Есть у Печорина и еще один "двойник". Это Казбич: не то мирной, не то, чтоб немирной. Такой вот сам по себе. Приводил в крепость баранов и продавал дешево, только никогда не торговался: что запросит, давай, - хоть зарежь, не уступит. Знакомые нам черты другого - главного героя этого произведения!
Бешмет всегда изорванный, в заплатках, а оружие в серебре. Такое же оно и у Печорина, который, конечно, гораздо богаче и выглядит безупречно. Потому что для Казбича главное - суть, а не показуха и кичливость.
Кто не помнит глаз Печорина? Они не смеялись, когда он смеялся. Кстати, это говорит рассказчик, видевший героя несколько минут, и при нем он точно не смеялся. Так откуда же он про это знает? Зато вполне мог заметить их блеск, подобный блеску гладкой стали, ослепительный, но холодный. А вот у Казбича глаза неподвижные, огненные. Не правда ли, уже всё сказано об этих двух людях?
На Кавказе нельзя без лошади. И вот для Азамата конь - драгоценная игрушка, которую вынь да положь капризному, балованному малышу. Только эту, потому что лучше ни у кого нет. Для Печорина конь - слуга. Своего он загнал... для чего? Чтобы взглянуть на Веру? Пока была тут, особенно не интересовала: вот она, всегда можно взять, когда захочешь. Тоже как игрушка, лежащая на полке в ожидании внимания. Если бы Вера была ему дорога, разве так он бы себя вел с ней? А у него, как у Азамата: вынь да положь!
И когда потом увидел труп своего лихого коня... вздохнул и отвернулся. Как накануне невольно закрыл глаза, увидев между расселинами скал окровавленный труп Грушницкого.
Карагёз для Казбича - настоящий друг. Такой, что предать его даже ради любви к единственной желанной женщине недопустимо. Неужели не стоит Бэла твоего скакуна? - спросил Азамат. Долго, долго молчал Казбич, прежде чем ответил песней, то есть концентрированной мудростью своего народа:
Золото купит четыре жены,
Конь же лихой не имеет цены:
Он и от вихря в степи не отстанет,
Он не изменит, он не обманет.
Нелегко дался Казбичу этот выбор, но по-другому он не мог.
И когда обманом и подлостью был лишен Карагёза, счел себя в праве наказать обидчиков. Казбич сам провел "следствие", определил виновных и осудил их. Он сам вынес приговор и сам его привел в исполнение. Потому что уверен в своей правоте.
Но это же "дикий" народ! Совсем не то русский офицер, не "дикий", а вполне цивилизованный. Понравилась дочь ихнего старого князя - и можно просто ее украсть! Потому что ведь дикая черкешенка должна быть счастлива, имея такого милого мужа, как он. А Казбич - разбойник, которого надо было наказать. Откуда известно, что разбойник? Ну, раз Григорий Александрович сказал, значит, так и есть. И отец девушки тоже определен: это дикарь, который зарежет свое дитя или продаст. Правда, старшую дочь почему-то отдал замуж, отпраздновав пышную свадьбу. И Печорин там был - в доме у "кровожадного" дикаря, не отказался. Даже "отплатил" за гостеприимство. Видимо, так у "цивилизованных" и принято.
Война на Кавказе началась, в том числе, и потому, что горцы крали русских и продавали их в рабство. Это ведь не по христианским законам и не по человеческим, верно? Но вот один русский офицер крадет не вещь - девушку, а другой становится на его сторону. И ни один, ни другой никаких моральных неудобств не испытывают. Наоборот, Максим Максимыч, с позиции, надо полагать, своей высокой нравственности судит Казбича, убившего старого князя, изрекая: По-ихнему он был совершенно прав.
Красть нехорошо, но если очень хочется, то можно. Даже живого человека. Даже юную княжескую дочь. Казбич, к примеру, такого не делал, потому что в нем живет представление о чести. И в Бэле тоже. Поняв, что надоела Печорину, она совершает самоубийство, выйдя к реке и поджидая Казбича. Максим Максимыч объясняет ее поступок тем, что было очень жарко. В сентябре. А вот ни в июле, ни в августе никакой жары, видимо, не наблюдалось.
Умирая, княжна не сказала доброго слова Максиму Максимычу, так тепло к ней относившемуся, и хоть печалилась, что она не христианка и что на том свете душа ее никогда не встретится с душою Григорья Александровича, переменить свою веру отказалась. И речи ее были об отце, брате; ей хотелось в горы, домой...
Не потому ли и длилась кавказская война почти полвека? Русская регулярная армия не могла одолеть "диких" горцев! Не дает ли нам автор СВОЙ ответ? Ведь вот и рассказчик, узнав всю историю, говорит про способность русского человека применяться к обычаям тех народов, среди которых ему случается жить. По его мнению, это доказывает присутствие здравого смысла, который прощает зло везде, где видит... невозможность его уничтожения. То есть, если я верно поняла, коль зло в обычаях народа, мы согласны. Но ведь первопричина-то ЭТОГО, конкретного зла (убийство Казбичем старого князя) - недостойный поступок русских офицеров! Однако рассказчик на это и не намекает.
Казбич живет на земле своего народа. Веками складывались его обычаи и порядки. Мужчины - отважные воины: Видал я-с иных в деле, - говорит Максим Максимыч, - ведь весь исколот, как решето, штыками, а все махает шашкой. (И Печорин отчаянно храбр: об этом рассказывает Максим Максимыч, неоспоримое доказательство приведено в части романа под названием "Фаталист".)
Горы - их дом. Поэтому Казбич ловок, как бес. Он двигается, как дикий барс или кошка. К Бэле подкрался - и цап-царап ее.
Казбич - "дитя природы", как выражались в тогдашней литературе. И поступки его нам понятны. Потому что законом для этого народа является библейское: око за око! И именно ТАКОЙ закон мне, например, кажется справедливым.
Максим Максимыч негодует на Казбича, называя злодеем: хоть бы в сердце ударил... одним разом бы всё кончил, а то в спину... самый разбойничий удар! При этом забывая сказать, что ведь именно он ранил Казбича в руку, которую вдруг он опустил. То есть сила и точность удара были изменены попавшей в плечо горца пулей. А Казбич-то и метил в сердце! Но опять не виноват ни Печорин, ни сам Максим Максимыч, а лишь дикий разбойник.
Бэла могла прожить долгую жизнь! Даже став женой нелюбимого, родить детей и в них обрести отраду, а потом и дождаться внуков. Но сюда явился "герой нашего времени", уверенный вместе со своим товарищем по службе, что всё сделает женщина за цветную тряпичку. Что всех можно купить или обмануть. Что вполне допустимо заключать условия с своею совестью и что если чего задумает, ему подавай, поскольку ну таков уж он человек.
По какому праву? Да потому что он будто матрос, рожденный и выросший на палубе разбойничьего брига, чья душа сжилась с бурями и битвами, а выброшенный на берег, он скучает и томится. Поэтому развлекается, как может, для чего избирает 15-летнего юнца, 16-летнюю черкешенку или русскую княжну, которой лет 18. Подходит и боевой товарищ 21 года, уже получивший ранение и отмеченный наградой. Чем не предмет для насмешек, а потом и убийства? Что уж говорить о "диких" горцах! Они и вообще не вполне люди. Ну вот старый князь, например. Захотел - и украл его дочь! "Всё позволено", поскольку "право имею"!
Когда станем говорить об Иване Карамазове или героях "Бесов", вспомним Григорья Александровича Печорина с его "журналом" - записками мертвого человека!
Послесловие. И долго я лежал неподвижно, и плакал, горько, не стараясь удерживать слез и рыданий; я думал, грудь моя разорвется... Когда ночная роса и горный ветер освежили мою горящую голову... то я понял, что гнаться за погибшим счастьем бесполезно и безрассудно. (...) Мне, однако, приятно, что я могу плакать! (...) Я возвратился в Кисловодск в пять часов утра .
Прошел пешком 15 верст, то есть шел 4 часа. Прыгнул на своего Черкеса, когда солнце уже закатилось. Скакал примерно полтора часа. Сколько же времени лежал неподвижно? Три часа! Ну, может, три с половиной. Утром этого дня убил человека - офицера, с которым недавно плечом к плечу воевал в одном отряде.
На бегу Казбич выхватил из чехла ружье и выстрелил, с минуту он остался неподвижен, пока не убедился, что дал промах; потом завизжал, ударил ружье о камень, разбил его вдребезги, повалился на землю и зарыдал, как ребенок... лежал себе ничком, как мертвый. Поверите ли, он так пролежал до поздней ночи и целую ночь?.. Только на другое утро пришел в крепость и стал просить, чтоб ему назвали имя похитителя.
Будем искать отличия или они очевидны?