Этот альбом мог не увидеть свет, и автор намеренно отказывался обсуждать его издание. Концерт, который стал основой альбома, мог не состояться. В тот день, 24 января 1975-го года, всё шло не по плану, и как будто бы вопреки и на зло Кит Джарретт сделал запись, ставшую его магнум-опусом. И сейчас, спустя уже полвека, мы можем оценить, каким мастером он был, если в ужасном физическом состоянии смог на очень плохом инструменте сыграть то, что музыковеды и критики будут хорош называть чуть ли не лучшим альбомом фортепианной музыки второй половины XX века. Спорное название? У них есть причины так утверждать.
Кит Джарретт был тогда уже артистом с большим именем. Он отметился в ансамбле Чарльза Ллойда и даже в его составе посетил в 1967-м году СССР, выступив на джазовом фестивале в Таллине (чать концерта была издана на советской пластинке, а полноценный альбом выпустила фирма Atlantic в 1974-м году). Как сольный исполнитель, он метался от свободной импровизации к фри-джазу, а один альбом выпустил даже как фолк-певец, сыграв на всех инструментах. Начало 1970-х Джарретт встретил, влившись в коллектив Майлза Дэвиса, когда тот увлекся электричеством и с помощью молодых музыкантов стал играть фьюжн. На сольных концертах Кит играл длинные импровизации, меняя стили и манеры игры, как перчатки, и иногда подпевая себе - это стало его фирменной особенностью. Он словно бы уходил в транс, и звал нас с собой, и часто именно его фортепианные пьесы становились предметом обсуждения.
И вот на дворе 1975-й год, 24 января, пятница. Джарретт приезжает в Кельн. Ожидается первый в истории Кельнского оперного театра концерт джазовой музыки. 1400 человек купили билет, зал должен быть набит до отказа. За несколько дней до этого Кит играл концерт в швейцарском Цюрихе, и хотя промоутеры кельнского выступления купили ему билет на самолет, он обменял его на наличные и со своим творческим компаньоном Манфредом Айхером приехал из Швейцарии в Кельн на машине. Успели буквально к вечеру, поэтому Джарретт плохо спал последние несколько дней, а сидение в машине привело к болям в спине.
Организатором концерта была 18-летняя Вера Брандес, на тот момент она была самым молодым концертным организатором в Германии. Но возраст тут вряд ли имел какое-то значение. Для выступления она забронировала концертный рояль Bosendofer 290 Imperial, отличный инструмент, который хранился в специальных условиях как раз на случай различных представлений. Но работники оперного театра перепутали и привезли на сцену другой рояль этой фирмы гораздо меньшего размера, в очень плохом состоянии, ведь его использовали для концертных репетиций. Кто-то даже утверждает, что он был детским. Обнаружили ошибку очень поздно, и это могло угрожать срывом всего концерта.
Джарретт обнаружил этот плохой инструмент, сыграл на нем и ужаснулся от звука, сразу заявил, что не будет играть. Брандес попыталась привезти другой рояль, но шел проливной дождь, и физически это было невозможно. Подоспевший настройщик рояля принялся колдовать над его звучанием, а самого Кита насильно отправили в ресторан подкрепиться. Звук у инструмента стал чуть лучше, но все равно оставлял желать лучшего. Джарретт согласился играть, но лишь по причине того, что приехавший вместе с ним Айхер, являвшийся директором фирмы-издателя ECM, подготовил аппаратуру, чтобы записать выступление Кита.
Понимая, что рояль далеко не идеален, пианист подстроился под его особенности, наполнив свою импровизацию очень насыщенными партиями в низком регистре и играя очень много в средних октавах. Кит смог на основе буквально пары аккордов и простой гармонии сыграть обширную пьесу, постоянно переходя из джазовой манеры в госпел или роковый стиль, при этом не уходя в примитив. Иногда он демонстрировал чувство юмора, обыграв в первой части своего условного концерта мелодию звонка, зазывающего на представление. Слушатели это отметили и даже стали хихикать в зале.
Получившийся материал Джарретта планировался для издания пластинки. Однако, сам пианист по началу отказывался публиковать эту музыку, считая, что исполнение было ужасным, да и неприятности с инструментом наложили отпечаток. Однако, его убедили в правильности решения опубликовать записи, и в ноябре 1975-го года увидела свет двойная пластинка под названием Koln Concerto, ее издала фирма ECM. Кто был мог предположить, что этот релиз будет чуть ли не самым продаваемым в обширном каталоге фирмы, да и вообще в современном джазе невозможно будет найти более знаменитую пластинку?
Сложно избавиться от эпитетов в духе "Самый-самый", но именно эта пластинка считается самой продаваемой в истории фортепианной записью и самым продаваемым джазовым сольным альбомом. Хотя признаем честно, джаза в привычном понимании не так уж и много. Но могли ли представить себе и Джарретт, и Манфред Айхер, что никто и не подумал бы даже, что шедевральная запись, в которой буквально "чувствуешь" воздух, зафиксировала игру на расстроенном детском рояле невыспавшегося пианиста? Гений случая, парадоксальный альбом, которому есть место в каждой коллекции любителей интересной музыки.
