Она смотрела, как муж собирает вещи. Каждое движение — резкое, отрывистое, словно рубленое. Свитер брошен на чемодан, носки небрежно запихнуты в угол. Только бритва аккуратно уложена в маленький чехол.
— В Новый год я буду с родителями, а ты лечись тут сама, без меня, — заявил муж.
Анна промолчала. Привычка — молчать, когда Игорь принимает решения. Десять лет брака научили её не спорить. Особенно когда речь идёт о его семье.
Родители Игоря — как крепость. Неприступная, с толстыми каменными стенами предубеждений и давно установленных правил. И она — всего лишь пленница, которой время от времени позволяют находиться рядом с их сыном.
Муж не смотрел ей в глаза. Укладыал вещи, проверял документы. На столе оставил конверт с деньгами — как компенсацию за одиночество.
— Тут хватит на продукты и лекарства, — сказал он, не поднимая головы.
Лекарства. Опять лекарства. Третий год подряд она лечится. То простуда, то что-то с желудком, то странная слабость, от которой никак не может избавиться.
Игорь выходил медленно, словно давая ей последний шанс что-то сказать. Но Анна молчала. Её молчание было тяжелее любых слов.
Хлопнула входная дверь. Тишина накрыла квартиру, как старое, потрескавшееся покрывало.
До Нового года оставалось три дня.
Анна подошла к окну. За стеклом моросил мелкий, противный снег. Такой же серый, как её настроение. Она коснулась холодного стекла — и её пальцы показались ей чужими, незнакомыми.
Конверт с деньгами лежал на столе — укоряющий, циничный. Она развернула его. Внутри, кроме купюр, была записка: «Не забудь принять лекарство».
Усмешка против воли скользнула по губам. Какая забота.
До боя курантов оставалось совсем немного. А до понимания — целая вечность.
31 декабря телефонный звонок разрезал тишину около полуночи. Анна вздрогнула, словно очнувшись от долгого забытья. На экране высветился номер мамы.
— С наступающим, доченька, — мамин голос был тепёл и немного дрожал от волнения.
— Спасибо, мам, — Анна постаралась, чтобы её голос звучал как можно спокойнее.
— Игорь с тобой? — спросила мать.
Пауза. Длинная, тяжёлая пауза.
— Нет, — коротко ответила Анна.
— Опять? — в голосе мамы промелькнуло разочарование. Не в дочери. В зяте.
Анна не стала объяснять. К чему? Мать всегда считала, что надо терпеть. «Муж — он как дерево, — любила повторять она. — Куда наклонит, туда и растёшь».
После разговора Анна подошла к аптечке. Множество пузырьков, коробочек, таблеток. Белые, розовые, голубые — целая радуга болезненных оттенков.
Она достала новую упаковку. Таблетки были странного серовато-зеленого цвета. «Курс лечения», — прочитала инструкцию. Внизу мелким шрифтом — побочные эффекты.
«Возможны головные боли, галлюцинации, кратковременная потеря памяти».
Анна усмехнулась. Память? Да ей было что терять.
Бой курантов она пропустила. Новый год начался без неё — также равнодушно и холодно, как и предыдущие годы.
За окном повис первый январский снег. Белый, как чистый лист, на котором ещё можно было что-то написать.
## Без Меня
Она смотрела, как муж собирает вещи. Каждое движение — резкое, отрывистое, словно рубленое. Свитер брошен на чемодан, носки небрежно запихнуты в угол. Только бритва аккуратно уложена в маленький несессер.
— В Новый год я буду с родителями, а ты лечись тут сама, без меня, — заявил муж.
Анна промолчала. Привычка — молчать, когда Игорь принимает решения. Десять лет брака научили её не спорить. Особенно когда речь идёт о его семье.
Родители Игоря — как крепость. Неприступная, с толстыми каменными стенами предубеждений и давно установленных правил. И она — всего лишь пленница, которой время от времени позволяют находиться рядом с их сыном.
Муж не смотрел ей в глаза. Додоукладывал вещи, проверял документы. На столе оставил конверт с деньгами — как компенсацию за одиночество.
— Тут хватит на продукты и лекарства, — сказал он, не поднимая головы.
Лекарства. Опять лекарства. Третий год подряд она лечится. То простуда, то что-то с желудком, то странная слабость, от которой никак не может избавиться.
Игорь выходил медленно, словно давая ей последний шанс что-то сказать. Но Анна молчала. Её молчание было тяжелее любых слов.
Хлопнула входная дверь. Тишина накрыла квартиру, как старое, потрескавшееся покрывало.
До Нового года оставалось три дня.
Анна подошла к окну. За стеклом моросил мелкий, противный снег. Такой же серый, как её настроение. Она коснулась холодного стекла — и её пальцы показались ей чужими, незнакомыми.
Конверт с деньгами лежал на столе — укоряющий, циничный. Она развернула его. Внутри, кроме купюр, была записка: «Не забудь принять лекарство».
Усмешка against her воли скользнула по губам. Какая забота.
До боя курантов оставалось совсем немного. А до понимания — целая вечность.
## Глава 2
Телефонный звонок разрезал тишину около полуночи. Анна вздрогнула, словно очнувшись от долгого забытья. На экране высветился номер мамы.
— С наступающим, доченька, — мамин голос был тепёл и немного дрожал от волнения.
— Спасибо, мам, — Анна постаралась, чтобы её голос звучал как можно спокойнее.
— Игорь с нами? — спросила мать.
Pause. Длинная, тяжёлая пауза.
— Нет, — коротко ответила Анна.
— Опять? — в голосе мамы промелькнуло разочарование. Не в дочери. В зяте.
Анна не стала объяснять. К чему? Мать всегда считала, что надо терпеть. «Муж — он как дерево, — любила повторять она. — Куда наклонит, туда и растёшь».
После разговора Анна подошла к аптечке. Множество пузырьков, коробочек, таблеток. Белые, розовые, голубые — целая радуга болезненных оттенков.
Она достала новую упаковку. Таблетки были странного серовато-зеленого цвета. «Курс лечения», — прочитала инструкцию. Внизу мелким шрифтом — побочные эффекты.
«Возможны головные боли, галлюцинации, кратковременная потеря памяти».
Анна усмехнулась. Память? Да ей было что терять.
Бой курантов она пропустила. Новый год начался без неё — также равнодушно и холодно, как и предыдущие годы.
За окном повис первый январский снег. Белый, как чистый лист, на котором ещё можно было что-то написать.
На второй день нового года что-то изменилось. Сначала Анна не поняла что. Ощущение было таким же смутным, как размытые контуры за окном.
Она проснулась от странного чувства. Будто кто-то был в квартире. Но нет — тишина. Только тикают настенные часы, подаренные когда-то Игорем. Старинные, с медным циферблатом.
Записная книжка лежала на столе. Анна не помнила, чтобы клала её именно сюда. Обычно она хранила её в ящике комода. Корешек был потрёпан, страницы пожелтели от времени.
Открыв книжку, она увидела свой собственный почерк. Но записи казались чужими. Будто написаны кем-то другим. Датированы прошлым летом.
«18 июля. Больше не могу молчать. Он знает. Знает, но продолжает делать вид...»
Дальше строки были размазаны. То ли слезами, то ли чернила размокли.
Анна перевернула страницу. Следующая запись.
«22 июля. Препараты действуют. Он этого не понимает. Думает, что контролирует. Но я помню. Я всё помню».
Её пальцы задрожали. Какие препараты? О чём она говорит?
В аптечке она нашла старую коробку. Название препарата было частично стёрто. Остались только две буквы — «ин» и цифры «73».
Телефон зазвонил. Игорь.
— Как ты? — его голос звучал отстранённо.
— Нормально, — ответила Анна. — Лечусь.
Воспоминания накатывали волнами. Обрывками, как старый фильм с порванной лентой.
Прошлогодний июль. Странная командировка Игоря. Он привёз новые таблетки — сам, без рецепта. «Тебе назначили», — сказал тогда. И она послушалась. Как всегда.
В записной книжке была ещё одна пометка. Адрес. Больница на окраине города. Номер палаты — 217.
Анна набрала номер той больницы. Автоответчик. Долгие гудки. Потом — женский голос:
— Отделение закрыто. С прошлого года.
Она положила трубку. Странно. Очень странно.
На столе лежал конверт от мужа. Деньги и записка. «Не забудь принять лекарство».
Анна достала новую упаковку таблеток. Серо-зелёные. Похожие на те, что были в старой коробке.
Рука дрогнула. Таблетка упала на пол.
И в этот момент в квартире что-то изменилось. Тени стали резче. Углы — острее. Будто реальность треснула, как старое зеркало.
Телефон снова зазвонил. Мама.
— Аня, — голос матери звучал странно. — Ты помнишь?..
Связь оборвалась.
Анна решила действовать.
До больницы было около часа пути. Она надела старое пальто, который Игорь терпеть не мог — слишком яркое, слишком заметное. Но сегодня ей хотелось именно этого.
Адрес из дневника привёл её к полуразрушенному зданию. Когда-то здесь был медицинский центр. А теперь — только серые стены да обрывки старых афиш.
Охранник дремал в будке. Анна прошмыгнула мимо, стараясь не производить шума.
Внутри всё было как в странном сне. Длинные коридоры, заставленные старыми креслами. Таблички с номерами палат — выцветшие, еле заметные.
217 палата.
Дверь была не заперта. Она вошла.
Стол. Шкаф. Старый стул. И папка. Обычная медицинская папка с выцветшими буквами.
«Эксперимент № 73. Влияние препарата «Мемориан» на память и поведенческие реакции».
Анна почувствовала, как внутри всё похолодело.
Её телефон завибрировал. Сообщение от Игоря:
«Возвращайся домой. Немедленно»
Анна положила папку обратно. Но успела заметить несколько ключевых фраз. «Побочные эффекты. Селективная амнезия. Контролируемая деградация памяти».
Внизу был подписной лист. Несколько фамилий. И среди них — её фамилия. И фамилия Игоря.
Телефон снова зазвонил. На этот раз мама.
— Анечка, — голос матери дрожал, — не принимай больше таблеток. Слышишь? Ни в коем случае.
— Что происходит? — спросила Анна.
— Он тебя обманывает. Игорь. Обманывает уже много лет.
Связь прервалась.
Анна медленно шла по коридору. Старые медицинские плакаты смотрели на неё с выцветших стен. «Здоровье — главное богатство», — гласил один. «Экспериментальная медицина — путь в будущее», — утверждал другой.
В кармане завибрировал телефон. Сообщение от незнакомого номера:
«Верни папку. Иначе будет хуже».
Она вышла на улицу. Январский ветер бил в лицо. Снег кружился, закрывая следы.
До дома было рукой подать. И она знала — там её ждёт Игорь..
Квартира встретила её гробовой тишиной. Вещи Игоря были на месте — собранный чемодан в прихожей, забытый на вешалке шарф.
На кухонном столе лежала новая упаковка таблеток. Серо-зелёные, как всегда. Рядом — стакан воды.
Анна медленно достала из сумки найденную в больнице папку. Несколько листов. Машинописный текст. Размытые фотографии.
«Эксперимент № 73. Исследование возможностей селективного стирания памяти...»
Она услышала шаги. Не снаружи. Внутри квартиры.
Игорь стоял в дверях кухни. Его взгляд был холоден, как январский ветер.
— Клер, — негромко сказал он, — давай поговорим.
Анна вздрогнула. Она не сразу поняла, что он назвал её по имени, которое она давно забыла. Клер. Её настоящее имя.
— Ты всё вспомнила? — спросил Игорь.
Анна — или Клер — молчала.
— Не все детали, — продолжил он, — но достаточно, чтобы начать задавать вопросы.
Он шагнул ближе. В руке — новая упаковка таблеток.
— Тебе нужно ещё одну дозу, — сказал Игорь.
Анна — Клер — медленно отступила назад. Её рука нащупала нож на кухонном столе. Игорь продолжал наступать, протягивая таблетки.
— Ты не понимаешь, — его голос был холоден, — эти таблетки — твой единственный шанс остаться в безопасности.
— В безопасности от чего? — голос Анны звучал твёрдо.
Игорь замедлил шаг. В его глазах промелькнуло замешательство. Впервые за долгие годы она задала прямой вопрос.
— От правды, — ответил он.
Сзади раздался телефонный звонок. Мобильный Игоря. Он медленно отвёл взгляд, чтобы посмотреть на экран.
И в этот момент Анна поняла — её шанс.
Одно резкое движение. Она нанесла удар стеклянной вазой Игорю прямо по голове. Он упал. Папка с документами эксперимента № 73 скользнула в её сумку. Таблетки остались на столе.
— Я больше не принимаю твои таблетки, — сказала она лежащему на полу телу. — И я всё узнаю.
За окном кружился январский снег — белый, как чистый лист, на котором она была готова написать свою собственную историю.
Впервые за десять лет брака она выбрала вспомнить все.