— Ты хоть понимаешь, что ты наделала? — Дмитрий прошептал, но голос его был настолько насыщен злостью, что в кухне будто похолодало. Он стоял у стола, крепко сжимая спинку стула.
— Что именно я наделала? Хотела, чтобы праздник был душевным? Чтобы ваши родители, наконец, поняли, что я не просто приложилась к их сыну, а могу тоже что-то для них сделать? — Ольга сцепила пальцы, словно пытаясь удержать себя от того, чтобы не сорваться.
— Душевным, говоришь? Душевным?! Теперь мои родители считают, что ты их публично унизила! А Катя вообще... Она ушла из-за тебя!
— Я? Я унизила?! — Ольга с трудом удерживала голос на уровне шепота. Где-то за стеной спали их двое детей, и она не могла позволить себе разбудить их. — Да ты слышал, что говорила твоя мать? Что лучше бы я вообще ничего не дарила, что это была показуха? Дмитрий, я полгода готовилась! Полгода!
Дмитрий провел рукой по лицу, явно устав от этого разговора, но уйти, как видно, не собирался.
— Оля, ты просто не понимаешь, как в нашей семье всё устроено. Лучше было бы что-то нейтральное: конверт с деньгами или что-то из модного магазина. Но твои эти самоделки...
Ольга резко выпрямилась.
— Самоделки?! Ты называешь салфетку, которую я шила ночами, чтобы она понравилась твоей матери, самоделкой? Или фотокнигу с вашими семейными поездками — это что, мусор?!
— Я не это имел в виду... — Дмитрий закатил глаза, но тут же снова посмотрел на неё. — Слушай, я пытался тебя предупредить. Помнишь, я говорил, что может быть лучше что-то попроще? Ты не послушала. И теперь...
— Теперь что? — перебила его Ольга. — Твоя мать смотрит на меня, как на врага? А твоя сестра обиделась на статуэтку? Да это всё смешно! Она же сама искусствовед, что в этом плохого?
Дмитрий резко развернулся и направился к двери.
— Знаешь что? Разбирайся с этим сама. Я больше не хочу ничего слушать.
Хлопок двери прозвучал в квартире, как выстрел. Ольга закрыла глаза и глубоко вдохнула, стараясь взять себя в руки. Но тут раздался знакомый голос.
— Ты всё разрушила.
Ольга обернулась. В дверях стояла свекровь — Людмила Сергеевна. Её строгий взгляд словно впивался в каждую клетку Ольгиной души.
— Что именно я разрушила, Людмила Сергеевна? — голос Ольги был низким, почти шепотом, но за этим стояла целая буря эмоций.
— Ты разрушила нашу семью. Твой муж больше не сможет спокойно общаться с нами. Всё из-за твоей этой... показухи. Хотела выделиться? Хотела показать, какая ты особенная? Ну что ж, поздравляю, у тебя получилось.
Ольга почувствовала, как её руки дрожат. Она сжала их за спиной, чтобы не показать свою слабость.
— Я хотела сделать праздник для вашей семьи. Хотела, чтобы было по-настоящему. Это не показуха, а просто попытка...
— Попытка унизить нас. Да, я поняла. Ты не из наших. Никогда не была и не будешь. Это всё выглядело так, будто ты ставишь себя выше нас. Лучше бы ты просто положила в коробку дорогую блузку или духи и не усложняла.
Слова свекрови резали по живому. Ольга молчала, не в силах больше возразить. Она смотрела, как Людмила Сергеевна отводит взгляд и резко поворачивается к выходу.
— Мы больше сюда не приедем. Новый год — семейный праздник, но ты это понятие изуродовала.
Когда дверь закрылась за свекровью, Ольга осталась одна в пустой кухне. За окном ещё можно было различить слабый свет январского утра, но это зрелище не приносило облегчения. Она взяла в руки кружку с уже остывшим чаем и, присев на табурет, уставилась в пустоту.
Узоры судьбы на холсте обыденности
— Ну и чего ты так напряглась? — Дмитрий аккуратно смахнул с дивана невидимую крошку, усаживаясь рядом с Ольгой. Она держала в руках открытую коробку с вышивальными нитками, задумчиво глядя на уже почти готовый узор на салфетке. — Мамка всё равно скажет, что ей нравится. А даже если не скажет — ничего страшного. Ты ж не на конкурс красоты готовишь.
— Это не просто салфетка, Дим. Я хочу, чтобы она увидела, что я старалась. Чтобы... ну, не знаю... чтобы она гордилась, что её сын не с какой-нибудь там безрукой связался.
— Да она и так гордится, не переживай. Только ты всё это усложняешь. Может, вообще не заморачиваться с этими ручными штуками? Лучше бы что-то практичное купили. Ну или... дороже. — Дмитрий развёл руками. — Она ценит такие вещи.
— Практичное? Это как, мультиварку? Или золотую цепочку? Дим, это Новый год, а не базар. Хочется чего-то от души. — Ольга отложила вышивку и посмотрела на мужа. — А ты хоть раз замечал, как она смотрит на меня? Как будто я — случайная попутчица, а не твоя жена.
Дмитрий потёр виски и вздохнул.
— Да не смотрит она никак. Ты всё выдумываешь. Это просто... ну, мамка у меня строгая. Её не сразу проймёшь. — Он чуть усмехнулся. — Сама видела, как она с отцом разговаривает. А ты-то что? Ты не отец, ты просто...
— Просто? — Ольга прищурилась. — Это что значит? Я ей не пара, да? Деревня я, по-твоему?
— Оля, не заводись! Ну, ты же понимаешь, о чём я. Просто у неё всё должно быть на уровне. И то, что ты из... ну... из маленького городка, это же ничего. Просто она привыкла к другому.
— К какому другому? К тому, чтобы все прыгали перед ней и кланялись? Дим, я тебе так скажу: я прыгать не буду. Захочет — примет меня такой, какая я есть. Не захочет — её проблемы. — Ольга упрямо поджала губы и снова взялась за иголку.
Дмитрий посмотрел на неё, затем в сторону, будто хотел что-то сказать, но передумал.
Подготовка к Новому году в этом году была для Ольги особенно важной. Она решила, что на этот раз всё должно быть идеально. Дети уснули, и она наконец села за стол, чтобы собрать заказанную статуэтку в подарочную коробку. Она долго выбирала её — что-то особенное для сестры Дмитрия, Кати, которая вечно говорила о своём утончённом вкусе и «профессиональной» любви к искусству.
— И чем она вообще занимается? — однажды спросила Ольга у мужа. — Книжки по искусству читает и хвастается?
— Ну, ты зря так. Катя... Она просто хочет, чтобы её заметили. Не её вина, что отец её балует. — Дмитрий в этот момент занимался пультом от телевизора, переключая каналы в поисках футбола.
— Вот и балует! Потому что всегда была папиной дочкой. А я, значит, для его сына так — просто приложение? Дим, это всё несправедливо.
— Да никто тебя так не считает. Ты накручиваешь. Вот увидишь, подаришь ей эту свою штуку, и она будет довольна. Главное, не вздумай ей говорить что-то про её вкусы. Она на это остро реагирует.
Ольга только молча пожала плечами, укладывая статуэтку в коробку с мягким наполнителем.
Когда дело дошло до подарка свекрови, всё оказалось сложнее. Салфетка была почти готова, но Ольга никак не могла забыть разговор, случайно подслушанный за неделю до праздника. Людмила Сергеевна говорила по телефону:
— ...Ну, конечно, она шьёт! Что ещё делать в её-то положении. Это всё такое... провинциальное, знаешь? Простенькое. Ну да ладно, мне её жалко. Подарит, улыбнусь, что мне, трудно?
Ольга тогда стояла в прихожей и слушала, как сердце сжимается. Она почти хотела бросить вышивку, но потом пересилила себя.
— Не для неё я это делаю. А для себя.
Накануне праздника Дмитрий снова заговорил.
— Ты уверена, что всё это не обернётся... ну, как бы сказать... скандалом? Ты же знаешь, они иногда перегибают.
— Дим, если обернётся, значит, обернётся. Я сделала всё, что могла. Если ваши не умеют радоваться простым вещам, это их проблемы.
— Ты всегда такая упрямая? — Дмитрий покачал головой. — Иногда с тобой жить как по минному полю.
— И ты всё равно на это поле пошёл. Значит, что-то тебя всё-таки устраивает.
Дмитрий только хмыкнул и ушёл к детям, оставив Ольгу одну с мыслями о том, что на следующий день ей предстоит встретить.
Разбитые иллюзии под мерцанием гирлянд
— Ой, ну это просто шедевр! — свекровь, Людмила Сергеевна, смотрела на салфетку, которую Ольга вручила ей с осторожной улыбкой. — Ручная работа... Такой труд.
В её голосе была странная нотка — то ли притворное восхищение, то ли скрытая насмешка. Ольга напряглась, но ничего не сказала.
— Я думала, тебе понравится. Твои любимые цветы, как ты говорила… — Ольга улыбалась, но чувствовала, как внутри всё сжимается. Она ждала, что Людмила Сергеевна хотя бы скажет что-то искреннее.
— Ну, конечно, приятно. Но зачем так мучиться, Олечка? Мы ведь всё равно такое не используем... Пыль только собирать будет.
Ольга почувствовала, как у неё подкашиваются ноги. Дмитрий, который стоял рядом, сделал вид, что не слышал этих слов. Он сосредоточенно резал утку.
— Я думала, тебе важно что-то личное, от души... — Ольга попыталась держать голос ровным, но чувствовала, как в груди растёт обида.
Людмила Сергеевна вздохнула, отложив салфетку на край стола.
— Ну, спасибо, конечно. Просто в следующий раз лучше что-то попроще.
Ольга кивнула, стараясь скрыть дрожь в голосе.
Через пару минут внимание переключилось на Катю. Она, недовольно прищурившись, развернула коробку со статуэткой.
— Это что... шутка? — её голос прозвучал резко, словно стекло разбилось. — Вы это серьёзно?
Ольга подняла голову, пытаясь понять, что происходит.
— Что с тобой не так? Это же авторская работа. Ты же вроде искусство любишь... — её голос дрогнул, но она пыталась звучать спокойно.
— Люблю. Но не вот это. Это что, намёк? Ты думаешь, я не разбираюсь? Или это специально, чтобы показать, какая ты умная?
— Да перестань ты! Это просто подарок! — Дмитрий попытался вмешаться, но Катя его проигнорировала.
— Просто подарок? Ты же явно хотела показать, что ты лучше меня. Что у тебя есть вкус, а у меня нет.
— Катя, ты вообще слышишь себя? Это просто красивая статуэтка. Боже, я зря старалась, получается?— Ольга уже не могла сдерживаться. Голос её стал громче, а на глаза наворачивались слёзы.
— Зря старалась? Ой, ну спасибо, конечно. Только больше так не старайся. — Катя резко поднялась из-за стола и вышла из комнаты, хлопнув дверью.
Людмила Сергеевна сидела молча, но её взгляд говорил больше, чем любые слова. Потом она, наконец, нарушила тишину.
— Ну вот, что я и говорила. Всё испорчено. Ты, Оля, просто не понимаешь нашей семьи. У нас не принято вот так выпендриваться. Ты могла бы заранее обсудить это с Димой. Или хотя бы спросить, что нужно. Но ты всегда делаешь всё по-своему.
Ольга поднялась со стула, чувствуя, как злость бурлит внутри. Она смотрела на свекровь, которая продолжала выговаривать, не замечая, что её слова только усугубляют ситуацию.
— А может, дело не во мне, а в том, что вы привыкли, что все должны плясать под вашу дудку? Почему я должна подстраиваться под ваши вкусы? Почему я не могу просто быть собой?
Людмила Сергеевна посмотрела на неё с презрением.
— Потому что ты не из наших, Оля. Ты не понимаешь, как нужно себя вести.
— Ага, я не из ваших. И что теперь? Будете каждый Новый год устраивать спектакль? Без меня. Разбирайтесь сами со своими представлениями.
Ольга развернулась и ушла на кухню, оставив гостей за столом.
Поздно вечером, когда гости разошлись, и квартира наконец опустела, Дмитрий подошёл к Ольге. Она сидела за кухонным столом с чашкой чая, глядя в окно.
— Ты довольна? — его голос был хриплым, уставшим.
— Довольна? Нет. Но знаешь, Дим, я больше не хочу пытаться понравиться твоей семье. Что бы я ни делала, им всегда будет мало.
Дмитрий опустился на стул напротив, потёр лицо руками.
— Ты могла бы быть чуть дипломатичнее. Зачем было провоцировать Катю?
— Дим, я не провоцировала. Она сама всё выдумала. Это её комплексы.
— Может быть... Может быть... — он замолчал, потом тихо добавил: — Но ты права. Иногда они перегибают.
Ольга удивлённо посмотрела на него.
— Неужели ты это признал?
— Да. Но ты тоже не ангел.
Ольга улыбнулась. Это была слабая, уставшая улыбка, но всё-таки искренняя.
— Ну что ж, в следующий раз празднуем только с детьми. Без всех этих цирков. Согласен?
Дмитрий хмыкнул, встал и поцеловал её в макушку.
— Согласен.
Рассказы, которые читатели выбрали лучшеми за месяц: