Внезапно посмотрела кииайский фильм “Под сицилийским солнцем” (в международном прокате "Никогда не говори прощай") и как-то третий день размышляю, а что это вообще было.
Впервые эту работу, где Джунги в четвертый (и последний до нынешнего момента) раз снялся в главной роли в полнометражке, я пыталась осмыслить в 2021-м году. Дальше недовольства рваным монтажом и крайней (для меня) эстетической чужеродности героини - не продвинулась. Присмотреться к игре Джунги тоже не хватило терпения, так как в 2021-м году оно было сосредоточено на Со. Кстати, странно, что “Сицилийское солнце” (буду так называть фильм”) не отозвалось в сердцах любителей стекла, так как позже отозвались страдания Со над урной. В конце-концов, в “Солнце” посыл настолько мазохистический и трудно переносимый, что рыдания над тазиком - единственная осмысленная реакция, которую поклонники Джунги могли выдать.
Ещё одна чертова трагедия
Молодой корейский архитектор-дизайнер Пак Джун Хо внезапно предлагает своей китайской девушке Сяоюй (с которой живет уже два года) расстаться. Причина довольно мутная - он де хочет уехать в Италию, в семью своей сестры, для того чтобы изучать оперу. Сяоюй в течение трёх месяцев проходит пять стадий принятия, но не успевает она чуть-чуть оклематься, как ее настигает новое известие - Джун Хо погибает где-то там в Италии, сорвавшись с горы. Страдания идут на новый круг, Сяоюй немножко едет крышей. Друзья, коллеги и сосед-музыкант пытаются ее вытащить из бездны горя и отчаяния.
В середине фильма нас ожидает новый поворот. Джун Хо оказывается не умер, и даже не уехал в Италию. Все это время, пока Сяоюй ломала стекло как шоколад в руке, ее бывший парень жил в квартире этажом выше и пытался незримо поддержать ее в её горе.
Подчеркивается, что Джун Хо не псих и не мазохист. Он неизлечимо болен онкологией мозга, врач даёт ему полгода и Джун Хо не находит ничего лучшего, как инсценировать свою смерть, чтобы облегчить боль возлюбленной. Собственно, он добивается своего. Сяоюй постепенно исцеляется от горя, но Джун Хо в финале понимает, что наломал дров, никому ничего не облегчил, и сам себя лишил возможности провести оставшиеся дни с возлюбленной.
Честно говоря, и в сухом пересказе эта история имеет все признаки нездоровой, а уж если касаться частностей, то она и вовсе, на мой взгляд, безумна. Три месяца (из отведенных шести) Джун Хо проводит в Италии, где бродит среди скал, начитывая на диктофон посмертные послания для Сяоюй. После инсценировки похорон, в которую Джунхо вовлекает кучу народу, включая семью сестры и шефа китайского архитектурного бюро, он возвращается в Шанхай.
Он селится над квартирой Сяоюй и еще три месяца изматывает себя (и саму Сяоюй) мистически мерцая в жизни отчаявшейся девушки. Он оставляет ей послания на стене бара, который они вместе дизайнили, в ночи красит эти самые стены красной краской и варит металлическую конструкцию под арт-объект.
Джун Хо бегает за Сяоюй под дождем, окликая и провоцируя аварию. Мелькает перед сочувствующим девушке соседом-музыкантом, находит потерявшегося бульдога, которого они вместе с Сяоюй воспитывали.
Все это время он также слушает рыдания Сяоюй за стенкой, наблюдает все ее стадии прохождения горя. Возникает закономерный вопрос, а мог бы он делать тоже самое, не устраивая эмоциональных горок? Уверена, признайся Джун Хо Сяоюй, сразу после фатального диагноза - горя оба хлебнули бы чуточку меньше. Да, смерти он вряд ли бы избежал, но хотя бы осталось чувство светлой печали, которое зачастую становится опорой для жизни после потери близкого.
Но Джун Хо имеет все признаки парня, который решает сам. И вот он так решил. Мёртвых не судят.
Вот такая любовь
«История нашей, самой драгоценной, первой любви» - так создатели характеризуют свой фильм. Создатели - это тайваньский продюсер и гонконгский режиссер. По просмотру выясняется, что первая любовь закончилась натуральной трагедией, но такой опыт переживаем, а главное - у нас остаются волшебные воспоминания.
Ну, такой себе вывод, конечно, тем более что с пониманием любви в “Сицилийском солнце” все крайне запутано.
Кинематограф нам показывает миллионы интерпретаций “драгоценной любви”, а Ли Джун Ги мы знаем как довольно опытного актера романного жанра. Его дорамная карьера полна самых разных историй любви (напишите в комментариях ваши любимые😊 ), но вот именно эта мне показалась не совсем его историей.
Она показана слишком утрированно. Джун Хо настолько идеален, что делается зябко. Кажется и Сяоюй там слегка ошарашена напором идеальности и пытается проверить воздыхателя на прочность, требуя снять с нее обувь, подать тапки…но Джун Хо и сам сообщил, что готов стать для своей девушки поваром, шофёром и банкоматом.
“Драгоценную” первую любовь нам демонстрируют флешбэки. В нескольких довольно красивых эпизодах нам рассказывают как Джун Хо встретил Сяоюй, как полюбил и как они сошлись, завели собаку и стали строить планы на долгую и счастливую. Флэшбеки очень обаятельные и полны юного задора. Да, дева эмоциями не впечатляет, зато Джунги выложился на полную катушку. Его Джун Хо был настолько солнечным, остроумным, эмпатичным, тактильно-сексуальным и заботливо-предупредительным парнем, что поначалу вызвал чувство недоверия. Я вспомнила, что похожие образы Джунги позже показывал в “Кэнди” и частично - в “Цветке зла”. В обоих случаях они были тщательно спланированными инсценировками.
Но потом моя мысль резко развернулась. Если в моей жизни не было таких парней, то это не значит, что их не водится в природе. На самом деле, конечно, они есть. Они любят заботиться о второй половинке, любят когда красиво, весело и навсегда. Да, они несколько пристрастны к своему статусу защитника и их на этом можно ловить, но Сяоюй если и злоупотребляла, то совсем немного.
Сначала мне было не совсем понятно, чем таким невзрачная мелочь Сяоюй зацепила такого красавчика как Пак Джун Хо. Но довольно быстро этот вопрос проясняется. Джун Хо становится свидетелем ее разговора с отцом, который собирается жениться второй раз. Сяоюй с обидой говорит ему “Ты же обещал заботится обо мне”. Вот тут-то сидящий за соседним столиком Джун Хо и “поплыл”. Он сам говорит, что Сяоюй привлекала его своим печальным видом несчастного воробушка. А большего ему и не нужно.
Сяоюй не блещет интеллектом (это не мой вывод, об этом говорит ее шеф), но очень хорошо знает свои сильные стороны - она вызывает в мужчинах синдром защитника. Многие ли из нас так умеют? Вопрос. Но Сяоюй умеет. Сосед-музыкант, чей рояль она залила в попытке уйти на дно своего горя, тоже ловит этот импульс - воробушка надо защищать.
Типаж защитника мне известен, но не совсем, возможно, понятен. Скорее всего, потому что я сама борец, и нам таким - сложно принимать защиту.
Решение Джун Хо оградить Сяоюй от страшной правды - это тоже проявление синдрома защитника. Другое дело, меня насторожило, что в его план были посвящены чуть ли не все, но только не самый близкий человек. В этих вопросах меня всегда грызёт червь сомнения. Это говорит об отсутствии доверия в паре. А где нет доверия, нет и любви. Но это в моем понимании. У других может быть по-другому.
У Джунги много ролей, где он не доверяет. Самый яркий пример - До Хён Су из “Цветка зла”. Не отличается доверием и якобы влюблённый в барышню Ён/Ильчжимэ. Примеры органичного доверия в паре - это Сухён/Ари, Пак Юн Ган/Су ИН. И вот, помню, что еще репортёр доверял своей полицейской. К доверию приходит и Чан Тэ Сан из “Двух недель”, но именно недоверие и разрушило его отношения с мамочкой Су Чжин.
Но если в корейских историях Джунги недоверие всегда выходит боком, то в китайской оно почему-то показано как само-собой разумеющееся жизненное явление. Этот момент, кстати, напряг и некоторых китайских рецензентов. Прочла в одной из: “Мы тут видим любовь с почти нулевой логикой и отрицательным эмоциональным интеллектом. Оставим причины возникновения чувства, они не так важны. Но если ваш близкий болен - вы всяко это почувствуете, вы приложите все усилия для того, чтобы заставить его лечится. Но никто из персонажей этого фильма даже и не старается помочь Джун Хо”.
Справедливости ради замечу, что в больницу Джун Хо пару раз порывается отвезти шеф архитектурного бюро, и на третий раз у него это получается - парню делают операцию. Но почему это происходит не сразу после диагностики, а спустя четыре месяца (из шести отведенных) - вопрос.
Много Шанхая, мало Италии
Несмотря на двоякое отношение к “истории драгоценной первой любви”, есть моменты, которые мне в кино однозначно пришлись по душе. Съемки - красивые, символы закольцованные.
Италии там совсем мало и она явно выбрана как символ красоты, на фоне которой и смерть не страшна. Герои “Сицилийского солнца” - богемные ребята, которые прекрасно чувствуют себя в мультикультурном мире “конца истории”. Персонажи говорят на всех языках, которые встречаются в сеттинге - и о чудо - понимают друг-друга. Отметим, что Джунги прямо очень убедительно звучит как на китайском (возможно не для китайцев, но меня впечатлило), так и на английском. Сяою (внезапно) оказывается знает корейский, а в довесок кто-то там лопочет и на итальянском. Ну, идея понятна - у любви нет границ и национальностей. Но также этот момент намекает на межнациональный имидж Шанхая, который называют самым некитайским городом в Китае.
Эстетики тоже хватает. Герои и их коллеги - дизйнеры, они #закрасоту, хотя признаться инсталяция на крыше бара, которую Джун Хо соорудил, вдохновившись своей возлюбленной оставила двоякое ощущение.
Герои арендуют жильё в старом, обаятельном домике Французской концессии. Это довольно известный, богемный район в Шанхае. Бывшая территория французского сеттльмента. Визитная карточка - аллея роскошных платанов, посаженных французами еще в 1908 году. Для Шанхая - весьма дорогое место, невзирая на ветхость домов. Этакий Монмартр в китайском стиле. Но именно там и логично жить парочке архитекторов.
Еще замечу, что в те годы в Шанхае дизайнеры в большом спросе и хорошо зарабатывают. Потому что в городе настоящий бум на модные заведения, и владельцы стремятся поразить концептом. Я знала одного владельца, который открывал бар в Шеньжене. Название у бара было Shark. Так ему дизайнеры на потолке сотрудили аквариум, в котором плавало 5 маленьких акул! А здесь клиент донимает Сяою проектом "умершего" Пак Джун Хо, который пообещал сделать на потолке звездное небо с облаками. Я к тому, что если присмотреться к этой "Сицилии", то упрешься в самый настоящий Шанхай.
Чжоу Дунъюй
Мне понравилась игра Чжоу Дунъюй. Это удивительный момент, так как сам типаж героини (воробушек, которого надо защищать) не совсем мне по душе. Она мало убедительна в сахарных сценах красивого романа. Что-то там жеманится и водит глазками. Оно и понятно, как на этом поле можно переиграть Джунги? Да никак.
Но когда она остаётся одна и пытается справляться со своим горем, Чжоу Дунъюй добивается невозможного - начинает вызывать сочувствие и что самое главное - вовлекает в свои переживания. Я даже всхлипнула пару раз, так как вспомнила каково это знать, что человек, с которым ты напланировала жизнь на сто лет вперёд - испарился в тумане французских платанов, или каких-то еще деревьев. Такие истории, на мой взгляд, до конца не переживаются. Горечь потери все равно будет сидеть осколком в сердце, как бы по умному ты потом жизнь себе не выстроила.
Сяоюй проходит все круги ада, прежде чем находит равновесие внутри себя и принимает решение идти дальше (вернее ехать на мопеде Джун Хо).
Китайский режиссер в интервью сказал, что сценарий писали для Чжоу Дунъюй, и именно история ее героини - в центре сюжета. Ли Джун Ги как приглашенная корейская звезда должен был только подчеркнуть кризис героини. Ну, возможно именно поэтому Джунги особенно в Китае не отсвечивал, райдер не присылал и вел себя скромняжкой.
Не могу не отметить, что Чжоу Дунъюй, несмотря на молодость (она младше Джунги на 10 лет) - уже довольно титулованая актриса в Китае. Ее называют последним открытием Чжана Имоу, который взял ее на главную роль в фильме “Под ветвями боярышника”, где она сыграла девушку, попавшую в жернова политических репрессий. Любимая для большого китайского кино тема. Если посмотреть ее образ там, то совсем иное впечатление производит, но кажется с Джуней они немного из разных сфер.
Реакция публики
Я конечно поискала отзывы на кино и была немало позбавлена. В Китае “Под солнцем Сицилии” назвали мазохисткой драмой в корейском стиле, а в Южной Корее написали, что это типичная китайская муть и выше 7% на imdb “Сицилийское солнце” не поднималось. Но я подозреваю, что фильму не повезло из-за политики. Он вышел ровно в тот период, когда Китай и Южная Корея вошли в клинч из-за американской ПРО. Результатом тёрок, как мы знаем, стал полный запрет корейского культурного контента в Большом Китае.
Приведу в пример одну из китайских рецензий, как показательно доказательную
“Режиссёр и сценарист этого фильма настолько очаровались корейским мазохизмом, что решили использовать трагедию жизни и смерти, для того чтобы проникнуться поэзией первой, драгоценной любви. Смешав в безумном коктейле неизлечимую болезнь, романтику и психологический надрыв, дополнив это все автомобильными авариями, танцами в столовой и сахарными сценами, они решили что в чем-то смогут убедить зрителя. Но возгонка эмоций скорее вводит зрителя в ступор и заставляет забыть эту странную историю как можно скорее.
Хотя фильм не затрагивает политического контекста, мы все же искренне надеемся, что «корейский запрет», который назревает в отношении корейских дорам будет реализован как можно скорее. А то что получается? Фильм на китайском языке, но в основе одна сплошная “корейщена” и подобострастное отношение к итальянским пейзажам. Это трюк может и обаятелен, но в нем совершенно нет никаких китайских идей, - заканчивает разгневанный автор”.
В сухом остатке
“Под солнцем Сицилии” - странное кино, которое кажется ничем не наполнило Джунги, несмотря на то, что он сыграл там более чем проникновенно. Его герой, Пак Джун Хо, хороший человек, который нашел самый странный способ встретить свою смерть, но как говорится - не нам ему указывать. Джунги прекрасен в роли искренне влюбленного молодого человека, он вызывает душераздирающие чувства, когда мучается предчувствием конца своих дней и в общем-то, будем честны, все наше сочувствие уходит к нему, как бы сильна и убедительна не была Чжоу Дунъюй. Поэтому, Джунги, больше не умирай.