— Никогда не думала, что придётся прятать собственную дочь...
Екатерина отложила в сторону потрёпанную нотную тетрадь и подошла к окну. Зеркальное отражение в стекле безжалостно напомнило: годы берут своё. Морщинки у глаз стали глубже, а в тёмных волосах серебрится всё больше седины. Впрочем, какая теперь разница? В шестьдесят важно другое — чтобы спина не ныла после уроков фортепиано и хватало сил на вечерние прогулки.
Телефон на подоконнике тихо звякнул. Сообщение от дочери: "Прилетаю завтра вечером. Поговорить надо". И следом, через пару секунд: "Очень".
Сердце ёкнуло. Лена писала редко, звонила ещё реже. "Всё нормально, мам, просто занята", — её обычный ответ на расспросы. Три года в Барселоне, успешный муж-бизнесмен, маленький сын... Казалось бы, живи и радуйся. Откуда тогда эта тревога в голосе во время последнего звонка?
За окном моросил октябрьский дождь. На скамейке у подъезда, прикрывшись клетчатым зонтом, сидел Аркадий — сосед с пятого этажа. Каждый вечер, в любую погоду, ждал её на прогулку. Вдовец, весь в себе, но с добрыми глазами и этой его особенной, чуть застенчивой улыбкой. Принесёт то помидоры с дачи, то банку солёных огурцов — "Катя, возьмите, сам закрывал". А недавно и кран на кухне починил, когда сантехник в третий раз не пришёл.
Екатерина машинально коснулась обручального кольца — старая привычка, хоть и нет его на пальце уже семь лет. Развод... Как же она боялась этого слова. А теперь и не вспоминает почти. Только иногда, в такие вот дождливые вечера, накатывает: а правильно ли сделала? Не поторопилась ли?
— Катерина Сергеевна! — донеслось со двора. — Гулять пойдёте?
Аркадий помахал ей рукой, и она невольно улыбнулась. Странно устроена жизнь: никогда не знаешь, кто станет по-настоящему близким. Вроде и не искала ничего такого, а теперь и дня не проходит без этих вечерних променадов под неспешные разговоры обо всём и ни о чём.
— Конечно, Аркаша! — крикнула она в форточку. — Спускаюсь!
Натягивая старый плащ, Екатерина поймала себя на мысли: вот сейчас расскажет ему про Ленкино сообщение, и на душе полегчает. Всегда так было. Но тревога не отпускала: что-то подсказывало — завтрашний разговор с дочерью изменит всё. И даже не знала она тогда, насколько окажется права...
***
Ночь выдалась беспокойной. Екатерина то и дело просыпалась, смотрела на часы: три, четыре, пять... В голове крутились обрывки мыслей. Почему Лена не сказала заранее? Что случилось? И главное — почему сейчас?
К утру она едва смогла провести два урока. Пальцы учеников, спотыкающиеся о клавиши, казались особенно неуклюжими. Даже любимая соната Моцарта звучала фальшиво и надрывно.
— Катя, у тебя всё в порядке? — Аркадий появился на пороге неожиданно, с пакетом яблок. — Смотрю, шторы до сих пор задёрнуты...
— Ленка прилетает сегодня, — выдохнула она, пропуская его в квартиру. — Вот только... — Екатерина замялась, теребя пуговицу на рукаве. — Странное у меня предчувствие, Аркаша. Будто не просто так она возвращается.
Он прошёл на кухню, привычно достал чашки. Щёлкнул чайник.
— А муж что? Тоже прилетает?
— Не сказала... — Екатерина опустилась на табурет. — Знаешь, она в последнее время как будто другая стала. Звонит редко, говорит мало. А если и звонит — всё какие-то недомолвки. Раньше про Мишеньку, внука моего, часами могла щебетать, а теперь... — она махнула рукой.
Аркадий молча разлил чай. Его спокойствие всегда действовало на неё умиротворяюще, но сегодня даже оно не помогало.
— Может, устала просто? — предположил он наконец. — Три года в чужой стране — не шутка.
— Ой, не знаю... — Екатерина обхватила чашку ладонями, грея озябшие пальцы. — Помнишь, как она уезжала? Глаза горели, планов громадьё. Дмитрий её на руках носил, в буквальном смысле. А сейчас...
Она осеклась, услышав телефонный звонок. На экране высветилось: "Леночка".
— Мам, — голос дочери звучал глухо, будто из-под воды. — Мы в аэропорту. Встретишь?
— Мы? — переспросила Екатерина, чувствуя, как в сердце защемило.
— Я и Миша. Только мы, мам. Только мы...
В этот момент связь прервалась, а у Екатерины похолодели руки. Что значит "только мы"? Где Дмитрий? И почему в голосе дочери столько... страха?
— Поехать с тобой? — тихо спросил Аркадий, наблюдая, как она судорожно ищет в сумке ключи от машины.
Екатерина замерла. В другой раз она бы отказалась — справлюсь, не маленькая. Но сейчас...
— Поехали, — кивнула она. — Только... Аркаш, побудь в машине, ладно? Что-то мне подсказывает: лучше, чтобы Лена тебя пока не видела.
Он понимающе кивнул, и в который раз она поразилась его чуткости. Ни лишних вопросов, ни навязчивых советов. Просто тихая, надёжная поддержка. Как же это важно — знать, что кто-то просто будет рядом, что бы ни случилось.
***
В зале прилёта Екатерина сразу заметила их: Лена, бледная, осунувшаяся, крепко прижимала к себе сонного Мишу. Синяя куртка мальчика была застёгнута криво, а шнурки на ботинках развязаны — так непохоже на её всегда аккуратную дочь.
— Леночка! — Екатерина бросилась к ним, но дочь отшатнулась, испуганно озираясь по сторонам.
— Мам, давай быстрее, — прошептала она. — У тебя машина здесь?
— Да, на парковке... Лена, что происходит?
— Потом, всё потом. — Дочь почти побежала к выходу, волоча за собой чемодан. — Миша, держись за бабушку.
Маленькая ладошка внука скользнула в руку Екатерины. Четырёхлетний мальчик смотрел растерянно, явно не понимая происходящего.
— Бабуль, а почему папа не приехал? — звонкий детский голос эхом разнёсся по полупустому залу.
Лена вздрогнула, как от удара.
— Миша, помнишь, мы говорили? Папа... папа очень занят.
В машине Аркадий сидел на заднем сиденье, как и договаривались. При виде Лены он только кивнул и отвернулся к окну, словно случайный попутчик. Но Екатерина заметила, как внимательно он наблюдает за происходящим в зеркале заднего вида.
Всю дорогу домой Лена молчала, крепко обнимая заснувшего Мишу. Только когда они поднялись в квартиру, и мальчик уснул на диване, она наконец разрыдалась.
— Мамочка, прости... Я не знала, к кому ещё пойти.
— Тише, тише, — Екатерина гладила дочь по голове, как в детстве. — Расскажешь?
— Не сейчас, — Лена утёрла слёзы. — Можно, мы поживём у тебя? Недолго, правда. Я найду работу, сниму квартиру...
— О чём ты говоришь? Конечно, живите! — Екатерина обняла дочь. — Но Лена... Дмитрий знает, что вы здесь?
Дочь отстранилась, и в её глазах мелькнул страх.
— Нет. И не должен узнать. Никогда.
В этот момент в дверь позвонили. Лена вскрикнула и метнулась в коридор, но это был всего лишь Аркадий — принёс забытую в машине сумку.
— Извините за беспокойство, — проговорил он, протягивая сумку, но Екатерина успела заметить, как пристально он всматривается в лицо Лены, будто ища что-то знакомое.
А ночью, когда дом затих, Екатерина услышала, как дочь тихо плачет в подушку. И впервые за долгие годы ей стало по-настоящему страшно.
***
Утро началось с детского смеха. Миша, уже освоившийся в бабушкиной квартире, гонял по коридору игрушечную машинку. Екатерина готовила завтрак, когда заметила у окна тёмную фигуру.
Мужчина стоял через дорогу, делая вид, что изучает витрину закрытого магазина. Высокий, в тёмной куртке, он то и дело поглядывал на их окна.
— Лена! — позвала Екатерина. — Иди-ка сюда.
Дочь подошла, всё ещё сонная, в старом материнском халате. Один взгляд в окно — и краска схлынула с её лица.
— Господи... — прошептала она. — Нашёл...
— Кто это, Лена?
— Мам, задёрни шторы. Быстро!
Весь день они просидели дома. Лена металась по квартире, то и дело проверяя окна. Миша капризничал, просился гулять. К вечеру Екатерина не выдержала:
— Всё, хватит! Или ты рассказываешь, что происходит, или я сама выйду и спрошу у этого человека.
— Не смей! — В глазах Лены плеснулся такой ужас, что Екатерина осеклась. — Это... это Игорь, друг Димы. Точнее, его... партнёр по бизнесу.
— И что ему нужно?
Лена нервно сжала руки:
— Деньги. Много денег. Знаешь, мам... — она судорожно вздохнула. — Когда я сбегала, то забрала их общую кассу. Три миллиона евро наличными.
— Что ты сделала?! — Екатерина в ужасе опустилась на стул.
— А что мне оставалось?! — Лена почти кричала. — Ты не знаешь, что там творилось! Дима... он не тот, за кого себя выдаёт. Эти деньги... они грязные. А когда я узнала про их дела, он... — Она замолчала, машинально потирая запястье, и Екатерина впервые заметила старые синяки, выглядывающие из-под рукава.
В дверь позвонили. Они обе замерли. Звонок повторился — настойчиво, требовательно.
— Катя, это я, — голос Аркадия звучал глухо. — Открой, пожалуйста. Важное дело.
Екатерина открыла. Аркадий быстро вошёл, прикрыл дверь:
— У вас проблемы. Я видел его — мужчину у подъезда. И, кажется, знаю, кто это.
— Откуда? — выдохнула Лена.
Аркадий помедлил, словно решаясь:
— Потому что когда-то... я работал с твоим мужем. До того, как встретил твою маму.
***
В комнате повисла тяжёлая тишина. Слышно было только, как в соседней комнате Миша что-то рассказывает своим игрушкам.
— Что значит... работал с Димой? — Екатерина смотрела на Аркадия так, словно видела впервые.
Он тяжело опустился в кресло:
— Я знал Дмитрия задолго до его женитьбы на Лене. Мы... занимались определёнными финансовыми операциями. — Он потёр переносицу. — Я ушёл, когда понял, во что всё превращается. Дима становился всё безжалостнее, всё одержимее деньгами.
— И всё это время... — голос Екатерины дрожал, — ты молчал?
— Я пытался защитить тебя. — Аркадий поднял на неё глаза, полные боли. — Когда понял, кто твой бывший зять, решил быть рядом. На всякий случай.
Лена, прислонившись к стене, тихо засмеялась:
— Значит, вы знаете, на что он способен? Знаете, как он избивал меня, когда я случайно нашла документы? Как угрожал отнять Мишу?
— Лена... — Аркадий подался вперёд. — Деньги, которые ты взяла... Это не просто грязные деньги. Это плата за жизни людей. И Игорь здесь не случайно.
— О чём ты? — прошептала Екатерина.
— Дмитрий использовал эти деньги как гарантию в одной... сделке. Без них всё рушится. А когда рушатся такие сделки... — Он не договорил.
За окном послышался визг тормозов. К подъезду подъехала чёрная машина с тонированными стёклами.
— Господи, — выдохнула Лена, сползая по стене. — Он сам приехал...
— Быстро собирайте вещи, — Аркадий вскочил. — У меня есть дача в пригороде. Там безопасно.
— Аркаша... — Екатерина схватила его за руку. — Почему ты помогаешь нам?
Он на мгновение прикрыл глаза:
— Потому что когда-то я не смог защитить собственную жену от таких же людей. И поклялся: больше никогда...
Снизу донёсся звук открывающейся подъездной двери.
***
На сборы ушло меньше минуты. Екатерина схватила спящего Мишу, Лена — сумку с документами. Аркадий вывел их через чёрный ход, где стояла его старая "Волга".
— Пригнитесь, — скомандовал он, заводя мотор.
Машина тронулась в момент, когда у подъезда появились двое: Игорь и высокий мужчина в кожаной куртке. Дмитрий. Даже издалека было видно, как исказилось его лицо.
— Не останавливайся, — прошептала Лена, крепче прижимая к себе сына.
Дорога петляла между дачными участками. Октябрьская ночь накрыла их чёрным покрывалом. Фары выхватывали из темноты голые деревья и покосившиеся заборы.
— Здесь, — Аркадий свернул к небольшому домику. — Быстро внутрь.
В доме пахло яблоками и деревом. Миша, не просыпаясь, уткнулся в бабушкино плечо.
— Я должен вернуться, — Аркадий достал из кармана ключи. — Попробую поговорить с ним.
— Нет! — Екатерина схватила его за рукав. — Он же убьёт тебя!
— Катя, — он мягко взял её за плечи. — Я знаю Диму. Знаю, как с ним говорить. И... есть кое-что ещё.
Он достал из внутреннего кармана потёртый конверт:
— Здесь документы. Доказательства всех его махинаций. Я собирал их годами, после того как ушёл. Это... моё искупление.
— Аркаша...
— Я должен был защитить тебя тогда, семь лет назад. Знал ведь, чем он занимается. Видел, как издевается над тобой. Но промолчал. Струсил. — Его голос дрогнул. — Больше не струшу.
Свет фар резанул по окнам. Чёрный джип остановился у калитки.
— Уходите через заднюю дверь! — Аркадий толкнул их к выходу. — Там тропинка к шоссе. Я задержу их.
Последнее, что увидела Екатерина, — как Аркадий выходит навстречу Дмитрию, сжимая в руке конверт с документами.
***
Рассвет застал их в маленькой придорожной гостинице. Миша спал, свернувшись калачиком на узкой кровати. Лена сидела у окна, вглядываясь в серое утро. Телефон молчал всю ночь.
— Мам, — тихо позвала она, — как думаешь, с ним всё в порядке?
Екатерина не ответила. Перед глазами стояло лицо Аркадия — решительное, спокойное. Словно он давно готовился к этому моменту.
Телефон ожил внезапно. Незнакомый номер.
— Слушаю, — Екатерина с трудом удержала дрожь в голосе.
— Катя, — голос Аркадия звучал устало, но твёрдо. — Всё кончено. Дима... он сдался. Документы оказались убедительнее угроз.
— Что значит "сдался"?
— Час назад он сам пришёл в полицию. Игорь тоже. Полная явка с повинной. — Он помолчал. — Я записал всё на диктофон. Теперь у них нет пути назад.
Екатерина опустилась на кровать. Колени подкашивались.
— А деньги? — спросила Лена, прильнув к трубке.
— Верни их. Теперь это уже не важно. Главное — доказательства их преступлений у полиции.
— Аркаша, — Екатерина сжала телефон до боли в пальцах. — Ты... ты цел?
Он усмехнулся:
— Пара синяков. Ничего страшного. Катя... — его голос стал серьёзным. — Прости, что не рассказал раньше. Я должен был.
— Нет, — она покачала головой, хотя он не мог этого видеть. — Ты всё сделал правильно. Всё это время... ты оберегал нас.
В трубке повисла тишина. Потом Аркадий тихо произнёс:
— Я еду за вами. Жди меня.
Когда Екатерина положила трубку, она заметила, что плачет. Лена обняла её за плечи:
— Знаешь, мам... Кажется, я наконец поняла, почему ты никогда не была по-настоящему одинока все эти годы.
***
Прошёл месяц. Снег укрыл город белым покрывалом, припорошил скамейку у подъезда, где они когда-то встречались каждый вечер. Екатерина перебирала старые фотографии, когда в дверь позвонили.
На пороге стоял Аркадий — с неизменным пакетом яблок и лёгкой улыбкой. Шрам над бровью уже почти зажил, только седины в висках прибавилось.
— Зашёл узнать, как вы, — сказал он, проходя в квартиру.
Из детской доносился смех — Миша играл с новым конструктором. Лена устроилась на работу в местной школе, преподавала английский. Жизнь постепенно налаживалась.
— Знаешь, — Екатерина достала из шкафа знакомый конверт, — я так и не прочитала эти документы. Не смогла.
Аркадий взял конверт, не глядя бросил в горящий камин:
— Это уже не важно. Дмитрий получил своё наказание. Остальное — прошлое.
— А ты? — она посмотрела ему в глаза. — Как ты жил все эти годы, зная правду?
Он помолчал, глядя на огонь:
— Каждый день я видел, как ты улыбаешься, встречая меня у подъезда. Как расцветаешь, рассказывая об учениках. Как радуешься первым снежинкам... И понимал: иногда молчание — это тоже способ защитить тех, кого любишь.
Екатерина почувствовала, как к горлу подступают слёзы:
— Ты был рядом, когда не было никого другого...
— И буду рядом столько, сколько ты позволишь.
За окном падал снег, укрывая прошлое белым покрывалом. А в камине догорали последние страницы старых тайн, превращаясь в тёплый свет новой жизни.
-----
Знаете, я все думаю об Аркадии и его выборе. Правильно ли хранить такие тайны от любимого человека, пусть даже из лучших побуждений? Или лучше говорить всю правду, какой бы горькой она ни была? Напишите, что вы думаете об этом. И если история запала вам в душу - не забудьте поставить лайк и подписаться на канал.
-----
Это тоже интересно: