— Зачем ты вообще лазила в её ноутбуке!? — голос Максима прокатился по квартире подобно грому затихающей грозы.
Вера вздрогнула, никогда прежде она не слышала, чтобы муж повышал голос на мать. В наступившей тишине было слышно лишь тяжёлое дыхание и приглушённые всхлипы Галины Сергеевны.
Через минуту дверь их комнаты распахнулась. Максим был бледен, желваки ходили на скулах.
— Собирайся, — отрывисто бросил он, — Мама перешла все границы, уезжаем прямо сейчас.
— Но ведь уже почти ночь...
— Именно поэтому, — он принялся торопливо складывать вещи в спортивную сумку. — Пока она выпила своё снотворное и легла. Иначе... иначе я за себя не ручаюсь.
Старый дом встретил их предрассветной прохладой и запахом пыли. Вера щёлкнула выключателем — под потолком тускло загорелась единственная лампочка, выхватывая из темноты облупившиеся стены и паутину по углам.
— Знаешь, — она попыталась улыбнуться, — здесь даже уютно. По-своему.
Максим молча обнял её. Они стояли посреди пустой комнаты, слушая, как за окнами просыпаются птицы. Рассвет медленно пробирался сквозь немытые стёкла, окрашивая всё вокруг в нежно-розовые тона.
— Что она сказала обо мне? Из-за чего ты так рассердился? — тихо спросила Вера.
— Неважно, — Максим покачал головой. — Это всё неважно. Главное — мы здесь. И это наш дом. Точка.
Дни потекли как мёд — медленно, сладко, с едва уловимой горчинкой. Вера просыпалась с первыми лучами солнца, выходила в заросший сад и подолгу стояла, вдыхая влажный утренний воздух. Высокие травы цеплялись за подол домашнего платья, одуванчики поднимали свои жёлтые головки к небу.
— Представляешь, здесь когда-то был розарий, — сказала она однажды за завтраком. — Я нашла старые кусты, они ещё живы! И знаешь что? Я решила открыть свою небольшую цветочную ферму.
Максим оторвался от чертежей:
— Ферму? Прямо здесь?
— А почему нет? Участок большой, земля хорошая. Можно выращивать цветы на продажу, делать букеты. У меня же есть опыт...
— И связи с магазинами в городе, — задумчиво добавил Максим. — А что? Это могло бы сработать.
Каждый день приносил новые открытия. Под слоем старых обоев нашлась изящная лепнина, в заброшенном сарае — антикварное трюмо с потускневшим зеркалом. Вера расчищала дорожки в саду, высаживала первые саженцы, и старый дом словно оживал вместе с садом.
Но однажды утром тишину разорвал звук подъезжающей машины. Вера выглянула в окно и почувствовала, как сердце пропустило удар: у калитки стоял знакомый серебристый "Фольксваген" свекрови.
— Максим! — Галина Сергеевна влетела в дом, даже не постучав и занося в прихожую комья грязи на каблуках. — Я всё поняла! Это она тебя околдовала, затащила в эту глушь! Но неужели ты думаешь, что я блефую...
Она торжествующе помахала какой-то бумагой:
— Смотри! Риелтор нашёл покупателя на квартиру. Ты хорошо подумал? Всё, что тебе нужно — это вернуться домой. Просто вернуться домой, и...
— Мама, — Максим медленно поднялся из-за стола, — это и есть мой дом.
— Что?! — Галина Сергеевна подавилась воздухом. — То есть... ты всё-таки выбираешь эти развалины вместо квартиры в Москве...
— Я выбираю свою жизнь, — твёрдо сказал Максим. — Свою семью. Своё будущее. С квартирой или без неё.
Повисла тяжёлая тишина. Где-то в глубине сада надрывно пела малиновка, ветер шелестел молодой листвой. Галина Сергеевна переводила потерянный взгляд с сына на невестку и обратно.
— Ну что же, ты пожалеешь об этом, — наконец процедила она. — Вы оба пожалеете.
Когда машина свекрови скрылась за поворотом, Вера обернулась к мужу:
— И что теперь будет? Неужели она и правда её продаст?
— Теперь? — Максим взял её за руку. — Теперь я помогу тебе с розарием. Только сначала покажи, что там с той лепниной под обоями...
Вечером, когда они сидели на крыльце, наблюдая за закатом, Максим вдруг тихо сказал:
— Слушай, а ведь она права. Мы правда можем пожалеть.
— О чём ты?
— О том, что она всерьёз решила продать квартиру. Это не пустая угроза, Вера. Она действительно это сделает. Все-таки мы никогда больше в жизни не накопим на свои квадратные метры в Москве. Ну что за дурацкий выбор она заставляет нас сделать...
В наступивших сумерках его лицо казалось особенно осунувшимся и усталым. Вера крепче сжала его руку, чувствуя, как внутри растёт смутная тревога. Что-то подсказывало ей: это ещё не конец истории. Что-то гораздо более серьёзное ждало их впереди.
*******
Утро выдалось промозглым. Вера куталась в старый плед, глядя, как ветер треплет последние розы в саду. За прошедшие месяцы её "цветочная ферма" начала приносить первые плоды — несколько магазинов в городе уже сделали заказы на букеты по сезону.
Телефонный звонок разорвал утреннюю тишину.
— Максим! — голос свекрови звучал непривычно глухо. — Я тебя поздравляю. Квартира продана. Документы на подписи у риэлтора. У вас есть неделя, чтобы забрать оставшиеся вещи. Всё, будь здоров, сынок.
Вера видела, как побелели костяшки пальцев мужа, сжимающих телефон.
— Мама, ты... ты действительно это сделала? Просто чтобы доказаться нам с Верой... Что?
— А ты думал, я шучу? — Галина Сергеевна горько рассмеялась. — Ты мой единственный сын. Я всю жизнь берегла эту квартиру для тебя. А ты... ты променял её на какой-то сарай и эту дурочку.
— Хватит, замолчи, — голос Максима дрогнул. — Просто хватит.
Он положил трубку и долго смотрел в окно, где моросил мелкий дождь.
— Знаешь, — наконец произнёс он, — может, оно и к лучшему. Теперь всё по-настоящему. Никаких... запасных аэродромов.
Вера молча обняла его сзади, уткнувшись лбом между лопаток. Она чувствовала, как внутри мужа что-то надломилось — словно треснуло толстое стекло. Наверное, он до последнего не верил, что мать так поступит.
Через три дня они поехали в город забирать вещи. Квартира встретила их непривычной пустотой — Галина Сергеевна уже увезла большую часть мебели.
— Интересно, а где мама теперь будет жить? — Максим растерянно оглядывался.
— У тёти Тани я буду жить, — донеслось из соседней комнаты. Галина Сергеевна появилась в дверном проёме, осунувшаяся, с покрасневшими глазами. — Не могу видеть, как чужие люди будут топтаться по моему дому.
— По твоему бывшему дому, — тихо поправил Максим.
Повисла тяжёлая тишина. Вера принялась складывать в коробки оставшиеся книги, стараясь не встречаться взглядом со свекровью.
— Квартиру купила молодая семья, — вдруг сказала Галина Сергеевна. — Тоже с ребёнком. Въезжают через две недели, как только всё дооформят.
— С ребёнком? — Максим замер.
— Да. Девочка, четыре года. Будет жить в твоей бывшей комнате.
Вера увидела, как дрогнуло лицо мужа. Эта комната была его маленьким миром с самого детства — здесь он делал уроки, мечтал стать архитектором, рисовал свои первые проекты...
— Что ж, — Галина Сергеевна расправила плечи, — надеюсь, вы счастливы. Надеюсь, ваш... сад стоил того, чтобы сменять его на родную мать.
— Мама, ты опять...
— Нет, — она подняла руку, — не надо. Просто... забирайте свои вещи и уходите. У меня больше нет сил.
Обратно ехали молча. Коробки с вещами громыхали в багажнике на каждой кочке. Вера искоса поглядывала на мужа — его лицо казалось высеченным из камня.
— Останови, — вдруг попросила она.
— Что?
— Останови машину. Пожалуйста.
Максим послушно съехал на обочину. Вера выскочила под моросящий дождь и быстро достала из багажника коробку с цветочными горшками.
— Что ты делаешь?
— Возвращаюсь, — она решительно зашагала в сторону города. — К твоей маме.
— Вера!
— Нет, послушай, — она обернулась, чувствуя, как дождевые капли смешиваются со слезами. — Мы не можем так. Нельзя строить счастье на чужом несчастье. Я поговорю с ней. Женщина с женщиной. Без гордости, без обид. Просто по-человечески. Она же делает эту глупость не просто так.
*******
Снег падал крупными хлопьями, укутывая сад белым покрывалом. Вера поправила гирлянду на крыльце — через час должны были приехать гости.
Весь год выдался непростым. После того разговора с Галиной Сергеевной многое изменилось. Квартиру продать не удалось — покупатели в последний момент отказались - банк поднял ставку по кредиту. Но, может быть, это и к лучшему.
Теперь они жили по новым правилам. Галина Сергеевна осталась в городской квартире, где пользуясь случаем сделали новый ремонт. Но каждую субботу проводила в их доме. Она все ещё не одобряла их выбор, но... Вера улыбнулась, вспомнив, как свекровь вчера до поздней ночи помогала ей составлять букеты для свадебного заказа.
— Вера! — Максим выглянул из дома. — Мама звонит, они с тётей Таней застряли в пробке. Задержатся на полчаса.
— Ничего, — Вера стряхнула снег с варежек. — Значит, успею закончить с теплицей. Кстати, ты не забыл купить мамины любимые пирожные?
Максим улыбнулся и притянул её к себе:
— Знаешь, я горжусь тобой. Тем, что ты тогда вернулась. Тем, что не позволила нашей семье развалиться и разссориться вдрызг. Ведь на продаже квартиры мама бы не остановилась. Кто знает, что она придумала бы дальше? А так мы все-таки отвоевали свою независимость.
— Ох, лучше бы без всех этих военных действий, — Вера потёрлась носом о его щёку. — Просто иногда нужно быть мудрее. И терпеливее.
В доме было тепло и пахло корицей. На столе остывал пирог, в углу поблёскивала огоньками ёлка. Вера поймала своё отражение в старом трюмо — усталое, но счастливое лицо. Не всё сложилось так, как мечталось. Но разве настоящая жизнь бывает похожа на мечты?
За окном мелькнули фары подъезжающей машины. Пора встречать гостей.
ДРУЗЬЯ, ПОДДЕРЖИТЕ АВТОРА РЕАКЦИЯМИ - ПОСТАВЬТЕ ЛАЙК, НАПИШИТЕ ВАШЕ МНЕНИЕ О РАССКАЗЕ В КОММЕНТАРИЯХ И ПОДПИСЫВАЙТЕСЬ. ОЧЕНЬ ПОМОЖЕТ КАНАЛУ! СПАСИБО!