Танцуют все…
Танец, от приглашенья на который не удастся отказаться. Который, рано или поздно, ждёт каждого человека, кем бы он ни был. Танец, который танцуют все - бедные и богатые, старые и молодые, грешники и праведники, рыцари и шуты, короли и нищие, женщины и мужчины. Танец , где Ведущий или Партнёр- самый таинственный и страшный на свете.
Дамы и господа, сегодня поговорим о Плясках Смерти.
Сам жанр возник, -ну, разумеется, - в Германии, с её вечным глубоким интересом к этой теме, с её специфически окрашенной философией, одновременно, сумрачной и полной высокого трагического достоинства. На каком языке говорить со смертью, если уж приходится? Без сомнения, на немецком!..
В русскоязычную культурную сферу сведения об этом жанре пришли через Францию, поэтому часто называются Danse macabre (Данс Макабр ), но разве сравнится это имя с немецким Totentanz (Тотентанц), в котором ясно и безжалостно отбивают каблуки в последний раз, торжественно и медленно, постепенно ускоряясь в буйную исступлённую пляску?
Жанр Плясок Смерти - синтетический, то есть, включающий в себя различные виды искусства, литературный, изобразительный и зрелищный. Есть все основания предполагать, что зародился он в середине XIV века и был невероятно популярен два столетия, после чего ушёл в небытие… чтобы потом снова, во второй половине XIX века, понемногу возродиться, на волне интереса к Средневековью немецких романтиков, чахоточных и гениальных, прежде всего, в музыке , и потом триумфально восстать, во весь свой гигантский рост, в веке XX, с его двумя мировыми войнами, эпидемиями, катастрофами и парой атомных бомб, под домашними уютными прозвищами «Малыш» и «Толстяк».
В начале было Слово, как заведено не нами. То есть, «Пляски Смерти», которые принято считать первыми в истории искусства, это практически литературное упражнение одного монаха-доминиканца из Вюрцбурга около 1350 года. Написанное средневековым раёшным стихом (практически, балаганным), оно стало живым и отчаянным откликом творческого и глубоко религиозного человека на очередную страшную эпидемию чумы, поразившую, в тот момент, Западную Европу. Драматический баланс между христианским осмыслением и смирением перед смертью и почти языческой попыткой договориться с ней, или заболтать и обмануть… или хоть высмеять! Но самое главное, пожалуй, - достойное глубокого уважения стремление не дать ужасу смерти сломить своё человеческое достоинство. Тотентанц из Вюрцбурга состоит из 24 куплетов: Смерть увлекает в свой хоровод всех, от папы и императора до последнего нищего, с каждым перекидываясь несколькими словами. Она иронизирует, почти до сарказма, над сильными мира сего; резонерствует в собственном духе, со средним классом- купцом, юристом, врачом; уважительно и сдержанно беседует с церковным регентом и доблестным рыцарем; утешает упавшую духом монахиню, солёной шуткой ободряет повара, неожиданно нежно и великодушно общается с измученным тяжёлым трудом крестьянином, обещает покой и благоденствие изгою- калеке. Последний, пугающий жест милосердия - Смерть позволяет матери, которая до конца пыталась оттолкнуть, оттащить ее от своего малыша, последовать за испуганным ребёнком, чтобы и там, за чертой, не расставаться с ним, защищать и любить, причем делает это так бережно, что женщина не успевает понять, что уже умерла - она просто оказалась в кругу танцующих, как и ее дитя.
Самые ранние изображения «Плясок Смерти» из известных нам были созданы для монастыря Невинных в Париже, окруженного самым большим кладбищем в городе. Фреску датируют 1424 годом, и она не дошла до нас, так как в 1669 году, при расширении дороги, монастырь был разрушен. Мы же с этими изображениями можем познакомиться благодаря книге, изданной в 1485 году и иллюстрированной гравюрами, сделанными с этих фресок .
Немцы пошли еще дальше: они превратили мрачный сюжет в изящный подарок для людей образованных и склонных к философии и религиозной рефлексии. Они приучили общество к метафизическим и этическим размышлениям над «Плясками», превратили эти изображения в некий духовный манифест для избранных . В самом деле, что может быть достойнее, чем преподнести набор гравюр «Тотентанца» с подобающим текстом в богато украшенной кожаной обложке почтенному отцу семейства на юбилей от почтительных сыновей?.. и можно ли более прилично и респектабельно дать понять девушке или вдовице из хорошей семьи, что питаешь к ней серьезные намерения, чем подарить ей пергаментные листы с роскошными, ручной работы цветными «Плясками» и пристойными стихами в красивой каллиграфии? Она сразу поймет, насколько основательный и состоятельный жених перед ней, и не откажет ни за что. «Клингентальская Пляска Смерти» с одной из стен комплекса Базельского монастыря дошла до нас тоже только в таких гравюрах, но посмотрите на это мощное произведение средневекового искусства! Здесь иллюстрация с Рыцарем. К военным Смерть, практически везде, относится с уважением- по вполне понятным причинам, они всегда рядом:
Смерть —Рыцарю.
Ты благородный храбрый воин
Был славы рыцарской достоин.
Сними доспех, глаза закрой,
Твой меч бессилен предо мной.
Ответ Рыцаря.
В сраженьях побеждая честно,
Снискал я славу повсеместно.
Я рыцарем был много лет…
Ну что ж, пляши со мной, скелет!
( Перевод Я.Кудлача).
Как видите, перед лицом Смерти наш немецкий Рыцарь остается неустрашимым и благородным .
Порожденные страхом перед внезапностью, всемогуществом и неизбежностью смерти, люди Средневековья и раннего Ренессанса испытывали как богобоязненное желание покаяния и церковного утешения, так и неудержимое и очень понятное, по-человечески, желание жить, смеяться, танцевать и пировать. Даже во время чумы. Согласно замыслу создателей, в свою очередь, жанр «Плясок Смерти» напоминает о бренности человеческой жизни и тщетности ветреных мирских желаний, но, с другой стороны, сдабривая изрядной долей юмора, подчас весьма перченого, рисует такую живую и яркую картину общественной и частной жизни тех времен, что это временами напоминает бытовую новеллу и анекдот в одном флаконе ( и уже совсем не так похоже на благочестивый текст). Напугать, рассмешить, заставить задуматься, одновременно утешить, даже восхитить суетным изображением модного платья или дорогого охотничьего коня - «Тотентанц» способен на все это одновременно.
Предлагаю вашему вниманию четыре «Пляски»: две - широко известные в русскоязычном информационном поле, и две - менее известные, но не менее интересные.
«Таллинская пляска Смерти».
Первая -это, пожалуй, ближайшая географически к России, поэтому неоднократно привлекавшая внимание российских искусствоведов и любителей искусства. Она располагается в Таллине, в церкви с нежным для русского слуха названием Нигулисте (святого Николая, выступающего здесь как покровитель мореходов: храм основан в середине XIII века готландскими купцами- немцами)
и считается авторской копией фрагмента картины из Любека. Немецкий художник XV века, Бернт Нотке, выполнял этот заказ для церкви Святой Марии в Любеке, но работа погибла вместе с церковью во время британского воздушного налета в марте 1942 года. Любекская «Пляска» была одним из самых известных произведений этого жанра в мире искусства. В отличие от большинства современных ей работ, она была написана не на стене, а на холсте( то есть, являлась картиной, а не фреской) и представляла собой 12 пар фигур, в полный рост, ведомых Смертью, и стихи к каждой паре.
Разумеется, вестфальские купцы не могли располагать такими финансами , как богатейший город Любек, столица Ганзейского союза, но постарались украсить и свою церковь, заказав Бернту Нотке копию фрагмента его любекской работы. Это тоже холст, выполненный в смешанной технике (масляной и темперной), со стихами на нижненемецком языке готическим шрифтом, и с дополнительным ярким акцентом - проповедником на кафедре и смертью рядом с ним.
Картина выполнена в динамичной и выразительной манере, производя большое впечатление даже на современного зрителя. Таллинский «Тотентанц» - жемчужина коллекции Музея средневекового искусства, который сегодня располагается в Нигулисте. Обязательно взгляните на него, когда доведется побывать в столице Эстонии.
Вторая работа, мимо которой невозможно пройти - это полностью сохранившийся витраж Бернского собора в Швейцарии. Датируется 1441-1450 гг, считается ценнейшей витражной работой на территории страны. Собор протестантский, позднеготический, является самым высоким швейцарским храмом.
Огромное везение состоит в том, что в ходе борьбы с украшениями церквей, протестанты не уничтожили эти витражи (в отличие от прочих художественных изображений интерьера, включая даже оформление алтаря), и мы имеем возможность изучать бернскую стеклянную «Пляску», любоваться ей.
Яркие, экспрессивные и мощные по силе воздействия, гротескные и зловещие , они, как ничто иное , способны одновременно повергнуть в трепет - и заставить нервно рассмеяться посетителя собора. Смерть здесь лихая, развеселая, но что самое главное, - внезапная. Как гром среди ясного неба , появляется она на праздненствах и в богатых палатах, в причудливых головных уборах, то с мандолиной, то с барабаном, то с другим средневековым музыкальным инструментом в руках - и уводит людей за собой, подпрыгивая и кружась.
Не забудьте об этих потрясающих витражах, когда судьба приведет вас в столицу Швейцарии, Берн.