Иван разместился на своём месте в плацкартном вагоне: боковое место у окна, не самое комфортное, но зато открывающее простор для размышлений. Поезд мягко тронулся, вагоны запели на стыках рельсов, словно зазвучала новая глава его жизни.
Снаружи замелькали унылые зимние пейзажи: серое небо, редкие деревья, укутанные снегом. Иван откинулся на спинку перегородки, пытаясь настроиться на долгую дорогу. В голове вертелись слова, словно строки неоконченного стихотворения:
"Пустоту не объять,
Но она — это сущное..."
Он взглянул на людей, медленно обживающих свои места в вагоне: шумная компания студентов, старик, убаюканный качкой, и пожилая женщина, аккуратно складывающая хлеб и огурцы на газетку. Кто-то передавал ребёнку игрушку через проход, кто-то успокаивал раздражение, помогая старушке поднять тяжёлую сумку. Все эти моменты были тише самого поезда, но в них слышался настоящий гул жизни.
Неожиданно для себя, он ощутил тихую благодарность к каждому из них. Не за что-то конкретное, а просто за их присутствие.
"Люди раскрываются не в толпе, — думал он, — а в одиночных проявлениях. В том, как они несут свои маленькие радости или беды, как жмурятся от солнца, или пытаются расправить мятое одеяло..."
Он задумался, что впрочем, в последнее время, стало его обычным состоянием, ведь когда загружены руки и ноги – голова, свободна!
"Мысли текли, как пейзаж за окном — плавно, но неуклонно. Из глубины памяти вдруг всплыла смена на складе, где грузчик неловко шаркал ботинком по цементной пыли. Интересно, помнит ли он, как я тогда чуть не уронил ему на голову мешок с цементом?"
Время, проведённое с коробками и посылками, оказалось странно насыщенным временем. И смешным.
"Вот это ирония, конечно, — усмехнулся он. — Быть человеком, который писал коды для крупных банков, а потом доставлял чужие банковские карты..."
Однажды он оказался на грани увольнения, за то, что клиент, заказывавший посылки под чужим именем, устроил скандал. Ивану пришлось трижды подниматься в квартиру, которую якобы никто не снимал. Он едва не взорвался от ярости, когда, после двадцати минут стука в дверь, ему открыла пожилая женщина:
— Вы чего орёте? Тут людей нет!
— Вот именно, — выдохнул Иван и развернулся обратно.
Но не это увлекло его разум, не на этом, теперь расставлялись акценты. Простое "спасибо" от клиентов приносило больше радости, чем он привык испытывать в бытность… Иную бытность, теперь он не знал, как охарактеризовать то время… Но то, что тот период, стал частью его жизни, теперь для него – было важно. Его тогдашнее окружение, конечно, не поймёт: как можно находить смысл, в простом вручении коробки?
"Всё дело в том, что тогда, я забыл, каково это — быть человеком. Ценить простое, незаметное. А курьер — он часть простого. Переходный момент между пунктом А и Б, где нет ничего лишнего. Только руки, ноги и посылка и… И – люди! А, люди - разные."
Поезд уверенно набирал ход. Иван взялся за блокнот, в который давно ничего не записывал. Перелистывая страницы, он остановился на оборванном корешке. Как давно это было. Как много переживаний, доставила та оплошность. А, сегодня? Да, там было важно, но важно – лишь для него одного, это его – сокровенное. Что ж, человек приходит голым в этот мир, он – не стесняется, и таким же голым – уходит, но ему уже – безразлично. М да… Тем не менее образ, который сподвиг его написать то, что было написано в «потерянном листке», вдруг забурлил, словно выводил его, из долгого сна:
"Что мне дал год молчания? Способность слышать. Что мне дал год работягой? Возможность идти. Что мне даст эта дорога? Силу верить."
И на следующем листке появилась пара строк:
"Ты знал проиграешь, но всё же играл...
Игра ведь в том и состоит, чтобы выбрать своё поражение."
Лёгкий толчок состава, вывел его из состояния транса и, его внимание привлёк мужчина, сидевший неподалёку. Он что-то увлечённо рассказывал своему соседу — про жизнь, про старые времена, про то, как раньше всё было иначе. Иван уловил обрывок:
— …А потом вдруг понимаешь: всё, что ты искал, было рядом. Вот только искал-то не там...
Иван улыбнулся. Возможно, в этой фразе и был ответ на его недавние размышления.
Поезд продолжал мчаться вперёд, унося его всё ближе к дому, и всё дальше от того, кем он был раньше. Но разве это так важно, если дорога сама по себе уже стала смыслом?
Заключительная часть: Глава 6 "Рождение" Часть 2 (заключительная) "Дом"