Анна всегда была сильной. Не той железной леди, что подавляет чувства, а сильной по-своему, изнутри. Она умела выдерживать чужую критику, принимать удары судьбы, но даже у неё были моменты слабости. Она часто выходила на крыльцо своего дома, глядя на старую яблоню, посаженную ещё её дедом. Её листья шептали что-то на ветру, словно поддерживая её в трудные минуты. Анна всегда верила: если дерево пережило столько зим, то и она сможет выдержать всё, что уготовано судьбой.
Её первая беременность тоже была нелёгкой. Тогда, десять лет назад, врачи предупреждали, что Саша может не появиться на свет. Но он родился. Маленький, слабенький, но живой. В первые недели она спала рядом с его кроваткой, прислушиваясь к каждому его дыханию. Это был её первый бой, и она его выиграла. Но теперь всё было иначе.
Новость о второй беременности застала Анну врасплох. Её мир вдруг ожил: обыденность дней сменилась радостной суетой. Она шила маленькие пинетки, раскрашивала стены будущей детской комнаты в солнечный жёлтый. Её сердце переполняла благодарность. Но эйфория длилась недолго.
На втором месяце врачи начали замечать отклонения. "Скорее всего, это генетические патологии", — говорили они. Анна помнила, как врач впервые заговорил об искусственном прерывании. Он сидел напротив, в своём белом халате, казавшийся таким уверенным в своей правоте. "Зачем вам это? Вы молодая, здоровая женщина. У вас уже есть ребёнок. Этот только принесёт страдания".
Её руки дрожали, но голос был твёрдым: "Я не готова отказаться от него".
"Но вы понимаете, что ваш выбор — это не только ваши страдания? Это и его жизнь, которая может быть наполнена болью".
Эти слова стали как будто петлёй, которая затянулась вокруг её шеи. Её разум метался. Что, если он прав? Что, если она обречёт ребёнка на страдания? Но как отказаться? Как предать ту крохотную жизнь, которая уже теплилась внутри неё?
Игорь был рядом, но и он не знал, как её поддержать. "Анют, — говорил он однажды вечером, — ты же знаешь, я на твоей стороне. Но я боюсь. Боюсь потерять тебя. Боюсь того, что будет потом".
Анна посмотрела на него. В его глазах был страх. Не злость, не равнодушие, а страх. Она положила руку на его плечо. "Ты боишься потерять меня, а я боюсь потерять его. Но разве это не одно и то же? Разве это не наша семья?"
Саша, их десятилетний сын, чувствовал напряжение, но не понимал, что происходит. Однажды он подошёл к матери с детской наивностью и спросил: "Мама, а когда у меня будет братик? Я смогу с ним играть?" Анна прижала его к себе, сдерживая слёзы.
Каждый день был испытанием. Диагнозы становились всё мрачнее, прогнозы — всё страшнее. На шестом месяце ей сказали: "Ваш ребёнок может родиться с множественными нарушениями. Возможно, он не сможет ходить или говорить".
Она плакала ночами. Говорила с ребёнком внутри себя. "Ты должен держаться, слышишь? Мы справимся. Я не оставлю тебя".
Игорь всё чаще отмалчивался. Однажды вечером он сказал: "Анют, ты знаешь, что я тебя люблю. Но, может, врачи правы? Ты ведь видишь, как всё сложно".
Анна молчала. В её голове крутился один и тот же вопрос: почему никто не верит? Почему все, кого она любит, сомневаются в том, что это правильно? Но она понимала его. Он боялся за неё. За их будущее.
Однажды она поехала в храм. Маленькая церковь на окраине города была пустой. Анна долго стояла перед иконой Богородицы, молясь. Её сердце разрывалось, но вдруг она почувствовала тёплую руку на своём плече. Это была пожилая женщина, которая подошла к ней.
"Ты молишься за своего ребёнка?" — тихо спросила она.
Анна кивнула.
"Не бойся. Материнская любовь сильнее всего. Даже сильнее страха".
Эти слова стали для неё опорой. Она вернулась домой с новым чувством: она сделает всё, чтобы защитить своего ребёнка.
На восьмом месяце всё стало совсем плохо. Её положили в больницу. Она лежала в палате, слушая, как другие женщины обсуждают свои роды. Её же окружала тишина. Даже врачи редко заглядывали, считая случай почти безнадёжным.
Но она продолжала верить. Ночами разговаривала с ребёнком, гладила живот. Она чувствовала, как он шевелится. Маленькая жизнь внутри неё боролась, и она боролась вместе с ним.
Когда начались роды, врачи предупредили её: "Мы постараемся сделать всё возможное, но гарантий никаких".
Анна держала подкову в руках, сжимая её до боли. Она прошептала: "Только живи. Я справлюсь. Ради тебя".
Когда раздался первый крик, она заплакала. Это был крик жизни. Маленький, но сильный.
Её сын, Артём, родился слабеньким, но живым. Врачи были ошеломлены. "Мы не думали, что он сможет выжить", — признался один из них.
Сейчас Артём — пятилетний мальчик, который любит рисовать и смеяться. Он научил Анну одному важному уроку: никогда не сдаваться.
А как бы вы поступили, если бы вам пришлось бороться за жизнь того, кто ещё не сказал вам своего первого "мама"?