Сон был тяжёлым и душным, отчаянно хотелось проснуться, но цепкие и холодные пальчики кошмара держали крепко, не оставляя ему ни единого шанса вырваться.
— Пожалуйста… — надрывно прошептал Денис, — оставь… меня… в покое…
Он застонал и с трудом перевернулся на бок.
И эти пальчики были женскими. Тонкие и бледные пальцы с обломанными ногтями, покрытыми бордовым гель-лаком.
Тонкие и бледные пальцы м.е.р.т.в.е.ц.а. В бордовом платье.
— Оставь… меня…
(траурное фото… почему она на нём улыбается? этого не должно быть)
В тот день, когда было сделано фото, на девушке, которую у.б.и.л.и в парке, было это ч.ё.р.т.о.в.о бордовое платье. Откуда Денис знал об этом? Просто знал.
(ты вернулся. я же говорила, что ты вернёшься. ты отверг меня, но я нашла способ…)
(мы связаны)
(пока с.м.е.р.т.ь не разлучит нас)
— Пока с.м.е.р.т.ь не разлучит нас, — повторил Денис. Он узнал этот голос. Марина. Лучшая подруга его бывшей девушки.
(о, тяжесть ошибок, которых уже не искупит ни время, ни горечь рыданий, ни страстность молитв…)
Но проблема заключалась в том, что Марина уже была м.е.р.т.в.а. Окончательно и бесповоротно. Как девушка в парке. Денис узнал об этом задолго до того, как очнулся в больнице.
(в тот самый момент, когда первые горсти мокрого и тяжёлого песка упали на крышку её г.р.о.б.а)
С.м.е.р.т.ь их не разлучила, наоборот. Теперь девушка была с ним всегда, 24/7. В мыслях, в чувствах, в воспоминаниях. Избавиться от всего этого получалось, конечно, но на время. Ему не давали забыть.
(какие красивые у него глаза… и губы…)
Вечером накануне поездки Денис получил очередное электронное письмо от м.е.р.т.в.е.ц.а. Неожиданностью для него это не стало. Денис ждал очередного послания оттуда, но это делало ситуацию ещё хуже. Кто-то целенаправленно давил на психику, вынуждая помнить, помнить и помнить. Помнить и ждать. Ждать, ждать, ждать. Медленная и изощрённая месть.
(мне тебя очень не хватает. тут очень темно, холодно и страшно. я жду тебя. скоро мы будем вместе. вместе. ты и я. ты мой. мой)
— Я не буду её закапывать… уберите… — пробормотал Денис и открыл глаза. Он снова плакал во сне. Это злило, пугало и приводило в отчаяние.
(на мне было бордовое платье. я надела его для тебя, но ты не пришёл. почему ты не пришёл. я ждала…)
(я ждала…)
За окном шёл снег, и было темно. Ничего удивительного: зимой в шестом часу утра по-другому, в принципе, не могло быть. Денису показалось, что он слышит негромкий колючий шелест, с которым снежные крупинки ударялись о стекло. Или бились о стекло?
(пока смерть…)
Денис поднялся с дивана и подошёл к окну, стараясь не обращать внимания на боль в горле и ломоту в мышцах. Он понимал, что простыл, но сознательно игнорировал симптомы ОРВИ или гриппа… ему было всё равно. Он ещё надеялся, что таблетка аспирина поможет прийти в норму. Ну, или две таблетки.
Город медленно и неохотно просыпался, чтобы встретить новый день. Холодный, хмурый, ветреный и снежный день, которому предстояло стать для кого-то последним.
Денис надел джинсы и светлую футболку.
Большая часть окон оставалась тёмной, но кое-где уже горел свет, а по дороге сонно и недовольно ползли редкие машины. Денис поискал глазами свою машину. Лампочка сигнализации на лобовом стекле мигнула синим.
Он вернулся взглядом к тёмным окнам. Что за ними происходило сейчас? Возможно, что-то на самом деле… интересное. Возможно, кто-то уже проснулся, но не хотел вставать, прячась от всего мира в этой спасительной темноте и думая о
(в ритуальном надо быть к одиннадцати, а мы ещё не купили венок)
чём-то не очень приятном.
За стеной царила тишина. После привычного для всех — и для Дениса в том числе — традиционного ритуала примирения соседи спали. В какой-то степени Денис им даже завидовал. Да, они скандалили, но им не снились
(только с.м.е.р.т.ь…)
кошмары.
Денис вышел из комнаты и прошёл на кухню, открыл холодильник и достал оттуда бутылку виски, плеснул себе немного в стакан и разбавил гранатовым соком. Коктейль был холодным, и это было последнее, в чём нуждалось его больное горло, но Денис всё равно выпил, потому что в этом нуждался он. Или нет? Он задумчиво посмотрел на стакан. Его мать была наглядным примером того, что алкоголь — это не выход, Денис понимал это, но так было проще. Ему не нужен был выход. Ему нужно было просто
(напиться)
расслабиться. Немного.
В дверном проёме появился силуэт друга, с которым Денис снимал квартиру. Теперь они учились на одном факультете, но в разных группах. Оба занимались баскетболом и входили в сборную команду университета, а до этого три года подряд встречались на баскетбольной площадке, но играли в разных командах.
— Не рановато ли для алкоголя? — спросил Вадим. В голосе не было упрёка, скорее лёгкая усталость. я понимаю, что это не моё дело, — говорил его тон, — но как бы ты сам поступил на моём месте?
— А когда не рано? — хрипло спросил Денис. Он смотрел в окно. Карниз был завален снегом. Его машина на стоянке тоже.
И могилы на кладбище, где была похоронена…
(я не был на твоих похоронах, но ты сама виновата в этом, извини)
(я надела бордовое платье. я сделала это для тебя. нет. не так. я попросила, чтобы на меня надели бордовое платье. я хотела быть красивой в этот мой последний день на земле)
Он пришёл в себя практически одновременно с тем, как на крышку её гроба упали первые три горсти мокрого и тяжёлого песка. Вот такое весёленькое совпадение. Денис закрыл глаза, возвращаясь мыслями в тот день.
(что с ней? где она?)
молчание
(мам?)
(а ты не хочешь узнать, что с тобой?)
(мам, я знаю, что со мной. со мной всё в порядке)
(серьёзно? ты чуть не у.м.е.р)
(мам, с ней всё хорошо? мам? с ней всё в порядке? почему ты молчишь? почему мне никто ничего не говорит?)
(мне очень жаль)
(пожалуйста… нет, мам… нет)
(мне очень жаль, малыш. ты сделал всё, что мог)
(она жива?)
(ты жив, для меня только это имеет значение)
(мам… она…)
(да, она у.м.е.р.л.а. её х.о.р.о.н.я.т сегодня. сейчас)
(сей…)
(малыш, мне плевать на эту ч.ё.р.т.о.в.у и.д.и.о.т.к.у, которая тебя порезала и из-за которой ты чуть не п.о.г.и.б. плевать)
(х.о.р.о.н.я.т сейчас?)
(да. прямо сейчас)
(сейчас?)
(да)
(хоронят сейчас?)
(да, малыш, да)
Мама продолжала думать только о себе. Ей было плевать на Марину, но не плевать на единственного сына, который какое-то время сам был в шаге от той холодной вечности, где теперь прибывала лучшая подружка его девушки. Денис понимал маму, но понятия не имел, как жить со всем этим дальше.
— Не в шесть утра, — сказал Вадим, и Денис непонимающе посмотрел на друга, пытаясь вспомнить, чего он не должен делать в шесть утра.
— Что?
— Бухать заканчивай. Не с шести же утра.
— Отвали. Ты сам так-то не против побухать, нет?
— Не в шесть утра.
— Серьёзно? — Денис улыбнулся, — хорошо, во сколько?
— А потом за руль, да? — спросил Вадим.
— Сделай одолжение, отвали, — повторил Денис, — я же не напиваюсь.
Он подумал о матери. Она примерно так же отвечала отчиму, когда он пытался объяснить ей, что первый бокал шампанского в десять утра это как-то не очень.
(отстань, я же не напиваюсь)
— Что с голосом? — спросил Вадим.
— Простыл.
— Где ты был вчера весь день? Ты вообще в курсе про экзамен?
— Конечно. Но…
(вчера был день рождения девушки, м.ё.р.т.в.о.й девушки, и я должен был поехать туда, чтобы положить ей на м.о.г.и.л.у цветы и ч.ё.р.т.о.в.у мягкую игрушку. понимаешь? нет, ты этого не понимаешь. и я тоже не понимаю, но я должен был это сделать)
— На телефонные звонки специально не отвечал, да? — спросил Вадим, который, конечно же, понятия не имел о том, что Денис провёл за рулём почти шестнадцать часов и теперь хотел только одного: чтобы его оставили в покое. Да, он не явился на экзамен, да, у него были проблемы, но что теперь? Что конкретно он мог сделать сейчас, стоя у окна и глядя на снег?
— Но я читал сообщения.
— Дэн, ты…
Денис тяжело раскашлялся, злясь на себя за это. Кашель отдался тяжелой и резкой болью в висках и груди. Он негромко застонал.
— Где ты был? — резко повторил Вадим.
— Мне уже исполнились восемнадцать, — так же резко ответил Денис, — я даже перед родителями не отчитываюсь.
— Ты с ними не живёшь.
— С тобой я тоже не живу. Просто на двоих квартиру снимаем. Вадим, сделай одолжение…
— Дэн, ты подсел на что-то… запрещённое?
Денис рассмеялся.
— Ладно, я понял. Жизнь твоя. Делай с ней, что хочешь.
— В квартире жарко? — спросил Денис.
— Что?
— Мне жарко, — он потрогал лоб. Горячий. Денис снова закашлялся, горло тут же отозвалось скребущей болью. Как будто по нему царапали чьи-то холодные и тонкие пальцы с обломанными ногтями.
Красного цвета.
— Во сколько ты приехал? — спросил Вадим.
Их разговор напоминал Денису бессвязный бред. Чтобы появился хоть какой-то смысл, он решил ответить.
— Около трёх.
— Куда ты ездил?
— Тебя это не касается.
Помолчали.
— Она будет злиться.
— Плевать.
Денис понятия не имел, о ком говорит Вадим, но ему на самом деле было плевать.
— Она поручилась за тебя.
— Кто?
— Григорьева.
Денис повернулся к другу и какое-то время молча смотрел на него.
— Кто? — переспросил он, но тут же сам ответил на свой вопрос, — Григорьева?
— Да.
— Староста? Моя староста?
Вадим недобро улыбнулся.
— Твоя, Дэн, да, твоя.
Денис не стал реагировать на его иронию.
— Староста, из-за которой я не поехал в прошлом году на соревнования?
— Не из-за неё. Не она прогуливала пары.
— Нет, но она…
— Дэн, она уговорила Кологривую принять у тебя экзамен без зачёта, который бы ты не сдал. Ты даже лекции не писал. Я не знаю, что Даша пообещала ей, но догадываюсь. А ты просто т.у.п.о не явился.
— Григорьева уговорила…
— Да, Дэн, да. Григорьева уговорила.
Это стало для Дениса новостью. Их староста — красивая и уверенная в себе д@@нь — терпеть его не могла, об этом знали все, так с чего же вдруг такая щедрость?
— Я её об этом не просил. Взрослый, сам разберусь. Без неё, — ответит Денис.
И это было правдой. Её бы он не стал просить ни о чём, отношения между ними были слишком уж натянутыми, а её неприязнь к нему была слишком уж очевидной. Он отвечал ей тем же.
— Ты не появился на экзамене, Дэн, это нормально, как считаешь?
— Считаю, что тебя это не касается, — беззлобно огрызнулся Денис.
— Ну да. Ты же сам по себе.
— Не всегда. Только когда проблемы касаются меня лично.
— Кологривая сказала, что специально для тебя на пересдачу соберёт комиссию, и никакой тренер тебе не поможет. И она не шутила. Ты даже не предупредил её, просто тупо не явился. Если бы Даша не…
— В жизни есть много чего важнее экзаменов. Ничего она мне не сделает.
— Ты подставил её. Даша поручилась за тебя, уж и не знаю, зачем она это сделала.
— Она же лучшая, у неё в группе не может быть пересдач.
— Ты так думаешь? Дело только в этом?
— Уверен.
— Зря ты так.
— Не из симпатии ко мне она это сделала. Она меня ненавидит.
— Ну, значит, она изменила своё мнение о тебе.
— У неё нет мнения обо мне. Она меня просто ненавидит.
— Без разницы. Она тебе помогла. Попыталась, по крайне мере.
— Я её об этом…
Денис резко замолчал и устало посмотрел на друга. Он не хотел оправдываться или спорить, вообще не хотел разговаривать. У него болела голова и саднило горло, мышцы ныли. Но это было ещё не самым страшным. Соревнования по баскетболу между университетами назначили на вторник, сегодня был понедельник. Денис прекрасно понимал, что за один день его простуда не пройдёт. Не-ре-аль-но. А чувствовал он себя хуже некуда.
— Дэн?
— Вадим, отвали. Мне плохо, — он ненавидел эту фразу, но вынужден был её произнести, — кажется, простыл. Хочу поспать. Немного. Час. Потом поеду в универ договариваться о пересдаче. Потом тренировка, я помню. Не выноси мозг, ок?
Денис допил виски, не чувствуя вкуса, поставил стакан на подоконник и направился к двери, но его остановил негромкий голос Вадима.
— Дэн, ты разговариваешь во сне. Я это даже из своей комнаты слышу.
Секунд десять Денис просто молча смотрел на друга. В наступившей тишине стало слышно, как завывает на улице ветер. Звук был неуютным, холодным и типично февральским, хотя до февраля было ещё далеко.
— Что я говорю? — спросил Денис.
— Всякое, — с явной досадой в голосе отозвался Вадим и перевёл взгляд в тёмное окно. Ему было плевать на снег, он просто не хотел встречаться глазами с Денисом и, возможно, уже жалел о своих словах.
— Вадим, что я говорю во сне? — с нажимом повторил Денис, не чувствуя ничего. Внутри образовалась холодная пустота. Разве он не знал ответа на свой вопрос? Знал. Ну или, по крайне мере, догадывался. Денис сбежал из города, где всё это произошло, но его воспоминания и страхи сбежали вместе с ним. И это было вполне ожидаемо. Он знал, что всё будет именно так.
— Разное.
— Например?
— На ней бордовое платье, — сказал Вадим.
— Что? — прошептал Денис.
— На ней бордовое платье.
— Её похоронили… — Денис запнулся, — в бордовом платье.
— Кого?
— Неважно.
— Как скажешь.
— Это уже не имеет значения, — ответил Денис и снова закашлялся. Боль давила на глаза и никак не хотела отпускать виски.
— Тебе постоянно снятся кошмары, — негромко продолжил Вадим, — это ненормально. А ты говоришь, что это уже не имеет значения. По-моему, это именно сейчас имеет значение.
Денис знал, что периодически ему снятся кошмары,
(только смерть… разлучит…)
причём гораздо чаще, чем он мог вспомнить об этом утром, но он не хотел, чтобы кто-то знал о его снах. И о его прошлом, раз уж на то пошло. Это было его прошлое, и он имел право не распространяться о нём.
— В бордовом платье похоронили твою девушку? — спросил Вадим.
— Нет. Её лучшую подругу. После этого мы расстались. Но я… я до сих пор люблю её.
Или… нет? Он врал самому себе? А какая разница?
— Почему расстались? — спросил Вадим.
— Нам пришлось. По моей вине, — Денис помолчал, — по моей инициативе. После этого я перевёлся сюда. Это всё, что тебе нужно знать.
— Ты говорил, что перевёлся из-за проблем с учёбой.
— Я врал. Проблемы с учёбой начались именно здесь.
— Сбежал сюда, — сказал Вадим.
— А ты против? Тебя что-то не устраивает?
— Намекаешь на баскетбол? Всё устраивает. Меня. А тебя всё устраивает?
— Староста напрягает. Лезет, куда её не просят.
— Меняешь тему разговора?
— Да.
Денис закрыл глаза, вспоминая тёмный пляж и далёкие огни города. Вспоминая последний разговор с той, которую потом п.о.х.о.р.о.н.и.л.и в бордовом платье, и его явно запоздалую мысль «я должен был догадаться… это ведь было очевидно». Он машинально опустил глаза к шраму.
— Ты бросил всё, уехал в другой город, перевёлся в другой университет, и всё это из-за девчонки?
Вадим не выглядел удивлённым, но Денис не придал этому значения.
— Из-за всего. Вадим…
— Я понял. Но Дэн, постоянные ночные кошмары — это ненормально.
— И что ты предлагаешь?
— Обратись к специалисту.
— Со мной работал психолог, — помолчав немного ответил Денис и показал Вадиму шрам на запястье. Пару секунд Вадим разглядывал шрам, потом поднял глаза на друга.
— Ты резал вены?
— Конечно, нет, — Денис отвернулся к окну, спрашивая себя, зачем рассказывает Вадиму обо всём этом.
— Я похож на человека, который стал бы резать вены? Прикалываешься?
— Внешность обманчива. Ты вот тоже считаешь Дашу тв…
— Вот только не надо сейчас про неё. Снова, — перебили Денис, — не в шесть утра.
Растрёпанный рыжий волос, насмешливый и злой взгляд, соблазнительные губы — это было последнее, о чём он сейчас хотел думать, но думал. Да, у них был конфликт, но Даша от этого не стала менее привлекательной. Высокомерная и пренебрежительная красота, с которой не могло сравниться ничего. Шанс, который даётся всего один раз в жизни.
— Короче, Вадим, это всё, что тебе нужно знать, — он повернулся к другу, — не взваливай на себя мои проблемы.
— Хорошо, — Вадим многозначительно посмотрел на пустой стакан, в котором ещё три минуты назад был коктейль, — но ты уверен, что справишься? Сам.
— До сих пор справлялся, — не очень уверенно ответил Денис.
— Угу.
— У меня был в жизни тяжелый период. Из-за постоянных кошмаров мать решила, что я принимаю наркотики. Когда выяснила, что причина в другом, потащила меня к психологу. Хорошо, на учёт не поставили.
— Она же не к психиатору тебя потащила.
— А там бы поставили?
— Скорее всего.
Денис кивнул.
— Сейчас всё уже более или менее хорошо, ты не представляешь себе, как было раньше, поэтому не стоит переживать из-за меня.
— Психолог не помог? — уточнил Вадим.
— Не помог. Я уже изначально был настроен против него. Я сам справился.
— Уверен? Ты пьёшь в шесть утра.
— И тебя это как-то касается? — поинтересовался Денис.
— Речь не об этом. Ты не справился.
Денис пошёл в комнату, рассчитывая поспать ещё хотя бы часа два, но остановился, услышав негромкий голос друга.
— Дэн, Григорьева знает что-то о тебе.
— Григорьева? — повторил Денис, — знает обо мне… — он запнулся, — что-то?
Вадим кивнул.
— Она как-то намекнула, хотела понять, в курсе я или нет.
— В курсе чего?
— Не знаю. В курсе того, о чём ты молчишь. О шраме. Или о подруге девушки. Или о причине, по которой ты здесь.
Денис вернулся в комнату и лёг, не сводя глаз со снежной темноты за окном.
Уже засыпая, он подумал о той девушке, которой когда-то признавался в любви (или которой врал, что любит, Денис до сих пор не понял, как было на самом деле), но перед глазами возник абсолютно другой образ. Образ, не имеющий абсолютно никакого отношения к его прошлому.
(Дэн, она что-то знает про тебя)
— Иди ты к чёрту, — пробормотал Денис, понятия не имея, к кому обращается.
Он не хотел думать.
Он хотел спать.
ему снился бушующий океан, пожиравший берег, на котором сидела очень красивая девушка. рыжий волос, мокрый из-за холодных брызг, бордовые туфли на высоком каблуке… его ч.ё.р.т.о.в.а староста. почему-то на ней было то самое бордовое платье, в котором п.о.х.о.р.о.н.и.л.и Марину. над девушкой раскинулось окрашенное цветом заката небо. оно было нарисовано акварелью, всевозможных оттенков красного.
мне ты можешь рассказать всё… — сказала Даша.
зачем ты надела её платье? — спросил Денис.
это моё платье, — ответила Даша, — это она надела моё платье. я всего лишь забрала то, что принадлежит мне. в этом платье меня п.о.х.о.р.о.н.я.т. я так хочу…
(продолжение👇)
ССЫЛКА на подборку «Прошлое»
#проза#романтика#отношения#чувства#маньяк#преследование#страх#прошлое #студенты#одержимость#сталкинг#мистика