь на пол:
— София, солнышко, иди в свою комнату, поиграй пока. Мне нужно поговорить с мамой.
— А сказку? — в голосе девочки зазвучали обиженные нотки.
— Потом, милая. Иди, пожалуйста.
София надула губки, но послушно убежала в свою комнату. В коридоре повисла тяжёлая тишина.
— Что происходит? — Мария сама не узнала свой голос — хриплый, чужой.
Андрей провёл рукой по волосам — жест, который появлялся у него в моменты сильного волнения.
— Присядь, — он кивнул на пуфик у зеркала.
— Я постою.
— Как хочешь, — он сделал глубокий вдох. — Я ухожу, Маша.
Три слова. Всего три слова, а будто пол ушёл из-под ног. Мария медленно опустилась на пуфик — ноги вдруг стали ватными.
— К кому? — только и смогла выдавить она.
Андрей отвёл взгляд:
— Это имеет значение?
— Имеет.
— К Лене. Она... она ждёт ребёнка.
Лена. Его новая помощница. Двадцать пять лет, длинные ноги, кукольное личико. Теперь всё встало на свои места — и поздние возвращения, и командировки, и этот едва уловимый запах чужих духов...
— А как же София? — Мария вцепилась в край пуфика так, что побелели костяшки пальцев.
— Я буду платить алименты. Буду видеться с ней по выходным. Всё будет цивилизованно, — он говорил будто заученными фразами, словно репетировал этот разговор.
— Цивилизованно? — Мария горько усмехнулась.
— Насчет квартиры не переживай. Она же в равных долях у нас. Я готов дать тебе время, чтобы ты выкупила мою часть. Год, может больше.
— Переписал бы на Софию...
— Нет, — он покачал головой. — У меня будет ещё один ребёнок. Я должен думать и о нём.
Мария почувствовала, как к горлу подкатывает тошнота. "Ещё один ребёнок". Как просто он это сказал. Будто речь шла о покупке новой машины.
— Когда?
— Что?
— Когда ты начал с ней...? — она не смогла закончить фразу.
Андрей пожал плечами:
— Какая разница? Всё уже решено. Я собрал вещи.
В этот момент из детской донёсся голос Софии:
— Папа, а ты куда собрался?
Мария вздрогнула. София стояла в дверях своей комнаты, прижимая к груди любимого плюшевого зайца. Её большие карие глаза — точная копия отцовских — были полны недоумения.
Андрей бросил быстрый взгляд на Марию:
— Да, принцесса, папе нужно срочно уехать. По работе.
— Опять? — в голосе дочери звучало разочарование.
— Прости, солнышко. Я привезу тебе подарок, — он попытался улыбнуться.
— Обещаешь?
— Обещаю.
София подбежала к отцу, крепко обняла его за ноги:
— Возвращайся скорее!
Андрей наклонился, поцеловал дочь в макушку, и Мария увидела, как в его глазах блеснули слёзы. Первая искренняя эмоция за весь разговор.
— Беги к себе, поиграй ещё немножко, — проговорил он хрипло.
София послушно убежала в комнату. Андрей начал молча собирать сумки.
— И это всё? — тихо спросила Мария. — Пять лет брака, дочь — и просто "я ухожу"?
Он замер на секунду, но не обернулся:
— Прости. Так будет лучше для всех.
Через минуту входная дверь захлопнулась. Мария продолжала сидеть на пуфике, глядя в одну точку. В голове крутилась абсурдная мысль: "Надо бы поменять замки..."
Звонок в дверь раздался, когда часы показывали начало девятого. Мария как раз укладывала Софию спать — девочка долго не могла успокоиться, всё спрашивала про папу.
— Может, он уже вернулся? — София приподнялась на кровати.
— Нет, солнышко, это не папа. Папа бы открыл своим ключом. Лежи, я посмотрю, кто там.
На пороге стояла Валентина Петровна — свекровь. Высокая, прямая как палка, с идеально уложенными седыми волосами. Даже в девять вечера она выглядела так, будто собралась на приём к президенту.
— Что ты с ним сделала? — вместо приветствия процедила она, проходя в квартиру.
— Валентина Петровна, София только заснула...
— Отвечай! — свекровь повысила голос. — Почему ты выгнала моего сына? Что ты устроила?
Мария прикрыла дверь в детскую:
— Давайте пройдём на кухню.
На кухне Валентина Петровна опустилась на стул, царственно расправив плечи:
— Я жду объяснений.
— Это у вашего сына надо спрашивать объяснений, — Мария старалась говорить тихо. — Это он ушёл к другой женщине. К своей помощнице. Которая, кстати, ждёт от него ребёнка.
На лице свекрови не дрогнул ни один мускул:
— Значит, ты его довела. Не смогла создать нормальную семью.
— Нормальную семью? — Мария едва сдержалась, чтобы не рассмеяться. — А что такое нормальная семья по-вашему? Где муж изменяет жене с молоденькой любовницей?
— Не смей! — Валентина Петровна стукнула ладонью по столу. — Не смей так говорить о моём сыне! Если мужчина уходит из семьи — значит, ему не создали условий. Значит, жена что-то делала не так.
— Да, конечно, — Мария почувствовала, как внутри закипает злость. — Я во всём виновата. И в том, что готовила, стирала, гладила, воспитывала ребёнка. И в том, что работала, чтобы помогать семье. И в том, что не превратилась в куклу с силиконовыми губами.
— Вот именно! — торжествующе воскликнула свекровь. — Ты сама всё понимаешь! Мужчине нужна женщина, а не загнанная лошадь.
— Валентина Петровна, уже поздно. Я устала. Давайте закончим этот разговор.
— О, конечно! — свекровь поднялась со стула. — Ты теперь хочешь меня выгнать. Как выгнала моего сына.
— Я никого не выгоняла. Это был его выбор.
— А квартиру небось уже делить собралась? — прищурилась Валентина Петровна.
— Андрей сам предложил, чтобы я выкупила его долю.
— Вот как? — свекровь усмехнулась. — Что ж, посмотрим...
Она направилась к выходу, но у двери обернулась:
— И не вздумай настраивать Софию против отца. Я этого не допущу.
Дверь захлопнулась. Мария обессиленно опустилась на стул. В детской заплакала София — видимо, всё-таки проснулась от громких голосов.
Следующие два месяца пролетели как в тумане. Развод оформили быстро — Андрей торопился, да и Мария не видела смысла тянуть. София часто спрашивала про папу, и каждый раз сердце сжималось от необходимости врать: "Папа в командировке, папа очень занят на работе..."
Алименты Андрей платил исправно. О выкупе его доли в квартире речи пока не шло — Мария пыталась найти банк, который дал бы ей кредит на приемлемых условиях.
А потом появилась Валентина Петровна.
— Ну, здравствуй, дорогая невестка, — с ехидной улыбкой произнесла она, проходя в квартиру. — Вернее, уже бывшая невестка.
София в этот момент была у подруги на дне рождения, и Мария была этому рада — меньше травм для детской психики.
— Что вам нужно?
— О, всего лишь сообщить радостную новость, — Валентина Петровна протянула бумаги. — Теперь я владею долей в этой квартире. Андрюша подарил мне свою часть. Как мило с его стороны, правда?
Мария пробежала глазами документы. Договор дарения. Всё официально, всё законно. В горле встал ком.
— Но... но он же отказался переписать долю на Софию...
— А я его мать! — отрезала Валентина Петровна. — И имею полное право распоряжаться этой частью квартиры по своему усмотрению.
— И как же вы собираетесь ей распоряжаться?
Свекровь прошла на кухню, по-хозяйски открыла холодильник:
— Ну, я еще не решила. Может перееду сюда. Всё-таки я теперь совладелица. А потом... — она захлопнула дверцу холодильника. — Потом посмотрим. Может, найду квартирантов. Тут как раз комната лишняя есть.
— Какие квартиранты? — у Марии закружилась голова. — Здесь ребёнок живёт!
— А это уже не моя забота, — Валентина Петровна пожала плечами. — Я имею право распоряжаться своей собственностью. Конечно... — она сделала паузу, — мы могли бы договориться.
— О чём?
— Ну, например, ты могла бы продать мне свою долю. По хорошей цене. А потом... потом поищешь себе что-нибудь поскромнее. С твоей-то зарплатой...
Мария почувствовала, как внутри всё закипает. Вот оно что. План был с самого начала. Выжить её из квартиры, унизить, растоптать.
— Вон, — тихо сказала она.
— Что, прости? — свекровь изобразила удивление.
— Вон из моего дома! — Мария почти кричала. — Вон!
Валентина Петровна усмехнулась:
— Ну-ну, не кипятись. Подумай над моим предложением. Время у тебя есть... пока.
Когда за свекровью закрылась дверь, Мария опустилась на пол прямо в прихожей. Слёзы текли по щекам, но она их даже не вытирала. В голове крутилась только одна мысль: "Что теперь делать?"
А потом... потом пришло решение. Такое простое и такое очевидное, что она даже рассмеялась. Истерически, но с облегчением.
На следующий день Мария позвонила риэлтору. А уже через неделю её доля в квартире была продана семье из Узбекистана — муж, жена и трое детей. Милые, приветливые люди, которые давно искали жильё в этом районе.
Когда Валентина Петровна узнала о новых соседях, она примчалась к Марии в ярости:
— Что ты наделала?! — кричала она. — Как ты могла?!
— А что такого? — спокойно ответила Мария. — Я распорядилась своей собственностью. Имею право, не так ли?
— Ты... ты... — свекровь задыхалась от возмущения. — Ты специально это сделала!
— Ну что вы, Валентина Петровна, — Мария улыбнулась. — Просто нашлись хорошие покупатели. И цену предложили достойную. А то, что они многодетные... ну, вы же сами говорили — нужно думать о детях, правда?
Через месяц Мария с Софией переехали в новую квартиру — небольшую "двушку" в соседнем районе. Деньги от продажи доли в старой квартире пошли на первый взнос по ипотеке.
— Мам, а почему мы переехали? — спросила она как-то вечером, когда Мария укладывала её спать.
— Потому что так будет лучше, солнышко.
— А папа? Он же не знает, где мы теперь живём...
Мария погладила дочь по голове:
— Папа найдёт нас, если захочет. А сейчас давай спать, завтра рано вставать в садик.
София заснула быстро, а Мария ещё долго стояла у окна, глядя на ночной город. Где-то там, в этом море огней, была их старая квартира.
Впервые за долгое время она чувствовала себя... свободной. Да, впереди были годы выплат по ипотеке. Да, нужно было как-то выкручиваться с деньгами. Но это была её квартира, её решения, её жизнь.
Телефон тихо завибрировал — пришло сообщение от Андрея: "Узнал про квартиру. Не ожидал от тебя такой подлости".
Мария усмехнулась и удалила сообщение. Прошлое осталось в прошлом. А будущее... будущее только начиналось.
На следующее утро они с Софией пошли в парк. Девочка качалась на качелях, звонко смеялась, а Мария смотрела на неё и думала о том, что иногда конец — это всего лишь новое начало. И что счастье не в квадратных метрах, а в способности принимать решения и отвечать за них.
Новый рассказ: