Очень давно я ходила кругами вокруг этой книги, но что-то постоянно не складывалось.
Я взяла её нам с Машкой читать в декабре, потому что «это как муми-тролли», потому что «про зиму» и потому что «там забавный утёнок».
Муми-троллей я не читала – сравнить не могу.
«Про зиму» чтение оказалось очень условным, потому что из трёх историй одна – осенняя («Простодурсен и великое похищение реки»), одна – про наступление весны («Простодурсен и великий весенний день») и только та, что затесалась между ними («Простодурсен и великий марципановый пир»), относится к зиме. Уже потом я прочитала, что в этот сборник попали первая, четвертая и пятая книги, а вторая, третья и шестая оказались в сборнике «про лето» (и тут тоже вопросики имеются, потому что по внутренней логике, вторая и третья истории – это конец осени и декабрь). Не знаю, как обстоят дела с «летней книгой», но в «зимней» провал между первой историей и двумя последними очень даже чувствуется. По тексту, конечно, понять можно и дотянуть-додумать пробелы не сложно, но всё равно такое ощущение, что несколько серий этого сериала ты пропустил. Не знаю, зачем так распотрошили серию.
Композиция сборника была тем, что стало самым простым для меня. Ибо вся книга максимально странная. Про странных существ, обирающих в нигде. Формально – в приречной стране. Формально – их пятеро, плюс утёнок (вылупился в первой серии) и рыбка (появилась где-то между первой историей и четвертой), и каменная куропатка – кладезь местной мудрости.
Это тот самый нечастый случай, когда говорить про всю компанию очень тяжело.
Книга продвигалась у нас в своё время, как «детская литература», Простодурсен позиционируется у нас как условный «ребенок», и на обложке (спасибо художнице Варваре Помидор) – мальчик. В иных изданиях он ни разу не мальчик, и, честно говоря, увидь я иные обложки, я бы сто раз подумала, нужно ли мне это.
Варвара Помидор вообще сотворила немного чудо, потому что лично для меня львиную долю впечатлений составили эти иллюстрации. Я не знаю, каким образом прошло ТЗ, и были ли образы оговорены заранее, и как выглядят все эти персонажи в первоисточнике, но в тексте Простодурсен, Ковригсен, Октава, Сдобсен и Пронырсен неуловимы – представляй кого угодно. Почему у одних появились хвосты, Сдобсен похож на мороженое, а Октава – на снеговика, мне не очень понятно, но пусть так.
У всех этих антропоморфных существ нет ни прошлого, ни будущего, они живут вроде бы в приречной стране, но, на самом деле, где угодно. Вот, вроде и время тут течет логично: есть и времена года, и погода меняется, и что-то внутри происходит, но общее ощущение герметичного пространства присутствует.
И вот в этом пространстве, которое каждый читатель может воспринимать, как угодно, и наполнить, чем угодно, живут эти люди-не-люди и с ними что-то происходит. Кто-то печет коврижки на всю компанию, кто-то булькает камни, кто-то хорошо пахнет, а кто-то неряха и вонючка, кто-то поет песенки, кто-то злыдничает и говорит с лопатой.
По именам несложно догадаться, кто из них кто, разве что со Сдобсеном получилось не очень, и почему он – «сдобсен», не очевидно.
В общем, максимально странный набор персонажей. Такой вот постмодернизм.
А дальше - всё остальное. Эта «детская литература» получилась для меня такой хитрой обманкой, как «мультфильмы для взрослых». Вроде бы мультфильм, но для взрослых.
Наверное, при очень большом допущении, можно представить, что это тот самый случай, когда книга «для всех». Для меня же это стала книга «ни для кого».
Я читала в отзывах про «детское восприятие реальности» и про детские игры, но в моей вселенной «детское восприятие реальности» помимо простоты, той самой первобытной простоты, которая про близость к Создателю, природе, чему-то основополагающему и высшему, предполагает чистоту. Чистоту восприятия и чистоту помыслов. «Детское восприятие» - это «Ёжик в тумане».
«Простодурсен» - это литературная педофилия, вроде «Маленького Йоханнеса» Ван Эдена, которая (не знаю, хотел ли этого автор сознательно или «само так получилось), «взрослит» читателя, если он юн, навязывая ему помимо общечеловеческих ценностей, ещё и другое.
И именно это другое создаёт двусмысленности.
С одной стороны – это история (если брать её целиком) про какие-то очень понятные вещи: про одиночество, про то, как в умах зарождаются мысли-идеи – хорошие и не очень, про печали и грусти, про привязанности, про смысл жизни, который каждый находит в своём.
Очень хорошие, глубокие и правильные вещи. Руне Белсвик рассказывает, как важно, чтобы у каждого человека, у кого есть потребность, был тот, с кем можно смотреть на звезды, или обмениваться словами, или с кем можно петь песни и водить хороводы.
С другой стороны, то самое «другое» (пардон за тавтологию), которое создает двусмысленности, что в тексте обозначено, как «вообще».
«- Ты мой хороший, - погладил его (Утенка) Простодурсен. - Сейчас будет тебе пудинг, и вообще.»
Вот это «вообще» я и имею в виду. Возможно, у норвежцев какие-то свои понимания того, что допустимо в детской литературе, но мне эти картинки, доктор, не зашли, учитывая то, что Простодурсен – это взрослый дядя, а Утенок только вылупился. Такая себе нормализация «вообще».
В тексте можно много подобного наковырять – эти милые вроде бы невинные фразы, создающие атмосферу, рассыпаны как изюм в кексе.
А третья часть этого сериала («Простодурсен и великий весенний день»), которая не про Простодурсена, а про Октаву, она вся целиком такой вот «изюм». У Октавы случилось гормональное весеннее безумие, очень лихо описанное. Вот, правда, не позиционируйся это, как «детская литература», всё воспринималось бы мною иначе (наверное, ибо я сильно подозреваю, что и читать бы не стала в таком случае). Зачем детям читать, как дама невнятного возраста жаждет «лишь бы кого», «потереться о его носик», смотреть как «дёргаются ноги», проживать все эти «шептать на ушко» и прочую мещанскую пошлятину – я не знаю.
Опять же, возможно у скандинавов, это как-то нормализовано в головах, но зачем нам это ментальное растлевание и муть – вопрос.
Муть пытается раствориться в странном сюжете, которого тут практически нет: это не книга-повествование, а книга-состояние.
Формально вся толпа будет перемещаться по тексту, что-то будет происходить, погода будет погодиться и в каждой из трех историй есть основное событие: в первой – вылупится утенок (а перед тем будет найдено яйцо и потеряна река), во второй – одинокие персонажи (они там почти все такие) найдут способ скрасить одиночество, а вся компания будет готовиться к празднику марципанов (очень напоминающему Рождество); в третьей – начнет наступать весна, а вместе с ней и томление душ и тел, философские вопросы на тему «кем я буду, когда вырасту» и прочие весенние развлечения.
Но все сюжетные повороты будут настолько инертными, что любое мало-мальское шевеление будет щедро сдобрено описаниями природы и словами. Слов тут много. Они разные.
БОльшую часть времени разговоры мне напоминали взаимодействие детей младшей группы детсада, или людей под веществами, но периодически (очень редко) они начинают напоминать древнегреческие диалоги: столь же пространные, с неуловимой философской подоплёкой: «Я знаю, что ничего не знаю». Увы, последнего было столь мало, что зацепиться мне было практически не за что. Поэтому я читала и думала «Господи, да они там поголовно укуреные». Абсурд тут несущая конструкция.
Причём абсурд очень неравномерный: на одной странице - прекрасная фраза, просто находка, красивая и ёмкая, или какой-то очень удачный эпизод, а дальше – два стакана пустоты.
Бывают такие книги, в которых важной становится «невыносимая лёгкость бытия». Или существование в моменте. Все это «посмотри на небо, какие красивые звезды», стой на берегу и булькай камушки, что может быть важнее в жизни…
Наверное, кому-то это так. И тогда эта книга понравится. Я, правда, слышала очень много хороших отзывов про эту историю, но мне подобное не близко.
«Мультфильмы для взрослых» я в детстве терпеть не могла. «Простодурсен» стал для меня таким же мультфильмом. Возможно, мой внутренний ребенок не настолько расслаблен, чтобы медитировать внутри этой книги. И если первая история про утенка мне почти даже зашла, то третья, про гормональную бурю была совсем «нет».
Я очень хотела бросить, но читатель №2, хихикающий под боком, высказал желание дочитать до конца. Что греха таить, этому мелкому читателю не часто в книгах встречаются словечки типа «попа», или «какающий паучок», или история о том, как взрослый человек ковырялся в носу – подобное здорово подкупает 9-леток.
Мой вердикт: странненькая скучная книга с ужасными стихами. Утёнок милейший. Утёнка оставьте.