Вдоль канала шли двое. Женщина держала мужчину под руку. Он активно интересовался ею. Все ближе прижимался. Норовил обнять. Почти год, прошедший после войны, возрождал в людях что-то забытое. Казалось, теперь их все больше волнует не только выживание. В разрушенном Гамбурге вновь закопошилась жизнь. После жуткой зимы выдалась теплая, полная надежд весна.
Потоки возвращающихся беженцев, переселенцев и бывших пленных вливались в опустошенный город. Улицы становились полнее. Вновь зашумел порт, и даже начали работать редкие фабрики. Оживилась торговля. Люди стремились к жизни и друг к другу. В марте вообще многое вновь. Тем более после такой войны.
Двое шли вдоль канала Херренграбен. Как и во всем Гамбурге, подавляющее большинство домов здесь разрушены. И даже если бы не действовал комендантский час, ночью по улицам все равно бы никто не ходил. В темное время суток банды, шайки и кодлы брали власть. Но днем жизнь вполне напоминала прежнюю Германию, привыкшую к порядку и закону.
И восьми вечера еще не было. Двум гуляющим вдоль канала изредка попадались встречные прохожие. Кому повезло, спешили домой. Ну а кто-то просто искал места для приюта. Парочка, казалось, была занята. Она им, а он, соответственно, ею. В какой-то момент фрау заметила, что за ними неотступно следует некто в кепке. Он не отставал уже минут пятнадцать.
Двое шли, не зная куда. Со стороны представлялось, что они гуляют среди разрушенного города от того, что им просто некуда пойти для уединения. Мужчина все больше проявлял настойчивость. Его подруга вяло сопротивлялась и все чаще оглядывалась на настырного прохожего, что никак не хотел оставить их в покое. Но и дистанцию не сокращал.
Когда на Херренграбенштрассе, что по левой стороне от одноименного канала, насколько хватало глаза, кроме троих, не было никого, мужчина слегка, но совершенно бесцеремонно втолкнул свою спутницу в разрушенный дом. От которого с 1943 года сохранился лишь остов, пустые, без стекол и рам проемы окон и груды колотого кирпича.
Она прислонилась к стене и опустила руки в ожидании того, что должно было произойти уже некоторое время назад и чего, как казалось, желали оба. Но совершенно неожиданные два или три удара свалили фрау с ног. Невесть откуда взявшийся прохожий в кепке, что преследовал их на расстоянии метров двадцати, вдруг буквально вырос рядом. И почти сразу присоединился к первому.
Один заткнул ей рот, а другой обвязал вокруг шеи зеленый ремень, который вытащил из своих брюк. Через семь или восемь минут все было кончено. Оба начали обыскивать одежду и сумочку неподвижно лежащей женщины. В послевоенных условиях проигравшей страны любая одежда представляла определенную ценность. Тем более обувь, английский плащ, американские чулки. А еще пусть и старые, но серебреные серьги и кольцо.
Зато из небольшой сумочки потерпевшей нападавшие достали довольно пухлую пачку денег. Здесь были рейхсмарки и немного долларов США. Находка ничуть не удивила обоих. Казалось, что именно это и было целью их прогулки вдоль Херренграбенфлит 28 марта 1946 года.
Не мешкая, мужчины молча связали тело по рукам и ногам. Привязали к поясу бетонный блок. Затем, с трудом, озираясь, оттащили тело фрау к ограждению на набережной. Их действия были согласованны и точны. Оба прекрасно понимали, что и зачем они делают. Напрягшись еще, они перебросили свою ношу через каменные, чудом уцелевшие перила. Всплеск воды возвестил об окончании трудного дела.
Рано утром около семи вдоль канала по Херренграбенштрассе электрик Вензель Гейнцель направлялся в мастерскую. Большая часть Гамбурга оставалась практически без электричества. Работы более чем много, чему он не мог не радоваться. О постоянном заработке мечтали десятки тысяч горожан. Но в этот день он так и не приступил к своим обязанностям. А вместо этого обнаружил тело на дне обмелевшего из-за отлива канала.
С телефонами в Гамбурге в 1946 году было совсем плохо. Но вскоре Гейнцель натолкнулся на совместный патруль. Единой полиции в Германии, как Порядка, так и Криминальной, в 1946 году просто не существовало. Продолжали действовать управления, департаменты и отделы в Землях и городах разрушенной и поделенной между победителями страны.
Подразделения полиции действовали в строгом подчинении оккупационным комендатурам. По их правилам и зачастую законам стран, в зоне оккупации которых они оказались. В районах своего контроля британцы сформировали единое управление криминальной полиции. Которое в 1946 году только начинало свою работу. На его основе в 1951 году будет создано Федеральное управление Криминальной полиции.
Ближе к 9-ти утра на место обнаружения неизвестной на дне Херренграбенфлит выехала дежурная оперативная группа. На набережной их ожидали Вензель, Гейнцель, британские солдаты и полицейские из патруля. Было установлено, что потерпевшая погибла в результате утопления. Но перед тем ее сильно избили и пытались задушить. В результате чего она, видимо, потеряла сознание.
Эта версия основывалась на наличии характерных повреждений на шее и повязанном на ней матерчатом ремне темно-оливкового цвета. При более пристальном осмотре с применением специальных средств было установлено, что это армейский пояс с кустарно сделанной надписью: US ROME 44, вытравленной неким химикатом.
Исследование перил ограждения канала позволил установить точное место сброса тела в воду. Его отнесло течением примерно на семь метров. Веерным осмотром от этого места установили развалины дома, где и было совершено нападение на потерпевшую. Там же нашли некоторые вещи, обычно хранящиеся в дамских сумочках, и сильно поношенные дамские перчатки.
Следователь предположил, что убийство совершили минимум двое. Так как вес тела потерпевшей и бетонного бруса составлял около 105 килограммов. Перебросить такой груз через каменные перила ограждения канала высотой в полтора метра один человек не смог бы.
Кроме того, предположили, что, по крайней мере, один из них служил на флоте или работал в порту. Но, скорее всего, на рабочих должностях. Все узлы на путах, которыми бетонный блок крепился к телу, были завязаны перекрестными и выбленочными морскими узлами. Однако преступники, видимо, надеялись на речной отлив, тогда тело погибшей унесло бы в Эльбу. Но не рассчитали время и вес грузила.
Встретить в Гамбурге человека, знакомого с морскими узлами, скорее всего, самое незамысловатое дело. Город возник и всегда существовал как один из крупнейших морских портов не только Германии, но и Европы, да и всего мира тоже. Война “выгребла” из жизни немецких мужчин вообще и моряков в частности. Но вот докеров старались не трогать. У них бронь. Они нужны в тылу. Вот на поисках среди этой категории горожан и сосредоточил своих подчиненных старший инспектор Дедерик Штаве.
Однако наиболее важной и крайне затруднительной задачей представлялось установление личности потерпевшей. Без этого убийства почти не раскрываются совсем. А в послевоенное время пропадало невероятное количество людей. Никто толком не вел учета проживавших и перемещающихся граждан бывшего Рейха. Люди находились в хаотичном передвижении в поисках возможности выжить в разрушенной стране.
Девушка, а ей, видимо, было от 25 до 27 лет, могла быть как гамбурженкой, так и приезжей откуда угодно. Даже из-за пределов Германии. Могла иметь родственников, а могла быть полной сиротой. Ее могли искать, а могли и нет. Шансов установить ее личность было мало. И это стало главным направлением поисков сотрудников криминальной полиции Гамбурга.
Несмотря на все усилия, долгое время узнать, кем была женщина, найденная на дне канала, не получалось. Но примерно через три недели сначала в оккупационную комендатуру, а затем в полицию Гамбурга обратилась фрау Клара Фриз из Бранденбурга. Она искала свою дочь Эрну Зандере, 26 лет от роду.
Когда-то, еще в прежней жизни, у фрау Фриз был магазин готового платья. Там работала ее дочь. После того, как в конце 1943 года на Восточном фронте погиб ее муж, Эрне стали выплачивать пособия на детей. Их двое. Сын и дочь. Потом не стало покупателей. За ними исчез магазин. Следом государство прекратило выплаты. Ну а вскоре исчезло и оно само.
Клара и Эрна с детьми переехали в Рендсбург, что в Шлезвиг-Гольштейне. Там пытались открыть новый магазин. Но вскоре продали все, что еще оставалось от прежнего, и уехали в деревню недалеко от Киля. Уже оттуда полгода назад Эрна уехала в поисках заработка в Гамбург.
Чем она там занималась, фрау Фриз не знала. Но бургомистр Ренсбурга сообщил ей, что ему пришло письмо из Гамбурга от некоего Курта Креппеля. Тот просил снять с регистрации в городе Эрну Зандере. Она якобы устроилась в его транспортно-торговую компанию в Гамбурге, где и будет прописана.
Так уж повелось среди людей, но нигде нельзя получить прописку без трудоустройства. Равно как, собственно, и трудоустроиться без прописки. Несмотря на эту новость, Клара считала, что у Эрны с работой совсем плохо. Но с ее же слов знала, что та спекулирует продуктами, чулками, сигаретами и кофе. Договорились обмениваться письмами, которые ходили крайне не регулярно.
В начале апреля дочь не приехала, как было заранее оговорено. Тогда Клара начала ее поиски. В квартире, которую снимала Эрна в Гамбурге, ее не было давно. Все вещи оставались на месте, что говорило о внезапном исчезновении Эрны. И, вероятнее всего, криминальном. После описания пропавшей в протоколе допроса фрау Фриз предъявили фото женщины, обнаруженной на дне Херренграбенфлит. Она опознала дочь.
Вполне логичным направлением поисков для сотрудников криминальной полиции стало изучение образа жизни и окружения в Гамбурге фрау Зандере. Немногочисленные знакомые по месту жительства мало что знали об Эрне. Но все же дали возможное направление. Погибшая каждый день ходила как на работу в пивную Бирбрудершафт на Норденштрассе, что недалеко от Главного вокзала Южного.
Эта кнайпе была хорошо известна сотрудникам криминальной полиции. Здесь собирались спекулянты средней руки, и даже порой заходили воротилы Черного Рынка Гамбурга. Таких мест в городе было несколько. Закрывали одно, и сразу появлялось другое. Но Бирбрудершафт существовало всегда. Даже при нацистах. Контрабанда и нелегальная торговля также естественны для любого режима, как и меры по их запрету.
Чем тяжелее становилась ситуация с экономикой Германии, тем более расцветал Черный Рынок страны. Чем больше дефицита, тем прибыльнее торговля спекулянтов с “толкучек”. Особого успеха теневая торговля достигала именно в портовых городах, паутиной распространяясь по соседним штадтам и бургам. Гамбург, особенно во второй половине сороковых, стал одним из центров криминальной коммерции.
Прежние преступные группы, как спекулянтов и контрабандистов, так и воров, быстро нашли общий язык с некоторыми представителями военных властей во всех зонах оккупации Германии. Английская исключением не стала. Со складов тащили все. Все, что было захвачено в Рейхе или привезено после.
Самыми ходовыми товарами были сигареты, кофе, дамские чулки и шоколад. Неизменным успехом на Черном Рынке пользовались американские наборы гуманитарной помощи. Вместо бесплатной раздачи зарегистрированным нуждающимся их продавали на “толкучках”. В невероятной цене были дрова и уголь. Этими товарами оперировали те, кто был наиболее близок к оккупационной администрации.
Они же стояли во главе пирамиды Черного Рынка и совместно с лидерами традиционной преступности торговали крупным оптом. Который расходился по “торговым представителям”, но уже с большой наценкой. И с еще большей, нелегальный товар уходил в мелкооптовую сеть.
В кнайпе Бирбрудершафт как раз располагался один из центров мелкооптовой спекуляции. Здесь дефицит распределялся по розничным распространителям. Те, кто мог заплатить за товар сразу, всю выручку оставляли себе. Те, кто не имел такой возможности, отдавали ее своему дилеру и работали за жалование. Как правило, “в натуре”. То есть в том товаре, которым сейчас торговали.
Одним из наиболее значимых спекулянтов в Бирбрудершафт как раз был Курт Креппель из Эссена. Тот самый, что прислал некое письмо бургомистру Ренсбурга. Бывший фельдфебель 598-го полка связи Вермахта всю войну прослужил по линии питания. Вплоть до пленения американцами в Италии он кормил солдат и офицеров части, никогда не забывая о себе и своем непосредственном командире. Продукты всегда в цене, а уж в военное время так особенно.
Сразу после освобождения из плена в конце 1945 года Курт лишь ненадолго заехал в родной Эссен. Огляделся и понял, что работы нет. А такой, какая у него была в армии, и не будет. А потому вскоре уехал в Гамбург. И не один, а с братом Фрицом. Тот дезертировал из Кригсмарин и тоже сидел без дела с мая месяца.
После получения информации, что именно у Курта Креппеля видели матерчатый ремень темно-оливкового цвета с надписью хлоркой на английском языке, сомнений у старшего инспектора Дедерика Штаве практически не оставалось: убийство Эрны совершили братья Креппель.
Тем более, что 3 мая 1946 года полиция Бремена задержала Фрица Креппеля за спекуляцию американской гуманитарной помощью. При этом у него изъяли много различных ношеных вещей. В том числе английский плащ, серебряные серьги и кольцо, позже опознанные как вещи Эрны Зандере.
Довольно скоро Фриц начал давать признательные показания. Он рассказал, как они приехали в Гамбург и вскоре связались со спекулянтами. Тем более, что он познакомил Курта с приятелями из порта. Вскоре они с братом совершили ряд нападений на пьяных английских солдат возле разных пивных.
Но в вот Фриц свои деньги пропил, а брат нет. Он быстро стал мелкооптовым спекулянтом и плотно обосновался в Бирбрудешафт. А вскоре отправил его в Бремен быть там личным торговым представителем по реализации дефицита и похищенного товара и продуктов.
В 20-х числах марта брат сказал ему, что надо наказать одну “воровку”. Та якобы утаивает от него выручку. Раньше Эрна была проституткой на Главном вокзале Южном Гамбурга. Потом через нее Курт сначала в розницу, а затем оптом реализовывал турецкие и американские сигареты, чулки и кофе. Вроде все шло хорошо. Тем белее, что между ними сохранялась половая связь. Не постоянно, но случалось.
А недавно Курт понял, что Эрна его обманывает. Утаивает часть выручки. Сумма присвоенного постоянно росла. В отличие от сексуальных радостей между ними. Вроде как фрау Зандере кого-то нашла на стороне. Фриц решил помочь брату, но на убийство не соглашался.
Потому, когда он подбежал к развалинам дома на Херренграбенштрассе, то удивился, что брат не только избил свою подругу, но и начал ее душить своим американским ремнем. Спорить было некогда, и Фриц стал держать ноги Эрны. Когда она перестала двигаться, то связал ее узлами, к которым привык во время службы в Кригсмарин.
Затем они перенесли ее на набережную и выбросили в канал. Груз был слишком тяжел, и поэтому брат забыл свой матерчатый ремень на шее потерпевшей. О времени приливов и отливов они вообще не думали, но рассчитывали, что тело вынесет в Эльбу. Все вещи, которые они сняли с Эрны, Фриц забрал себе и часть продал на рынке Бремена. Остальное у него изъяли. А деньги, что были в сумочке, достались Курту.
4 мая 1946 года в пивной Бирбрудершафт был арестован Курт Креппель. В отличие от брата, он вообще отказался давать какие бы то ни было показания. Особенно в части спекуляции. Через несколько дней после очной ставки с Фрицом он сознался в участии в убийстве фрау Зандере. Но сказал, что просто приревновал ее. К тому же, мол, задушил Эрну не он, а брат.
28 февраля 1947 года суд присяжных признал братьев Креппель виновными в умышленном убийстве Эрны Зандере. Фрица приговорили к 10 годам заключения. Видимо, учли чистосердечное признание и помощь следствию. Курту назначили в качестве наказания смертную казнь.
Он долго обжаловал решение суда. Пока шли рассмотрения его апелляций и кассации, прошло больше года. Но 14 мая 1948 года Курта Креппеля повесили в тюрьме Вольного Ганзенштадта Гамбурга. А еще через год власти ФРГ и вовсе отменили смертную казнь. Не дотянул, получается.