Тот день навсегда разделил жизнь Марины на "до" и "после". Она не могла уснуть – духота в спальне казалась невыносимой, простыни сбились в комок, а в горле пересохло. Решив спуститься на кухню попить воды, она тихонько встала, стараясь не никого не разбудить.
В доме стояла та особая ночная тишина, когда слышен каждый шорох, каждый скрип половиц. Марина уже почти дошла до кухни, когда донёсшиеся оттуда приглушённые голоса заставили её замереть на месте. Свекровь говорила с Виктором, и в её обычно спокойном голосе слышались слёзы:
– Виктор, сынок... – голос Ольги Васильевны дрожал. – Когда вы с Мариночкой уехали в отпуск, к нам приходила женщина. Светлана... Она сказала такое... – свекровь запнулась, словно ей не хватало воздуха.
– Что за женщина, мам? О чём ты? – В голосе Виктора промелькнула тревога.
– Она сказала... сказала, что ждёт от тебя ребёнка. Что вы любите друг друга...
– Мам, ты наверное что-то не так поняла, – Виктор говорил слишком быстро, слишком нервно.
Марина прижала ладонь ко рту, сдерживая готовый вырваться возглас. Ноги стали ватными, к горлу подступила тошнота.
– Я всё правильно поняла, – в голосе свекрови зазвучали стальные нотки. – Она рассказала всё в подробностях. Как работала с тобой в одной фирме. Как уехала в другой город. Как ты специально вызвался поехать туда в командировку, чтобы встретиться с ней...
Каждое слово било, словно пощёчина. Перед глазами всплыла та самая командировка – как Виктор собирал вещи, как целовал её на прощание, как обещал скучать каждую минуту...
Ольга Васильевна говорила всё быстрее, словно боялась, что сын перебьёт: – Она уверяла, что у вас настоящая любовь. Что ты обещал развестись... Обещал жениться на ней... – Голос сорвался. – Витенька, родной, что же ты наделал? Как теперь жить-то? Что будет, когда Мариночка узнает?
– Мам, я всё решу, – глухо отозвался Виктор. – Ты только Марине не говори. Слышишь? Ни слова.
Марина попятилась назад, цепляясь за стену. В ушах шумело, комната кружилась перед глазами. Каким-то чудом она добралась до спальни, рухнула на кровать.
До рассвета она так и лежала без сна, глядя, как медленно светлеет небо за окном. Каждая минута этой бесконечной ночи отдавалась болью, каждый удар сердца отсчитывал время до неизбежного решения.
Утром Виктор, как обычно, ушёл на работу – поцеловал её, сонную, что-то сказал про важную встречу. Ольга Васильевна засобиралась к подруге на чай, бросая на невестку виноватые взгляды.
Дождавшись, когда за свекровью закроется дверь, Марина начала собирать вещи. Руки дрожали, когда она складывала в чемодан самое необходимое. На кухонном столе остался листок бумаги с короткой запиской: "Всё знаю. На развод и алименты подам сама."
– Мамочка, куда ты складываешь вещи? – Матвейка протёр глаза, когда она заканчивала сборы.
– В путешествие, маленький, – заставила себя улыбнуться Марина.
День разгорелся, когда они вышли за порог. Она не смотрела назад. Одного взгляда на дом, где была так счастлива, хватило бы, чтобы сломаться.
Голова кружилась. Руки дрожали, пока застёгивала куртку на сонного сына. Но она точно знала – здесь не останется. Каждая вещь вокруг напоминала о лжи, предательстве, об их "идеальной" жизни, оказавшейся мыльным пузырём.
– Мама, мы куда? – сонно спросил Матвей из такси.
– К тёте Кате поедем, маленький, – она старалась говорить весело. – Ты же хотел к ней в гости?
Катя, её старшая сестра, жила за городом. Уютный дом с яблонями в саду. Она всегда принимала и понимала, что бы ни случилось. Марина набрала её номер:
– Катюш, можно мы с Матвейкой у тебя поживём немного?
– Что случилось? – сестра мгновенно уловила тревожные нотки в её голосе.
– Потом расскажу. Просто скажи – можно?
– Конечно, приезжайте. Я дома.
В такси Матвейка быстро уснул, привалившись к маминому плечу. А Марина смотрела в окно на проплывающий мимо город и пыталась осознать, как её жизнь могла рухнуть за одну ночь. Все эти годы счастливого брака – были ли они настоящими? Или она просто не хотела замечать очевидного?
Вспомнились его длительные командировки, поздние звонки, внезапная необходимость работать по выходным... Как она могла быть такой слепой? Как могла не заметить, что муж живёт двойной жизнью?
А эта Светлана... Кто она? Как давно у них роман? И главное – ребёнок... Её затошнило при мысли, что где-то там растёт ещё один ребёнок Виктора, о котором она даже не подозревала.
Телефон в сумочке завибрировал – Виктор. Марина сбросила вызов и выключила телефон. Говорить с ним сейчас не было ни сил, ни желания. Все слова, все объяснения будут лишними. Разве можно объяснить предательство? Разве можно найти оправдание лжи, длившейся неизвестно сколько времени?
Утреннее солнце медленно поднималось над городом, заливая улицы ярким светом нового дня. Для Марины этот рассвет стал началом новой жизни – жизни без иллюзий, без сказочной любви, о которой она так мечтала когда-то на морском берегу.
Она не знала, что через полгода судьба снова столкнёт её с Виктором, и эта встреча перевернёт всё ещё раз...
Дом Кати встретил их теплом и уютом. Сестра, всегда собранная и решительная, распахнула дверь прежде, чем Марина успела позвонить. В прихожей пахло свежей выпечкой – Катя всегда пекла булочки с корицей, когда волновалась.
– Проходите скорее, – засуетилась она, помогая раздеть сонного Матвейку. – Славка еще спит, но я подготовила для вас гостевую. И детскую его старыми игрушками завалила – думаю, Матвейке понравится.
Марина молча кивала, механически выполняя привычные действия – разуть сына, повесить курточку, достать пижаму из наспех собранной сумки. Руки всё ещё подрагивали, а в голове шумело от бессонной ночи и переживаний.
Когда Матвейка наконец уснул в уютной детской, обнявшись с огромным плюшевым медведем, Катя решительно потянула сестру на кухню.
– А теперь рассказывай, – сказала она, ставя перед Мариной чашку крепкого чая и вазочку с теми самыми булочками. – Что случилось?
И Марина рассказала – сбивчиво, путано, то и дело возвращаясь к деталям подслушанного разговора. О том, как свекровь говорила про Светлану, про ребёнка, про обещание жениться. О том, как Виктор пытался всё замять, просил мать молчать...
– Я как будто в страшном сне, Кать, – голос Марины дрожал. –Мы же только с моря вернулись, понимаешь? Он такой заботливый был, нежный... А оказывается – всё ложь.
Катя молча слушала, время от времени подливая сестре чай. Она всегда была такой – надёжной, молчаливой, умеющей поддержать в трудную минуту.
– Поживёте у меня, сколько нужно, – наконец сказала она твёрдо. – Славке только радость будет – с Матвейкой поиграет. А там видно будет.
Следующие дни слились для Марины в какой-то странный калейдоскоп. Она механически выполняла привычные действия – готовила завтрак, гуляла с сыном, помогала Кате по дому. Телефон разрывался от звонков – Виктор, свекровь, общие друзья... Она не отвечала.
– Мам, а когда мы домой? – спрашивал иногда Матвейка.
– Мы теперь здесь будем жить, солнышко, – отвечала она, стараясь, чтобы голос звучал бодро и уверенно.
– А папа?
– Папа... папа будет тебя навещать.
Катя помогла найти хорошего адвоката. Тот, выслушав историю, присвистнул: – Ну что ж, дело простое. Факт измены налицо, ребёнок от другой женщины... Развод и алименты оформим быстро.
Марина кивала, подписывала какие-то бумаги, отвечала на вопросы. Внутри была странная пустота – словно все чувства выгорели в ту ночь, когда она услышала разговор на кухне.
Виктор пытался связаться с ней через всех возможных посредников. Передавал письма через общих знакомых, присылал цветы на работу (Катя помогла устроиться в бухгалтерию к своей подруге), караулил у детского сада…
– Надо поговорить, – убеждал он. – Я всё объясню...
Но что тут можно было объяснить? Как оправдать двойную жизнь, ложь, предательство?
Однажды вечером, уложив Матвейку, она нашла в его рюкзачке конверт – Виктор всё-таки исхитрился передать письмо через сына. Первым порывом было порвать, не читая. Но что-то остановило.
"Маришка, любимая, – писал он своим размашистым почерком. – Знаю, что виноват безмерно. Знаю, что нет мне прощения. Но прошу – выслушай. Та командировка... Это была ошибка, минутная слабость. Светлана – просто случайность, ничего серьёзного. Я люблю только тебя, всегда любил только тебя..."
Марина скомкала письмо и бросила в мусорное ведро. "Случайность"? У этой "случайности" будет ребёнок. Его ребёнок.
Время шло. Постепенно боль притуплялась, превращаясь в глухую тоску. Марина нашла квартиру недалеко от работы – маленькую, но уютную, с солнечной детской для Матвейки. Обустраивала новый дом, пытаясь создать для сына атмосферу стабильности и покоя.
Матвейка постепенно привыкал к новой жизни. В детском саду появились друзья, во дворе – любимая площадка. Он всё реже спрашивал про папу, хотя иногда Марина замечала, как сын задумчиво разглядывает семейные фотографии, которые она не решилась выбросить.
Развод прошёл быстро – Виктор не стал чинить препятствий, согласился на все условия. Алименты перечислял исправно, даже больше, чем требовалось по закону.
Марина погрузилась в работу. Её ценили в компании – ответственная, внимательная, никогда не опаздывает, берёт дополнительные проекты. Коллеги пытались знакомить с кем-то, но она вежливо отказывалась. Рана была слишком свежа.
Катя часто звонила, приглашала в гости, поддерживала как могла. Однажды она осторожно спросила: – А может, стоило его выслушать? Люди ошибаются, Мариш. Даже те, кого мы считаем идеальными.
– Дело не в ошибке, – покачала головой Марина. – Дело в предательстве. В том, что он жил двойной жизнью, врал мне в глаза, клялся в любви, зная, что где-то там его ждёт другая женщина с его ребёнком.
Календарь отсчитывал дни, складывая их в недели и месяцы. Прошло полгода.
То воскресное утро начиналось как обычно. Марина с Матвейкой отправились в парк – их традиционная прогулка перед обедом. Осень радовала последними тёплыми днями, листья золотились на солнце, дети с визгом носились по дорожкам, собирая каштаны.
– Мам, смотри, сколько я нашёл! – Матвейка гордо показывал карманы, набитые блестящими коричневыми шариками.
– Замечательно, солнышко! Давай ещё поищем? – Марина улыбнулась, радуясь, как легко сын находит счастье в простых вещах.
Они свернули на центральную аллею, и вдруг Марина застыла. Навстречу им шёл Виктор, толкая перед собой детскую коляску. Он тоже заметил их и остановился, побледнев.
Но прежде чем Марина успела развернуться и уйти, Матвейка радостно закричал: – Папа! – и бросился к отцу.
Виктор подхватил сына на руки, и Марина увидела, как по его щекам покатились слёзы. Он что-то тихо говорил Матвейке, целовал его в макушку, а слёзы всё текли и текли по осунувшемуся лицу.
Марина замерла, не зная, что сказать. Матвейка закончил рассказывать отцу про свои игрушки и побежал к качелям, оставив их стоять у коляски с дремлющим младенцем.
– Я искал тебя всё это время, – тихо сказал Виктор. – Я до сих пор люблю тебя, Марина.
Она молча разглядывала его. Усталое лицо, тёмные круги под глазами, проседь в волосах. Совсем не тот уверенный красавец, которого она встретила когла-то на море.
– Что ты здесь делаешь? – спросила Марина, стараясь говорить безразлично.
– Гуляю с сыном, – он кивнул на коляску.
Марина невольно заглянула внутрь. Там спал крошечный мальчик, удивительно похожий на Матвейку в том же возрасте.
– Значит, у вас со Светланой... – она не смогла закончить фразу.
– Светлана умерла при родах, – тихо сказал Виктор. – Я забрал мальчика себе.
Марина почувствовала, как земля уходит из-под ног. Смерть... При всей обиде и боли она никогда не желала такого конца этой женщине.
– Марина, – Виктор смотрел на неё умоляюще, – я совершил самую большую ошибку в своей жизни. Давай попробуем начать всё сначала? Попробуем склеить наши отношения. Вместе воспитаем мальчишек...
– Нет, – она покачала головой. – У меня есть только один сын – Матвей. И ничего склеивать я не буду. Не смогу.
Повернувшись, она позвала Матвейку. Мальчик неохотно оторвался от игры, помахал отцу и взял маму за руку. Они пошли прочь по аллее, а Виктор долго смотрел им вслед, и в его глазах была такая тоска, что случайные прохожие невольно оглядывались на этого человека с коляской.
Уважаемые читатели, благодарю за внимание! А как бы Вы поступили на месте Марины? Простили и помогли ему в воспитании сына или перечеркнули этот этап в жизни и начали все с нуля?
Самый обсуждаемый рассказ на этой неделе: