Анна не спеша прогуливалась по универмагу с тележкой и старалась придумать, что приготовить сегодня на ужин. Был вечер пятницы, однако усталости от работы она не чувствовала, наоборот, предвкушала выходные. Усложнять себе жизнь готовкой не хотелось, лучше сообразить какой-нибудь легкий ужин под бутылку вина.
Жизнь и без того слишком сложна, чтобы еще и заморачиваться по поводу ужина.
Анна была не тем человеком, который усложняет себе жизнь без повода, и муж ее в этом поддерживал. Единственный сын уже вырос, и наконец можно было пожить для себя, наслаждаясь тихими уютными вечерами и обществом друг друга.
― Здравствуйте. Анна Петровна?
Она обернулась на оклик.
― Да. Это я.
Перед Анной стояла женщина примерно ее возраста.
― Меня зовут Марина.
― Очень приятно, ― ответила машинально, не совсем понимая, кто это, и что ей нужно.
― Дело в том… ― Марина на секунду замялась, пытаясь собраться с мыслями. ― Я беременна от вашего сына.
Ощущение было такое, словно мимо виска просвистела пуля. Анна ошарашенно моргнула. Может, ее слух подводит?
― Что, простите?..
― Я беременна от вашего сына, ― уже менее решительно повторила Марина. Очевидно, ей было сложно произнести это вслух еще раз.
Анна продолжала смотреть на свою новую знакомую, которая намеривалась стать ее родственницей. Затем машинально осмотрелась, в надежде увидеть другую Анну Петровну, и желательно лет на двадцать старше. Но другой такой, к сожалению, не оказалось.
― Простите… Я понимаю, как это звучит… ― продолжала лепетать Марина.
Анна медленно оглядела ее повнимательнее. Женщина лет сорока невзрачного вида. Ни идеальной фигуры, ни шарма, ни чувства стиля. Она не знала, за что зацепиться, чтобы поверить, что у ее сына была связь с… этим.
― Простите, ― перебила Анна лепет Марины, ― а мы точно об одном человеке говорим? ― она сделала паузу, но Марина молчала. ― Мой сын, Марк. Парень двадцати лет. Студент третьего курса. Спортсмен. Красавец. Любимец всех девушек.
Анна перечисляла достоинства сына, намеренно паузу после каждого, словно давая шанс признать свою ошибку и ретироваться.
― Да. Все верно, ― стыдливо пробормотала Марина.
У Анны вырвалась истеричный смешок.
― Не сочтите меня глупой, но просто меньше всего я ожидала услышать такое пятничным вечером в универмаге между полками с выпечкой и бакалеей.
У Анны, конечно, было чувство юмора, да и удивить ее чем-то было сложно, но сейчас она совершенно не знала, как реагировать. Она вновь осмотрелась. Может, ее где-то в этот момент снимает скрытая камера, и все это лишь чей-то розыгрыш?
― Как? ― наконец, вырвалось у нее. Вопросов была куча, но с какого начать, она даже не знала. ― Сколько вам лет вообще? Вы либо очень плохо выглядите в свои двадцать, либо вполне обычно в свои сорок. И я даже не знаю, что хуже. Мой сын вконец рехнулся?
Анна не имела привычки кого-то осуждать, а уж тем более критиковать внешний вид, но сейчас она делала это машинально. У нее не укладывалось в голове, что ее сын мог вступить в интимную связь с такой женщиной, а уж тем более завязать отношения.
― Откуда вы вообще с ним знакомы?
Вопросы сыпались одни за другим, и Марина стояла, как на расстреле, не зная, за какой хвататься.
― Дело в том, что… ― она вновь замялась. ― Я его преподаватель.
Это новость окончательно добила Анну. Если бы у нее были проблемы с сердцем, то она бы уже лежала с приступом на полу. Но вместо этого улыбка на ее лице стала еще шире, а смех истеричнее.
― Ужас! Преподаватель? Серьезно? Вы оценку на ребенка обменяли?
Это даже звучало нелепо.
― Не совсем… Ребенка я не планировала…
― Еще бы! Еще бы вы ребенка планировали от сопляка, который экзамен вам не в состоянии сдать! ― Анна попыталась выдохнуть, чтобы успокоиться, но тут ее осенила новая мысль: ― Или нет. Постойте. Или вы намеренно его валили на экзамене, чтобы затащить в постель?
― Ой! Ну что вы! ― испугалась Марина. ― Я никогда никого намеренно… ― она задохнулась от праведного возмущения.
― А что тогда? Чисто случайно получилось? Мой сын, конечно, умом не блещет, но сунуть в зачетку пять тысяч он бы додумался.
― Он и додумался… Я просто денег не беру…
― А cекcoм берете?
Анна залилась смехом. Ее окончательно накрыла истерика. Это ситуация была настолько бредовой, что психика просто не выдерживала. Своим поведением она уже начала привлекать внимание окружающих, которые с любопытством смотрели на двух женщин, выясняющих отношения посреди магазина.
Пока Анна смеялась, Марина посмотрела на остановившихся неподалеку людей, ожидающих хлеба и зрелищ.
― Может, продолжим на улице? ― смущенно сказала она. ― На нас смотрят…
Анна выдохнула, пытаясь успокоиться.
― Об этом надо было думать, когда ты решила мне такую новость посреди магазина сообщить. Ты вообще на что рассчитывала? Что я брошусь тебя радостно обнимать?
― Да я вообще не думала…
― Это я заметила. Ты и тогда не думала, когда с моим сыном спала, и сейчас не подумала, когда решила до его матери такую информацию донести.
― Я просто…
Анна не стала слушать объяснения. Она развернулась и направилась в сторону выхода, оставив тележку с продуктами посреди магазина. Марина поспешила за ней.
Оказавшись на улице, Анна вдохнула свежий воздух и потерла глаза. Было сложно собраться с мыслями и трезво посмотреть на ситуацию. Марина подошла к ней и молча ждала продолжения разговора.
Через несколько минут Анна вновь внимательно осмотрела Марину. Та не была похожа на искусительницу или роковую женщину, которая штабелями укладывает молодых парней в свою постель. И как такое вообще могло получиться? Если бы Марина действительно была расчетливой, то не оказалась бы в такой ситуации, да и не пришла бы с чистосердечным признанием к матери своего ученика.
― И чего вы от меня хотите? ― наконец, спросила Анна. ― Вы вообще с Марком говорили?
― Нет, конечно. ― пробубнила Марина. ― Что мне ему сказать?
― Ну мне же вы зачем-то во всем признались. Вы хотите, чтобы я ему эту радостную новость сообщила? Или мне заставить его на вас жениться?
Анна пыталась понять ход мыслей этой странной женщины.
― Нет… Не знаю… Просто увидела вас и почему-то сказала…
Было видно, что Марина сама не рада такому положению дел и не знает, что делать дальше.
― Я ничего такого не планировала… Да и не собиралась с вашим сыном ничего такого делать…
― Ну, тогда как такое получилось? Простите, но вы не похожи на преподавателя, который оценки на секс обменивает.
― Да я никогда такого и не делала! ― голос Марины стал увереннее. Чувствовалось, что она не врет. ― Он сам! Не мог сдать экзамен. Ходил за мной две недели. Деньги предлагал. Потом помощь всякую на кафедре. Мне ничего не надо было. А потом…
Марина запнулась и снова отвернулась. Ей было ужасно стыдно говорить такое матери своего юного любовника.
― Просто он такой настойчивый. Сама не поняла, как это получилось. Может, потому что у меня давно ни с кем отношений не было. И интима тоже. Мозг вообще в тот момент отключился.
Анна могла понять Марину чисто по-женски. Однако речь шла об ее сыне, да еще и беременности от него.
― Я так понимаю, отработал он на пять с плюсом. ― вырвалась неуместная шутка.
Она достала из кармана пачку сигарет, которую носила с собой уже не один месяц. Она редко курила, только в стрессовых ситуациях. И это был как раз тот случай. Достала сигарету и машинальным вежливым жестом протянула пачку Марине. Потом резко отдернула, вспомнив про беременность, и убрала в карман.
― Ну, он хотя бы не угрожал вам, что расскажет обо всем в университете?
― Нет, ну что вы. Он у вас хорошо воспитан.
― Да. Лучше некуда.
Анна закурила сигарету и задумалась.
Она в принципе не ожидала от своего сына такого. Переспать с кем-то за экзамен? Это же глупо. Можно пересдать, поменять преподавателя, договориться напрямую с деканом. Да даже в случае отчисления можно потом снова восстановиться. Жизнь на этом не заканчивается. Зачем настолько себя обесценивать и торговать своим телом? Он все свои проблемы будет так решать? Анна бы еще смогла его понять, если бы ему просто захотелось завести роман с преподавателем. Но здесь явно был не тот случай.
― И что вы теперь намереваетесь делать? Рожать?
― Ну, мне уже тридцать шесть. Думаю, ждать принца на белом коне смысла нет. А так хоть ребенок будет.
Марина в этот момент выглядела такой несчастной и отчаявшейся, что даже хотелось ее пожалеть. Анна прекрасно понимала ее логику, хоть и не была в восторге от мысли, что скоро станет бабушкой. Заставлять делать аборт она не имела права, женить сына на женщине намного старше его из-за ребенка ― тоже неправильно, не говоря уже о том, что Марк взрослый человек и волен сам распоряжаться своей судьбой. Этот брак только испортит всем жизнь и будет полон измен и ссор.
― Тогда, думаю, нам как минимум нужно перейти на ты, ― Анна бросила окурок в урну и достала из кармана мятную конфету.
Марина вгляделась в ее лицо. Анна уже не была враждебно настроена, а готова была принять действительность такой, какая она есть.
― Что ж поделать, если мой сын такой безответственный олух? Будет думать в следующий раз о последствиях своих действий.
― Думаешь, стоит ему сказать?
Анна усмехнулась.
― Не просто сказать, а возложить на него ответственность по полной. Он, конечно, не женится на тебе, но это не значит, что его ребенок будет расти без отца. Будет, как миленький, исполнять все твои прихоти во время беременности, а потом разделять тяготы родительства.
Марина не знала, что сказать. Анна посмотрела на нее и слегка приобняла.
― Не переживай. Мы не изверги какие-нибудь, чтобы от своего внука отказываться. Жизнь, конечно, штука непредсказуемая, но людьми нужно оставаться в любой ситуации.
Анне потребовалось еще немало времени, чтобы принять произошедшее, однако бросать своего внука она не собиралась. Ребенок не виноват, что его родители оказались настолько безответственными. Она так и не смогла понять мотивов сына, однако не дала ему уйти от ответственности и оставить ребенка без отца. Странное это получилось семейство… Но по-своему даже счастливое.
Автор: Александра Федотова
***
Любимая бомжиха
Настя вышла замуж по любви. И всю жизнь прожила в любви. Такое сейчас редко случается, чтобы всю жизнь и по любви. Говорят, лучше соединять не сердца, а мозги. Говорят, браки, заключённые по воле родителей, самые крепкие. Родители дурного детям не посоветуют. Они-то знают: любовь любовью, а кушать хочется всегда. И детей кормить чем-то надо. И диван надо купить, и шкаф. А дальше – пошло-поехало. Пара наживает имущество, чтобы потом передать его по наследству. И если те, которым предназначено нажитое, слушают и почитают старших, то будут благоденствовать и жить в достатке.
Настя не послушалась ни мать, ни отца. Настя влюбилась в своего Григория, как сумасшедшая кошка. Однажды увидела его по дороге в техникум: высокий силуэт в коротенькой курточке и голубых джинсах, красивый мужской силуэт, очень мужественный, перевёрнутым треугольником. Сквозь пелену дождя сложно было увидеть черты лица и цвет глаз, но Настя вдруг почувствовала тягу к этому человеку. Она ужасно тогда покраснела и обрадовалась, что дождь лил, как из ведра.
Парень тоже на неё посмотрел. Может быть, она ему первому понравилась. А может, ему просто стало жалко Настю, всю промокшую до нитки. Он вдруг скинул с себя модную курточку и поднял ее над Настей. И так они добежали до Настиного техникума. Парень довел ее до самых дверей. Настя сказала, что у него классная куртка. Модная, и вообще. А хозяин куртки просто оставил ее Насте. И убежал в дождь в одной футболке.
Потом она не знала, куда эту куртку деть – в помещении в ней ходить было неудобно, но и пакета, чтобы упаковать в него вещь, не было. Настя плюнула и проходила в ней весь учебный день. Хорошо выделанная кожа приятно пахла, а дорогая тканевая подкладка благоухала чудным ароматом одеколона с нотками табака и морского бриза. Хотя Настя понятия не имела, как пахнет морской бриз.
Родители ее были простыми работягами и морю предпочитали шесть соток, засаженные картошкой, морковкой и сливовыми деревцами. Настя послушно полола картошку и морковку и не скучала по морю. Она его никогда не видела.
А тут чувствует – морской бриз.
После занятий Настя увидела его на пороге техникума. Дождь давно закончился, ярко светило солнце. И она как следует, разглядела незнакомца. Он был очень симпатичный, да не в этом дело. Дело в том, что он пришел к ней. К ней, а не за курткой. Он даже не вспомнил о куртке, пока они гуляли весь вечер. Они говорили, говорили о чем-то, а на душе Насти было спокойно, какое-то умиротворение, что ли. Так бывает, когда сделано большое дело. Или когда вернулся домой. Радость и покой. Наверное, чувствовать его рядом, разговаривать с ним, было настоящим счастьем.
Гришка был первым и единственным в жизни Насти. И так тоже бывает. Нет, они свадьбы не дождались, не вытерпели вынужденного целомудрия. Настя сама так решила. И после всего, когда он рассмеялся, сказав: «Теперь, я как честный человек, обязан…», Настя даже не сомневалась, что так и будет. Потому что, Гриша всегда делал, что обещал. Видимо, он просто никогда не обещал того, чего сделать не смог или не хотел… Она ему верила.
Свадьба была веселой и демократичной. Родители Григория оказались обеспеченными людьми, но их нисколько не смутило пролетарское происхождение папы и мамы Насти. Да, СССР закатывался уже в историю, грянули новые времена, подмяв под себя эпоху равенства и братства, но отец и мать Григория, никогда не страдавшие предрассудками, были милыми людьми. Для них имело значение лишь одно – чтобы Настя любила Гришу. Остальное все приложится.