Снег нарочито сказочно украсил резьбу Дома-музея художника Н.Н. Хохрякова, лубочная картинка ожидаемо радует глаз и мозг.
В сенях среди житейского беспорядка встречает неказистая лошадка-качалка.
Дверь, темный угол, половик. Запах живого дома, чистоты и уюта. Так пахнут только исконно деревянные дома. Запах дома - это запрещённое оружие
Нет способов защиты.
В воздухе мощь спокойствия и власть тишины, скрип половиц как камертон.
Самовар, хлопковое кружево на окнах , картина "Капуста у парника" обездвиживают.
В уголочке три полотна перелистывают Паустовского, о том, как Левитановские "Стога" в последние годы жизни Чехова в Ялте были памятью о снежной России:
"И у Чехова болело сердце оттого, что он тратит время здесь, ничего не видя, когда ему нужно, до зарезу нужно быть там, в России, на севере, чтобы следить за отблесками
ночи на тесовой крыше избы или в омутах родных притихших озер. Он рвался в Россию, он мучился и сгорал от досады, от горечи, оттого, что не видел, а только угадывал всю ее нерассказанную и нераскрытую красоту.
Сожаление о жизни, очень короткой и, по его мнению, почти бесплодной и только слегка задевшей его своим быстрым крылом, мучило его в этом доме с его давно устоявшимся уютом конца XIX века.
И не только его. Почему-то почти каждый человек, попавший в этот дом, начинал думать о своей судьбе, особенно если он проглядел свою жизнь и только сейчас спохватился."
Заканчивается 2024 год, невольно подводим итоги, и можно дальше жить, и дышать, и звучать своим необыкновением, как этот мудрый деревянный дом среди элитного бетона.