Софья и Антон познакомились совершенно случайно. Она, молодой библиотекарь, возвращалась с работы и заскочила в магазин за продуктами. Антон, перспективный программист, тоже забежал после трудового дня прикупить что-нибудь к ужину.
Она выбирала помидоры, он тянулся за огурцами. Их руки случайно соприкоснулись, и оба ощутили будто электрический разряд. Подняли глаза, встретились взглядами - и пропали!
Разговорились, познакомились. Оказалось, у них куча общих интересов - от любви к французскому кино до страсти к походам. Слово за слово, и вот уже Антон провожает Софью до дома, несёт её авоськи. А она смеётся его шуткам и думает: "Боже, какой потрясающий мужчина! Вот бы стать его женой!"
С той самой встречи закрутилось, понеслось. Антон ухаживал красиво - цветы дарил охапками, в театры водил, серенады пел под окнами. Софья таяла, млела. Отвечала взаимностью - пирогами кормила, носочки вязала, стихи любовные сочиняла.
И вот спустя всего два месяца знакомства Антон сделал Софье предложение! Встал на одно колено, протянул бархатную коробочку с кольцом:
- Сонечка, любовь моя! Выходи за меня! Не могу больше ни дня без тебя прожить!
Софья обомлела, зарделась. Но ответила не раздумывая:
- Да, Антоша, да! Конечно же, я согласна!
Вот так и стали они мужем и женой - быстро и решительно. Страстно и пылко. Не успев, как говорится, узнать друг друга как следует.
Но разве имеет это значение, когда любовь накрывает с головой? Когда сердце замирает от каждого поцелуя, а душа трепещет от простого "люблю"?
Софье с Антоном было всё равно. Они просто хотели быть вместе. Всегда, везде, в болезни и здравии.
Скоропалительный брак сына не одобрила мать Антона, Жанна Борисовна. Высокомерная дама из богатой семьи, она всегда мечтала о "достойной" невестке. С положением в обществе, с приличным приданым.
А тут - какая-то библиотекарша! Без роду, без племени! Тьфу, позорище!
Вызвала как-то Жанна Борисовна сына на разговор. И давай его пилить:
- Антон, как ты мог? На ком женился? Она же из простых, голытьба! Я тебе столько достойных девушек предлагала - и Лизоньку из приличной семьи, и Олесю с папой-банкиром. А ты? Эх ты!
Антон лишь отмахивался:
- Мама, угомонись! Люблю я Соню, и всё тут! Хорошая она, душевная. За мной как за каменной стеной буду!
Но Жанну Борисовну это не убеждало.
- Знаю я, зачем ей всё это надо! - шипела она ехидно. - За деньгами нашими увивается, охмурить тебя хочет, в семью влезть! А потом раз - и разведёт на бабки!
- Мама, да как ты можешь! - возмущался Антон. - Софья не такая! Она искренне меня любит!
- Ой, не смеши! - фыркала Жанна Борисовна. - Все они поначалу такие - и любят, и обожают. А как добьются своего - вмиг в руки тебя возьмут!
Антон злился, спорил. Потом плюнул - всё равно не убедить упрямую женщину. Взял да и съехал от неё вместе с молодой женой - подальше от нравоучений да попрёков.
Сняли они уютную квартирку. Стали жить своей жизнью - обустраиваться, ремонт делать, мебель покупать.
Софья хозяйничала, дом в уют превращала. Шторы на окнах развесила, коврики у дверей постелила, цветочки на подоконниках расставила.
А Жанна Борисовна всё никак не унималась. Являлась с "инспекцией" - всё высматривала, вынюхивала.
То ей обои не нравились:
- Это что за убожество, Софья? Кто ж оранжевые выбирает? Безвкусица!
То цвет постельного белья раздражал:
- Розовое? С рюшечками? Ты в курсе, что чем больше рюшек, тем меньше секса в семье?
То одежда невестки претила:
- Господи, где ты это старьё откапала? В секонде покупаешь, что ли? То-то я смотрю, у тебя все шмотки - как с помойки!
Софья терпела, помалкивала. Мужу вон, любимому, дерзить не хотела, ссор боялась. Всё надеялась - свыкнется свекровь, примет её.
Надежды оказались тщетны.
Однажды Софья вернулась с работы пораньше. Довольная, предвкушающая. Ещё бы - сегодня годовщина их знакомства с Антоном!
Весь вечер распланировала - ужин романтический приготовлю, платье новое надену, свечи зажгу. Пусть муж отдохнёт, расслабится.
И первым делом на кухню кинулась - проверить, как там её фирменное рагу, с утра ещё тушёное. Заглянула в холодильник, а кастрюли-то и нет!
"Странно, - подумала Соня. - Куда ж она подевалась?"
Смотрит - а кастрюля в мусорном ведре валяется! И рагу вверх тормашками вывалено!
Софья аж обомлела от такого кощунства. Это кто ж посмел над её стряпнёй так надругаться? Уж точно не Антон - он от рагу без ума был, за уши не оттянешь.
И тут же догадка мелькнула - свекровь! Кто ж ещё!
Видимо, заявилась без спроса, пока Софьи дома не было. Всё обшарила, обнюхала. Рагу увидала, носом покрутила - и в помойку!
Не угодила, значит, невесткина стряпня Жанне Борисовне. Не по нраву пришлась.
От обиды да унижения Софья чуть не разрыдалась. Руки затряслись, в висках застучало.
"Ну всё! Хватит с меня! Сколько можно унижения терпеть?" - решила она про себя.
Тут и Антон с работы вернулся. Улыбается, цветы в дверях протягивает:
- Здравствуй, любимая! С годовщиной тебя!
А Софья навстречу шагнула, букет приняла. И говорит мужу, едва сдерживая слёзы:
- Антон, мы не можем так больше жить. Твоя мама меня третирует! Издевается! Сегодня вон ужин мой в мусорку выкинула!
- Да ты что, Сонь? - опешил муж. - Не может такого быть! Мама, конечно, с причудами, но чтоб прям ужин выбрасывать...
Софья всхлипнула. Повела рукой в сторону кухни:
- Сам посмотри!
Антон сунулся в мусорное ведро - и правда, лежит родимое рагу, комками вываленное.
Стоит он, на кастрюлю глядит - а в голове мысли скачут. Ведь и правда, перегнула мама палку. Распоясалась вконец, никаких границ не признаёт.
Повернулся Антон к жене, а та уже рыдает в три ручья. Кулачками слёзы утирает, плечики содрогаются.
- Не могу больше, Антоша! Сил нет! - шепчет еле слышно. - Твоя мать перешла черту, выкинув мой ужин в помойку. Чтобы её духу в моем доме не было. Сначала меня попрекала, теперь за ужин принялась. У меня такое чувство, что я в собственном доме чужая!
Кинулся Антон к Софье, в объятия заключил. По волосам гладит, по спине похлопывает.
- Ну что ты, милая, не плачь! Разберёмся мы с этим. Обещаю! Сегодня же с мамой поговорю. Она больше и носа в нашу квартиру не сунет!
И ведь сдержал слово, позвонил матери! Пригласил в гости на следующий же день - мол, дело важное обсудить надо.
Явилась Жанна Борисовна, вся из себя расфуфыренная. С порога нос кверху задрала:
- Ну и зачем звал, Антон? Надеюсь, не затем, чтоб я перед этой оборванкой извинения приносила?
Софья аж побелела от такого хамства. Но виду не подала. Лишь губы поджала и мужу кивнула - мол, сам разбирайся.
Антон глубоко вздохнул. Повернулся к матери, в глаза ей посмотрел строго.
- Мам, я пригласил тебя, чтобы серьёзно поговорить. То, как ты ведёшь себя с моей женой - недопустимо. Софья не заслужила такого отношения!
Жанна Борисовна брови выгнула, хмыкнула презрительно:
- Ещё как заслужила! Думаешь, я не вижу, зачем ей всё это надо? Охомутать тебя, в семью влезть, на деньги наши позариться! Знаю я таких лахудр!
У Софьи сердце зашлось от несправедливости. Да как у этой ведьмы язык поворачивается такое говорить!
Хотела уж было ответить - поставить зарвавшуюся свекровь на место. Но не успела.
- Мама! - рявкнул вдруг Антон, грохнув кулаком по столу. - Не смей так о моей жене говорить! Она самая честная, самая искренняя! И любит меня по-настоящему!
Жанна Борисовна аж рот раскрыла от удивления. Надо же, сынок-то осмелел! Раньше и слова поперёк не говорил, а тут прям лев!
- Да как ты... - начала было она, но Антон не дал договорить.
- Мама, послушай меня внимательно. Я люблю Софью. Она моя жена, моя семья. И я не позволю тебе её обижать! Хватит лезть в нашу жизнь с указаниями и нравоучениями. Нам уже по тридцать лет, мы взрослые люди. Как жить, когда детей заводить, как ремонт делать - мы сами разберёмся.
Софья стояла, затаив дыхание. Неужели дождалась? Неужели муж, наконец, встал на её защиту?
- Ты... Да ты... - задыхалась от возмущения Жанна Борисовна. Она не привыкла, чтоб ей перечили. - Да как ты смеешь так с матерью разговаривать!
- А как ты смеешь унижать мою жену? - парировал Антон. - Хватит, мама. Дальше мы сами. И я очень прошу - не вмешивайся больше в нашу семейную жизнь. Если тебе что-то не нравится - держи при себе.
Повисла звенящая тишина. Мать и сын буравили друг друга тяжёлыми взглядами. Софья затаилась в углу, боясь даже вздохнуть.
- Ну что ж, - процедила наконец Жанна Борисовна. - Вижу, мое мнение здесь больше не учитывается. Как хотите. Живите, как знаете. Но когда эта гулёна тебя до нитки разденет - не приползай ко мне, не жалуйся!
С этими словами она резко развернулась и, чеканя шаг, вылетела из квартиры. Хлопнула дверью так, что стёкла задребезжали.
В комнате повисла гнетущая тишина. Софья неуверенно покосилась на мужа. Тот стоял, тяжело дыша, кулаки сжимая и разжимая.
Прошло несколько месяцев после памятного разговора. Жанна Борисовна не появлялась, не звонила. Будто и нет её вовсе.
Софья поначалу вздыхала облегченно - наконец-то, свобода! Не нужно больше ежедневно терпеть колкости и придирки. Не нужно выслушивать ядовитые замечания и советы, которых не просила.
Но потом стала замечать - Антон сам не свой ходит. Задумчивый, грустный. Не шутит как раньше, не смеётся.
Забеспокоилась Софья. Уж не тоскует ли муж по матери? Всё-таки привык к её опеке, к вниманию. А тут - раз, и лишился всего.
Решила поговорить по душам. Выбрала момент, подсела к Антону на диван. Руку на колено положила, в глаза заглянула.
- Антош, что случилось? Ты сам не свой в последнее время.
Муж вздохнул, отвёл взгляд.
- Да так, ничего. Просто... Скучаю по маме. Понимаю, что она не права была. Но всё равно - мать же. Как ни крути.
У Софьи сердце зашлось. Вот оно что! Любит Антон маму, несмотря ни на что. Переживает.
- Может, навестишь её? - предложила робко. - Съезди, повидайся. Она ж тоже, поди, места себе не находит.
Антон покачал головой:
- Нет. Не могу. Обидно мне, понимаешь? До сих пор уверена, что ты охотишься за моими деньгами. А ведь они мне и самому особо не нужны! Я ж программист, сам зарабатываю неплохо! Да и ты вон, трудишься. На жизнь хватает.
Софья вздохнула. Права, ой права была свекровь! Не пара она Антону. Не ровня.
- Знаешь... - начала несмело. - Может, нам и правда развестись? Ты найдёшь себе кого получше. Из своего круга. Чтоб мама одобрила.
Не успела договорить - Антон вскинулся, словно ужаленный:
- Ты что такое говоришь?! Никогда! Никакого развода! Люблю я тебя, понимаешь? Не нужен мне никто другой!
Обнял жену, к себе прижал. Софья заплакала - от облегчения, от нахлынувшего счастья.
А через неделю в дверь их квартиры позвонили. Софья открыла - на пороге стояла Жанна Борисовна собственной персоной.
Сердце зашлось от испуга - неужто опять начнётся? Попреки, придирки, злые шуточки?
Но свекровь выглядела как-то иначе. Постаревшей, уставшей. В глазах - вселенская тоска.
- Здравствуй, Софья, - произнесла она негромко. - Можно войти? Поговорить нужно.
Софья молча посторонилась. Жанна Борисовна разулась, прошла в гостиную. Села на диван, руки на коленях сложила.
- Антон дома? - спросила, помолчав.
- Нет. На работе, - ответила Софья настороженно. К чему бы этот визит?
Жанна Борисовна кивнула. Помолчала ещё немного, собираясь с мыслями.
- Я... Пришла попросить у тебя прощения, - выдавила наконец, глядя в пол. - За всё, что наговорила. За то, как вела себя.
У Софьи брови на лоб полезли. Вот так новость! Гордячка Жанна Борисовна - и вдруг извиняется?
- Знаешь, я ведь всё это время думала, - продолжала свекровь глухо. - Сын поставил меня на место. И правильно сделал.
Софья во все глаза смотрела на преобразившуюся женщину. Куда делись надменность, высокомерие? Сейчас перед ней сидела просто уставшая мать, смирившаяся с выбором сына.
- Я ведь и правда уже давно должна была отпустить Антона. Дать ему жить своей жизнью, - Жанна Борисовна горько усмехнулась. - А я всё никак не могла смириться, что он вырос. Что уже не нуждается в моей опеке и советах.
Софья молчала, боясь спугнуть момент откровения.
- И насчёт тебя я была не права, - с трудом выговорила свекровь. - Ты хорошая. Любишь моего сына по-настоящему. А я, дура старая, не видела этого. Или не хотела видеть.
По щекам Жанны Борисовны потекли слёзы. Софья, поколебавшись, села рядом. Неуверенно коснулась хрупкого плеча.
- Ничего. Я не сержусь. Понимаю вас.
Свекровь порывисто обняла невестку. Разрыдалась, уткнувшись ей в плечо.
Софья гладила её по спине, утешала. И думала - как хорошо, что они смогли вот так поговорить. Без упрёков, без взаимных претензий.
Антон вернулся с работы и застал удивительную картину - мать и жена мирно пили чай на кухне и о чём-то оживлённо беседовали.
- Ничего себе! - присвистнул он, застыв на пороге. - Это я сплю, что ли?
Обе женщины рассмеялись.
- Нет, сынок. Не спишь, - улыбнулась сквозь слёзы Жанна Борисовна. - Просто мы тут с Софьей кое-что выяснили. И пришли к общему знаменателю.
Антон недоверчиво переводил взгляд с матери на жену. Софья лишь лукаво улыбалась, блестя счастливыми глазами.
- Ладно, не буду вам мешать, - хмыкнул он. - Пойду пока телик посмотрю. А вы тут это... Общайтесь.
И вышел из кухни, втайне ликуя. Наконец-то! Сбылось то, о чём он так долго мечтал - взаимопонимание между двумя самыми важными женщинами в его жизни.
Теперь всё точно будет хорошо.
С той памятной встречи прошло пять лет. В семье Антона и Софьи царили мир и согласие.
У них родились погодки - сын Артёмка и дочка Алиса. Жанна Борисовна с удовольствием нянчилась с внуками, рассказывала им сказки и пела колыбельные.
Теперь она часто приходила в гости - но уже не за тем, чтобы осуждать или делать замечания. А чтобы помочь, поддержать, дать дельный совет.
- Ты была права, Софочка, - говорила она невестке за чашкой чая. - Счастье не в деньгах. А в душевном тепле, во взаимной любви и уважении.
Софья улыбалась, соглашаясь. Смотрела, как резвятся в песочнице Тёма и Алиска. Ловила влюблённый взгляд мужа.
И думала - как же она счастлива. Несмотря на все препятствия, невзгоды и испытания.
Она обрела настоящую семью. Дом, который всегда наполнен смехом, весельем и душевностью.
Дом там, где любят. Дом там, где ждут.
И пусть у каждого будет такой дом. Такой островок безграничного счастья.
Навсегда.