«Жизнь скучна, когда в ней нет места открытиям» – такое было начало моего отзыва на презентацию первых двух книг из трехтомника Александра Сгадова, который я написал с полгода назад. Александр Сгадов же вынуждает меня повторить эту максиму сегодня. Следующее мое (только ли?) открытие под названием «В ответе за любовь» состоялось в библиотеке им. А.С. Пушкина 18 декабря 2024 года.
Еще одна самоцитата скромного (очень скромного!) классика:
«Александра Николаевича тоже до знакомства с этими двумя книгами воспринимал как трибуна, человека, который надрывно-громогласно, мощно, вещает о чем-то у микрофона. Настолько мощно, что заполняет собою все доступное пространство. Я, слушатель, – лишь мелкая частица в этом пространстве. У частицы инстинктивно включалась защитная реакция...
Начал не слушать, а читать в интимной обстановке стихи Александра Сгадова, увидел в нем, в его поэзии раздумья, переживания, радости и горести человека, в котором все еще живет дитя, которого хочется выслушать, защитить, приласкать... Он не выдает рифмованные строчки, а РАССКАЗЫВАЕТ. Мне, прозаику, это как раз понятно».
Но любой из этих рассказов положи на музыку и пой – сама сохранность мелодии поэтического русского языка тебе в помощь. Мне в помощь.
Я здесь не как литературный критик – для этого мне надо как минимум дотянуться до уровня мастерства Александра Сгадова как поэта. Вообще-то я счастлив, что не критик – мне жаль критиков. Они вынуждены любой текст, любую музыку расчленить, разобрать на составные части, потом попытаться составить, нарисовать понятную им картину.
Тут я вспомнил одну историю из «Тысячи и одной ночи», которую я в десятилетнем возрасте прочитал на языке оригинала. Там один талантливый юноша по велению шаха дает определение красоте. Сначала вывел формулу красоты, которая восхитила шаха. Теперь шах попросил разложить эту формулу на составные части – растаяла красота.
Критик приговорен заниматься этим обратным процессом, который мешает ему насладиться картиной целостной. Вот почему меня отнесло в экую восточную древность. Мне, потребителю, подавай все сразу, все округлости и покатости. Можно и не на блюдечке.
Вернусь к цитате:
«Александра Николаевича … воспринимал как трибуна, человека, который надрывно-громогласно, мощно, вещает о чем-то у микрофона. Настолько мощно, что заполняет собою все доступное пространство. Я, слушатель, – лишь мелкая частица в этом пространстве. У частицы инстинктивно включалась защитная реакция...»
Пять дней назад в том же зале я послушал того же барда и отдохнул душой: вся защита полетела в бездну чувств и образов, со сцены пел… я сам!
К сегодняшней встрече подготовился читать вслух и рассказать стихи из сборника «Большой букет по старой моде», которые мне очень понравились. И первая мелодекламация, которую прочитал автор – именно эти стихи – «Дядя Ваня»! И тут он сказал за меня. Только оставив мне возможность восхититься двумя завершающими строчками, в которых сказано всё:
«Седой старик, скамейка, хлеб, вода…
Да, осень…»