Полотняный Завод - родовое гнездо Натальи Николаевны Гончаровой. Пушкин дважды бывал здесь. Первый раз, 25–27 мая 1830 г., и был связан с переговорами о приданом невесте.
Поэту пришлось вступить в контакт с новоявленным родственником, дедушкой невесты. Переговоры не принесли ожидаемого результата ни одной из сторон — Афанасий Николаевич ожидал что Пушкин, близкий к придворным кругам, упрочит его финансовое положение, ведь все имения семьи, кроме Полотняного Завода, к тому времени были заложены. Поэту же, у которого не складывались отношения с будущей тещей, пришлось «одолжить» ей денег на приданое своей невесты.
Пушкин уехал из Полотняного Завода, затаив в душе обиду. Выход ей он дал через год в письме П. В. Нащокину 22 октября 1831 г.: «Дедушка свинья; он выдает свою третью наложницу замуж с 10000 приданого, а не может заплатить мне моих 12000 — и ничего своей внучке не дает».
В 1834 г. Наталья Николаевна с детьми гостила в калужском имении. И Пушкин, соскучившись, приехал к жене 21 августа. Он нашел свое семейство живущими не в главном, а в Красном доме — отдельном строении в парке, стоящем на берегу пруда. Красный дом был просторен, в нем было 14 комнат. Кроме того, он находился вдалеке от фабрик, и поэту здесь явно было уютнее. Пушкин прежде всего заинтересовался усадебной библиотекой. Его постоянно видели с ворохом книг, которые он переносил в свои апартаменты.
После этой поездки Пушкина с Полотняным Заводом связывали только деловые отношения. Он чрезвычайно нуждался в бумаге для своих издательских предприятий. Жена поэта выступала посредницей во взаимоотношениях мужа и брата Дмитрия. В ее письмах последнему не раз встречаются просьбы о присылке бумаги. Д. Н. Гончаров всегда охотно откликался на них, и бумага поступала Пушкину в срок.
После гибели поэта молодая вдова (ей было всего 25 лет) почти на два года уединилась в Полотняном Заводе. Летом 1837 г. ее посетили здесь друзья Пушкина — В. А. Жуковский и П. В. Нащокин. Почти десять дней прожил в Полотняном Заводе и отец поэта С. Л. Пушкин.
С 15 по 17 октября 1812 г. в усадьбе Гончаровых располагалась ставка главнокомандующего М. И. Кутузова.
Полотняный Завод Гончаровых в Калужской области и его владельцы
Изначально на этом месте располагался погост Взгомонье, а позднее село Згомань. Название "Полотняный завод" появилось после возникновения в начале XVIII в. полотняного завода. Его строительство, в излучине реки Суходрев, началось в 1718 г. по указу Петра I калужским купцом Тимофеем Филатовичем Карамышевым.
Два года спустя последовал еще один царский указ: "Построить на собственные средства бумажную мельницу и делать бумагу". 27 января 1732 г. был заключен контракт о совместном владении мануфактурой с племянником Тимофея Филатовича - Григорием Ивановичем Щепочкиным и Афанасием Абрамовичем Гончаровым. Гончаров внёс взнос в размере 15 тысяч рублей, Щепочкин 5 тысяч рублей. Через несколько дней Карамышев скончался, владельцами предприятия стали Гончаров и Щепочкин. В 1735 г. произошел раздел предприятия и А.А.Гончаров, стал единоличным владельцем полотняной и бумажной фабрики. При его управлении фабрика процветала: выпускаемое здесь парусное полотно экспортировалось в Англию для нужд британского флота, а бумага считалась лучшей в России.
В начале 1770-х гг. был возведен большой трехэтажный барский дом. В усадебный комплекс также входили Спасские въездные ворота и Спасская церковь, построенная еще в 1736 г.
К концу жизни Афанасий Абрамович был обладателем 6-миллионного состояния и одним из десяти богатейших людей России. При Елизавете Петровне он стал потомственным дворянином.
Слава его была столь велика, что его посетила Екатерина II. Тогда, в 1775-м, после Пугачевского восстания, она предприняла большое путешествие по центральным губерниям России с целью ободрить дворянство, удостоверить, что смутным временам конец. К приезду царицы в имении Гончарова несколько комнат на втором этаже были переделаны в "спальню императрицы", повторяющую интерьер спальни в Царском Селе. Екатерина действительно приехала, прошлась по дорожке из лепестков роз, выращенных в гончаровской оранжерее, но ночевать не осталась, попила с хозяином кофе, после чего пожелала сходить на бумажную мануфактуру. И то, что она там увидела, так потрясло ее, что она повелела наградить Гончарова золотой медалью с надписью: "Поставщик ея императорского величества". Гончаров тут же нашелся: после ужина на 31 куверт в Бирюзовой гостиной он подарил ей несколько стопок превосходной бумаги, которую Екатерина отвезла в Петербург.
Афанасий Абрамович был настолько благодарен Екатерине, что заказал в Берлине бронзовую статую императрицы в образе Минервы, в римском панцире с наброшенной на левое плечо тогой. 200-пудовый памятник высотой свыше 3 метров доставили в Полотняный Завод, но установить не успели: Афанасий Абрамович умер, а Павловская эпоха была нетерпима ко всему екатерининскому. Детали памятника убрали в подвал, где их потом и обнаружил при обстоятельствах, весьма для него пикантных, Александр Сергеевич Пушкин, который называл статую императрицы "медной бабушкой".
Афанасий Абрамович, устроив свои земные дела, спокойно отошел в мир иной. Его сын, Николай Афанасьевич, был деятельным человеком. Но вот беда: пережил он его всего на полтора года и в возрасте 43 лет умер. Тогда-то из Петербурга и был вызван очередной прямой наследник — 24-летний Афанасий Николаевич, едва окончивший Пажеский корпус и успевший жениться. В первые годы он даже выказывает себя деятельным хозяином. Но, все более входя в курс дела, он постепенно осознавал, владельцем какого богатства оказался. Зачем еще преумножать его, когда можно просто "пожить"? И, постепенно входя во вкус, он начинает "жить". "По природе недалекий и малообразованный, но добрый и гостеприимный, Афанасий Николаевич любил шумную жизнь на широкую ногу. Для обслуживания себя, жены и сына он держал 300 человек прислуги. Он был влюбчив и непостоянен. Правда, наскучивших любовниц одаривал щедро: домами и целыми вотчинами. В 1815 г. старший сын его, Николай Афанасьевич, отец Натальи Николаевны Гончаровой, попытался воспротивиться отцу, который за двадцать лет разорил все гончаровское имение. Но отец, привыкший к жизни праздной и веселой, сына резко окоротил.
К концу жизни "дедушка" растратил 30-миллионное состояние, заложил и перезаложил все имения и владения и окончательно отбился от рук. Когда его любимая внучка, Натали, гостила у него летом в раннем детстве, родителям ребенка приходилось мириться с тем, что в доме вместе с женой, Надеждой Платоновной, проживает еще любовница, мадам Бабетт. А когда Александр Сергеевич Пушкин приехал к "дедушке" просить приданое для любимой внучки, Натали, Надежда Платоновна уже сошла с ума, и "дедушка" попросту одну за другой менял крестьянских девок.
"Дедушка свинья, — писал из Полотняного Завода Александр Сергеевич ближайшему другу своих последних лет Павлу Нащокину. — Он выдает свою третью наложницу замуж с 10 000 приданого и не может заплатить мне мои 12 000 — и ничего своей внучке не дает". Как известно, мать Натальи Николаевны согласилась на замужество дочери, если Пушкин сам соберет ей приданое в 12 тысяч. Поэт так и уехал из Полотняного Завода не солоно хлебавши: единственное, что предложил ему душка-дедушка, — это переплавить на цветмет заказанный еще Афанасием Абрамовичем памятник Екатерине II и продать как лом.
"Дедушка" и сам многократно пытался исполнить этот замысел и знал, что его не так-то легко осуществить. В результате судьба памятника сложилась весьма необычно. В 1840 г. новый владелец имения продал памятник представителям дворянства города Екатеринослава (Днепропетровска), где он и был установлен и простоял до самой войны, когда немцы сняли его (в Берлине же отлит!) и увезли в качестве трофея. И где находится памятник сейчас — неизвестно.
Незадолго до смерти Афанасий Николаевич отправился в Петербург с единственной целью — добиться отмены майората на Полотняный Завод, чтобы продать и его. Резкость отказа доконала старого мотовщика: он умер по дороге домой. Крестьяне на дороге встретили тело барина и на руках несли его гроб до самого кладбища. Они души не чаяли в своем добром, любвеобильном, веселом барине. Им и в голову не приходило, что, если бы затея барина удалась, все они были бы проданы и разорены.
Дед Натальи Николаевны по материнской линии Иван Александрович Загряжский был женат на Александре Степановне Строгановой. Любил гулять, жену отвёз в свою подмосковную вотчину — Ярополец. А сам незаконно женился во второй раз на Ульрике фон Поссе. Нагулявшись, её тоже отвёз в Ярополец и был таков.
Родив Наталью, через шесть лет несчастная Ульрика умерла от тоски. И Александра Степановна добилась через свою влиятельную родню, чтобы ее дочь считалась законной дочерью Загряжского и чтобы все права наследования в отношении нее были соблюдены. Как ни странно, Наталья Ивановна — будущая мать Натали и теща Пушкина — при разделе наследства получила фамильную вотчину — Ярополец, где до наших дней сохранилось "Гончаровское имение". Пушкин в Ярополец заезжал, едал домашнее варенье, но вообще-то тещу недолюбливал за скупость.
Наталья Ивановна Загряжская вышла замуж за Николая Афанасьевича Гончарова, единственного сына дедушки-разорителя. Познакомились они в Петербурге, где Николай Афанасьевич служил, больше для вида, в Коллегии иностранных дел, а Наталья Ивановна, отличавшаяся редкой миловидностью, была своей приемной матерью пристроена во фрейлины к императрице Елизавете Алексеевне, жене Александра I. Любовь Николая Афанасьевича и Натальи Ивановны была взаимна и глубока, и первые годы после женитьбы казались идиллией. В 1812 г., в дни Бородинской битвы, у Гончаровых родился пятый ребенок — Наталья, судьба которой навеки связалась с судьбой Пушкина. О необыкновенной красоте ее, которую современники справедливо сравнивали с "ангельской" красотой ее бабки — баронессы Ульрики фон Поссе, написаны тома.
Николай Афанасьевич баловал Натали до шести лет. А потом она стала жить со своими родителями в Москве на Никитской улице. Маленькая Наталья запомнила, как по приезде в московский дом мать сняла с нее дорогую шубку — подарок деда — и распорола ее на палантинки и муфты для всех сестер, причем самой Натали достались самые куцые обрезки.
Начинали Николай Афанасьевич и Наталья Ивановна свою жизнь красиво, интересно. Но, увы, к моменту вхождения Натали в сознательный возраст эта семейная идиллия распалась. То ли из-за неудачного падения с лошади, то ли из-за резкого разговора с отцом, который грубо отлучил сына от управления Полотняным Заводом, у Николая Афанасьевича стала развиваться душевная болезнь, выражавшаяся в немотивированных вспышках ярости. Поначалу все держалось еще в каких-то рамках. Но потом эти вспышки стали затрагивать и домашних: однажды он с ножом в руке бросился на двенадцатилетнюю Натали, и только чудо уберегло ее от отцовского безумия. В другой раз несчастный в припадке охватившего его бешенства так изгрыз себе предплечье, на котором был вытатуирован вензель жены, что только прижигание каленым железом спасло его от неминуемой гангрены. Когда же к душевному недугу добавилось неутолимое как пожар пьянство, все полетело под откос: в результате жена, Наталья Ивановна, вынуждена была в московском доме отвести мужу флигель, куда перевела особенно верных слуг, готовых без грубости успокоить барина, а при необходимости и надеть на того смирительную рубашку. Да и сама Наталья Ивановна к моменту, когда Пушкин в 1828 г. впервые встретил Натали, давным-давно не была уж той милой фрейлиной, которую знавал когда-то светский Петербург. Десять лет болезни мужа измучали её. В довершение ко всему развилась в ней чрезвычайная набожность, которую она старалась привить и детям; странницы и богомолки постоянно жили у нее в доме. При этом из переписки Пушкина известно, что еще девочкой Натали была до глубины души потрясена, увидев мать на медвежьей шкуре у камина в объятиях конюха.
После смерти Пушкина Наталья Николаевна, стремясь покинуть столицу, вместе с четырьмя детьми приезжает в Полотняный Завод и почти на два года обосновывается в так называемом Гостевом доме, не желая беспокоить нового хозяина имения, которым стал — из-за сумасшествия отца — ее старший брат, Дмитрий, оказавшийся старшим потомком Гончаровых по мужской линии. В свое время он начал служить в Коллегии иностранных дел, был командирован в Персию, где занимался архивом Грибоедова, сохранившимся в английском посольстве. Однако, став владельцем майората, он в 24 года вынужден был выйти в отставку и заниматься запущенным хозяйством, закладными и долгами "дедушки". К тому времени пароходы уже начали теснить парусный флот, парусинное производство само собою начало падать, и он постарался модернизировать бумажную мануфактуру (работающую до тех пор), которая осталась единственным источником доходов семьи. Все это потребовало от него кое-каких усилий, во всяком случае, умер он достаточно молодым даже для того времени — в 52 года.
Наталья прожила в Полотняном Заводе до глубокой осени 1838-го, когда родственники и друзья стали решительно требовать от нее, чтоб она не хоронила себя в провинции, а перебиралась в Петербург. Она решилась, поехала. Но что-то изменилось. Она больше не была загадкой и приманкой света. Траур по Пушкину Наталья Николаевна держала семь лет, хотя сам Пушкин перед смертью сказал: "два года". А она не смогла расстаться с ним за два года.
В 1844 г. Наталья Николаевна выходит замуж за генерала Петра Ланского, друга ее брата Ивана. К четырем детям Пушкина добавились три дочери Ланских.
Последним владельцем Полотняного Завода был Дмитрий Дмитриевич Гончаров. Он был реформатором. На своей фабрике он установил восьмичасовой рабочий день и ввел участие рабочих в прибылях.
В 1908 г. случилось наводнение, вода доходила до второго этажа. С тех пор на трубе осталась отметка — 1908 г. Дмитрий Дмитриевич во время спасения людей, сломал себе ребро и умер от воспаления легких.