Лиза тёрла распухший нос.
-Да реви ты уже! Сколько можно? - Кухарка выплеснула в раковину недопитый чай, - Следствие разберётся, найдёт супостата.
-А нам-то что теперь делать? Вещички собирать и новую работу искать?
Начало здесь👇
Вопрос застиг кухарку врасплох, об этом она не подумала.
-А ведь ты права, кто ж нам зарплату будет платить?
-Тебя только деньги интересуют? - разозлилась горничная.
-А тебя как будто нет???
Кухарка теряла терпение, весь день утешать Лизу, это уж слишком.
-Ты вот что, иди к себе, приляг, и я займусь чем-нибудь.
-Злая ты Тимофеевна!
-Не злей тебя! - шикнула кухарка.
Лиза поплелась в свою комнатку, а Тимофеевна зачем-то достала пакет с луком и, обливаясь слезами, стала его чистить. Нож с яростью вонзался в сочную мякоть, и горка начищенных головок росла, а Тимофеевна никак не могла остановиться. Так ей лучше думалось. Складывая луковицы в таз с водой, она складывала и свои мысли.
Людмила Тимофеевна работала в этом доме уже почти десять лет, ещё когда первая жена Исаева была здесь хозяйкой. Тихая и приветливая женщина очень нравилась разбитной Тимофеевне, она никогда не повышала голос, всегда была приветлива и очень часто останавливала мужа от яростных вспышек. Чем взяла хозяина Марина, Тимофеевна до сих пор не понимала.
Он женился сразу же после смерти первой жены. Бедняжка ушла с самом цветущем возрасте, болезни не щадят никого, ни детей, ни молодых, ни стариков.
Марина вихрем ворвалась в дом, пронеслась тайфуном по нему, изменив и интерьер, и характер мужа. Всей прислуге указала на дверь и только её одну Тимофеевну оставила. Было в новой хозяйке что-то хищное, что-то необузданное, но странное дело Исаев с ней расцвёл, не был таким угрюмым и замкнутым. Одновременно с новой женой появилась и Лиза, девушка с длинной русой косой, как из сказки, и Тимофеевна сразу же нашла с ней общий язык. С садовником, он же был и водителем Марины, было сложнее, однако он в душу не лез, и кухарку это вполне устраивало.
И как раз в тот момент, когда всё успокоилось, и жизнь потекла размеренно и понятно, случилось убийство хозяина, а теперь не стало и Марины Эдуардовны.
Дом сотрясали катаклизмы, и разумного объяснения этому кухарка не находила.
На ум вдруг пришли слова Лизы, что Марина была ей как мать. А вдруг и правда? То, что хозяйка ждала дочь, Тимофеевна, конечно, знала, потому что Марина сама составила меню на следующую неделю, чего раньше никогда не делала и приказала прислуге отдраить весь дом.
-А может эта дочь всегда здесь была и Марина хотела официально сообщить о её новом статусе?
И чем больше Тимофеевна думала об этом, тем больше была склонна считать, что горничная Лиза и есть её дочь.
-Да что гадать? Пойду и прямо спрошу у Лизы! – решила кухарка, когда целая гора начищенного лука перекочевала в таз с водой.
******
Должна признаться, слова лейтенанта Прошкина повергли меня в шок. Какое наследство? Почему? А он, как будто бы читал мои мысли, предложил, не откладывая, проехать в полицию.
- Лучше сами во всём убедитесь.
-В чём? В том, что меня обвиняют в убийстве?
-Нет, в том, что вы оказывается миллионерша, и мотив у вас точно был. А если так, вам придётся рассказать, где вы были прошлой ночью, и где вы были в день смерти Исаева.
-Глупость какая-то! Откуда я помню, где я была, когда убили этого Исаева? В Москве была.
-А где именно?
-Полегче что-нибудь спросите! А вчера я вообще спала. Я даже ужин есть не стала.
-Ага, значит, вы были в одном доме с покойной Мариной Эдуардовной и никто не может подтвердить, что из своей комнаты вы не выходили?
-Я знаю, как дела шьются, но никогда не думала, что это случиться со мной. Это абсурд! Ни о каком завещании я слыхом не слыхивала, вы же видели мою реакцию?
-Я видел много актрис, когда дело касается обвинений, то у всех сразу просыпается актёрский талант.
От бессилия я готова была взорваться. И конечно я знала, все процессуальные тонкости, поэтому предложила разобраться во всём и сразу.
-Хорошо, тем более, что следователь послал меня за вами. Поехали.
До Сальска было не больше получаса езды, но я от нетерпения постоянно подгоняла лейтенанта. А когда его машина остановилась у трёхэтажного здания из белого кирпича, и надо было выходить, лейтенант вдруг замешкался:
-Мне будет очень жаль, если вы –убийца.
-Почему?
-Потому что вы мне понравились.
-Вот сейчас мне точно не до этого! – разозлилась я.
******
Кабинет следователя Кожемякиной, к которой я попала, был неуютный и холодный. Находившись на северной стороне здания, он совсем не знал лучей солнца, отчего хилый фикус совсем скукожился и засох. Следовательша была такая же как этот несчастный фикус: худющая, длинная и злая, с маленькими колючими глазками и узкими сжатыми губами.
Не давая мне возможности привести хоть один довод в свою защиту, она сунула мне под нос копию завещания, по которому я действительно оказалась наследницей совершенно безумного для меня состояния. А потом и следующую бумажку, где экспертиза установила наличие моих отпечатков на полу и изголовье кровати в спальне Марины Исаевой.
-Да, я была там. Но откуда у вас образцы моих отпечатков???
-Всё просто. Прислали из вашего офиса. Некий Юрий Петрович.
-Мне надо позвонить, ведь я имею право на один звонок?
-Конечно.
И тут я снова вспомнила о своём телефоне.
-Я забыла мобильник в машине лейтенанта Прошкина.
-Этот? – следовательша извлекла из картонного ящика мой телефон, только теперь он лежал в прозрачном пластиковом пакете.
- Как???
-У нас полиция тоже работать может. Не только у вас в Москве, -проскрипела следовательша, и её глаза гордо блеснули. Я сразу поняла, что для неё дело раскрыто, и преступницей она считает именно меня.
Мы упёрлись друг в друга взглядами, и я первая отвела свой.
-Звоните, - следовательша сунула мне трубку стационарного телефона.
Почему-то очень захотелось услышать мамин голос, но я, поразмыслив, позвонила Юрию Петровичу.
-Не хочу иметь ничего общего с преступницей и пятнать репутацию моей адвокатской конторы, - отрезал мой уже бывший шеф и бросил трубку.
Я была раздавлена.
-А можно позвонить маме?
Наверное, мои несчастные глаза растопили лёд в сердце следовательши.
-У вас минута.
Мама ответила не сразу, для неё было ещё слишком рано. А когда ответила, я вдруг заплакала.
-Мамочка, меня обвиняют в убийстве. Приезжай, пожалуйста.
-Где ты, доченька? Я скоро буду.
Я лишь успела назвать город, как связь прервалась. Это следовательша положила крючковатые пальцы на рычаг.
Тучи вокруг меня сгущались, эту, а впрочем, как и следующие ночи, я проведу в камере.
-Уведите, - приказал следовательша дежурному полицейскому и захлопнула за мной дверь.
С этого момента я стала подозреваемой.